Когда вопрос музыки встал ребром, а "невинные" батончики Уизли перестали отзываться в организме рвотными позывами, Годфри пришлось собрать свою волю в кулак и отправиться на поиски Ровсток. У них планировалась операция, достойная самых захватывающих криминальных историй, настоящий зверский налёт на имущество клуба Селестины Уорлок. Мидхерсту, в принципе, было абсолютно наплевать, откуда возьмется граммофон, лишь бы взялся. Без музыки уже хотелось лезть на стенку и выть, как в лучших песнях Оргии. Или хотя бы явиться к Салливану (который даже имени его запомнить не может) и послушать хоть одну его репетицию. Но лучше, конечно, достать граммофон.

На пути к заветному было только одно препятствие, но довольно существенное. Имя ему, а точнее, ей, Меган Ровсток. Годфри не мог сказать, почему и в какой момент они из друзей детства, готовых залезть в любую дыру и вытаскивать друг друга из передряг, превратились в просто знакомых, изредка кивающих друг другу в коридорах или на уроках. Просто так случилось. Общение постепенно пошло на спал, уступив место новым приятелям, новым впечатлениям и новым интересам. И в какой-то момент Годфри понял, что они оказывается совсем не знают друг друга.

В пятницу Меган можно застать в кабинете музыки. Мидхерст знал об этом, но никогда не пользовался, даже если думал об этом. Потому что... что он скажет? Привет? Поговорит о погоде? Как глупо это выглядело бы. И вот, пришлось не думать о том, как он будет смотреться со стороны, и просто идти.

Пришлось потоптаться немного у двери, ожидая, когда все, кто находился внутри, выйдут, и молить Мерлина, чтобы Ровсток немного задержалась. Кто-то поздоровался с Годфри, он сказал дежурное "привет" в ответ, плохо представляя, кто перед ним. Да и пес с ними, в общем-то. И всё-таки сегодня Мидхерсту повезло, потому что Меган ему удалось поймать в классе одну. Как будто даже мироздание устало от страданий "психов" с Рейвенкло и решило подкинуть им хотя бы идею граммофона.

- Эм.. Привет. Я тут это, - замялся Годфри, заглядывая в класс и осторожно закрывая за собой дверь.
"Туалет искал", - любезно подсказал Он.
- Мимо проходил. Решил вот заглянуть.

Годфри мнется и неловко отводит взгляд. И зачем ему вообще понадобилось все это? Проблемы, связанные с межчеловеческими отношениями и социализацией, он предпочитал не замечать. Ведь если игнорировать проблему, то ее как бы и не существует? Так и постепенное отдаление друг от друга бывших лучших друзей Годфри пустил на самотек, увлекшись новыми знаниями, новыми приятелями и новой жизнью, что привело к простому "привет-пока" по праздникам в коридорах. И сейчас он просто... Это выглядело странно. И глупо. И вообще, Годфри почувствовал себя самым большим идиотом во всем мире.

- Я... - резкий тон Меган выводит его из хрупкого равновесия, и Мидхерст чувствует, как мысли ускользают от него, словно ленты, подхваченные ветром. Он пытается поймать хоть одну, но хватается сразу за все, - А тут у вас только классическая музыка? - наконец, выдавливает он из себя и переводит взгляд на обстановку вокруг, лишь бы только не смотреть на Ровсток, не встречаться с ней взглядом и вообще. Неловко себя чувствовать Годфри не любил, а с самого момента, как он зашел в класс, он только и делал, что чувствовал себя неловко.

- Думаешь, мы не управимся до понедельника? - не подумав, роняет Годфри, рассеянно смотря на дальний угол класса. Почему именно туда, раз класс абсолютно пустой? Может, Меган тоже не по себе? Но по ней и не скажешь. Это Годфри затерянная в полях овечка, забывшая, в какой стороне находится ее загон. Он медленно подошел к указанному месту, выкраивая побольше времени на отсрочку. Поговорить? Он как-то по-другому все это себе представлял. Что он придет в этот класс, а Меган... Драккл. Он вообще никак себе это не представлял. Что случилось со всегда собранным и готовым к неожиданностям мальчиком?

Мидхерст сел рядом с девушкой и принялся изучать парту. Конечно, он зашел сюда не просто так, но такого поворота он не планировал! Не скажешь же Меган "Слушай, а где у вас хранится граммофон?". Ну, то есть, той Меган, которая была раньше, он бы так и сказал. А как быть с этой Меган? Непонятно.

- Ну, я просто... Думал. О лете. О том, что было раньше. И что-то так само собой получилось, - промямлил Годфри, оттирая пальцем с парты засохшую каплю чьих-то чернил.

- Я... Извини. Мне жаль.

