- Резонно, - отозвался Деннис, поглядывая на Неалли из-под бровей, мрачно, но не зло. Со вздохом он повторил: – Резонно.
И это не означало согласие. «Резонно» отрицать то, чего ты боишься. «Резонно» не думать о смерти и о том, что противно самой жизни, о темном и восхитительно, соблазнительно могущественном, зле воплощенном. Все это «резонно» - но только когда ты не можешь совладать со своим собственным страхом.
Алдермастон испугался глаз Меджеда. Они будто принадлежали хищнику, а он не стал добычей только потому, что так пожелал этот бог.
Или… его уже предупредили о том, что он испытывает судьбу?
Рейвенкловец проводил взглядом скорпиона, но ничего не сказал.
Он испугался глаз Меджеда и вряд ли хотел видеть их снова, но это не значило, что он просто повернется и уйдет.

Переступив порог зала Маат, Деннис втянул носом воздух. Ил, песок и влага – странно знакомые запахи, которые приносили толику умиротворения. Грязь под ногами – тоже не была чем-то чуждым. Дорогу к коттеджу родителей часто сильно размывало, а сам юноша привык работать в садах и помогать Хагриду у леса.
Алдермастон обвел зал взглядом, задержав его на все еще закрытых дверях. Идут ли они в разные помещения? Или, как Маркус говорил, это послание «для своих»? Они обе ведут в одно помещение, но одна дверь защищена ловушкой, а через другую проходить безопасно.
Возможно, как-то намекнуть на это могут статуи?
Деннис подошел к той, что, похоже, должна была изображать «Маат». Ясно, что в вытянутой руке были те весы, которые уничтожил Башир. Но что в другой руке? Следовало разобраться.
Рейвенкловец прошептал хорошо знакомое заклинание. Через мгновение его рука сжалась на трансфигурированных граблях. Ими он принялся осторожно счищать ил. Тот падал на пол с противным чавканьем – противным для того, кто непривычен к работе с землей. Постепенно яснее стали проявляться очертания. Маат держала в руке большое перо. Деннис опустил грабли, принявшись рассматривать его. Он читал об этом: перо истины, которое помещается на весы во время суда Осириса. Сердце умершего должно таким же легким, как это перо, чтобы провести вечность на полях Иалу.
Алдермастон поджал губы. Это мало что говорило ему о дверях.
Юноша, изогнув бровь, обернулся, когда услышал злое шипение Маркуса. Деннис молча пронаблюдал за происходящим, нахмурился, когда увидел, что друг досадливо сплюнул в ил. Недолго думая, он подошел к нему и просто вопросительно поднял брови, указав взглядом на Башира. Маркус, однако, говорить об этом не захотел и просто махнул рукой. Алдермастон понимающе кивнул. Хотел было вернуться к статуе, как тут…
Почувствовав, как носок сапога уперся во что-то твердое, рейвенкловец замер. Он прищурился, глядя в ил, и медленно повел ногой вдоль неожиданного препятствия. Оно было относительно ровным, прямым и под ним была небольшая впадина.
Деннис передернул плечами, но более никак не выразил своего воодушевления. Наоборот, серьезно нахмурился и, перехватив грабли, принялся счищать ил. Грабли тихо скрежетали о камень, но после каждого их движения, тот становился чуть чище.
- Маркус, иди сюда, - негромко позвал Алдермастон.
Когда друг подошел, рейвенкловец кивнул на свою находку.
- Глянь поближе.
В камне оказались выдолблены линии – узоры. Деннис принялся обходить плиту, быстрыми и уверенными движениями счищая ил с нее самой и отгребая его подальше от нее. Закончив расчистку, Алдермастон осмотрел результаты своих трудов, обойдя плиту вокруг. Давя улыбку, он подошел к Маркусу и тихо сказал:
- Это похоже на стол. Поможешь поднять?
Маркус, так же очищавший плиту со своей стороны, молча кивнул. Выпрямился, отряхнулся, отступил на два шага и достал палочку:
- Вингардиум левиоса! - стол заерзал в грязи. - Денни, вдвоем?..
- Вдвоем.
Стол, теперь больше напоминающий просто плиту, поплыл по воздуху медленно и тяжело. Алдермастон решил, что это к лучшему: так и требовало аккуратности. Они с Маркусом опустили его так, что камень нигде не треснул. Деннис быстро убедился в этом и принялся к открывшимся им очертаниям предметов в иле.
- Аугаменти.
Струя воды ударила в ил, смывая его. Грязные потоки побежали к сапогам, но рейвенкловец не видел этого и не чувствовал. Свет магических огней заликовало золото.
- Ого.
Деннис опустился на корточки рядом с кубком, покореженным, но не до неузнаваемости, сохранившим тонкую вязь сложных узоров. Юноша в волнении потер губы. Он протянул было руку, чтобы взять кубок, но остановил себя.
- Ревелио.
Никаких чар. Алдермастон покивал результату и посмотрел на Маркуса.
- Просто кубок, - он перевел взгляд на свою находку. – Действительно золото… благородный металл. Столетия прошли и вот…
Юноша, снова покивав, принялся дальше очищать ил в этот раз, как сказал друг - снимать пластами, аккуратно - и в перчатках. Их взору открылся еще один кубок – такой же покореженный и золотой, но больше всего было осколков посуды. Очистив немалый участок пола от ила, Деннис осмотрел многочисленные находки.
- Мертвым в последний путь собирали все, что было необходимо. Видимо… кто-то решил, что понадобится посуда, – изогнув бровь, Алдермастон посмотрел на Маркуса. – Не проводили же они здесь проводили трапезы?
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/ae/39/36/981696.jpg[/icon]
[newDice=1:10:0:Окей, ну я-то могу! Могу и хочу!]

