Drink Butterbeer! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Drink Butterbeer! » Pensieve » AU. Bad to the bones, sick as a dog
Joshua Sturton, Zoe Accrington
16 мая 1998, суббота
«The Bletchley»lana del rey - you can be the boss
[nick]Joshua Sturton[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/385/496934.jpg[/icon][status]so he did it by himself[/status][pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.rusff.me/viewtopic.php?id=1600#p263962" target="_blank">Джошуа Стертон,</a></b> 20 лет[/pers][info]Криворукий недоумок.[/info]
Отредактировано Heather Thatcham (01.11.20 02:46)
Кольцо остается забытым на раковине в ванной, на прикроватной тумбочке, даже закатывается под кровать, где с неделю покрывается пылью, прежде чем оказывается в цепких пальцах с облупившимся красным лаком. Мелани Стертон посвящает каждую свободную минуту (а у нее много этих минут) маниакальным поискам, и каждый раз, вытирая слезы тыльной стороной ладони, думает, что Джош его просто выкинул. Стащил большим пальцем и как будто невзначай обронил в бушующем потоке таких же волшебников-неудачников, таскающихся на десять собеседований в день в затхлые конторки с пожелтевшими от дыма потолками.
Или просто кинул тоненькую золотую полоску, туго обвивающуюся вокруг безымянного пальца, какой-нибудь смазливой девчонке в высокий бокал с искрящимся вином - потехи ради. В разыгравшемся воображении Мелани девчонка сидит в компании своих таких же бестолковых подружек-куриц, и каждая из них хочет аппарировать с ее мужем куда-нибудь в дешевую комнату грязного мотеля. Джош побаивается, собираясь на очередную подработку в очередной бар, откуда его еще не выкинули за шкирку, что миссис Стертон зачаровала кольцо. С нее станется следить за ним (хоть и вряд ли домохозяйки настолько умны для подобных чар), и это еще одна причина, по которой он намеренно оставляет кольцо на раковине в ванне, на тумбочке и под кроватью, куда закидывает его специально, пока Мелани в очередной раз тошнит за тоненькой стенкой съемной квартиры.
Так мутит бледную истощенную Зои на травологии в феврале девяносто шестого, но тогда у Джоша не хватает мозгов догадаться, в чем дело; в этот же раз он сжимает зубы до боли, пока ждет, когда Мелани перестанет врать ему про несвежий завтрак и плохую воду. Он ест и пьет все то же самое, и этот театр абсурда вынуждает Стертона закидываться шотом дешевой водки перед тем, как отправиться обслуживать очередных смазливеньких куриц и их престарелых женишков. Многие из них действительно не против аппарировать с ним на пятнадцать – двадцать минут в укромное место, и с некоторыми из них, со светлыми волосами и болотистыми глазами всегда не того оттенка, он так и поступает. Зачастившая в Блетчли певичка с раскосыми глазами и теплым грудным контральто – любимица Гнарлака – сводит Стертона с ума на знакомый мотив, и она – одна из причин, по которым он задерживается после смены и старается работать так, чтобы местный полувеликан вышибала не выкинул его за дверь.
Элизабет поправляет прическу в маленькой рабочей кладовке, глядя в крохотное помутневшее зеркало с отбитыми углами, и через пятнадцать минут ей приходится снова красить губы, прежде чем выйти за Стертоном вглубь Блетчли.
О'Коннор за баром уже забалтывает какого-то гоблина под оценивающим взглядом Гнарлака, и Джош салютует ему блокнотом. Наверняка очередная «грибная» байка.
- Прими заказ у сцены, пожалуйста, - Дженни, низенькая дурнушка с куцым хвостиком, неожиданно появляется в его поле зрения, осуждающе оглядывая снизу вверх. – У тебя помада на шее.
Джош трет саднящее место в районе яремной вены и почти уверен, что в ближайшие пару часов там расцветут лиловые отметины острых зубов; главное – не забыть свести, прежде чем под утро переступить порог их с Мелани спальни. Она каждый раз притворяется, что спит, и стоит заснуть Джошу выходит якобы в туалет, чтобы обыскать все карманы протертой кожаной куртки. Иногда она достает оттуда записки со спешно выцарапанными на них адресами и завороженно смотрит, как они левитируют в воздухе, медленно тлея.
У сцены спиной к нему сидит блондинка и неотвратимо лысеющий мужичок явно куда ниже ее ростом. Сердце Джоша в груди гулко бьется, разгоняя кровь по венам и наполняя все тело предвкушением, и двадцать секунд, которые требуются, чтобы пробраться к столику, его разрывает на части. Голос одной кричит громче любой банши – «лишь бы не она», а вторая тихо шепчет «пожалуйста».
Еще пять секунд Стертон стоит позади парочки, разминая шею, и вместо вежливой учтивой улыбки натягивает на лицо лениво-ироничное выражение.
Зои расслабленно смотрит куда-то на сцену, а маленькая и наверняка потеющая ладошка мужика, больше похожего на мшистый пень, по-хозяйски оглаживает ее коленку. Джошу хочется эту руку сбросить и заменить своей, но вместо этого он слегка наклоняется, чтобы оказаться ближе к приземистому пеньку.
- Что вам принести, мистер?... – Стертон делает паузу, чтобы в дальнейшем обращаться к мистеру по фамилии, но по большей части ему любопытно, во что превратилось статное «Аккрингтон». – У нас снова появился Сьекль де Лежанд, - Джош называет баснословной дорогой сорокалетний кальвадос, стоящий больше, чем весь этот бар, - и на кухне еще живые осакские устрицы. Не слишком соленые, сливочные и без «рыбного» привкуса.
Стертон приторно-сладко учтив и даже не смотрит в сторону Зои. Было бы невежливо обратиться в такой ситуации к женщине, не предоставив властному пеньку самому принять за нее решение и сделать заказ на собственное усмотрение.
[nick]Joshua Sturton[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/385/496934.jpg[/icon][status]so he did it by himself[/status][pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.rusff.me/viewtopic.php?id=1600#p263962" target="_blank">Джошуа Стертон,</a></b> 20 лет[/pers][info]Криворукий недоумок.[/info]
Отредактировано Heather Thatcham (01.11.20 02:46)
Зои сидит, откинувшись на обитую мягким бархатом спинку стула, положив локоть на подлокотник, и ее лицо выражает вселенскую скуку. Взгляд, устремленный на сцену, на самом деле не смотрит никуда - Зои чувствует на своем колене чуть влажную ладонь "мужа" и ее неотвратимо сворачивает в узел от отвращения. Но она терпит. Как всю свою жизнь она терпит убеждения, что единственно удачный для нее путь - это выгодно выйти замуж, так и сейчас она терпит прикосновения человека, который ей неприятен, потому что это выгодно. Ее супругу выгодно появляться в обществе с молодой и красивой женщиной, женщиной, которая притягивает взгляды, заставляет шеи сворачиваться, а челюсти опадать на пол, а ей выгодно быть той самой женщиной.
Ее обожают. Ее холют, лелеют и выполняют ее любой каприз. Хочу в Ниццу, дорогой, этот промозглый климат плохо сказывается на моей коже. Сутки спустя Зои греется на Лазурном побережье, попивая мартини или маргариту со льдом, пока ее муж зарабатывает деньги на ее следующее желание. Зои в очередной раз изменяет мужу с корсиканцем, испанцем или итальянцем и возвращается домой, готовая снова терпеть потные ладони на своих коленях. Зои всего лишь нужно красиво выглядеть, делать вид, что обожает своего ненаглядного большого папочку и раз в пару недель позволять ему запустить руки под шелковую ночную сорочку. И лишь иногда говорить что-то умное, но преимущественно молчать, потому что женщина по определению не может быть умнее мужчины.
