12 декабря 1994 года, понедельник.

Захария Смит обычно особо не обращал внимание на девочек: они существовали где-то параллельно с ним, и были в основном вполне сносными - не особо шумными, не особо яркими, благо, школьная форма не позволяла никакой свободы самовыражения, не особо выглядящими глупо. Они не делали ничего необычного: точно так же, как и он, ходили на уроки, посещали библиотеку, обедали в Большом зале и бродили по коридорам. Изредка слух ловил чей-то заливистый звонкий смех, а взгляд - демонстративное накручивание длинного локона на палец, но это были один момент из многих, и секундное раздражение тонуло в бесконечности более важных повседневных мыслей. Девочек было много, но они сливались с толпой.
Ох, если бы только Захария знал, насколько девочек было много.
Если бы Захария только знал, насколько это «много» способно вывести его из равновесия.

О Святочном бале объявили несколько недель назад. Декан Спраут появилась в гостиной после ужина, что само по себе было явлением нечастым, и лично сообщила, что под Рождество ожидается массовое мероприятие, традиционное для Турнира трех волшебников. Смит тогда громко хмыкнул - хоть что-то в этом году может быть связано не с Турниром? В школе и так крайне редко что-то делалось для развлечения учащихся и стоило только четверокурснику хоть на миг подумать, будто директор вспомнил, что толпе подростков нужно не только учиться, но и веселиться, как Спраут все испортила. Стало быть, это разовая акция, и на большее рассчитывать не стоит - конечно, надо же развлекать иностранных гостей.
Хмыканье Смита не прошло незамеченным. На него зашикали соседи, которые не были обременены никакими мыслями, и утонули в незамутненной радости предвкушения, а декан добродушно и как бы в шутку предложила Захарии записаться на ее уроки танцев, чтобы не заставлять ее краснеть за то, что он с ее факультета. Зак мрачно ответил, что он, вообще-то, танцевать умеет, а Финч-Флетчли фыркнул на тему «чтобы позорить факультет на балу, нужно на него сначала попасть, а ни одна девчонка…», после чего за Смитом закрылась дверь спальни мальчиков, и окончание фразы споткнулось об нее.
Вообще-то, на бал Захария b не собирался. Он, конечно, привез с собой парадную мантию, которую купил в Косом, еще не зная, для чего понадобится, но теперь-то точно ее не наденет. Во-первых, он не любил Рождество во-вторых - массовые сборища и шум, а в-третьих - что там делать на этом балу. кроме как пить пунш литрами и по залу кружить? Это же скучно. Крайне нерациональная трата времени, лучше уж книжку в гостиной почитать или вообще попасть.

Так вот, объявили про бал, и школа вдруг преобразилась до неузнаваемости. Оказалось, что девочек на всех факультетах намного больше, чем мальчиков, и все они, до единой, яркие, шумные, глупо хихикают и прихорашиваются каждую свободную секунду. Коридоры превратились в минное поле, когда не знаешь наверняка, наткнешься ли за углом на группку старшекурсниц, у которых уже есть партнер для танцев, но которым страшно интересно, не пригласишь ли ты другую на их глазах, и они будут провожать тебя взглядом, пока ты не ретируешься. Или на подпирающих стенку одноклассниц, которые ждут приглашения от тебя (нет, не от Смита, конечно, а от кого угодно, идущего следом за ним), и строят глазки, подкрашивают губки и поправляют волосы. Или на мнушегося в сторонке студента мужского пола, который не знает, как к девочкам подойти, и растерявшего на этой почве весь свой словарный запас - Захарию от подобного одолевал испанский стыд.
В общем, все было плохо. Мальчики отупели, девочек заполнили собой Вселенную, знания никого не интересуют, и даже деканы факультетов, казалось, куда больше озабочены своими уроками танцев, чем преподаванием.