Отредактировано Dennis Aldermaston (27.04.21 23:43)

- Денни, там что-то есть, - прошептал Маркус, пытаясь заглянуть вниз, под каменную столешницу. - Точно! Там что-то есть!
Тяжелая плита опасно покачнулась. Неалли успел как раз вовремя, чтобы не дать ей упасть. Когда же с плитой справились, Маркус опустился на одно колено возле россыпи битой глиняной посуды, но через несколько секунд снова поднялся на ноги.
- Не водой, Денни, не надо! - воскликнул он. - Мелкие предметы могут потеряться!.. - Белби метнулся к алтарю и вернулся с фонарем. - Здесь только что был, кажется, фрагмент надписи. Нам надо поискать информацию, Денни, заклинания, а не... О! Это что, золото?! Класс!
Маркус вскинул фонарь от ила, и навстречу света из темноты сверкнуло золото. Восхищенно вскинув брови, Белби вздохнул и опустился на корточки посреди лужи, пытаясь вслепую нащупать примерещившийся ему кусочек таблички. Но тот, видно, сгинул насовсем в толще ила и воды - под пальцами попадались только глиняные черепки и каменная крошка. И, внезапно, еще что-то - тяжелое, металлическое. Маркус вытащил из грязной жижи что-то вроде браслета, поболтал его в воде, смывая налипшие комья грязи и поднял на свет фонаря. Да, все верно, это и был браслет - тяжелый мужской браслет, богато украшенный рисунками.
- Что-то страное, - кивнул Маркус в ответ на слова Денниса и повернулся к Неалли. - Сэр, глядите!

Глава экспедиции сейчас казался озадаченным или растерянным, но не таким озадаченным и растерянным, как они с Деннисом. Неалли как-будто что-то знал о том, что здесь произошло - но, может, не ожидал, что это окажется правдой.
Маркус в глубокой задумчивости выслушал историю Нитокрис, не поднимая глаз от находки. Теперь понятно стало - это было чье-то украшение, надетое на пир - последний пир. Белби, не размыкая рук, пригладил большим пальцем холодную поверхность браслета, испещренную полосками орнамента. Затем поднял голову, огляделся. Живо и ярко, до дрожи, до тошноты в груди, представилось, как это было - оглушающий шум воды, сперва - медлительное недоверие, затем - паника. Один за другим гаснут светильники и факела, и ты остаешься один на один с темнотой и обезумевшей водой.
- Жутко, - едва слышно прошептал он, протянул находку Неалли и обернулся на звук открывающейся двери. - Мистер Башир, как... как вы это сделали?!
Башир отступил назад от двери на шаг, и потер висок. Казалось, что открытие двери утомило его, но мужчина быстро, совсем по-кошачьи встряхнулся.

- Магия, - кратко ответил он.

