- Нет, - говорит Трейси, прячет лицо в шарф и сама прячется за семикурсником достаточно широким, чтобы скрыть и ее, и еще парочку ближайших студентов. - Нет-нет-нет, - повторяет, поднимая воротник и запихивая длинные светлые волосы под мантию - слишком уж сильно бросаются в глаза.

Трейси Дэвис здесь нет. Она не собирается гулять по Хогсмиду и греться потом в "Трех метлах", покупать всякую срань в "Сладком королевстве" или "Зонко". Трейси Дэвис сидит в подземельях, уткнувшись в учебник по рунам, нумерологии или заклинаниям, или во все три сразу. Она ни в коем случае не шарахается в сторону от активного рейвенкловца или дружелюбной хаффлпаффки. И уж точно не сбегает от каких-то там гриффиндорцев.

- Да шевелись ты уже, - шипит на своего неповоротливого соседа, пытается пихнуть его в плечо - подвинься, лось - но предсказуемо терпит неудачу. Где этот здоровенный шкаф, а где мелкая Дэвис, которая едва ему до подбородка макушкой достает. - Благодарна за помощь, но ногами можно и побыстрее перебирать.

Трейси сама до конца не понимает, на кой драккл поперлась в Хогсмид. Она ведь не из тех компанейских ребят, которые собираются большой толпой и устраивают что-то веселое за пределами школы. Она не любит шататься по мелким и изученным десятки раз магазинчикам. Она не пьет сливочное пиво - очень оно приторное и противное. Ее не тянет ни в Визжащую хижину, чтобы пощекотать нервы, ни в кафе мадам Падиффут, чтобы потрепать их. В Хогсмиде для Трейси нет ничего интересного. Но тем не менее она трется в очереди на выход и почти бежит по протоптанной другими студентами тропинке.

Хочется верить, что О'Коннор затусит со своими друзьями у мадам Розмерты, не станет высовывать чересчур любопытный нос из теплого помещения, полного веселых детей и пива. Трейси верит в удачу - если они до сих пор не пересекались в Хогвартсе, то и здесь не должны.

Становится чуть легче, когда она сворачивает с главной улицы и заходит так далеко, что голоса становятся почти не слышными, словно школьники галдят где-то в другой реальности, скрытой за незаметной завесой. В реальности Дэвис сейчас тихо и спокойно. Кажется, где-то гогочут гуси и мычат коровы, но это пустяки.

Трейси выдыхает - может, и не зря вышла. В школе редко можно остаться наедине с собой так просто - обычно приходится долго петлять по коридорам, заглядывать в классы, часто краснея и громко фыркая от вида открывшихся картин. Тут лишь Дэвис, какие-то странно свистящие птицы, завывающий ветер и..

- Да драккл бы тебя побрал, - почему это должен быть именно он? Почему не какой-нибудь вырвавшийся из-под гнета злых хозяев гусь? Трейси бы с большей радостью зарубилась с вредной птицей в честной драке. - А ты что здесь делаешь? - Не слишком вежливо, но Дэвис с манерами не знакома, а вот с О'Коннором очень даже. И пусть с той самой отработки прошел целый месяц, но этого все равно было недостаточно. Она пропустила первый этап - тот самый, когда все только начинается, зарождается хиленьким ростком, который можно без особенных проблем вырвать и уничтожить. А теперь когда-то хиленький росток уже успел пустить корни, и они царапали изнутри, выводя на эмоции, заставляя беситься от собственной слабости. Трейси пока держится, улыбается натянуто. - А я тут при чем? Как на счет потрясти своего декана?

Его Бодлер лежал в тумбочке Дэвис под присмотром Солнышка, готового откусить пальцы любому вторгнувшемуся в его личное пространство. Но, конечно же, она не будет в этом признаваться.

- Или Филча. Он тоже любитель внимательно поизучать места отработок. Может, и книгу твою заметил и утащил в свою каморку, чтобы почитать на ночь миссис Норрис.