Барон Эрик Пиклз не самый блестящий маг. Если совсем точнее - он сквиб, поэтому в магическом мире ему места не нашлось. Зато нашлось в маггловской политике, но к миру магии его тянет так же неотвратимо, как Зои порой тянет к пузырьку с ядом, чтобы отравить своего ненаглядного супруга. Отправить его к бывшей женушке, от которой Зои избавилась год назад. Не успел Пиклз снять траур по жене, как Зои уже надела на палец обручальное кольцо с бриллиантом в 8 карат, отказавшись при этом менять свою благозвучную фамилию на куцую - мужа. Он не сопротивлялся. Зои всегда умела быть убедительной, когда ей что-то было нужно.
Ее воспринимают как игрушку. Красивую, роскошную, покорную и безмолвную. Так Зои предпочитает, чтобы думал ее муж, умело поворачивая его туда, куда ей хочется. Зои капризно надувает губы, как ребенок, и спустя час ее комната наполняется ароматом орхидей и лилий. Не роз. Зои делает вид, что Эрик Пиклз сам добился ее внимания - мужчинам это тешит самолюбие. Зои просто плывет по течению этой светской сытой жизни и ни о чем не переживает.
Певичка фальшивит, Зои сидит прямо перед сценой и прекрасно слышит, как проседают у актриски гласные, словно она выжимает их из себя. Убожество. Потная ладонь барона поднимается на пару дюймов выше, Зои делает вид, что ничего не происходит и несколько подвигает колено ближе к ладони, поощряя ее движение. У Эрика в свете дорогой люстры с двумя десятками ламп влажно блестит лысина с редкими торчащими на ней волосками - Зои брезгует прикасаться к мужу без крайней на то необходимости. Все его тело рыхлое, мягкое, бледное, словно брюхо выброшенной на берег снулой рыбины, но карманы его пиджака и дорогой барсетки под завязку забиты деньгами, и Зои терпит.
Эрик любит этот бар, но Зои видит в нем одни лишь недостатки, как, впрочем, и везде. Певичка фальшивит, ее прическа неаккуратна, а платье плохо подогнано по фигуре, хозяин бара недостаточно учтив, официанты - недостаточно приветливы и расторопны. В прошлый раз ее гребешки оказались пересушены, и Зои долго отказывалась посетить сие питейное заведение вновь. Но все же согласилась в День рождения Эрика. В качестве подарка. Позже она скривит губы и пожалуется на головную боль, чтобы вечер не получил продолжения, а потом, возможно, все же облагодетельствует мужа своим вниманием. Подарит ему очередной дорогой галстук, бутылку огневиски тридцатилетней выдержки и, так и быть, позволит залезть ей под юбку.
- Пиклз, барон Эрик Пиклз, - голос у мужа глубокий, густой и басовитый, но без той хрипотцы, от которой могли бы трястись колени. Скорее, это голос человека, который слишком много курит и откровенно запустил себя, набрав излишне много веса. - А это моя жена, миссис Пиклз.
- Аккрингтон, дорогой, - не оборачиваясь, мурлычет Зои, поправляя мужа, но к разговору с официантом не проявляет должного интереса.
- Да, да, - барон вынужден убрать руку с ее колена, пока общается с обслуживающим персоналом, и Зои мигом убирает колени в другую сторону, вне пределов досягаемости супруга. - Миссис Аккрингтон. Прекрасно, несите. И к нему что-нибудь. Чего тебе хочется, моя девочка?
Зои внутренне содрогается от этого "девочка". Она терпеть не может, когда он так ее называет, ни дома, ни в обществе, но, конечно же, терпит. Она лишь поворачивается к Эрику и краем глаза замечает темную шевелюру официанта, обслуживающего их столик. По-кошачьи склоняет голову к плечу и усаживается поудобнее, невзначай демонстрируя бедро в глубоком вырезе юбки. Так она прячет момент узнавания - одного полувзгляда ей достаточно, чтобы его узнать.
- Пусть будут устрицы, - лениво соглашается Зои. - Только не гребешки. Их здесь слишком пересушивают. И вермут. Ты же знаешь, дорогой, не люблю кальвадос.
"Дорогой". Зои цедит это слово через зубы, нехотя, по букве вытаскивая из себя, и в ее исполнении от него не пахнет теплотой. Это слово пахнет деньгами.
[nick]Zoe Accrington[/nick][status] truth never set me free[/status][icon]https://i.ibb.co/cgS9LC5/1.jpg[/icon][sign]
[/sign][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Zoe_Accrington" target="_blank">Зои Аккрингтон</a></b>, 20 лет[/pers][info]Блестящая партия[/info]
Разумеется, миссис Аккрингтон, чей образ прилежной школьницы сменяется образом изнеженной роскошью светской львицы, не демонстрирует на безразличном лице ни единой лишней эмоции. Все будто выверено и отмерено на весах: индифферентность разбавлена идеальным количеством стервозности и презрения. Расслабленная скучающая поза, шикарное платье с глубоким вырезом на бедре, рука, пристроенная на подлокотнике, словно на троне – весь ее внешний вид говорит о том, что она слишком хороша для этого места.
- Лорд Пиклз, - Джош делает удивленное лицо и уважительно склоняется в легком поклоне, - такая честь.
Нет совершенно ничего необычного в том, что барон не замечает издевательски вплетенной в слова иронии, жадно впитывая раболепство и льстивое угодничество. Стертон бы мог рассчитывать на неприлично большие чаевые, которых хватит на то, чтобы сделать ремонт в своей крохотной квартирке, но он прекрасно понимает, что уже не сможет остановиться.
Приходится прикусить щеку, чтобы губы не растянулись в широкой ухмылке, не имеющей ничего общего с любезностью, когда Зои поправляет мужа и отводит коленки в другую сторону, стоит ему отвернуться. Лорд Эрик Пиклз пригрел на груди аспида, чья чешуя притягательно блестит в сфере софитов и чьего яда хватит, чтобы отравить всех присутствующих в помещении.
У Джоша на лице хищно прорезаются скулы; ему с трудом удается сохранять этот сдержанный внимательный вид, в чью искренность может поверить только такой напыщенный и разжиревший от хорошей жизни болван как Пиклз. Кажется, рубашка, плотно обтягивающая объемистое брюшко, барону слегка мала: едва сходящаяся ткань натянута так плотно, что пуговицам впору оторваться и улететь куда-нибудь на сцену, под ноги Элизабет. Пиклз податлив, когда дело касается хорошеньких женщин, соглашающихся лечь с ним в постель, но явно уверен, что собственное отражение в зеркале ему врет.
У всех есть цена, даже у донельзя брезгливой Зои Аккрингтон, продавшейся за огромную пачку хрустящих купюр. Джош уверен, что у нее есть строгое расписание, когда и как часто барону дозволено касаться ее прекрасного ладного тела.
«Моя девочка» в исполнении Пиклза звучит с такой нежностью и обладанием, будто он говорит о любимой яхте или об очень дорогой вазе династии Минь. В кабинете у барона наверняка стоит что-то подробное, и наверняка – подделка, о чем он никогда не догадается сам.
Зои больше подходит «сука», «стерва», «дрянь» и даже «шлюха» - она выцарапает за такое глаза и вопьется зубами в горло, вспарывая кожу, но ей понравится куда больше, чем «моя девочка».
- Все будет в лучшем виде, лорд Пиклз, - Джош силится, чтобы не издать хриплый смешок, который развеет розовое марево, окутывающее барона, - устрицы, кальвадос для вас и классический мартини для дамы.
