- Знаешь, Маркус, на самом деле то, что мы видим перед нами… трагично.
Деннис глядел сквозь стекло тусклыми глазами.  Он покивал своим мыслям, прежде чем продолжить.
- Это… голодная пустота, поглощающая оригинальность и свободу мысли. Это, Маркус, одна из голов культуры, но здесь свое уродливое лицо она даже не пытается скрывать. Почему? Потому что есть… потребители. Вот же они. Они ходят сюда как стадо и охотно отдают на заклание свое свободомыслие, к тому же оставляя тут свои деньги. Монетой они помогают этому рассаднику миазм, а сами укрепляются в вере, что это – эта пародийная имитация движения человеческой души – действительно то, что приносит человеку радость.
Алдермастон снова покивал – в этот раз скорбно скривив губы.
- Они думают, что им нужно поглощать эту вульгарную культурную пропаганду. Такое удручающее невежество - снова. Увы, снова, Маркус, но нам так хорошо знакомо это «снова», что… даже странно, что мы не стали глухи к нему. А я не знаю, что хуже. Те, кто искренне желает принимать участие в этом приторном фарсе? Или же те, кто видит, насколько противно духу всякого свободного человека это место, но все равно приходит туда? – рейвенкловец помолчал, вглядываясь в лица. – Как можно с пониманием подвергнуть себя такому унижению? Сидит ли сейчас кто-то там и осознает, как запятнал себя ассоциацией? Жалеет ли? Воздержится ли в будущем? Или он примет этот неискренний розовый ад и растворится в стаде?
Деннис вспомнил про свой пирожок с капустой, откусил от него кусок. Жевал с тихим сожалением во взоре: пирожок успел остыть и уже не казался таким вкусным.
- Помнишь, что писал Локхарт? «Я смотрел на праздник в Каттерике, но на сердце у меня было тяжко. Я знал правду о Бароне Гордрине и потому не мог разделить их радость, но было ли у меня право забрать ее у них и превратить торжество в печальное поминовение того, кто был не понят, но всегда сердцем был с жителями деревни?». Я, признаюсь, никогда в полной мере не мог понять его сомнений. Правда всегда лучше существования в иллюзии. Но важно и то, что Локхарт сделал правильный выбор и донес до людей, что на самом деле происходило в замке рода Гордрин…
Рейвенкловец встретил смущенный взгляд какой-то девчонки с хаффлпаффа равнодушием. Ее парень сурово хмурясь показал ему под столом кулак, а Деннис отсалютовал ему пирожком и продолжил созерцать «Гнойную язву на теле Хогсмида».
Иначе ее именовали «Кафе для влюбленных», но это название на самом деле было оскорбительно обманчивым и совершенно не отражало истинный дух этого места.
- Видишь? Агрессия. За неимением иных аргументов, он опускается до примитивного уровня и уподобляется самцу макаки.
Алдермастон обернулся на Маркуса и чуть поморщил лоб: вспомнил, что вообще-то они остановились только потому, что другу надо было завязать шнурки.
Так как давно шнурки были завязаны? Неважно.
Деннис вздохнул, снова переводя взгляд на воинственного кавалера.
- Или… у него скорее бычья морда? – рейвенкловец задумчиво нахмурился. – Как думаешь?

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/ae/39/36/981696.jpg[/icon]

Отредактировано Dennis Aldermaston (23.10.21 01:32)