Нет. Дэвис хмурится и качает головой - именно этого она хотела избежать, когда пряталась за довольно мерзким семикурсником и присоединялась к стайке болтливых миленьких пятикурсниц, размахивающих руками и перемещающихся туда-сюда, чтобы лучше слышать вещающую про очень важные вещи подружку.

О'Коннор превратил ее в параноика, постоянно оглядывающегося по сторонам, сканирующего окружение и прислушивающегося ко всем разговорам вокруг. Эйден умудрялся найти ее везде, как бы она не пряталась, в какие углы бы не забивалась, на какие только отработки не нарывалась. Он появился в пустом заброшенном коридоре так непринужденно, словно гулял там каждый дракклов вечер. И Дэвис до сих пор не знает, было это простым совпадением или нет.

- Я всегда очень любезная, - выражение ее лица явно говорит о том, что любезность и Дэвис разошлись уже давно и с тех пор не встречались. На пару мгновений маска слетает - Трейси удивленно поднимает брови, чуть краснеет, но все же берет себя в руки. Она не верит, что О'Коннор спрашивал что-то у МакКошки и Филча. Не верит, что он видел, что она тогда подобрала его книгу. Он опять играет, ждет, что она сдастся и признает, что он победил. Да драккла с два. - Давай наливай. А я снова задам тебе те же самые вопросы, и мы посмотрим, изменится ли что-нибудь.

Трейси усмехается, смотрит Эйдену прямо в глаза и понимает, что это простое действие кажется теперь чертовски сложным. Раньше она смотрела на О'Коннора и привычно хмыкала, закатывая глаза, кидая ему в лицо еще одну колкость. А сейчас вот хочется сбежать, ничего не говоря или, наоборот, сказав что-нибудь до ужаса обидное, но не получается ни то, ни другое. Подташнивает, хочется откашляться, выплюнуть все накопленное, но слова застревают в горле горьким противным комом. Трейси не понимает, что происходит. Точнее сказать - она не хочет понимать. Проще списать все на какую-то нелепую болезнь, высокую температуру, кашель, насморк, головную боль и что-то там еще достаточно жуткое, чтобы отправиться в больничное крыло.

- За какие такие зас.. - останавливается, проглатывая конец фразы. Признавать сложно, но, кажется, она действительно ему должна: за летние дни, за маггловское кино и кафешки, за отработку и Бодлера. - Окей. Ладно. Хорошо. Отдаю все свои долги. И больше ничего за мной не остается, да?

Вот теперь - ложь и - Трейси верит - хорошо сыгранная сцена, потому что в любом случае останется дохрена всего, отчего так легко не избавиться. Но Трейси улыбается - натянуто, чересчур наигранно, так, что младшекурсник, натыкающийся на ее взгляд, слегка вздрагивает и уходит изучать полки в противоположном углу.

Дэвис не любит магазины, среди развешенной ровной рядами одежды она видит только тоску и безысходность, вспоминает, как матушка таскала ее по таким вот лавкам, заставляя мерить десятки разных мантий, платьев и прочей фигни. Все, чего хотела Трейси в такие моменты - вздернуться на очередном цветастом пояске, покрепче затянув узел.

- Конечно, черную. Ты не думаешь, что красная рубашка - жуткая пошлость? Или ты решил податься в киношные вампиры из маггловских фильмов? Тогда прическу поменяй. И постарей лет на двадцать. - Дэвис видела тех вампиров и, кажется, это были единственные люди, которые в кружевных воротничках выглядели не как законченные идиоты. Но там огромный опыт, а еще скулы, волосы, макияж и вообще куча работы десятков людей. Школьник не потянет. Даже О'Коннор. Даже в глазах Дэвис. Трейси закатывает глаза и закусывает губу - тем более в ее глазах. - Да, я в тайне надеюсь, что когда-нибудь тебя убьет здоровенный белый кит. Или, может, я намекаю, что ты Ахав, а я Моби Дик. Ты меня ранишь, а я тебя за это убью. Или я Ахав, а ты Моби Дик. Или ты тот пацан, что сошел с ума, выпав из лодки. Или мелкая рыба, просто плавающая рядом с главным героем. Сам выбирай.