- Школа Уагаду далека от европейских магических практик, - пояснил Неалли, оторвав взгляд от браслета, который держал в руках, - Для чего нам нужна волшебная палочка, им зачастую достаточно собственного тела. Вещь... не опасная, - завершил маг, вручая Маркусу назад браслет, - Но держи при себе с умом. Даже не опасные напрямую вещи могут хранить неприятные сюрпризы.
- Мы пойдем туда? - спросил Белби, и в его голосе сквозила неуверенность. - А если... если эта история правдива, то... гхм, ну. Эта комната... вам не кажется, что она...
Он не договорил и выразительно посмотрел на открытую дверь.
- Что вы ожидаете там увидеть, сэр?
- Да, - Неалли кивнул и поднялся на ноги, даже не удосужившись отряхнуть изгвазданные в мокрой грязи колени, - Держим строй как раньше, и я прошу хранить максимальную бдительность, правила вы уже знаете... Если нам повезет, то кроме горстки праха давно погибшей женщины, мы найдем что-то из ее вещей. Если нет... - мужчина невесело усмехнулся, - Путь наверх нам известен.

[newDice=1:10:0:Только не единичка, только не единичка...]

Отредактировано Marcus Belby (22.04.21 23:07)

- Жреческая маска, - кивнул Неалли, взяв в руки находку Денниса, - Я видел похожие несколько раз.

Очевидно, для выявления наличия чар волшебной палочки ему не требовалось - маг чутко ощупывал выемки и узоры на предмете, хмурился, и глубоко, размеренно дышал, как будто настраиваясь на какие-то собственные внутренние ритмы.

А после вернул маску Деннису.

- Я не могу определить природу чар сходу. Рискну предположить, что что-то связанное с мертвыми, но эту теорию можно было бы построить, только взглянув на нее. Покажем мистеру Белби, когда поднимемся в лагерь, а потом подробнее осмотрим другие находки в зале Маат. Осторожнее, вот она может быть хрупкой.

Шары света мягко спорхнули в протянутую ладонь Башира, и первыми влетели в новое помещение. В зале Маат свет заметно приглушился - над потолком осталось только три или четыре шара, чтобы не оставлять нигде полной темноты. Свет свился в мерцающую гроздь и неторопливо описал круг в новом зале, высветив новые росписи на стенах - на его пути засверкали, как драгоценные камни, удивительной красоты королевский пурпур, благородная синева и золото. Где-то вдали был проем, на этот раз не закрытый очередными дверьми, и украшенный резными каменным колоннами.

Башир шагнул внутрь, сделав за собой предупредительный жест рукой - стоять на месте. Прикрыл глаза, подняв к потолку голову, несколько раз шумно вдохнул, и, кивнув, двинулся вперед. Следом за ним, кряхтя и то ли молясь, то ли ругаясь на итальянском, в проем забрался Скиапарелли, держа наготове фонарь, а другой рукой зачем-то придерживая на голове видавшее виды кепи.

Это был просторный зал, почти лишенный пыли и следов времени - разве что части богатой росписи отлетели со стен то тут, то там. От края до края длинного прямоугольного помещения отделанный лазурью и золотом потолок придерживали двенадцать ярко расписанных колонн, рядом с каждой - по великолепной, в полный человеческий рост, статуе воина в полном облачении с копьем и щитом в руках. Подойдя к ближайшей, Башир щелкнул пальцами перед бесстрастным каменным лицом, высекнув яркую голубую вспышку - но воин остался все таким же неподвижным и безучастным.

- Здесь магия, - сказал он кратко, обводя взглядом зал, - Запертая. Слабая. Почти погасшее пламя.

Зашедший последним Неалли кивнул.

- Держите палочки наготове, - бросил он идущим впереди школьникам, - На всякий случай.

Переводчик, тем временем, отчаянно скрывая любопытство, осматривал ближайший сегмент стены - в центре был изображен саркофаг фараона, с подданными вокруг него, а снизу - сцена, почти повторяющая сюжет в зале Аментет.

- Небесная царица Саптах Нитикерти, Нейт Превосходная, правительница Верхнего и Нижнего Египта, вверяет души возлюбленных братьев своих, фараона Меренры, Набкаухора-Иду, Птахсепса, и дочери своей, наследной царевны Анехнес в руки богов Дуата, - прочел Скиапарелли, и, услышав-таки ее имя, Неалли не смог сдержать новой ухмылки.