Поклонившись еще раз, Джош, стоит ему отойти от столика, сменяет выражение лица на обычное беззаботное, но отпечатавшееся на нем веселье замечает цепкий взгляд носатого Гнарлака. Стертон успевает затянуться пару раз дешевой маггловской сигареткой под бубнеж трудящихся на кухне эльфов, прежде чем басовитый шепоток предупреждает всех о том, что идет хозяин. Он спешно выкидывает недокуренную сигарету в подобие окошка под потолком и спрыгивает с деревянного ящика, пытаясь руками рассеять плотный сизый дым.
- Жалкий сквиб, - Гнарлак плотоядно щурится и смахивает пепел от сигары прямо в раковину, где один из эльфов маниакально намывает посуду раскрасневшимся руками, - при деньгах, Стертон, и с красивой девкой, на которую тебе лучше так не смотреть.
От скрюченных в обратную сторону пальцев с острыми ногтями невозможно отвести взгляд, ровно как и от коленок Аккрингтон. Гоблин пихает эльфа локтем прямо в худую спину с выпирающими лопатками, обтянутыми тонким лоскутом полупрозрачной кожи.
- Порасторопней, жалкое вы отребье, - Гнарлак подходит к нему впритык, и Стертон чувствует себя неловко, возвышаясь над ушастым уродцем, который держится так, словно он с ним одного роста, - курс обмена маггловских денег на галлеоны сегодня утром был просто… - он обводит кухню рукой, словно представляя на ее месте золотые горы, - сказочный. Твое смазливое личико приносит много прибыли и много проблем, Стертон. Последствия, в случае чего, тебе не понравятся.
Джош сдавленно кивает и ставит готовые устрицы, сервированные жемчугом и колотым льдом, на тонкий серебряный поднос, и огибает гоблина, направляясь к выходу из кухни. Он готов стать персоной нон грата во всем магическом сообществе, если это позволит ему сорвать с Аккрингтон маску вместе с кожей хотя бы на пару мгновений.
Через пару минут на подносе уже стоит баснословно дорогой Сьекль де Лежанд и широкая коктейльная рюмка на тоненькой ножке. Такая изящная и неустойчивая. За кальвадос ему и правда придется расплачиваться собственной шкурой до конца жизни, поэтому Джош первым делом аккуратно ставит штоф и граненый стакан на центр стола, а после него на угол – устрицы на круглом блюде.
Джош собирается передать мартини даме, но руке достаточно дрогнуть, чтобы бокал на подносе пошатнулся и перевернулся прямо на блестящую лысину лорда Пиклза. Тарелку с устрицами достаточно всего лишь невзначай задеть бедром, чтобы она перевернулась аккурат между мужем и женой. Содержимое асимметричных острых раковин тут же оказывается на брюках и платье, во все стороны летит лед, Элизабет резко прерывает очередной томный хит Селестины Уорлок, а Джош замирает рядом с бароном, совершенно неискренне удивленный.
- Ой, как неловко, - в воцарившейся тишине Стертон пытается воспроизвести ту же интонацию, что была у Зои на Трансфигурации. Джош берет белоснежный ручник и старательно промакивает им мокрую лысину, - гоблины поговаривают, что мартини – прекрасное средство от облысения, не верите мне – спросите Гнарлака.
Все это вкупе – смертный приговор, но Джош точно уверен, куда заглянет на пятнадцать – двадцать минут перед тем, как его отправят на эшафот.
[nick]Joshua Sturton[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/385/496934.jpg[/icon][status]so he did it by himself[/status][pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.rusff.me/viewtopic.php?id=1600#p263962" target="_blank">Джошуа Стертон,</a></b> 20 лет[/pers][info]Криворукий недоумок.[/info]
Отредактировано Heather Thatcham (01.11.20 02:46)
В отличие от мужа, наслаждающегося наигранным раболепием в голосе официанта, Зои прекрасно разделяет его на составляющие и видит Стертона насквозь. Как он прикусывает щеку, пытаясь не рассмеяться, и наклоняет голову чуть ниже, чтобы скрыть издевательскую улыбку, но Зои не делает ничего, чтобы это исправить. Все также скучающе смотрит на сцену, позволяя мужчинам самим делить сферы влияния, и понимая, что Стертон, пусть и красив и хорош собой, но безнадежно проигрывает на фоне денежного мешка, по какому-то недоразумению носящего имя Эрика Пиклза. Эрик не замечает насмешливых ноток, подтверждая заказ и вслепую лапая влажной рукой воздух - колени Зои давно уже уведены в другую сторону. В сторону Стертона, матово поблескивая светлой кожей в свете свечного канделябра.
- Это заведение совсем опустилось, - сообщает Зои супругу, когда Стертон отходит на расстояние, достаточное для того, чтобы услышать ее слова. - Они уже набирают всякий сброд. Не понимаю, что тебе здесь может нравиться.
Она теряет интерес к словам супруга сразу же, как спина Стертона в рубашке официанта скрывается в кухонных помещениях, и даже не слушает, что ей отвечает Пиклз. Ей не интересно ни слова из того, что он говорит, и Зои снова переводит взгляд на сцену, предаваясь сладостному безделью и мысленному осквернению внешности низкопробной певички. У нее был бы потенциал, умей она брать верхние ноты, но даже это оказывается ей неподвластно. Для Зои это так называемое пение звучит как звук скрежета старого ржавого железа. Она морщит хорошенький носик как раз в тот момент, когда к столу снова возвращается официант с заказом. Всего лишь одно мгновение - и устрицы оказываются на столике и у нее на платье. Зои незамедлительно стряхивает с коленей кусочки льда и попавшие на нее морепродукты на пол, закрытый ковром.
- Криворукий недоумок, - лениво цедит Зои в сторону официанта, прекрасно отдавая себе отчет в том, кто перед ней стоит. Она знает эту фразу и человека, что произнес ее, и меряет его снисходительно-презрительным взглядом с ног до головы, вкладывая в него все свое пренебрежение, на который только способна. На шелковом платье цвета слоновой кости, идеально подходящем Зои, словно вторая кожа, расплываются влажные пятна, безнадежно портящие дорогую ткань. Ей бы рассмеяться от того, как Стертон обошелся с ее напыщенным муженьком, но Зои берет со стола стакан с кальвадосом и, не задумываясь, выплескивает дорогой напиток - но все же дешевле, чем ее платье - Стертону прямо в лицо.
Платье ей не жаль. Его подарил Пиклз на самой заре своих ухаживаний, еще когда не подозревал, что Аккрингтон та еще змея, а она уже умело плела свои интриги, отворачивая его от бывшей жены в свою сторону. Посылала томные взгляды из-под ресниц, словно бы невзначай демонстрировала изящные запястья в рукавах изысканных блузок и платьев, и в итоге отсылала обратно все посылаемые ей украшения, букеты и наряды. Это платье стало ее белым флагом, который она соблаговолила выбросить, принимая этот подарок и ознаменовывая начало своей семейной жизни. А на людях она привыкла играть роль примерной жены, ведь это ей выгодно.
Зои мстит не за испорченное платье, не за испорченный вечер и даже не за устрицы, намеренно - она совершенно в этом уверена - вываленные ей на платье. Она просто мстит, потому что Стертон снова появился в ее тщательно распланированной жизни и вносит в нее элемент хаоса. Она не может ему позволить это сделать. Хаос в ее жизнь дозволено вносить только ей.
Аккрингтон чувствует привычный приступ нереализованного желания вымыть руки - кожа на руках зудит и чешется - и поднимается из-за столика.