Голос Годфри звучит тихо и надсадно. Он не привык извиняться, почти всегда считая себя правым. А раз правда на твоей стороне, то зачем нужны извинения? Он и сейчас сам не знал, за что извиняется, но слова вырвались сами. Годфри опустил взгляд на свои сцепленные в замок пальцы. Зачем он здесь?

"Прием, чудик! Вам же нужен был граммофон, который вы будете насиловать своей музыкой."

Да, точно. Годфри обещал выяснить, у кого из фан-клуба Селестины Уорлок имеется этот важный для них девайс. Но с выяснениями как-то не заладилось с самого начала. Тем более, это же Меган!

Она сказала, что соскучилась. Эти слова отдались теплом где-то внутри, как будто частица лета, их лета, которое они проводили в поисках приключений, все еще с ним. Но тут же вспомнился ее безэмоциональный голос, как будто Меган уже давным-давно вычеркнула и приятные воспоминания (Мидхерст надеялся, что приятные не только для него), и Годфри, и их дружбу из своей жизни. Зачем теперь ей возвращаться к этому?

- Правда соскучилась? - снова, не успев толком подумать, спрашивает он, - Мне казалось, что тебе все равно.

Даже сейчас, когда они сидят вдвоем и никто, кроме них, не знает о происходящем, Меган кажется Годфри холодной и далекой. Как звезды, которые он так не любит. Годфри хотелось уцепиться за ее последние слова и рассказать ей о многом. О том, что теперь никто не называет его психом. О том, что иногда он как будто случайно оказывается в подземельях, но они такие большие, что случайной встречи не выходит. О том, что будь они на одном факультете, их дружба наверняка не угасла бы. Но страх, что его неправильно поймут и что все это важно только для него, а для девушки это сущие глупости, не позволил говорить об этих тревожащих вещах.

- Представляешь, мы как-то ради интереса взяли посмотреть жабу Флитвика, а она у нас прыгнула в аквариум со шпротвой. Это Маркус держит в гостиной рыбу. - стараясь скрыть неловкость за отвлеченным разговором, сообщил Годфри.

Годфри слишком поздно понял, что не стоит выкладывать сразу все свои мысли, не сейчас, когда они так давно не разговаривали по душам. Ведь он знает (знал когда-то, пока новые друзья, новая жизнь и новые знания не вытеснили этот важный факт из его жизни), что Меган на самом деле не такая холодная и безэмоциональная, какой хочет казаться, и на самом деле словами ее легко можно поранить. Беда в том, что Годфри с годами утратил способность различать в девушке Меган-настоящую и Меган-прообраз. Он смотрит в парту, боясь поднять глаза, потому что он правда не знает эту девушку, что сидит рядом с ним. И от этого где-то в горле появляется щемящая тоска. Когда-то она действительно была для него открытой книгой и о ней он знал, казалось, куда больше, чем даже о себе самом. И если бы можно было бы повернуть время вспять или написать себе в прошлое, он непременно постарался бы исправить этот недостаток общения. Пусть они попали на разные факультеты, пусть теперь их разделяет что-то большее, чем стены домов и ограда сада, но кто сказал, что факультетами нельзя дружить? Годфри отчего-то поверил в межфакультетное соперничество и, как и все, в первый год обучения грустил из-за победа Слизерина в соревновании, хотя надо было бы порадоваться за подругу.

Интуитивно он кладет руку поверх ее, потому что - черт возьми - он еще способен заметить за показным равнодушием страх и неловкость. Слегка подрагивающие руки Меган служат тому отличным доказательством - Годфри видит это краем глаза, он ведь так и не смеет поднять взгляда. Ему неловко, мучительно стыдно и обидно, что так вышло. Прикосновение мимолетно - Мидхерст боится, что он больше не имеет права успокаивать ее, и сразу же одергивает руку, как будто боится прикоснуться к хрупкой реликвии. Она ведь на самом деле хрупкая, когда-то в детстве понял он, и тогда же себе пообещал защищать девчонку, хотя порой защита требовалась ему самому. Потом Годфри тоже нарушал данные обещания, но сейчас почему-то именно за это, так и не высказанное вслух, было стыднее всего. Хотелось бы поверить, что именно это прикосновение успокоило девушку, потому что в следующую секунду она извиняется, а после слов о том, что ей тоже не хватало их дружбы, Мидхерст готов хоть всю следующую неделю ночи напролет торчать в подземельях.