- В легенде ничего не говорилось о ее дочери, - ввернул Неалли, поднимая над головой фонарь, чтобы получше осмотреть надпись, - Хотя, ничего удивительного. В брачный возраст египтянки вступали уже в четырнадцать лет, добавим фараонский инбридинг, и вряд ли она могла родить здорового наследника. Если же да, то... тогда они убили не только ее мужа и братьев, но и ребенка. Она не могла так просто с этим жить. Мало кто мог бы.

- И все-таки она одним махом утопила пару сотен человек. Одна из полезных вещей, которые я извлек из истории, не только из этой - не стоит обижать женщин, - глубокомысленно изрек Скиапарелли, разглядывая стену, - Если они мстят, то с размахом.

- Все еще под впечатлением от топора Клитемнестры, - кивнул Неалли и обернулся на подростков, - Будете в волшебной части Каламаты в Греции, загляните в музей. Кровь на лезвии столетия свежая.

Говорили живо, буднично, но нервозность пронизывала теплый сухой воздух этого нового, не видевшего живой души зала, видимо, все прошедшие пять тысяч лет. Говорили - потому что так проще всего было разрядить обстановку и настроиться на нужный, рабочий лад. И, озираясь, Неалли на глазах будто сбрасывал охватившее его напряжение. Так, будто ждал чего-то жуткого, но наткнулся на прекрасное.

От красоты зала действительно захватывало дух. На этих стенах она как будто пыталась сохранить все, что могла из своей истории, и своих тогда еще планов, зная, что претворит их в жизнь и будет насильно предана своим народом забвению - свое восхождение на трон, прощание с мертвыми родными, правление, строительство, и пир, в конце которого сама царица - длинноволосая женщина в белом одеянии - срывалась куда-то вниз, в черноту далеко за пределами темных вод, в которых тонули ее враги, и теряла с головы царский головной убор. Там, в темноте, она держала в руках нечто, похожее на обрамленный в золото темный диск, к которому летели со всех сторон птицы с человеческими головами.

- Странный образ. Так египтяне изображали Ба - человеческую душу, и она словно созывает или собирает их, - Неалли показал рукой на "птиц", - Никогда не видел ничего подобного.

[nick]Edward Neally[/nick][status]seeker of mysteries[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/430/733270.jpg[/icon][pers]<b>Эдвард Неалли</b>, 41[/pers][info]Магоархеолог[/info]

Пришла в голову странная мысль: это правильно, что именно он, Деннис, нашел маску жреца, просвещенного человека при жизни. Обратно из рук Неалли Алдермастон принял ее даже с большим почтением, с благоговейным трепетом в сердце. Кивая, он опустил голову, чтобы спрятать глаза: боялся, что они выдадут его волнение.
Ему казалось, хотелось думать, что он перенимает какое-то древнее благословение, наследие тех, кто знал. Это могло быть наивно, глупо, необъективно, но Мерлин! Как же хотелось, чтобы это было правдой!
Рейвенкловец промедлил, глядя шакалу в глаза. Очень захотелось надеть маску на себя. Хотя бы один раз, хотя бы на пару минут. Деннис отвел взгляд и с сожалением убрал находку в зачарованную сумку. Там он будет в безопасности.
Магические огоньки, повинуясь одной лишь воле своего создателя, полетели к нему. Снова отозвалась внутри зависть: как легко Башир творил чары без палочки и слов! Юноша понимал, что такая же магия есть и в нем, но он будто не был настроен на нее так же, как африканец. Разве не это истинный резонанс с искусством волшебства, когда ты сам являешься свободным проводником для собственной магии, а не нуждаешься в костыле в виде волшебной палочки?..
И устыдился своих мыслей.
- Люмос.
На черном кончике послушно загорелся огонек. Перед собственной палочкой, которая уже однажды оберегала его жизнь и жизни его друзей, было стыдно.