- Уберите все это, - бросает она Стертону с плохо скрываемым превосходством, и с достоинством удаляется в коридор, ведущий в уборную. Она здесь одна, общая, задвижка на двери сломана, отдельные двери ведут в изолированные кабинки, но Зои интересуют раковины. С прошлого раза они стали еще страшнее и замызганнее, и она всерьез раздумывает, точно ли хочет мыть здесь руки, или они станут еще грязнее, чем сейчас. Она никак не может заставить себя дотронуться до крана на раковине, и зуд на руках становится почти невыносимым.
[nick]Zoe Accrington[/nick][status] truth never set me free[/status][icon]https://i.ibb.co/cgS9LC5/1.jpg[/icon][sign][/sign][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Zoe_Accrington" target="_blank">Зои Аккрингтон</a></b>, 20 лет[/pers][info]Блестящая партия[/info]
Отредактировано Jake Farley (31.10.20 10:01)
Никаким другим способом Стертону не удалось бы попробовать настолько дорогой кальвадос. Глаза невыносимо щиплет, он отплевывается, замечая, что напиток кислит, и не чувствует никакой разницы между ним и такой же бутылкой за пару сиклей. Зато разница между Элизабет, испуганно замолчавшей перед микрофоном в своем дешевом паеточном платье, и Зои, чье лицо не исказило даже пренебрежение, расстилается между ними как бездонная пропасть. Джош не успевает насладиться видом разъяренной побеспокоенной горгульи, прячущейся в худом и хрупком на вид белокуром ангеле, но это не вызывает у него сожалений. Он уверен, что еще успеет на нее наглядеться.
В ее безгрешность может верить весь мир, который она склоняет к своим длинным ногам, и Пиклз, готовый пресмыкаться под острым каблуком, воткнутым ему в горло, прекрасно вписывается в эту идиллию. Стертон же противоречит всему, к чему она стремится, весь его образ в жизни Зои настолько чуждый и оскверняющий, словно на масляную картину с бескрайней океанской гладью выливают банку черной краски, медленно стекающей на пол по изящной раме. Джош знает, какая она на самом деле, и в отличие от всех мужчин в ее жизни - эта мысль заставляет его задыхаться ночами от злости - он знает, что именно ей нужно, и в этом его главное превосходство. Эта гордая выпускница Слизерина одним лишь томным взглядом из-под ресниц может опустить на колени любого, но ни перед кем не встанет на них сама. На колени ее можно только поставить.
Пиклз окружает Зои роскошью и богатством, она купается во вседозволенности и обожании, а Джош каждый раз выдергивает ее из этого блаженства, заставляя впиваться длинными пальцами в ласканы потертой кожаной куртки. Она наверняка ненавидит каждое его несовершенство, дешевые шмотки и пыльную обувь, серебреные кольца на пальцах и случайно растертый сигаретный пепел на штанах, но он всегда успевает поймать ее, прежде чем она ослепленным мотыльком улетит на свет сверкающих галлеонов.
На помощь к Джошу уже бежит та самая Дженни (Дженни, Мелли, почему ему так везет на девочек с приторно-сладкими именами?), пока он утирает глаза, слепо щурясь. Барон что-то гневно лепечет писклявым голоском, девчонка пытается оттереть его штаны (о, Дженни, серьезно?), и перед ними с аппарационным хлопком появляется Гнарлак, раздавая указания. Он делает Элизабет знак, чтобы она снова пела, отвлекая внимания зала на себя, и Джош спешно ретируется, понимая, что еще минута – и гоблин перережет ему глотку где-нибудь за ближайшим углом.
Он удаляется по тому единственному коридору, куда проскользнула Зои, на платье которое оказалось содержимое нескольких устриц, и оказывается в той же единственной здесь уборной. Вот истинные декорации, на фоне которых видна вся ее красота и стать – облупившаяся краска на стенах, резонирующая со светлой кожей и платьем цвета слоновой кости, грязная плитка и раковина из искусственного камня, к которой она не решается прикоснуться.
Стертон не обращает на Зои внимания, словно его место – именно здесь, и включает воду, промывая глаза и лицо. Несколько прядей намокают, и Джош утирается воротом черной футболки, ловя ртом крупные капли, стекающие с волос.
На двери сломана задвижка, и Стертон думает о том, как бы утянуть Зои в одну из кабинок, чтобы она при этом не вырвала его сердце, запихнув ему же в глотку, но вместо этого просто опирается спиной на дверь, принимая расслабленную позу. Отставляет бедра, перекрещивая ноги, отчего цепочка на штанах слегка побрякивает, и засовывает руки в карманы, предполагая, что в скором времени ему придется оттаскивать Акррингтон от двери, не давай ей пройти.
Она всегда может его удивить, Джош готов ко всему, поэтому просто подпирает спиной дверь, улыбаясь издевательски и беспечно, словно только что не обрушил на себя гнев нескольких очень влиятельных и богатых людей, один из которых, технически, гоблин. На его жилистых руках с переплетенными венами растекаются въевшиеся под кожу рисунки: какие-то дурацкие надписи, выглядывающий из-под футболки корабль, рассекающий волы, розы и змеи, обвивающие руку от локтя до самого запястья.
- Соскучилась?
[nick]Joshua Sturton[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/385/496934.jpg[/icon][status]so he did it by himself[/status][pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.rusff.me/viewtopic.php?id=1600#p263962" target="_blank">Джошуа Стертон,</a></b> 20 лет[/pers][info]Криворукий недоумок.[/info]
Отредактировано Heather Thatcham (01.11.20 02:46)
Еще несколько минут проходят в томительной борьбе с самой собой, пока Зои ведет внутренний монолог с ее изматывающей ее обсессией, но брезгливость поднимается до заоблачных высот, и она так и не может заставить себя прикоснуться к проржавевшему, покрытому рыжей склизью ржавчины крану и почти испытывает от этого факта тревожную панику. Позади громыхает разбитая дверь, Зои не секунды не сомневается в том, кого увидит в соседнем зеркале, но ее взгляд обращен не на лицо Стертона, а на воду, что вытекает из крана. Она чувствует некую зависть, что не может так просто притронуться к окружающей ее обстановке, не испытав при этом изматывающего зуда, который ничем, кроме воды, не успокоишь, но ее гипертрофированная гордость заталкивает просьбу не выключать пока воду ей глубоко в горло. Впервые в жизни она остается без возможности прибегнуть к спасительному мытью рук и вынуждена бороться с зудом в ладонях, а не потакать ему. Она сжимает руки в кулаки, так что длинные ногти оставляют на коже следы, и становится чуть-чуть легче.
Стертон тем временем уже отдаляется от раковины, но остается в помещении. Отражение Зои в зеркале окидывает его пренебрежительным взглядом, скользит по вызывающей позе, рукам, скрещенным на груди, обрисовывает татуировки - безвкусовщина - цепляется за изображение змеи среди роз, и на лице Зои распускается язвительная и томная улыбка. Раньше здесь этого не было. Она не отвечает на вопрос, виртуозно игнорируя его собственным молчанием.
Аккрингтон неторопливо, зная, что он за ней внимательно наблюдает, жадно ловит каждое ее движение, отводит взгляд, чуть опуская ресницы, и достает из клатча футляр губной помады. Черный футляр обнажает ярко-красное содержимое, Зои подносит руку с губной помадой к лицу и принимает обновлять макияж, всем своим видом демонстрируя, что не чувствует ни малейшего стеснения или неудобства от присутствия здесь второго лица. Слегка подправляет подушечкой безымянного пальца неровный мазок в уголке рта, убирает помаду и поправляет и без того идеально уложенные волосы, как будто видит в них какой-то изъян, которого на самом деле нет и оный не существует даже в ее воображении. Даже с пятнами на платье, которые теперь выведет только заклинание или маггловская химчистка, Зои умудряется выглядеть роскошно, да и на пятна, в общем-то, обращает преступно мало внимания. Она всегда может убедить Пиклза купить ей новое, еще дороже и роскошнее нынешнего.