Разговор об обыденных вещах дается легче. Куда легче, чем признание собственных ошибок, и Меган подхватывает его попытку перевести тему, чему Годфри благодарен. Ему нужно на что-то отвлечься.
- Белби не нервный, он просто... такой, - оправдывается Годфри, - А шпротва чуть не съела жабу, а пока мы ее пытались достать, полакомилась и нашими пальцами. Волшебные палочки мы тоже уронили в аквариум. Я тогда думал, что полысею от ужаса, - рейвенкловец хохотнул, вспоминая, как все было. Сейчас, когда и жаба, и шпротва живы-здоровы, а руки зажили, эта история кажется просто забавным случаем, о котором в шутку рассказывают еще непосвященным в подробности друзьям.

- Помню, она мне в кошмарах снилась, - Годфри улыбнулся. Воспоминания о детстве были приятными, еще больше забавляло то, что сейчас никто и не поверит, что Ровсток когда-то задорно квакала, гоняясь за убегающим от нее Мидхерстом. И слава Мерлину, что не поверит, эти воспоминания были только для них двоих. - На самом деле, она мне нравилась. Но убегать было веселее.

Отредактировано Godfrey Midhurst (25.01.22 00:51)

Люди ведь не перестают общаться "просто"? Всегда кто-то первым делает шаг назад, всегда есть причина, почему былой дружбы больше нет, даже если эта причина закопана где-то внутри, настолько глубоко, что и сам не понимаешь, в чем же дело. Не понимаешь или разбираться не хочешь, потому что боишься узнать правду. И потому что жить в неведении проще. Так кого же винить в том, что они с Меган больше не сбегают вместе подальше ото всех?

"Тебя", - очень эгоистично и эмоционально хочет ответить Годфри. Потому что у Меган были новые друзья, новый факультет и новые - такие же, как она, умопомрачительно красивые - подружки, так зачем ей в новой жизни, о которой она так мечтала в детстве, нужен такой неказистый друг? Со своим вагоном проблем. Да еще и ботаник, разве это хоть когда-нибудь добавляло очков крутости? У Меган появились друзья, подходящие ей, а у Годфри - подходящие ему. И он был доволен, пока не вспоминал о летних каникулах, которые они привыкли проводить совсем рядом, и о былой дружбе, которую ни один новый приятель заменить не способен.

Годфри молчит, лишь грустно улыбается и смотрит на свои сцепленные в замок пальцы. Больше он не предпринимает попыток даже коснуться Меган. Мидхерст не может сказать ей, кто виноват. Не может и в очередной раз попросить прощения, потому что себя он виноватым не считает. Просто так вышло. Годфри не хочет разбираться в причинах, потому что так жить проще. Как ни странно, молчит и тот, Другой, хотя обычно от Его комментариев никуда не скрыться. Что это с Ним, внезапно зауважал чужие границы?

Место рядом внезапно оказывается пустым - девушка резко подскакивает и убегает к шкафу, а Годфри так же резко вдыхает полной грудью, как будто все то время, что она сидела рядом, сам воздух был тяжелым, и им можно было дышать лишь по чуть-чуть. Мидхерст все еще грустно улыбается, когда она вспоминает песню про лягушенка, но уже смотрит не на свои руки, а на миниатюрную лиру в ее руках, и невольно любуется. Он всегда умел ценить красоту. К сожалению, ничего другого ценить у него не получалось. И вот снова все тот же вопрос, на который он знает ответ, но не хочет отвечать. Есть что-то в этом неправильное и раздражающее, но прежде, чем Годфри придумывает ответ, удовлетворяющий их обоих, все в очередной раз меняется.

Мидхерст научен множеством не слишком успешно прошедших опытов быстро реагировать на изменения ситуации и на опасность, но он успевает схватить только волшебную палочку - к счастью, она лежит рядом, на столе - и взмахнуть ей, замедлив большую часть предметов, летящих прямо на Меган. В голове проносится мысль "Ух ты, невербальное!", а Годфри понимает, что он уже стоит возле девушки и, не зная, что делать дальше, аккуратно кладет левую руку ей на плечо.

- Эй, ты как? Что-то болит? Я могу помочь.

Отредактировано Godfrey Midhurst (12.07.22 12:01)

Эмоции всегда отражались на лице Годфри, тот, Другой, частенько говорил, что из него никакого шпиона не получится. Да что там шпиона, Мидхерст даже врать не умел, его сразу же выдавало лицо. Хотя Годфри и не понимал, как можно сваливать вину на кого-то другого, если в тот раз в кабинете ЗоТИ он оказался с головы до ног в жиже из аквариума с гриндиллоу (а ведь ему всего лишь было интересно, но гриндиллоу ни с того ни с сего испугался). Повезло еще, что профессор Люпин был очень добрым человеком, и не только не снял баллы, а еще и показал, как монстр реагирует на свет. В общем, куда ни посмотри, а лицо кирпичом Мидхерст держать не умел. А Меган, знающая его как облупленного, хотя прошло уже столько лет, конечно не могла не заметить волнение.