Дэвис не понимает, что она здесь делает, почему до сих пор сидит на маленьком пуфике, сложив руки на коленках, как эти ваши леди из высшего общества. Она не понимает, как вообще позволила затащить себя в этот магазин, почему еще не сбежала.

- Ты, возможно, не в курсе, но раздеваться принято за шторкой, - Если она Моби Дик, то, пожалуйста, воткните в нее гарпун поскорее. - Современная колдомедицина так и не знает, что делать со шрамами? - Трейси усмехается, храбрится, пытаясь забыть все, что было раньше, но выходит не сильно убедительно. Это она виновата. Если бы она не оставила его одного, ничего бы не случилось. Если бы она не была такой, все было бы иначе.

Дэвис бесится, потому что О'Коннор - полудурок. Она бесится еще больше, потому что этот полудурок и его полудурошные поступки что-то в ней сломали. Раньше она бы просто пожала плечами и забила. Теперь же ей не все равно. Именно поэтому не сбежала.

Дракклов О'Коннор.

"Надеюсь, ты достаточно благоразумен, чтобы не пить за рулем."

"Неужели существует хоть какая-то справедливость, — едко плюется тетка, читая свежий выпуск газеты. — Так им, в общем-то и надо. Почувствовали вседозволенность и страдают херней. Воздалось. Хорошо, хоть никого не убил."

"Да ты опять помираешь, идиот!"

"Это же не маггловское кино, Эйден."

Сейчас все представляется той самой дебильной сценой из маггловских фильмов, в которой Трейси, к ее огромному сожалению, - ничего непонимающая идиотка, глупо хлопающая глазами, но держащая хорошую мину при отвратительной игре.

- А ты зачем меня сюда затащил? Это какой-то намек?

- Амортенция? Серьезно? - Хмыкает Дэвис, поднимая брови. - Я тебе, конечно, много раз говорила, что ты полудурок, но не верю, что настолько. Нет, О'Коннор, каким бы упертым и упоротым ты ни был, это совершенно не в твоем стиле.

Даже хаффлпаффские второкурсники знают, что амортенция никогда не вызовет настоящую любовь и привязанность. Все, что получится на выходе - суррогат, дешевая подделка, пылкая, но, если подумать, весьма отстраненная увлеченность, как бы тупо это не звучало. И этот глупый фарс - Дэвис уверена - рано или поздно надоест горе-зельевару. Кому нужен полубезумный человек, таскающийся за тобой, словно собачонка, заглядывающий тебе в глаза, радостно скулящий в ответ на каждый твой жест и каждое слово? Каким надо быть кретином, чтобы превратить любимого человека в идиота-зомби?

Нет, если бы О'Коннору нужно было именно это, он давно или действительно бахнул в напиток Трейси амортенцию (а варианты у него явно были), или переключился на кого-нибудь из бегающих за ним глупеньких девиц. Дэвис и О'Коннор не друзья, даже не близко, но за несколько встреч этим летом она успела узнать его довольно неплохо.

- Понятия не имею, - она пожимает плечами, отворачивается от гриффиндорца, разглядывая себя в зеркале. Надо бы сходить до больничного крыла: синяки под глазами уже не маскируются никакими средствами, а щеки внезапно вспыхивают красным, словно у нее температура под сорок. - Никогда не встречала реальных вампиров. А в книгах и фильмах им всем минимум сто лет, и они обязательно носят вычурные костюмы и рубашки с жабо. Кстати, не хочешь себе такую?

На О'Коннора она все так же не смотрит, переключаясь со своего отражения на внимательное изучение интерьера. Светильники, например, очень интересные, хотя само освещение сомнительное - слишком уж яркий свет, слепящий глаза, и тени от этих ламп резкие и неприятные, с такими любая красавица превратится в давно не спящее чудовище. Диванчики ничего такие, с причудливыми ножками и цветными подушками.