Первое, что заметил Деннис, переступив порог зала, - это другой воздух. Сухой, более теплый. В нем чудились нотки загадочных благовоний или масел – именно чудились, наверное, но добавляя их к впечатлению, воображение складывало изумительную картину.
- Мерлин… - прошептал Алдермастон глядя на потолок и колонны.
Лазурь и золото, снова – настоящее, солнечное, а вместе они были восхитительны.
- Маркус, - шепнул рейвенкловец, – сделай колдографию потолка, а? Это… это все надо запомнить.
Он восхищенно посмотрел на статуи воинов в боевом облачении. Они были достойным дополнением к этому залу. Как все здесь, время едва тронуло их. Рейвенкловец посмотрел на лица двух ближайших статуй – разные, но оба лица красивые и выражение на них такое… героическое! Работа скульптора же была до того искусной, что они выглядели как живые.
Тут Деннис поежился и сбивчиво пробормотал себе под нос:

…и на дорогах — людей и животных подобья, тех самых,
Что обратились в кремень, едва увидали Медузу.

Рейвенкловец хотел уже задать вопрос, как Башир ответил на него – подойдя к статуе и щелкнув перед ней пальцами. И без команды Неалли он покрепче сжал свою палочку. Ладони вспотели, но…
Ничего же не случится? Магия слабая. «Почти погасшее пламя».
- Почти погасшее пламя, - повторил Деннис.
Башир точно знал что делал. Он явно владел магией на таком уровне, о котором рядовой английский волшебник даже не мечтает – потому что не представляет, к чему стремиться.
Алдермастон тенью встал за спиной у Скиапарелли, когда тот зачитал слова на стене. Титулы – это самая настоящая культурная шелуха, но драккл его побери, если они не звучат красиво! «Небесная царица». Воображение рисовало величественный облик. Разум – говорил о том, что это величие и восхищение им навязано многовековой системой, закабалившей все человечество. Деннис тихо вздохнул.
И все же!..
- А разве не заслужила Клитемнестра право отомстить с размахом? – тихо спросил Алдермастон, заглянув в лицо переводчика. – Агамемнон убил ее первого мужа и сына-младенца, взял в жены силой, обманом забрал их дочь Ифигению и принес ее в жертву Артемиде… а затем с войны привез любовницу. Что оставалось Клитемнестре кроме мести? Ей ведь и так были видения о собственной смерти, которым никто не верил, - рейвенкловец посмотрел в лицо Нитикерти. – Я всегда чувствовал, что она шла на месть уверенно и без сожалений. И ее жизнь на самом деле оборвалась, когда месть свершилась, а не когда погибло ее тело.
Алдермастон потянулся к карману за сигаретами – и вспомнил, что их там нет. С легкой горечью закусив губу, он подытожил:
- Я надеюсь, что месть может освободить душу.
Он окинул взглядом историю царицы, запечатленную на стенах. Покивал своим мыслям и повторил уже совсем тихо:
- Я надеюсь, что месть может освободить душу…
Деннис со вздохом отошел от стены к колонне, чтобы осмотреть ее. Он ничего не услышал –заметил, как из-за его спины упала на древнюю роспись чья-то тень. Юноша обернулся, ожидая обнаружить Маркуса, но увидел неподвижные каменные глаза в нескольких шагах от себя.
- Депульсо! – голос рейвенкловца прозвучал глухо от страха, но яркая белая вспышка сорвалась с кончика палочки.
Каменный воин даже не поднял щит. Когда, чары ударили ему в грудь, разбившись на сотню искр, Деннис похолодел. Его ноги стали какими-то слабыми, непослушными.
Это же как с инферналом. Только хуже: он читал про инферналов. Много думал. Мерлин, они думали вместе с Маркусом и Годфри! У них были планы, а тут!..
Тут копье.
- Экспеллиармус!
Наконечник резко повело вверх. Пронзил пустой воздух, но, увы, каменная хватка была сильнее, и оружие осталось надежно зажато в ней. Алдермастон, творя «Протего», попятился обратно к группе, но помощи было ждать неоткуда: не на него одного напали. От этого осознания голова стала нехорошо легкой, а ноги снова подкосились, так, что Деннис чуть не оступился, а красный луч очередного обезоруживающего заклинания улетел в потолок. Алый отсвет отразился в золоте и погас.
- Экспеллиармус!
