- Возвращайтесь к ужину. – Улыбнувшись, мать потрепала Шона по голове, стараясь не выказывать беспокойства. Она была не из тех женщин, которые душат детей чрезмерной опекой, запрещая уходить за пределы сада, но все же не могла не тревожиться. Наступили неспокойные времена, поскольку Министерство соизволило-таки признать правду о возрождении Того-кого-нельзя-называть, что, в некотором роде, развязало темным волшебникам руки. Но остров Скай казался таким спокойным, безопасным и далеким от всего этого, словно совсем иной мир. Этакий уголок надежды, куда было приятно вернуться после непростого учебного года, чему Шон искренне радовался. Парень не переставал находить что-то новое для себя каждый раз, когда возвращался домой, и покидал это место с большой неохотой. Если бы перед ним был выбор поехать к родственникам или друзьям, или пригласить их к себе, Шон предпочел бы второе, проявляя хаффлпаффское гостеприимство. Джимми же, напротив, любил открывать новое за пределами фамильного поместья. Именно поэтому еще вчера утром уехал погостить к своему другу-ирландцу. А иначе непременно увязался бы за братом и Мелиндой, не дав ребятам толком поговорить (Шон, как ответственный и порядочный старший брат, старался оградить младшего от некоторых тем и «взрослых проблем»).

- Хорошо, - покорно кивнув и не сопротивляясь проявлениям материнских чувств, Шон открыл перед подругой дверь, пропуская вперед. – Как лето проходит? – Спросил юноша, когда они немного отошли от дома. – Без приключений? – Пикс покосился на девушку, зная, что та, бывает, попадает в неприятности на ровном месте, или за компанию со своими приятелями из Косого Переулка, где проводит большую часть времени. Шон никогда ни к кому не лез с нравоучениями, ведь у каждого есть своя голова на плечах, и, в конце концов, жизнь принадлежит им самим, так что все вольны решать самостоятельно как ее прожить, но сложно быть безучастным к судьбам тех, кто нам не безразличен. Пикс воспринимал Мелинду, как сестру, а по тому беспокоился о ней не меньше, чем о Джимми. А со всеми жуткими новостями о нападении великанов, убийствах и разрушениях, что происходили в сердце страны, и не так уж далеко, если подумать, от «Дырявого Котла», парень невольно начинал вздрагивать, когда отец, открывая очередной выпуск «Ежедневного Пророка», выдавал задумчивое «хм…», боясь за этим услышать знакомые фамилии или, что хуже, имена. Так было, например, с миссис Боунс, которая, если Шону не изменяла память, была тетей его однокурсницы Сьюзен, и это ужасало, словно убивающее заклинание пролетело в какой-то паре дюймов от его уха. – Как сдала С.О.В.? – Погружаться в не очень-то радостные мысли не хотелось, и чтобы отвлечься Пикс спросил первое, что пришло в голову. Конечно, поднимать вопросы об учебе на каникулах идея не самая лучшая, но здесь в парне сыграло любопытство. Он отчего-то был уверен, что Мел со всем безукоризненно справилась, и в ее табеле нет ни одной оценки «У», не говоря о непроходных, но все же хотел удостовериться в этом. – Я с историей магии едва проскочил. Кажется, мои высосанные из пальца аргументы по поводу гоблинских восстаний не впечатлили экзаменаторов. – Шон усмехнулся. Он ни о чем не жалел, и даже если бы у него была возможность вернуться в прошлое и лучше выучить конспекты, парень бы этого делать не стал. Нельзя отрицать, что данная тема могла бы вызвать мальчишеский интерес, только если бы преподаватель был не Бинсом, а кем-то, например, похожим на профессора Люпина, который многим нравился, и чья популярность не сильно угасла после новостей о его оборотничестве.

- Весьма поэтично, - Шон усмехнулся на замечание о досуге, впрочем, не мог не согласиться с тем, что изучение мира вокруг не упирается в одни лишь книги. В конце концов, слова способны смертельно ранить, но передать красоту или выразить свои чувства с их помощью порой кажется невозможным, словно еще никто не изобрел тех самых нужных и важных слов, с помощью которых можно было бы описать необъятную вселенную внутри себя. – Конечно, Лютный сам себя не посмотрит. – Лукаво улыбнувшись, парень всем своим видом показывал, что это просто дружеская шутка, которая, положа руку на сердце, не была лишена доли правды, они оба это знали.