- Джойс? Это кто-то вроде Локхарта? А он так же красив? - Трейси так сильно хлопает ресницами, что глаза начинают слезиться. Надо было сначала, конечно, взять мастер-класс у какой-нибудь школьной вертихвостки. Оказывается, быть "прелесть какой дурочкой" - не так уж просто, нужны определенные навыки и опыт, которых у Трейси нет. - Цита.. что?

Надолго ее не хватает. Актриса из Дэвис максимально отвратительная, и придуманный образ держится буквально несколько секунд, после чего она фыркает, психует и скидывает на пол лежащие рядом с ней вещи.

Дэвис очевидно сдается. Она не знает, что еще сделать, чтобы О'Коннор, наконец, понял, что изначально ошибся с выбором и потратил пару лет своей жизни бездарно и зря. А вот обратил бы свое внимание на какую-нибудь миленькую гриффиндорку, и теперь бы шлялся с ней по Хогсмиду, держась за ручки и поедая пироженки у Паддифут. Трейси морщится.

- Ты последние пять лет живешь в этом мире примерно три месяца из двенадцати. Неужели не успел привыкнуть? - Магглы кажутся Дэвис чудиками, но довольно интересными. Всего за несколько дней этим летом она успела погрузиться в маггловский мир и знатно от него обалдеть. Да, медицина у них явно хромала. Младший кузен с больными горлом проходил целую неделю. Зато индустрия развлечений была гораздо лучше магической. Волшебный мир после возвращения в родной дом показался до отвращения тухлым и скучным. - А не слишком ли много избранных для Гриффиндора? Бои за главного избранного еще не проходили?

Трейси не успевает задать вопрос, который уже столько времени крутится у нее в голове. По правде говоря, она уже не один раз пыталась спросить у него, но каждый раз что-то происходило, так что приходилось откладывать. Так и сейчас. Может, и к лучшему.

Дэвис смотрит на шарф и хлопает ресницами уже без капли притворства. Она не любит подарки, не понимает, как их принимать, даже если вдруг случается такое, что они ей нравятся. А шарф - удивительно - но  действительно нравится, он невероятно мягкий, приятного и небесячего глубокого зеленого цвета, явно выполненный на заказ, судя по инициалам.

- Ты вроде блокнот обещал. Со змейкой, - наконец произносит Дэвис. - Тебе не кажется, что это слишком шикарный подарок? И долг был за мной. Они не так закрываются.

Привычная разделять мир на черное и белое, на нравится и бесит, Дэвис теперь теряется, на автомате комкая в руках подарок. Кажется, что вот здесь точка невозврата, тот самый момент, когда стоит принять решение, о котором она позже или будет жалеть, или будет считать лучшим в своей жизни. Дэвис никогда раньше не вставала перед таким выбором.

Дракклов О'Коннор.

- Он красивый, - говорит одна ее часть. - Не думаю, что могу его принять, - тут же вступает вторая. Это.. - чересчур? Лишнее? Накладывает определенные обязательства? Все еще больше усложняет? Нельзя сказать, что она не понимает, почему О'Коннор это делает - он все уже давно сказал. Она не понимает, что ей с этим делать. И не с подарком даже, не с драккловым гриффиндорцем, а с самой собой. - Просто очень дорогая вещь.

Смысла действительно больше нет. Дэвис хмурится, морщится, дергает нервно плечами, заправляет упавшую на лицо прядь волос за ухо. Она точно не знает, о чем именно говорит О'Коннор, но на сто процентов уверена, что смысла больше ни в чем нет. Никакого. Все заволакивается странной серой дымкой, тонет в густом тумане, который сначала медленно пожирает окружающую обстановку, отгрызая куски у скамеек, вычурных зеркал и стен, а после переключается и на окружающих, стирая и высокомерную продавщицу, и слишком уж веселых ребят, трущихся у витрины. Туман подбирается и к О'Коннору с Дэвис. К Трейси он ластится, обдает холодом ладошку, и ей кажется, что даже довольно урчит, словно большой кот. Рядом с Эйденом он шипит, тянется к нему призрачной лапой, выпускает когти, бьет по тем местам, где, Трейси знает наверняка, у гриффиндорца остались шрамы.