- Да, конечно. Этот фагот по всем параметрам проигрывает твоей голове, - Мидхерст усмехнулся и починил шкаф (не смог все-таки удержаться и наложил невербальное заклинание). Меган делает шаг навстречу ему, и пока слышится хруст ломающегося дерева, Годфри успевает подумать о символичности всего этого. Стоит ли ему тоже сделать шаг навстречу? Стоит ли вообще дружба детства того, чтобы возобновлять все это? Он уже не тот мальчишка, что бегал по Тинворту и с воодушевлением рассказывал своей подруге об экспериментах и новых диковинках, что дед хранит в подвале. Да и она наверняка уже не такая, как раньше. Было бы забавно, проживи он всю жизнь, думая, что знает человека, а на самом деле это все было самообманом. Но момент упущен, а в следующую секунду Меган уже починила кларнет. Годфри поднял инструмент и засунул его обратно в шкаф. При упоминании граммофона он приободрился, а затем почувствовал укол совести - если бы не дракклов граммофон, никто из них и не догадался бы прийти в класс музыки.

- Да, с граммофоном все гораздо сложнее. А почему его унесли? Я думал, он в этом классе довольно полезен, да и уносить вроде бы больше некуда. Вряд ли Филч слушает пластинки, запершись в своей каморке, - Мидхерст хохотнул, представив эту картину. Хотя, нет, у него даже не хватало фантазии представить нечто подобное. А вот в сложностях починенных граммофонов он разбирался как никто другой. В конце концов, что только они ни делали с их инструментом, который сломал Бирч, но однажды сломанный граммофон уже не звучал так, как раньше.

- Выглядит внушительно, - заценил Мидхерст туфли слизеринки. Как вообще девушки ходят на этих каблуках? Он бы ни за что не смог даже стоять на таком.

"А ты попробуй, вдруг тебе даже понравится?"

- Да, конечно, с удовольствием прогуляюсь, - Годфри улыбнулся и придержал дверь на выходе из класса, - Хочешь, дойдем до внутреннего двора?

Годфри усилием воли подавляет желание дернуться, когда Меган дотрагивается до его руки. Ему всегда было некомфортно от чужих прикосновений, даже если касался его кто-то близкий. Или кто-то, кто когда-то был близким. В воздухе снова почувствовалось ощущение вины, но Годфри старался не обращать на это внимания. Ничего страшного ведь еще не случилось, а раз не произошло непоправимое, все можно еще исправить. Это он не по одному провалившемуся эксперименту может судить. Иногда они с Маркусом творили такое, что еще чуть-чуть, и случилось бы что-то совсем серьезное, вроде смерти или исключения.

- Разумеется, фагот не такой хорошенький, - с долей смущения подтверждает он. Годфри вдруг отметил, что Меган очень даже хорошенькая девушка, что в очередной раз его смутило. Как так можно, Меган ведь в первую очередь друг детства! Он даже не должен так думать. Но ведь думает же! А вдруг она умеет читать мысли? И сейчас всё-всё про него и его глупые мысли узнает! Годфри помотал головой и поспешно согласился, что погода преступно хорошая, а класс преступно пыльный.

- В крайнем случае, можно случайно подорвать пару-тройку коридоров, и тогда ремонт будет не за горами, - скромно подметил Годфри, у которого был подобный опыт и который, кажется, начал догадываться, куда шли деньги с попечительского совета. - Но мне нравятся каменные плиты. Они подходят под настроение замка. Если тебе, конечно, не нужно носить каблуки, - тут же поправил себя Мидхерст.

- Да, Грэм явно вы выглядит любителем песен Селестины, - возобновил Годфри прерванный разговор, когда они вышли на улицу. Он подал руку девушке, поддерживая ее, когда ей захотелось залезть повыше. Ему уже не нужен был этот граммофон из фан-клуба, но раз начал, то нужно было довести дело до конца. Хотя бы узнать местоположение этого загадочного класса, где проходят собрания, - Я, честно говоря, тоже, но ты же знаешь бабулю, она каждое рождество включает радиостанцию "Голубой Котелок", а там постоянно Селестина. Сам не заметил, как стал ждать этих песен под Рождество.

Годфри вздыхает и с беспокойством смотрит на Меган. Он думает о том, что он бы в таких туфлях точно никуда не полез! А еще о том, что в Тинворте без Ровсток стало пусто и грустно, даже если ему всегда было чем заняться дома.

- Мои были бы рады тебя видеть, кстати. На каникулах. И, - Годфри запнулся и тихо добавил, - И я тоже, честно говоря.

Отредактировано Godfrey Midhurst (07.12.22 14:53)