В этот раз в хриплом от крика голосе прорезалась сила и, будто откликаясь на нее, чары сработали лучше: копье взлетело в воздух. Воин замедлил шаг – но только для того, чтобы вытянуть руку и поймать его.
«Надо было отбросить копье чарами», - мелькнула горькая мысль, но рейвенкловец не успел прочувствовать разочарование.
- Депульсо! – выкрикнул инстинктивно он, когда конструкт сделал еще шаг навстречу ему.
На этот раз вышло хуже – или лучше? Воин поднял щит, и заклинание отразилось обратно в Денниса. Белый светоч разбился о его собственные защитные чары, и Алдермастон тут же обновил их. С этим щитом у него точно не было никаких шансов, все становилось даже еще опасней, поэтому вкладывая всю волю, всю решимость в одно слово, рейвенкловец рявкнул:
- Экспеллиармус!
Металлический диск, крутясь, взлетел в воздух, и Деннис призвал его к себе манящими чарами. Идею воспользоваться им самому юноша отмел сразу: он показался слишком тяжелым. Алдермастон резким движением палочки отбросил его в темноту, подальше от прошлого хозяина. Каменного воина, кажется, это заставило на миг… задуматься? Он посмотрел в темноту, но в следующий же миг перехватил копье.
Мерлин, хвала Мерлину, что у него не пика…
Против инфернала работал огонь, даже его магическую защиту можно было пробить. Они смогли в лесу. Годфри смог. И вот Башир говорил, что пламя «почти погасшее». Просто нужно было время, хоть немного времени, чтобы пробить…
- Бомбарда!
Опыт с инферналом подсказывал, что чары можно применять опосредованно. Плита под конструктом треснула, и он провалился под пол по колено. Деннис, кажется, смог вздохнуть, услышать биение сердца в ушах. Глядя прямо в неподвижное гранитное лицо, он ясно представил себе желаемый результат и со злостью прохрипел:
- Дефодио.
Хотелось, чтобы голубой луч снес каменную башку к драккловой матери, но он только раскрошил левую скулу. Однако это был результат, это был прогресс, а воин еще только выбирался из дыры, а значит, Деннис нащупал ниточку к жизни, за которую стоило уцепиться.
- Дефодио! – снова рявкнул Алдермастон, в этот раз метя в шею конструкта.
Отсвет чар заиграл на камне, но они не нанесли ему вреда. Слово болезненно проскребло горло. Мелькнула мысль, что с сорванным голосом надо переходить на невербальные чары. Мерлин, Мерлин, он пользовался им столько раз, чтобы вспахивать землю в бабушкином саду, а теперь этим же заклинанием он пытался уничтожить тело древнего голема.
Стиснув зубы от напряжения, Деннис бил по воину, противопоставляя собственную силу древней магии. Мысли о выборе цели проносились неуловимо быстро. В грудь, лицо и шею – уже было, не надо. В руку с копьем – тут яркий луч – плохо, совсем никак. В колено – очередная вспышка – только крошится, значит, долго. В другое колено – никак.
Голем тем временем, выбрался из ямы.
- Мудила!.. – зло процедил Деннис.
Он ударил чарами над бедром голема. Кусок гранита дюйма четыре длиной откололся от таза и отлетел в сторону. Глаза рейвенкловца загорелись торжеством: конструкт пошатнулся.
- Сраный!
С кончика палочки вновь сорвался яркий голубой луч. В этот раз он пробил насквозь бок воина под местом, где должны были быть ребра. Осколки камня ударили в колонны, прокатились по полу, а по гранитному торсу пошла трещина. Одной рукой конструкт неловко попытался поддержать свое тело.
- Сраный мудила!
Луч снова ударил в торс, отколов от него неровный кусок странной формы. Деннис не мог слышать, но у него в голове ясной, восхитительной мелодией стоял треск ломающегося под собственной тяжестью гранита, а затем – настоящий грохот каменного тела, рухнувшего на пол.
- Сука! - спило выдохнул Алдермастрон, устало сгибаясь, упираясь руками в колени.
Кровь билась в висках, а удары сердца отдавались по всему телу. По лбу бежала капля пота, а влажная рубашка прилипла к спине. Горло болело. Руки чуть дрожали.
Все это Деннис чувствовал, а вот конструкт, если и мог раньше ощущать хоть что-то, теперь окончательно лишился этой возможности.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/ae/39/36/981696.jpg[/icon] 
[newDice=1:10:0:Так, ну не зря же я проснулся ]

Отредактировано Dennis Aldermaston (27.04.21 23:43)