- Мне кажется, что даже если бы была оценка выше «Превосходно», ее могло оказаться недостаточно, - «для твоего отца,» - мысленно добавил Шон, подозревая, что именно мистер Боббин больше всех за это ратует. По крайней мере, как казалось юноше, мужчина ожидает от дочери больших успехов как минимум в зельеварении, ибо семейный бизнес накладывает свои отпечатки. У парня в этом плане было проще с семьей и родителями, которые давали шанс самому принимать решения по поводу того, какими путями в жизни идти, лишь бы они не привели к темным искусствам, а в остальном, наверное, полная свобода. За это Пикс был им благодарен, тем более, что и без него было кому заботиться о драконах. Что до оценок за экзамен, то отец сказал, что своими «Превосходно» за половину предметов Шон явно пошел в мать, покуда у него самого оценки были куда скромнее, а матушка в ответ пошутила, что с таким большим послужным списком, как у его семьи, странно, что он не получил высший балл по уходу за магическими существами. Но юноше было что на это ответить, поскольку в школьной программе не изучали драконов, и большая часть вопросов в экзаменационном билете была о том, как ухаживать за фантастическими созданиями, а не как отрубать им головы. Не говоря уже о преподавателе, который был не вполне компетентен (нет, как человек, вернее полувеликан, Хагрид был хорошим и добродушным, чем нравился Шону, как лесничий мужчина знал многое о разных обитателях Запретного Леса, да и о других зверях, кажется, тоже, но вот как учитель, пожалуй, не состоялся). Но родителям не нужны были какие-то оправдания, они никогда не наседали на детей и не требовали самых высоких оценок по всем предметам. Они были уверены, что в жизни главное уметь пользоваться полученными знаниями, а не зазубривать книжки и конспекты, чтобы потом все благополучно забыть, и в их глазах твердая «У», полученная за свои знания была лучше вымученного «П», заработанного бессонными ночами непосредственно перед экзаменами. – Тебя спасет только орден Мерлина третьей степени за открытие какого-нибудь важного зелья, например, исцеляющего ликантропию. И через много-много лет наши дети будут искать на вкладышах от шоколадных лягушек твое изображение. – Парень по-доброму засмеялся, что подразумевало шутку в сказанном, но, по правде говоря, Шон не исключал такую возможность. По крайней мере из них двоих у Мел было куда больше шансов чем-то прославить свою семью и увековечить память о себе.

- На самом деле, я не сказал бы, что вопросы сложные или неудачные. – Хаффлпаффец пожал плечами. В конце концов, разве сложно исписать три пергаментных свитка, дюймов по девять каждый, если хорошо знаком с материалом? – Просто это не мое. Куда легче запомнить сколько сиропа чемерицы добавить в умиротворяющий бальзам, чем год рождения лидера восстания гоблинов, или как звали третьего помощника второго заместителя министра Эвермонда. – Шон усмехнулся, намеренно утрируя, прекрасно понимая, что подобные вопросы вряд ли когда-нибудь задавались на экзаменах, но от этого легче не становилось. – Думаю, в истории у каждого своя правда, и если мы решим поговорить об этом с гоблинами, то можем услышать много интересного. И нелицеприятного. Гоббледук что ли выучить. – Пикс снова засмеялся. Но как это часто бывает, брошенные вскользь шуточные слова часто цепляют сознание сильнее, чем сказанное намеренно, что необходимо запомнить. Парень внезапно поймал себя на мысли, что идея в общем-то не плоха, если он действительно хочет стать ликвидатором, ибо путь запросто может привести его в Гринготтс.

- Что интересного?.. – Повторил Шон медленно, выныривая из омута своих размышлений, и, чтобы как-то оправдать небольшую паузу, поправил лямку сумки, без которой редко куда-то выходил, особенно если предстояла длительная прогулка. – Если говорить о той части острова, откуда мы ушли, то, пожалуй, ничего особенного. Разве что у нас с братом новые метлы. – С легкими нотками радости в голосе поделился юноша, хоть и первый восторг от сюрприза отца уже успел пройти, но мысль о «Нимбусе», что сейчас лежал в комнате, грела душу. – Папа подарил, потому что, - Шон немного замялся, опасаясь реакции, словно от девушки можно было услышать фразу «этого стоило ожидать с таким-то отцом», но Мел была его другом, и ей тоже нравился квиддич, так что Пикс был уверен в том, что его поймут и поддержат. – Мы решили в новом учебном году пройти отборочные. У Хаффлпаффа как раз освободилось место вратаря, а на Гриффиндоре, кажется, почти полностью надо менять состав, да и капитан там, вероятно, будет новый после Джонсон. Правда Джимми считает, что предпочтение будет отдаваться старшим ребятам. Но если он выложиться на полную, то всем им покажет. – Шон улыбнулся, вспоминая их последнюю совместную «тренировку», когда ребята не смогли удержаться, чтобы не опробовать новые метлы. – Что до наших прекрасных окрестностей, - хаффлпаффец рукой указал на приближающийся лес, - то мне кажется, он постоянно меняется, словно живой. Например, в прошлом году мы с Джимми нашли одну симпатичную пещеру, а в этом она словно вросла в землю. – Он пожал плечами. Шон был озадачен подобной мистикой, поскольку сталкивался с подобным неоднократно, но не исключал варианта, что просто в первый раз неправильно запомнил то место, которое раньше не видел, отсюда и путаница, и «пропажа» различных объектов. – Но пару дней назад я натолкнулся на одну поляну, усыпанную моли. Представляешь? Черное покрывало с белоснежными лепестками цветов, что так ярко выделяется на фоне зеленой травы. – Зрелище действительно было впечатляющим, и Пикс хотел им поделиться, ибо ему самому вряд ли хватило бы ораторского таланта описать красоту представившейся ему картины, да и в целом каждый человек воспринимал окружающую действительность по-разному, и Мелинда могла увидеть что-то свое. – Она должна быть где-то здесь.