Им не нужно прятаться. Казалось бы, такая мелочь, но только не в этом случае. Ведь о подобном можно было только мечтать, когда их встречи перестали ограничиваться заданиями по древним рунам. Она могла бы отдать многое, чтобы вернуться и не прятаться, а смело шагать по коридору школы, с глупой, смущенной, но в то же время счастливой улыбкой на губах, лишь крепче сжимая ладонь в свой. Так отчаянно хотела, чтобы у них все получилось, чтобы все, что было до перестало иметь значение, а никакого после не было. Майлз делал ее счастливой и заслуживал того же. Чудеса случаются, только… Кэти вздыхает, оглядываясь по сторонам. С ней чудес не случается, а может и не случится никогда, ведь это нормально? Она нормальная? Этот вопрос крутится в голове с самого начала года, когда жизнь пошла под откос. Каждая встреча после расставания оставляла новые и новые раны, которые переставали кровоточить, но не затягивались. Кэти не врала, он ей правда очень нравился, занял свое место в ее жизни и сердце.
Правила этикета, как и подобные мероприятия слишком уж скучные, нет в них и намека на озорство. Ей бы это сейчас очень пригодилось. Пока они идут к большим стеклянным дверям, украшенным странным, вычурным, но считающимся изящным узором из металлических вензелей, с резными металлическими листочками и бутонами цветов. Еще несколько шагов и вот он свежий воздух, единственное спасение. Белл чуть склоняет голову, благодаря кавалера и понимает, что его компания сейчас то же самое настоящее спасение.
Оглядываться страшно. Так было всегда, сейчас не исключение. Белл неспеша идет по траве, которая щекочет кожу, открытая обувь была сегодня не самым лучшим выбором, но, с другой стороны, хозяйка вечера не допустила бы чего-то выбивающегося из стиля всего мероприятия. — Значит, наконец-то можно оставить все эти условности и правила приличия? — с улыбкой отзывается Кэти, ступая рядом со своим спутником на дорожку из гравия. Так странно осознавать, что идти с Майлзом к фонтану, спрятанного от посторонних глаз, сбегая, по сути, от суеты мероприятия, будет казаться таким правильным. Совершенно не страшно. Только колит где-то под ребрами, потому что раньше они часто так прятались в стенах школы, болтая обо всем на свете, даря друг другу каждую свободную минуту. Она скучает по тому времени, ведь чувствовала себя счастливой, готовой влюбиться по уши в слизеринца, сломав устоявшуюся в школе систему, оставить в прошлом то, что должна была, но не вышло, не сложилось.
Воздух у воды чуть прохладнее, что очень кстати, так душно и жарко во всех этих длинных платьях, а корсет и вовсе иногда не позволяет дышать, по большей части, когда переполняют эмоции, прямо как сейчас. Приходится повозиться с подолом, чтобы устроиться максимально удобно, быстрым движением откидывает несколько локонов от лица и поворачивается к парню, задерживая взгляд на красивых чертах лица дольше, чем полагают правила приличия, которые остались где-то в западном атриуме, недалеко от шедевра Андреа. Жить здесь и сейчас — важно, ловить момент, тем более такой приятный: никаких споров и ссор, как будто не было той ссоры и полугода отстранения.
— Здесь все, какое-то слишком… — даже не заканчивает фразу, уверена, что он понял правильно. Вся эта изысканность никак не вяжется с ее натурой, но Белл почти уверенна, что и Блетчли здесь скорее играет роль, чем наслаждается светским раутом. Лишь улыбается, наблюдая за движениями длинных пальцев, все же есть в нем что-то аристократическое, то, чем невозможно не восхищаться, ровно как не получается игнорировать желание провести кончиками пальцев по скулам, острым, может даже опасным, коснешься и рискуешь порезаться. Ее не пугает риск, но понимание неуместности берет верх.
— Спасибо, — пялится на горлышко бутылки, слишком большой, чтобы было удоб6но держать в руке. Девушка ставит ее на мраморный борт фонтана, чтобы обхватить за горлышко, но так и не решилась сделать глоток. Уже не один бокал игристого был приговорен и, если напиток не ударил в голову до этого момента, рядом с ним это точно произойдет.