Закончив этот акт самолюбования, Зои наконец поворачивается к Стертону, словно бы слегка удивленная, что он все еще здесь, а то она уже успела забыть о его существовании за те долгие минуты, что приводила себя в порядок, и, наконец удостаивает его ответом, но вовсе не на тот вопрос, что он задал. Каблуки высоких шпилек приглушенно цокают по разбитому кафелю на полу, пока Зои, шелестя платьем, как змея - кожей, приближается к Стертону.
- А ты так тосковал по мне, дорогой, - она вкладывает в это слово ту же интонацию, какая возникает всегда, когда она обращается к Пиклзу, - что даже посвятил мне часть себя? Кажется, вот здесь, - она медленно ведет указательным пальцем вдоль змеи на его руке, но не касается ни единого лепестка роз. - Это так мило, - в голосе отчетливое издевательство.
- А теперь, будь добр, отойди. Меня ждут, - буднично добавляет Зои. Она стоит перед ним и прекрасно знает, что он не сдвинется с места. Прячется здесь от гнева своего нанимателя, малодушно оттягивая момент своей казни, и Зои с удовольствием понимает, что стала этому прямой причиной. Ее преследует навязчивое желание портить ему жизнь в той же степени, или даже в большей, в какой он портит жизнь ей, и не хочет даже самой признаваться, что эти редкие встречи действуют на нее словно очередная доза для наркомана. Пиклз скучен, как старая неповоротливая жаба, мерзок и отвратителен, его интересуют только деньги, дорогой алкоголь и влияние в обществе. Стертона интересует и того меньше, но его внешний вид хотя бы не вызывает такого отвращения, а после его ладоней на ее бедрах не хочется содрать с себя кожу вместе с мясом.
[nick]Zoe Accrington[/nick][status] truth never set me free[/status][icon]https://i.ibb.co/cgS9LC5/1.jpg[/icon][sign][/sign][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Zoe_Accrington" target="_blank">Зои Аккрингтон</a></b>, 20 лет[/pers][info]Блестящая партия[/info]
Отредактировано Jake Farley (31.10.20 13:08)
Ей не нужно смотреть на него, чтобы Стертон понял, что она чувствует его присутствие каждым дюймом оголенной кожи. Он видит, что она мнется, не желая прикасаться изнеженными руками к крану, и поэтому без размышлений включает воду, чтобы умыться, а закончив – безжалостно выкручивает кран обратно. Он хочет, чтобы Зои попросила о том, что ей нужно, но при этом прекрасно знает, что она не скажет ему «пожалуйста» даже на смертном одре. И Джош все равно не бросит попытки, как и не бросит жену - он болезненно упрям, доказывая себе и миру, что способен на большее.
Зои идет красный, как идет и незримая золотая тиара, усыпанная кроваво-темными рубинами ее пороков. Под сколькими из семи смертных грехов она поставила подпись? И венчает этот список не смиряемая никакими деньгами и властью гордыня.
Помада идеально очерчивает контур ее нетронутых губ – едва ли Зои позволяет Пиклзу ее целовать. Джош сдержанно смеется, представляя, как она с влажным звуком чмокает его в сияющую лысину. Этому мерзкому коротышке с выступающим потом над верхней губой явно приходится раскошеливаться и делать баснословно дорогие подарки, чтобы залезть ей под юбку. Джош отгоняет лезущие в голову тошнотворные картины, словно назойливых мух, и переводит взгляд на узкие бедра. Зои редко вызывает отвращение, она может спровоцировать, лишь доведя до ручки и полностью обнажив свою сущность, вытягивая из него эмоции, которые пьянят ее, как кровь - вампира. Чувства Стертона к ней всегда тесно переплетается с ненавистью, как и змеи на его руке.
Гриффиндорская храбрость и геройство истончаются со временем, но не исчезают бесследно. Джошу отчаянно хочется пробиться сквозь всю ее защиту, годами сложившуюся в высокую стену, чтобы вызволить из плена и уберечь все то, что в Зои еще не сгнило. Он уверен, что ее можно спасти, выхватив из цепких лап призраков прошлого, и сделать счастливой; поместить ее сердце в простенькую деревянную шкатулку и всю жизнь следить за тем, чтобы оно билось. Но Аккрингтон наверняка хранит его под тяжелыми оковами в золотом толстодонном сундуке, и в глубине души Джош боится, что он пустой.
- Тосковал, - Стертон даже не пытается увильнуть от ответа, похабно улыбаясь и раздевая Зои глазами, - здесь только ты хороша в отрицании правды.
Она проводит прохладным пальцем по его руке, тотчас же покрывающейся мурашками, и повторяет очертания татуировки, которая сделана идеально вровень с кожей.
- Все еще не любишь розы? – Джош усмехается, замечая, как она игнорирует черные лепестки, касаясь его. – Жаль, Спраут пришла в бешенство, когда их не досчиталась.
Он хочет сказать, что посвятил ей всю себя, а не только часть, и в этом нет совершенно ничего милого, но вместо этого просто продолжает стоять, меняя улыбку на хищный оскал готового напасть зверя. Стертон переворачивает руку, демонстрируя запястье, на котором сплетающиеся змеи безжалостно вгрызаются в собственные хвосты; ему не нужно объяснять Зои, что символизирует уроборос, потому что ей прекрасно известно, каково это – пожирать саму себя.
- Попроси вежливо, Аккрингтон, - она стоит очень близко, поэтому Джошу не составляет совершенно никакого труда перехватить ее за талию и поменять с собой местами, не больно, но ощутимо вдавливая в дверь, тут же проскальзывая ладонью в высокий вырез платья и чувствительно сжимая руку. Немного нужно, чтобы у Зои остались синяки, метки, выжженные горячими жадными пальцами. – Скажи «пожалуйста», и я тебя сразу же отпущу.
[nick]Joshua Sturton[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/385/496934.jpg[/icon][status]so he did it by himself[/status][pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.rusff.me/viewtopic.php?id=1600#p263962" target="_blank">Джошуа Стертон,</a></b> 20 лет[/pers][info]Криворукий недоумок.[/info]
Отредактировано Heather Thatcham (01.11.20 02:46)
Аккрингтон самодовольно улыбается, когда Стертон признает за ней мастерство увиливать и уходить от вопросов. Зои может не врать так откровенно и прямо, но она всегда найдет лазейку, через которую сможет ускользнуть. И это мастерство с годами становится все острее, по мере того, как Зои все чаще приходится к нему прибегать. Она все еще не любит розы, но не будет об этом снова говорить вслух. Он помнит, и, даже если его жена - на безымянном кольце Стертона не кольца, но Зои чувствует, что оно было там не далее, как сегодня утром. К тому же, если присмотреться внимательнее, на шее Джоша заметны следы так до конца не стертой чьей-то помады. Так вот если даже его жена обожает розы, о чем готова намекать ему беспрестанно, вряд ли он их ей дарит.
- Изумительная аллегория, - все с той же издевкой произносит она, разглядывая запястье Джоша, но у нее возникают серьезные опасения, что Стертон понятия не имеет, что означает это слово, а она не собирается ему разъяснять, как не собиралась помогать писать эссе по трансфигурации несколько лет назад. И делает вид, что ее совершенно не трогает символичность этого рисунка.