Смысла больше нет, потому что в том мире, где сохранился хотя бы его грамм, Дэвис не может думать и чувствовать так. Там, где осталась хоть капля разума, у Трейси не осталось в принципе ничего кроме злости - никакого разочарования, никакой грусти, тем более никакой боли, до ужаса непонятной и странной, не физической, непонятно откуда взявшейся. Что-то скручивается внутри, поднимается тяжелым комом к горлу, заставляет хвататься за шею, откашливаться, пытаться избавиться от него, достать и выбросить, зашвырнуть подальше, желательно ближе к чокнутой иве, которая отправит это все высоко и очень далеко, может, на континент, может, в тропические леса или арктическую пустыню.

Трейси забудет. Она уверена, что у нее получится, потому что забывала уже много раз. Она ненавидит травологию всей душой, но с упорством опытного садовода вырывала и травила свои эмоции и чувства, выливала литрами ядовитые зелья на землю, чтобы больше никогда ничего на ней не взошло.

Один росток все же превозмог. Она сначала его не замечала, списывала на усталость, глупые прочитанные за лето романы кузины, не менее глупые разговоры родственников и прочие мерзкие воздействия окружающей семейной среды. Только и без них этот росток поднимался, пробивался сквозь давно промерзшую почву, выпуская листья.

Тупо, конечно, но Трейси почему-то в него поверила.

Это она зря.

- Плевать, - кивает она головой, соглашаясь. - Я же этот.. как его там? Бор.. Рот.. Робот?

Дэвис плевать. На его слова, на его выражение лица, на этот дракклов шарф, на яркие лампы и на пафосные диваны, которые она так некстати успела испачкать грязью со своих ботинок. Дэвис плевать, она переживет. Или не переживет, но плевать все равно. Разве есть у нее, с другой стороны, будущее? Все, что хорошо умеет Трейси - это разочаровывать. Письма родителей пропитаны любовью вперемешку с тихой злостью и этой самой горечью разочарования. Дэвис - истинная наследница разочаровывающего всех рода, последнее и завершающее звено, то самое проклятое, разрушающее все, что строили несколько десятков лет ее предки, та самая шатающаяся ступенька в лестнице на пути к величию.

О'Коннор вытащил все, что она пыталась скрывать, разворотил спрятанные в темных углах сундуки, взорвал оборонительные стены, уложил охранников с запасом самых страшных заклинаний, вскрыл сейфы и опустошил банки с ядами и особенно опасными зельями, лупанул тяжелой лопатой по последнему цветку в мрачном, заросшем терновником, саду.

Ничего не оставил, гад такой. Только этот дракклов шарфик, который сейчас Трейси прячет в сумку, прикрывая учебниками и пергаментами.

Дэвис усмехается, бьет одно из зеркал, кидает мешочек с галлеонами на пол и что-то ядовитое и неприятное продавщице в лицо, щелкает ее по носу, довольно улыбаясь.

Смысла больше нет.

- Это за нанесенный ущерб. Простите, я очень неуклюжая, - пожимает плечами Трейси и выходит из магазина, надеясь, что где-то в окрестностях она сможет найти того, кто поставляет слизеринцам счастье целыми бутылками.

Смысла больше нет, и она хочет пройти мимо О'Коннора, которого будто птички Золушку окружили разноцветные таблетки, но не выходит.

- Тебя на этой земле держат долги? Если тебе никто ничего не должен, ты рассыпаешься прахом? - Дэвис смотрит на побелевшее лицо гриффиндорца, но напоминает себе, что ничего больше нет - нужно оставить насмешливый тон и привычно закатить глаза, не бросаться навстречу, а медленно подойти, осторожно-брезгливо пощупать сначала запястье, а после - шею, проверяя пульс. - Вернуть шарфик, чтобы ты ожил и зацвел? Ладно, хватайся за меня и пошли в сторону Хогвартса, метров через пятьсот, может, авроры подключатся и помогут дотащить тебя до мадам Помфри. Местная продавщица максимум поорет драматично, но это не то, что нам нужно. Не люблю звуковое сопровождение.