— Достаточно обычное, — пожимает плечами, прекрасно понимая, что вся ее активность до была сосредоточена на открытие магазинчика Уизли, — но впереди интересные исследования мира магглов, — мечтательно поднимает взгляд к небу, надеясь, что несколько дней пролетят, как один миг и они отправятся своей шумной и дурной компанией на фестиваль, где каждый шаг будет похож на маленькое приключение. Гриффиндорскя душа изголодалась по ним. — Да, близнецы смогли реализовать свою мечту, — делает маленький глоток из своей бутылки. Она счастлива за них, ведь то, что они делают, их призвание и даже их расставание с Джорджем не значит, что отношения станут плохими. — Мы решили поступить правильно, — последнее слово звучит неуместно, нет ничего правильного, чтобы оставлять кого-то близкого и не важно ради какой цели. Но этот самообман очень помог и помогает справиться с тоской и грустью. — Не всегда заветная мечта оставляет возможность хотеть чего-то еще, — улыбка исчезает с губ, буквально на несколько секунд, за которые Кэти удается взять эмоции под контроль, отмечая, как приятно слышать из его уст это, почти забытое «кошка-Кэт». Это было что-то известное только им двоим, связывающее тонкими, но очень крепкими нитями. Кэти не переставала чувствовать его необходимость рядом несмотря на то, что считала это неправильным и не очень честным по отношению к Джорджу. Но нет чувства стыда, принять оказалось проще, чем тонуть в чувстве вины, без единого шанса на спасение.
Понимает ли она теперь чувства слизеринца? Если верить его словам, он любил ее по-настоящему и не получил взаимности, ведь симпатия, какой бы ни была не в состоянии заменить потребность быть любимым. Но ее даже любят, вроде бы, только это не отменяет решений и чувства брошенности, которое пока не получается принять.
— Знаешь, что меня больше всего беспокоило последние недели? — перевести тему, кажется, неплохим вариантом, — что не смогу сдать летом экзамен по аппартации, — тихо смеется, но и эту проблему решить не сможет, экзамен будет проходить до того, как ей исполнится семнадцать, — глупо, правда? — сейчас легко смотреть в зеленые глаза, которые при освещении кажутся немного светлее. Ей всегда нравилось отмечать такое маленькие изменения. Как и зеленый цвет, абсолютно несвойственный гриффиндорцам, да только эти условности едва ли что-то значат.
— А ты сделаешь что-то невероятное на этих каникулах? — улыбается с хитринкой, словно они вместе планируют что-то невероятное, невозможное и незабываемое, — Что-то, что запомнится на всю жизнь и можно будет рассказать внукам? — такая история должна быть у каждого, чтобы потом вспоминать с улыбкой и хранить в памяти, возвращаться в трудный момент жизни и идти за этим светом.
— Мне понравилось танцевать с тобой, — неуместно признается, но не жалеет о сказанном. Это не первый их танец, но, пожалуй, лучший. Они как будто стали единым целым на несколько минут и кружились так легко и свободно, у всех на виду, не вызывая вообще никаких вопросов, только радость взрослого поколения. — Повторим? — еще один небольшой глоток и девушка поднимается со своего места, оставляя шампанское на бортике. — Мистер Блетчли, позволите пригласить вас на танец? — и пусть она тихо смеется, намерения серьезные. Легкий реверанс, по всем канонам «высшего общества», а потом выходит из этой чуждой роли, осторожно обхватывает пальцами чужую ладонь, призывая встать и подойти ближе. Узкая ладонь скользит по рукаву пиджака, устраиваясь на плече. Все снова кажется правильным, и рука на ее талии, и то, как можно смотреть в глаза напротив, замечая малейшие изменения. — Ты похож на море, — на берегу которого вырос. С виду холодный, отстраненный, но чувствующий все очень ярко.
[pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.rusff.me/viewtopic.php?id=1015#p96831" target="_blank">Кэти Белл</a></b>, 16 лет[/pers][info]Гриффиндор, 6 курс<br />Охотница сборной факультета по квиддичу
Член ОД [/info]