Дешевое дерево входной двери давит на худые лопатки, а ягодица отзывается порочной болью, пока пальцы Стертона креко сжимают нежное тело, но Зои не вздыхает, не вскрикивает и не морщится от боли. Она ждет этого, иначе не подошла бы так близко, и была бы сильно разочарована, если бы он так не сделал. Ее привлекает сочетание силы и нежности в нем, но она никогда ему в этом не признается. Пиклз пресмыкается, умоляет и уговаривает, Стертон этого не делает все из-за той же пресловутой гордости, и Зои летит на этот огонь, как самый глупый мотылек. Она соблазняет очередного итальянца, готового за возможность провести с ней пару часов или даже целую ночь положить к ее ногам весь мир, но не видит в нем той обжигающей яркости, как в Джоше. Это то, что она прячет глубоко внутри и жаждет похоронить вместе с памятью прошлых лет.
- Поласковей, Стертон, - со зловещей улыбкой на полных губах предупреждает Зои. - Ведь ты же не хочешь, чтобы я начала кричать, а сюда сбежалась вся эта ваша забегаловка? Подумай, что с тобой сделает человек такой власти и положения, как Пиклз, если ты вдруг сломаешь "его девочку".
Пиклз видит в ней что-то нечто драгоценное, чем можно похвастаться перед другими, и чему все будут завидовать. Так мужчина среднего возраста, не выдающейся внешности и с еще менее выдающейся потенцией компенсирует собственные комплексы, покупая дорогие дома, яхты, украшения и красивых женщин. Пока она дает ему уверенность в его выгодно отличающемся от других положении в обществе, он будет носиться с каждым ее капризом и сносить от нее что угодно. Стоит только Зои потерять в его глазах свою привлекательность, и ее выбросят, как сломанную игрушку на обочину дороги. И пока она еще не получила от Пиклза все, что может из него выжать, она будет терпеть его потные ладони на своих коленях, его мерзкие слюнявые поцелуи и тучную гору жира, которая омерзительно колыхается между ее ног, пока он пытается довести себя до пика. Матушка может быть довольна - Зои очень удачно вышла замуж. Никому при этом неинтересно, что творится у нее внутри. Да и самой Зои тоже.
- Кому он поверит, своей обожаемой и ненаглядой жене, которая будет плакать и доверчиво к нему жаться в поисках защиты, или тебе? - она почти прижимается к его щеке щекой - от него резко пахнет табачным дымом и кальвадосом - и вкрадчиво шепчет ему на ухо. - В твоем положении я бы не усугубляла его еще сильнее.
Ей хватит мерзости разыграть из себя поруганную невинность и убедить в этом Пиклза. Хватит актерского мастерства заплакать в нужное мгновение, притворяясь всего лишь слабой женщиной, которой воспользовались, и муж ей поверит. Он всегда верит во все, что она говорит.
[nick]Zoe Accrington[/nick][status] truth never set me free[/status][icon]https://i.ibb.co/cgS9LC5/1.jpg[/icon][sign][/sign][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Zoe_Accrington" target="_blank">Зои Аккрингтон</a></b>, 20 лет[/pers][info]Блестящая партия[/info]
Отредактировано Jake Farley (31.10.20 14:06)
- Кричи, - Джош прикусывает губы, чтобы улыбка не расползлась по его лицу, выдавая искренний восторг, который он чувствует всем телом, представляя, как бесстрастная Зои сорвет себе голос, оставляя кровавые полосы у него на спине. Он мог бы залечить их за несколько минут, как мог бы залечить царапину на щеке, оставшуюся после Трансфигурации, окончательно превратившей его мальчишескую увлеченность в нездоровое желание обладать. Добровольно он не избавится ни от одной отметины, оставленной Аккринтон, и скорее повздорит с Мелли, не в силах в ближайшие дни терпеть ее истерики, договорившись об одной ночевке у Эйдена, которая растянется в шальную разгульную неделю. Узкий диванчик, на котором приходится спать, сиротливо подгибая не помещающиеся ноги, уже промялся под его весом.
Вопреки своей вкрадчивой просьбе, Стертон безжалостно зажимает ей рот с алеющими на нем губами, зная, что под его ладонью помада, которая наверняка стоит больше всей его одежды, размажется, превратив горделивую аристократку в потасканную шлюшку. Дорогую - дороже, чем вся их забегаловка. Джош собирается сбивать цену Аккрингтон каждым своим действием; на ее платье красуются пятна от пролитого им алкоголя и оброненных устриц, макияж уже безнадежно испорчен, а прическа едва ли переживет этот вечер.
Зои постоянно чувствует себя недостаточно чистой, сколько бы ни старалась отмыться, и пытается избавиться от этого ощущения, преследующего ее всюду, но здесь и таится главная причина, по которой она не сбросит с себя его пальцы, впивающиеся в ее бедро. Пусть попробует, если хочет, пусть кричит, зовет на помощь, плачет в объятиях мужа, но единственное место в мире, в котором она забывает про эфемерную грязь – в его руках. Стертон уверен, что ей нужно не подчинение, а подчиниться, хотя бы на двадцать минут в уборной с выцветшими стенами, врезаясь лопатками в хлипкую дверь. Быстротечные секунды, которые она может позволить провести не ему с ней, а себе – с ним.
- Человек такой власти, - Джош хочет добавить «над тобой», но не делает этого, - такого положения, - его брови иронично изламываются, - найдет себе другую девочку, если эта сломается, - он не говорит «если ее сломают». Да, Джош зажимает ей рот и вдавливает в дверь своим телом, но он не ломает, а исцеляет.
- Или новая отправится туда же, куда и старая? – Едва ли у такого человека, как Пиклз, не было до Зои такой же красивой блестящей игрушки. Вместо нее могла быть лишь женщина, которую барон действительно любил, от сердца, а не от зова вялых гениталий, скуки и необходимости поддерживать статус в своих же глазах. Зои наверняка сплела вокруг него липкую паутину, в которой он увяз всеми своими конечностями, даже самыми невыдающимися, замотала в кокон и постепенно выпивает из него все жизненные соки, как попивает из трубочки свой мартини на берегу моря. Не станет этого папика – найдется другой.
- Посмотри на себя, - он слегка наклоняется, чтобы она увидела себя в отражении зеркал позади, - какая из тебя сейчас его девочка?
Рука Стертона ползет выше, задирая платье, и он не обращает внимания на то, что вырез с треском надрывается, становясь еще глубже. Признаться, он удивлен, подцепляя пальцами тончайшую полоску белья, невидимого под тканью, что оно на ней есть, но не торопится его стягивать. Джош убирает свою ладонь медленно, чтобы намеренно сильнее размазать дорогую и стойкую помаду, и неразрывно смотрит Зои в потемневшие глаза, на дне которых плещется вовсе не страх. Она действительно пользуется дорогой косметикой, которая не оставляет таких размашистых и грязных мазков, как ему бы хотелось, и у него меньше секунды, чтобы запомнить этот образ, порочный и резонирующий с привычной безупречной ухоженностью. Он почти сразу прижимается к ней губами, не заботясь о том, что эта помада будет не единственной, которая сегодня отпечатается на его коже, и вплетает пальцы в мягкие шелковые локоны, прижимая ее к себе, превращая пленяющий поцелуй в битву, которая всегда разгорается, стоит расстоянию между ними исчезнуть.