Впрочем, это было не совсем так. Довольно части Захария отмечал про себя, что, например, Гринграсс ни словом, ни жестом не дала понять, что ее хоть сколько-то интересует Святочный бал, и этим весьма выгодно выделялась из толпы. Она не обращала внимания на мимопроходящих однокурсников, предпочитая конспекты или прихваченный с трапезы сэндвич, не надевала свои лучшие блузки и не появлялась каждый день с новой прической. В разговорах слизеринка не упоминала свою «чудную парадную мантию», свои любимые песни, под которые она мечтает станцевать, или болгаров, которые обязательно ее пригласят. В разговорах слизеринка вообще была немногословна, говорила коротко и по делу и только совсем недавно понемногу начала позволять себе непринужденное общение на посторонние темы. В ее голове, казалось, нет места ничему, кроме учебы и беспокойства о сестре. Каждый справляется с горем по-своему, и для Гринграсс такой отдушиной стали учебники - и не зря, пожалуй. Девушка была умна, начитана и складно мыслила, поэтому Захарии было с ней интересно, а таких людей в принципе было немного. А еще, что немаловажно, Гринграсс по какой-то причине не считала его высокомерным и напыщенным засранцем, хотя их знакомство - забавно говорить о знакомстве, когда уже проучились три года в одном классе, - началось с того, чем обычно у него общение с людьми кончалось: порцией грубой правды в лицо, приправленной сарказмом. Обычно люди бежали от этого. Дафна - наоборот.

Смит и сам не заметил, как началась эта дружба. После памятного разговора в библиотеке он как-то раз подсел за ее парту, да так и остался. Они нередко вместе делали уроки в библиотеке - в тишине скрипели перьями и шелестели пергаментом, иногда хаффлпаффец рассказывал об интересной книге, что он недавно прочел или высказывал критику каких-то известных магических теорий, а Дафна слушала - обычно молча, но всегда со всем вниманием. С ней он мог обсудить газетные статьи и не нарваться на критику в стиле «опять ты со своей политикой/Пожирателями/etc, весь аппетит отбил!». Возможно, девушка проводила с ним время просто потому, что большинство других от нее отвернулось, но ведь и он не был желанным гостем в большинстве компаний, да и заморачиваться размышлениями об эмоциях и отношениях было для Зака в тягость. Пусть все идет, как идет, и все случится, как должно - таким был его девиз.

Сегодня началась новая учебная неделя, новые домашние задания, а значит, новые часы в библиотеке на их привычном месте, за дальними стеллажами - там, где впервые заговорили еще тогда, в октябре. Дафна выглядела собранной и сосредоточенной, как будто поглощенной изучением содержания своего учебника, но в ней все еще была видна отрешенность и напряженность, это проявлялось и в движениях, и в ее позе. Возможно, ей бы как раз стоило пойти на Святочный бал. Напиться литрами пунша, бездумно кружить вальс с каким-то тупым слизеринцем, который займет ее бессмысленной болтовней, и хотя бы на вечер забыть о том, что произошло с ее жизнью.

- Так что, ты привезла с собой парадную мантию? - как бы невзначай поинтересовался четверокурсник, тщательно выводя заголовок будущей работы по Заклинаниям - Флитвик задал интересное исследование на тему Манящих чар, и по этому поводу в голове уже родилось несколько вступительных абзацев. - Тебя кто-нибудь на бал приглашал?
Вопрос, казалось бы, совершенно невинный - объективно, Дафна была очень симпатичной, и этого даже ее новообретенная мрачность до конца не затмевала, поэтому вполне естественным было ожидать, что кто-то ее позвал. Правда, почти сразу Смит подумал, что его вопрос можно расценить как заинтересованность, что было абсолютной неправдой, и он попытался исправить положение:
- Я имею в виду, скука смертная ведь, эти танцы, правда? Ты собираешься туда пойти?
Похоже, эти слова положение не улучшили, а только его усугубили. Хаффлпаффец мысленно махнул рукой и небрежно добавил:
- Лучше б уж домой на день раньше отпустили. Передай мне вон ту книгу, пожалуйста…

Отредактировано Zacharias Smith (09.08.22 19:49)