В ответ на зов друга Деннис поднял руку. Резко выдохнул и, наконец, распрямился.
- Твой отец… - голос звучал хрипло. Алдермастон прокашлялся, но это, конечно, не помогло. – Твой отец проклял бы нас всех, если бы ты погиб.
Рейвенкловец, снова кашлянув, поморщился от боли в горле. Он на самом деле не был полностью уверен в сказанном, но фигура речи и посыл казались правильными. Все тут должны понимать, что жизнь членов группы важнее исторического наследия. Деннис нахмурился. Должны, наверное. Сам он в этом как-то сомневался. Дороже ли его собственная жизнь, чем древняя история?
Алдермастон даже замер, печально глядя на осыпавшуюся роспись. Было больно, а от реакции Неалли стало еще хуже. До чего красноречивым было молчание, в котором магоархеолог осматривал обломки. Деннис посмотрел, на проломленный его усилиями пол и снова вздохнул: не так плохо, как с колонной, но все равно стыдно.
Взгляд рейвенкловца остановился на острие копья, которым совсем недавно его пытались убить. Он уже видел такую форму наконечника на колдографиях и рисунках в книгах: оружие боевое, не церемониальное, но оно все равно было украшено изящным орнаментом. Алдермастон достал палочку и сотворил «Ревелио». Чар не обнаружилось. Тогда юноша без колебаний сделал то, что хотел – поднял копье. Осматривая его очень внимательно, взвесил в руках. Тяжесть казалась приятной. Мерлин, и как хорошо оно лежало в руке!
Он же… имеет право забрать трофей?
От этой мысли Деннис даже зарделся и опустил голову, чтобы скрыть воодушевление. Прошептав заклинание, он уменьшил копье и убрал его в свою сумку. Даже если увезти копье ему не позволят, хотя бы в Египте оно побудет с ним.
Недолго думая, Деннис пошел искать щит. Он смутно помнил, что отбросил его куда-то в темноту. Едва он зажег магический огонек на кончике палочки – свет отразился от начищенной бронзы. Орнамент в виде глаза, заключенного в треугольник на фоне кругов, смотрел на рейвенкловца в ответ. Алдермастон поднял щит, явно чувствуя торжественность момента. Хорошо, что он никак не повредил его! В нем, кажется, даже можно было немного разобрать собственное отражение. Трудно было сказать из-за отсветов.
В одном Деннис был уверен: в их спальне этот щит будет смотреться дракклецки круто. Всеми правдами и неправдами они просто обязаны протащить его в школу. Тогда можно будет говорить, что они «вернулись со щитом» и только избранное меньшинство будет знать истинный смысл этих слов!
Когда все трофеи были собраны, рейвенкловец вернулся к группе со взглядом, полным затаенного торжества… который тут же сменился напряжением, когда юноша увидел Башира. Деннис не испугался крови. Он не мог отвести взгляд от фигуры африканца, потому что наблюдал за каждым его действием с безмолвным уважением. Глядя на раны, исходящие дымом, Алдермастон вспоминал о том, как хотел погладить этого человека в обличье кота и обкладывал его арбузами.
Мерлин, ну какой он еще ребенок по сравнению с ним!
Захотелось сделать для Башира что-то – хоть что-то, в благодарность за все. Или поговорить с ним после. Однако Деннис догадывался, что африканец ответит ему в стоическом духе – и едва ли хочет его компании.
Рейвенкловец переглянулся с Маркусом и, указав взглядом в широкую спину Башира, с глубоким уважением кивнул.