[nick]Joshua Sturton[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/385/496934.jpg[/icon][status]so he did it by himself[/status][pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.rusff.me/viewtopic.php?id=1600#p263962" target="_blank">Джошуа Стертон,</a></b> 20 лет[/pers][info]Криворукий недоумок.[/info]
Отредактировано Heather Thatcham (05.11.20 18:43)
Кричи - говорит он и зажимает её рот ладонью, не давая произнести ни единого звука, но Зои и так молчит, в ответ не давая Стертону возможности наслаждаться ее протестом. Она могла бы уничтожить его одним только словом, проткнуть все его существование указующим жестом изящного пальца с идеально накрашенным красным лаком ногтем, но Зои никогда не признается ни самой себе, ни Джошу, что эти редкие и случайные встречи - едва ли не единственное, что до сих пор позволяет ей чувствовать себя хоть сколько-нибудь живой. Ни поездки на Лазурное побережье, ни внимание красивых - гораздо более заметных, чем Стертон, мужчин - ни прохладные коктейли в жаркий день, ни цветы, подарки и баснословно дорогие украшения не заставляют ее так упрямо и отчаянно выползать из своей унылой раковины холодного отчуждения и равнодушия ко всему окружающему ее миру, как неприятие Стертона всего, что она делает, и отрицание всей ее гнилой сущности, о которой она прекрасно наслышана. Он словно пытается ее переделать, а Зои из чистого упрямства сопротивляется каждой его попытке, стараясь переделать, подчинить и сломать его, просто чтобы убедиться, что она может это сделать.
Так ребенок топает ногой и швыряет игрушку на пол, не получив желаемого, так и Зои демонстративно отшвыривает от себя любые попыки раскопать в ней хоть что-то хорошее и человечное. Она надежно хоронит в себе любое упоминание о той маленькой девочке Зои со светлыми хвостиками, какой она когда-то была. До тринадцати лет, пока ее не сломали и не бросили, как ненужную куклу, воспользовавшись ее наивностью, слабостью и доверием. Теперь она никому не позволит себя ломать, а потому не показывает своих слабостей. И даже себе боится признаться, что ее единственная слабость, которую она никак не может искоренить - обладает над ней самой большой силой и сейчас прижимает к хлипкой двери, больно вжимая лопатками в грубую древесину.
- Я смотрю на себя, - вкрадчиво шепчет Зои, едва только у нее появляется на то возможность - она видит себя в отражении обколотого по краям зеркала, заляпанного, с разводами...чего-то, о происхождении чего она предпочитает не думать - и не видит там, в общем-то, ничего нового. - И вижу женщину, которая даже с размазанной губной помадой и растрепанными волосами остается самой роскошной женщиной в радиусе нескольких миль вокруг, а, может быть, и во всем Лондоне.
Она не успевает договорить, Стертон опережает ее с поцелуем, жадно прижимаясь губами к ее губам. Последние бастионы Зои так и норовят упасть к его ногам, разбиваясь вдребезги, но она не может себе этого позволить. Аккрингтон упирается руками ему в грудь и отпихивает, прерывая этот поцелуй, но не дает отстраниться окончательно, зажимая пальцами отвороты его форменной рубашки. На некогда белом воротнике отчетливо заметен след чьей-то помады, но не ее - Зои предпочитает кроваво-красную, здесь же она скорее розовая, но ее это не волнует. Зои удивительно все равно, кого еще трахает Стертон, пока пытается утешиться в ее отсутствии.
- Еще я вижу мужчину, который невероятно сильно хочет эту женщину, - она лукаво улыбается, вплотную приближая лицо к Стертону - вот она, близко, но все еще удерживает его на расстоянии. В худощавых руках Аккрингтон внезапно может быть очень много силы. Она ныряет в льдистую глубину его голубых глаз, встречаясь мутной болотной зеленью с двумя почти прозрачными осколками, - он знает, что никогда не сможет обладать ею в той мере, в какой об этом мечтает. Он знает, что она никогда не станет "его девочкой".
Зои дразнит его, наслаждаясь своим превосходством, и ждет, что это выбесит его окончательно.
Позже она будет буднично поправлять платье, устраняя следы недавнего бликого общения, и снова накрасит губы ярко-алой помадой. И они снова разбегутся на неопределенное время, лелея надежду больше никогда не встретиться.
На самом деле, конечно, же, будут врать самим себе. Но это - уже совсем другая история.
[nick]Zoe Accrington[/nick][status] truth never set me free[/status][icon]https://i.ibb.co/cgS9LC5/1.jpg[/icon][sign][/sign][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Zoe_Accrington" target="_blank">Зои Аккрингтон</a></b>, 20 лет[/pers][info]Блестящая партия[/info]
Отредактировано Jake Farley (26.12.21 10:54)
В момент, когда Зои отталкивает Джоша, тут же впиваясь пальцами в лацканы его рубашки, он больше похож на хищное животное, чем на человека. Его взгляд затуманен сильнейшим — как это всегда бывает с Зои — возбуждением, поэтому он реагирует на ее слова замедленно, глядя на то, как она говорит, внимательнее, чем вслушиваясь в то, что она говорит.
Самолюбия ей не занимать. Стала бы самая роскошная женщина во всем Лондоне целоваться с таким, как он, стоя посреди грязной, замызганной уборной в заведении, где подают переслушанные гребешки, и где фальшиво поет посредственная певичка? И тем не менее, она здесь. У нее есть возможность сбежать — развернуться на каблучках, выскользнуть за дверь и обморочно упасть в руки своего лысого папочки, сетуя на то, какое ужасное здесь обслуживание — но она остается стоять на месте, сдерживая Стертона, словно цепного зверя, на коротком поводке.
Джош уверен, что ей не нужно подтверждение собственных слов. Вся его сущность сейчас кричит о том, насколько много правды в ее словах, но какое ему сейчас дело до ее сладострастных речей. Пусть говорит, что хочет, пока он получает то, что хочет он.
Она испытывает его терпение, дразнит, удерживая в своих неожиданно сильных руках, и Стертон окончательно слетает с катушек.
Резко оторвав от себя ее руки, Джош поворачивает Зои спиной к себе, впечатывая все ее тело в хлипкую деревянную дверь. Окончательно дорывает платье, поднимая его до талии, и стаскивает с нее белье, упавшее к коленям. Прижимается сзади, целует в шею, перемежая нежность с укусами, и доходит до уха, чтобы поставить точку в их диалоге.
— Ты тоже этого хочешь, — он скользит руками по ее оголенным бедрам, поднимаясь вверх, и крепко хватается за талию.
У них совсем немного времени.
Через пять минут Зои Аккрингтон выглядит все так же идеально, как и полчаса назад. Она поправляет помаду и прическу, Джош плещет в лицо холодной водой, подмигивает ей как тогда, в кабинете Трансфигарации, и сбегает, проникновенно прошептав напоследок «скоро увидимся».
Он даже не сомневается, что эта встреча точно состоится, вот только не рассчитывает, что так быстро.
Сначала все идет по плану. Ему нужно всего лишь добраться до кухни, единственного места, где в заведении можно аппарировать — для удобства транспортировки продуктов — но уже на входе его ловят, очевидно, дружки барона во главе с Гнарлаком.
Одному из парней Джош, пытаясь высвободиться из цепкого захвата, заезжает локтем в глаз, а вот со вторым уже не справляется — тот отточенным движением выламывает его руку из сустава, заставляя скорчиться на коленях в приступе острейшей боли. Пока он стонет, пытаясь освободиться — его держат крепко — к ним добирается запыхавшийся барон Пиклз. По правую руку от него уже стоит взволнованная — какое умелое представление, в самом-то деле — Аккрингтон, и Джош хищно скалится, глядя ей в глаза, пока ему не прилетает кулак в лицо от парнишки, которому он заехал логтем в покраснейший, уже наливающийся синяком глаз. Око за око.
Джош стоит на коленях у семейной четы Аккрингтон — явно не Пиклз — и ухмыляется до ушей, пока по его подбородку течет кровь из разбитого носа.
Гнарлак и Пиклз безмолвно торгуются. Гоблин вальяжно затягивается сигарой, игнорируя потасовку, критически осматривает Стертона, как товар на аукционе, и пожимает плечами.
— Забирайте, он мне не нужен.