- Где шарик?
Но куда интересней, конечно, было «какой шарик?» и «из чего этот шарик?». Заинтересованный, Деннис тут же проследил за взглядом Маркуса и поморщил лоб.
- А. Да, шарик, - согласился с другом Алдермастон, рассматривая находку.
Зрелище… жалкое. Сам по себе этот шарик – фальшивый символ сердца и любви, который к тому же взялся явно из известной гнойной раны на лике Хогсмида. Однако на самом деле жалкость шарика умаляло то, что он сдулся и обмяк. Потому что его физическое несовершенство частично отражало несовершенство моральное, а это была правда, а правда может делать жалкое менее жалким.
Рейвенкловец медленно кивнул этой мысли, но озвучивать ее он, наверное, не собирался.
- А? – Деннис, приподняв брови, посмотрел на Маркуса. – Я что?
Юноша подумал над вопросом. Припомнил, что вообще говорил и почему до того, как вопрос жалкости шарика был поднят.
- А. А-а. Хм.
Алдермастон снова посмотрел в окно кафе. Окинул взглядом все розовое, обратно одухотворенные лица девочек – и того кавалера кабана. Он заметил, уставившись в глаза Деннису, медленно провел большим пальцем по шее. Его спутница заерзала на месте и тоже начала коситься на юношу в окне. Рейвенкловец вспомнил про свой пирожок и откусил кусок.
Пялиться не перестал, конечно. Еще чего! Вон как их, придурков, выкореживает, ну и, конечно, абсурдно предполагать, что свободолюбивый человек покорится воле агрессивной кабаномакаки и недалекой девчонки.
- Знаешь, Маркус, - протянул Алдермастон, - иногда, чтобы увидеть правду, нужно посмотреть в зеркало. Видишь этого агрессирующего героя любовника?
Юноша указал пирожком на предмет своего наблюдения. Тот было повернулся к своей девушке, но снова впился взглядом в наблюдателя за стеклом и артикулированно, одними губами сказал что-то про жопу.
Деннис не удосужился разобрать.
- Ему неловко не потому, что я смотрю на него, а из-за того, что он там, а на него смотрят те, кто не запятнал себя и рушит ему атмосферу своим присутствием
Алдермастон все же посмотрел на друга. Он весомо поднял вверх указательный палец, в глазах сквозила улыбка.
- Удар по нездоровой атмосфере этого гадюшника надо наносить изнутри. Чтобы все поняли, в какую вульгарную низость они себя окунули. Надо прийти туда и напомнить им. Нужна, Маркус, аллегория.
Деннис покивал своим мыслям. Закусил мысли пирожком. Замер вовсе, еще подумав еще.
- И Бирч.
Тут он уже не выдержал. Из-под шарфа раздался сдавленный, сиплый смех.
- Нет, ты... - попытался выговорить рейвенкловец. - Ты подумай… Бирч. Туда. От него даж… даже хер… х-хер… херувимы патокой с амортенцей блеванут.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/ae/39/36/981696.jpg[/icon]

Отредактировано Dennis Aldermaston (29.10.21 04:06)

- Так этош Бирч! Бирч, Маркус! Бир-ч!
Деннис взмахнул рукой, а следом прочистил горло и попытался посмотреть на друга очень серьезно.
- Бирч обладает удивительной способностью: когда ты общаешься с ним ты чувствуешь… его тупость. Ты чувствуешь ее в воде, ты чувствуешь ее в воздухе – везде! Рядом с Бирчем, Маркус, люди чувствуют себя придурками. Поэтому мы ему скажем… - Алдермастон засипел от смеха в кулак. – Скажем, чтобы написал и произнес проникновенную речь про их… - он закусил губу, сдерживая смешки, тыча пальцем в окно, - их возвышенную, бессмертную и трансцен… трансцендентальную любовь. Бирч сможет. Драккла с два он знает, что такое трансцендентальность, так что именно ему про нее рассказывать этим… этим!
Рейвенкловец резко выдохнул и устремил решительный, но все еще слишком веселый взгляд  в окно. На него смотрели в ответ. Деннис улыбнулся – загадочно и мрачно, так, как они думали с парнями, улыбается сам Незнакомец. Тут уже агрессивный кавалер не выдержал и решительно поднялся с места, красный как обезьяньи ягодицы. Пассия тут же взялась останавливать его. Алдермастон покивал, делая вид, что потерял к ним интерес, но про себя отметил, что пора бы им с Маркусом потихоньку ретироваться.
Драться с агрессивными невежественными невеждами попросту не входило в его планы на сегодня. Особенно если, похоже, что упомянуты невежда здоровенный как Бирч, а драться полезет на кулаках, что, конечно, совершенно примитивно и попросту недостойно уважающего себя волшебника, а посему не заслуживает траты драгоценного времени.
Деннис пощелкал пальцами и принялся доедать пирожок. Кивком головы он позвал Маркуса за собой.
- Бирч. Да. Бирч. Бирч на почте, - пробормотал рейвенкловец. – Скажем ему… скажем ему… - прочистил горло. - «Тревор! Мы лицезрели маскарад бездушия в кафе мадам Паддифут. Мы поняли, что должны решительно разбить иллюзии тех, кто предается заблуждениям. Ты, Тревор, нужен нам, чтобы разбудить их от сна бездумности, своим могучим кличем»…
Алдермастон снова засмеялся в кулак.
- Как петух. Петушок, - он проморгался и серьезно посмотрел на друга. – Мы же сможем убедить Бирча обрядиться петухом, да?