Кажется, воздух стал тяжелым еще до того, как они переступили порог. От смутной тревоги встали дыбом маленькие волоски на шее. Деннис повел рукой, словно пытался размять ее: после встречи с конструктами он и не собирался убирать палочку. Рейвенкловец остановился следом за Баширом. Его речь звучала дивно, странным и притягательным образом музыкально, но Алдермастон почти не слушал, вместо этого сосредоточившись на своих ощущениях.
Не зря.
- Мистер Неалли, - тихо обратился юноша. – Обереги нагрелись.
Пальцем он указал, какие именно: в тишине было… что-то важное. Магоархеолог тоже не спешил нарушать ее. Он велел держаться себя одним лишь жестом. Деннис ответил ему кивком, а следом посмотрел на Маркуса, чтобы убедиться, что друг тоже заметил команду.
Башир говорил, и дышать становилось легче. Однако ощущение опасности не уходило в полной мере.
Из-за зеркала.
На него хотелось смотреть. Так же, как хотелось смотреть на инфернала, и от этой схожести сердце щемило одновременно болезненно и радостно. Мерлин! Ну почему он радуется такому? Это должно быть по всем законам человечности неправильно.
Деннис почти упрямо смотрел на изображение царицы, такое же прекрасное, как ее имя. Она велела изобразить себя одновременно птицей и шакалом, и эта двойственность находила отклик – в глубине шевелилось странное чувство. Уважение? Родство? Нет, «иллюзия родства».
Все это время.
По уму, уважать за титулы и вслушиваться в их красоту не стоило. По уму, надо было остеречься женщины, которая приравнивает себя к богам. Она – производная системы, которая в те годы обладала большим лоском, а ее насадители умели внушать трепет атрибутикой.
И совершенно не по уму – драккл все побери! – он чувствовал то, что чувствовал.
А потом, вмиг, время как будто застыло. Тьма сгустилась вокруг зеркала, по полу вокруг него замерцали ломаные тени. Черная поверхность разгладилась, и в ней проступила фигура женщины с жестким и одновременно безучастным точеным лицом. В длинных, гладко расчесанных волосах танцевал несуществующий ветер, он же легонько тянул полы невесомых, почти прозрачных белых одежд. И - вот удивительно - отражением, и даже фигурой вроде оживших картин, древняя чародейка не казалась. Она как живая стояла по ту сторону зеркала, с пару секунд неподвижно, а затем положила ладонь на поверхность перед собой.
В тот же миг прах царицы взвился в воздух стремительным вихрем, и словно осел пустой оболочкой вокруг невидимой женской фигуры. Длинные волосы глубились вокруг нее сажистым дымом, а глаза - единственные пятна света на черном лице - горели изнутри ярким золотом.
Неалли выхватил палочку, но она оказалась быстрее. Одно движение тонкой руки, и маг отлетел назад и вбок, словно она толкнула его с чудовищной силой на расстоянии. Он с глухим неприятным звуком ударился о колонну спиной и затылком, и кулем повалился на пол.
Она проводила его ничего не выражающим горящим взглядом - поворот головы повторила фигура в зеркале - и резко, хищно, обернулась на остальных, практически не тратя время на размышления.
- Протего!
Щит замерцал перед Деннисом, а сам он вперил неподвижный взгляд в фигуру из сажи, судорожно соображая, какое заклинание сработает против нее. Одним краем глаза, мельком, он заметил, что женщина из зеркала смотрит прямо на него. Рейвенкловец похолодел, но тогда осенило, скорее всего, ложно и безнадежно, тогда пришла формула, которую он никогда не использовал, про которую только читал.
Ясно представился коттедж бабушки. Зеленая трава вокруг него, пасмурное небо над ним, шум моря – везде.
- Экспекто патро!..
Холод сжал горло, а перед глазами вместо чистого, спасительного серебра, загорелось злое золото посреди вихря из сажи. Голову повело, а резкий звон в ушах на мгновение заглушил все прочие звуки – и пропал полностью. Не осталось ничего, кроме течения холода в теле и плывущей, кружащийся вокруг темноты, в центре которой он видел человеческие, женские глаза.
Мир вернулся так же резко, как и пропал. Деннис понял, что упал с высоты, только когда ударился коленями о каменный пол. Боль была далекой. Эхом отражалась от стен резкая трель птичьего крика, а юноша поднял голову и заглянул в зеркало.
Нитикерти тоже кричала.
Мысли не оформились в слова - на это не было времени. Руководили образы-вспышки из памяти тела и разума. Алдермастону пришла на ум другая тьма, которую они пытались уничтожить еще совсем недавно, а вместе с этим воспоминанием – пронзающая все необходимость, электрическим током пробежавшая по телу.
Движение палочки – он так и не отпустил ее - вышло почти механическим, слово – шелестом, но с черного кончика все равно сорвался сгусток пламени, теплого и живого. Перед глазами от яркого света снова заплясали пятна. Взвывающее проклятье пролетело до самого зеркала – и было поглощено темнотой в нем.

[newDice=1:10:0:Так, окей, я просто брошу и все будет норм]

Отредактировано Dennis Aldermaston (27.04.21 23:44)