Пиклз кивает, и один из парней затягивает его в аппарацию. Джошу невыносимо больно, аппарация утраивает его боль, поэтому, оказавшись на месте, его тут же выворачивает — прямо на ботинки появившегося на мгновение позже барона.
— Какая незадача, — Джош отплевывается, — миссис Пиклз, не принесете тряпку?
Он улыбается от уха до уха, глядя на бесстрастную Зои в заляпанном платье.
Барон бьет его наотмашь — нелепейшая в жизни Стертона пощечина.
— Ого, — Джош действительно ошарашен, и на мгновение надевает ту же услужливую маску, что в и баре, — какой удар!
Пиклз издает какой-то поросячий недовольный возглас, словно его дернули за хвост, и Джош в ответ истерично смеется.
— Научите его манерам, мальчики.
И мальчики действительно учат, выверенными отточенными ударами: Джоша валят на пол, отбивают почки и рассекают бровь, из-за чего кровь обильно заливает глаза и лицо. Он перестает улыбаться и соображать, вздрагивая от каждого удара, и тихонечко стонет, когда очередной кулак приземляется на его лицо — зубы рассекают губу, и кровь появляется еще и во рту.
Он действительно не ожидал такой прыти.
— Что теперь скажешь, мой мальчик?
Джош щурится, пытаясь сфокусироваться на бароне, облизывает зубы, проверяя их на наличие, и отплёвывает кровь прямо на холодный мраморный пол перед его ногами.
— Что ваша жена скорее отсосет мне, чем даст вам сегодня ночью, — Джош сплевывает еще раз, — барон.
Очередной визг — и очередной удар по лицу. Больше команд отдавать не нужно, приспешники Пиклза уже хорошо поняли, что делать, и вошли во вкус.
Конечно, увидятся. Зои ждет, пока Стертон не отойдет от туалетной комнаты, и лишь после этого выходит сама, почти сразу же натыкаясь на обеспокоенного такой задержкой барона. У нее есть примерно три десятка причин, почему она могла задержаться в дамской комнате, и почему на ней разорвано платье, но Зои, как всегда, идет на опережение и атакует первой, нанося удар в самое сердце.
Чтобы спасти саму себя, она охотно швыряет в руки Пиклза судьбу Джоша. Так ядовитая змея, греющаяся в солнечных лучах чужого восхищения, в мгновение ока бросается вперед, чтобы сделать один единственный ядовитый укус, сулящий жертве невероятные страдания. Болотно-зеленые глаза, глубокие и непрозрачные, словно подернутые ряской темные омуты, наполняются такой же мутной и неискренней влагой, потому что она с силой до нестерпимой боли, вонзает собственные ногти себе в ладони. Полные губы кривятся в попытке удержать эти слезы в глазах (чтобы не размазать тушь и карандаш), но для слепого в своем наивном обожании барона эта гримаса выглядит плачем отчаяния. Зои хватается за разорванный подол платья, как будто на самом деле пытается прикрыть так бесцеремонно оголенные места, сводит бахромящуюся по краям ткань и поднимает к Пиклзу бледное лицо с двумя лихорадочными пятнами на щеках. Как будто она и правда напугана, растеряна, распята, растерзана.
- Эрик... - беспомощно шепчет Зои, едва ли не впервые называя недалекого супруга по его имени, и это срабатывает именно так, как ей нужно. Мощная жирная поросячья шея муженька наливается краснотой, маленькие глазки, того и гляди, начнут метать молнии, Эрик кипятится и размахивает короткими смешными ручками, стаскивает с жирных круглых плеч пиджак и покровительственно набрасывет его на Зои. Она подавляет желание сбросить его - от пиджака разит табаком, едким потом и кальвадосом - но нет, обхватывает руками плечи, закутываясь в это одеяние, которое велико ей размера на три, а то и четыре, как будто действительно нуждается в том, чтобы прикрыть свою мнимую наготу. Окажись она здесь абсоютно голая, она бы лишь горделиво вскинула подбородок, неся свою наготу, как драгоценную корону, но, увы, ей приходится идти на какие-то уступки в своей игре.
Зои умело носит свои маски, которых у нее - бессчетное множество. Сорви одну, чтобы увидеть ее истинное лицо - вместо нее найдется другая, еще более хитрая и изощренная, и свое сердце Зои ревностно оберегает от любых вторжений, взамен подсовывая окружающим свое гнилое, захваченное мраком, нутро. Она плетет свою лживую паутину, как опытная кружевница-паучиха, и в сети ее угодить легче легкого. Там уже и Пиклз, и Стертон, и им никогда из ее сетей не выбраться, так крепко они увязли.
Когда Стертона выворачивает прямо на дорогущие туфли барона, Зои одновременно пытается сдержать и рвущийся наружу издевательский смех, и отвращение, волной поднимающееся откуда-то из желудка. Ее начинает подташнивать. Не то от едкого, кислого запаха, распространяющегося по всему холлу баронского дворца, не то все же от вида разбитого в кровь лица Джоша, ныне превратившегося в отвратительно уродливое подобие человеческих черт. Внутри нее шевелится что-то, похожее на...жалость?
Нет.
Аккрингтон наступает на горло этому робкому новорожденному чувству, уничтожая его в зародыше. Так несколько лет назад она безжалостно и без сожалений уничтожила нечто, зарождающееся у нее внутри, что поселилось там после отработки в кабинете трансфигурации. Зои удивительно плодовита, и ей приходится всегда держать под рукой контрацептивное зелье, чтобы избежать нежелательных последствий. Она слишком эгоистична, чтобы делить свое тело с кем-то еще.
- Какая мерзость, - кривится и щурится Зои, глядя на пресмыкающегося в ее ногах Стертона, и непонятно, к чему конкретно относятся ее слова. Одно она знает точно - она не желает больше наблюдать эту сцену избиения. Она хватается за плечо Пиклза, сжимая на нем неожиданно сильные тонкие пальцы с длинными ногтями, изображая недомогание и головокружение. - Пусть это выбросят, Эрик. Я не хочу видеть это в моем доме.
Пиклз все еще бесится, нервно расхаживая по холлу, пока крутящийся под его ногами домовик пытается оттереть с туфель следы блевотины, так что барон несколько раз об него спотыкается и едва не падает на белый мрамор, после чего суетливым жестом отсылает домовика прочь, как только чувствует на своем плече пальцы Зои. Все его внимание, как по щелчку, оказывается обращено на Зои, и он все так же суетливо машет своим головорезам, чтобы те сами разобрались с валяющимся на полу Стертоном. Они проворно куда-то его уволакивают, подхватив под мышки.
Напоследок Зои успевает послать ему победоносную глумливую ухмылку. Весь этот маленький спектакль, переросший в большую драму, был лишь еще одним доказательством того, насколько сильно барон Пиклз обожает свою прелестную жену. Зои жалуется, что чувствует себя грязной, сетует, что хочет принять ванну, и в итоге добивается того, что Пиклз оставляет ее одну, не претендуя ни на какие больше подарки в его День Рождения. Зои блаженно улыбается, сидя в своей комнате за туалетным столиком, после ароматной ванны укутанная в шелковый пеньюар, и неторопясь расчесывает длинные волосы. Все сложилось как нельзя лучше. И...
Браво, барон, вы прекрасно сыграли свою крошечную роль.
[nick]Zoe Accrington[/nick][status] truth never set me free[/status][icon]https://i.ibb.co/cgS9LC5/1.jpg[/icon][sign][/sign][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Zoe_Accrington" target="_blank">Зои Аккрингтон</a></b>, 20 лет[/pers][info]Блестящая партия[/info]
Вы здесь » Drink Butterbeer! » Pensieve » AU. Bad to the bones, sick as a dog