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/ae/39/36/981696.jpg[/icon]

Деннис сосредоточенно кивал словам Маркуса, в общем-то, ничего не замечая перед собой и позволяя другу себя вести. Думал.
- Петух – это символ.
Юноша смог произнести эту фразу серьезно, а затем все же не выдержал и крякнул от смеха. Открывшиеся перед ним двери почтового отделения стали некоторой неожиданностью. Как? Уже? Более того – сразу нашелся Бирч. Хуже всего в этой ситуации было то, что не только они нашли Бирча, но и Бирч нашел их.
К прямому столкновению с Тревором вот так сразу, Алдермастон был не готов. Ему надо было еще подумать. Возможно, написать речь. Прочитать ее несколько раз, чтобы отредактировать, поработать над произношением, перестать ржать. Все это было так важно, что юноша даже немного стушевался.
Но отступать было нельзя. Лучше он ни в чем не убедит Бирча, чем Маркус подумает, что он трусит.
- Ага. Хм, - рейвенкловец принял из рук Тревора фигурку. Осмотрел. – Хм. А правда… хороши.
Деннис поймал взгляд друга и показал ему маленького Локхарта, грозно размахивающего палочкой.
- О. У него даже волосы колышутся. Детали… - рейвенкловец кивнул с тихим уважением к проделанной работе. – А отк?..
От «мамулечки», конечно, но это было и неважно.
Алдермастон привык к тому, что в их жизнях Бирч представляет собой константную переменную: драккла с два ты куда-то от него денешься и одному дракклу известно, что он выкинет в следующий раз.
По правде говоря… фигурки-то, похоже, правда были замечательные, а если и карты им под стать, то они тоже отвал башки, и не поиграть в них было бы преступлением. Однако стоял вопрос хозяина этого, без преувеличения, маленького сокровища, решать который надо было консенсуально. Деннис посмотрел на Маркуса и, вопросительно приподняв брови, чуть приподнял фигурку.
- Знаешь Бирч, - неторопливо начал рейвенкловец, - это хорошо, что ты предложил. Это, знаешь ли, чистое и незамутненное корыстью движение души. Да. И оно, в контрасте, напоминает мне о том, что мы видели сегодня.
Алдермастон сделал паузу, почувствовав драматизм момента, и чтобы немного потянуть время.
- Мы видели торговлю симпатией. Не просто симпатией, Тревор, а симпатией иллюзорной. А еще точнее извращенной идеей о том, что представляет из себя симпатия между людьми. И мы видели многих наших ровесников приобщающихся к этому бездушному маскараду.
Рейвенкловцу снова надо было уловить, что ему вообще говорить дальше, но это становилось сложно. Локхарт пытался вырваться слишком решительно. Работница почты шуршала бумагой, пытаясь прибраться на столах. Еще неприятно косились теперь не только на Бирча, но и на них с Маркусом, а это сбивало с мысли.
Деннис взглянул на друга, а затем на взрослых.
- Но. Мне кажется продолжить стоит в другом месте.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/ae/39/36/981696.jpg[/icon]