Окончательно разругавшись со Стеббинсом, Софи решила сделать некую передышку в общении с противоположным полом, от вида которого ее начинало подташнивать, как от коктейля из измельченного брокколи и сельдерея. Ей сейчас нужен был кусок вишневого пирога, сладкий чай и, желательно, побить кого-нибудь. Но, поскольку, приличные девушки последним не занимаются, то сошла бы любая деятельность для психологической разгрузки, исключая мытье кубков, полов и всякие такие развлечения, спонсируемые завхозом.

«Больше никогда не встречаться с хаффлпаффцами», твердила себе под нос Фосетт, пиная подушку по полу спальни. «Нет, не так… больше никогда ни с кем не встречаться», - тоже звучало так себе. «Встречаться, но недолго, чтобы без этих вот… ненавижу!» - подушка полетела с одного конца комнаты в другой, приняв форму мяча, какой был у Софи в детстве. Трансформация прошла как раз в полете, потому, обретя полноценную форму, разноцветный мяч ударился в стену, отрекошетил и полетел в сторону окна; благо папочка генетически передал хорошую реакцию – мяч был остановлен заклинанием за одну секунду до неприятности, медленно опускаясь на блестящую поверхность комода.

И все-таки лучше поесть, чем громить ни в чем неповинную спальню, - решила девушка, пересекая полупустую гостиную, вышла в маленький коридор и начала спуск по лестнице. Ее, правда, никто не предупредил, что у одного слизеринца все еще играет детство в одном месте, потому лучше в этот вечер не соваться сюда, или же подождать, пока Госфорт вдоволь наиграется, но, вышло так, как вышло, сопровождаемое криками Фосетт оттого, что ее с ног до головы окатили эктоплазмой.

Она презрительно зыркнула на появившегося Госфорта – и к Трелони не ходи, чтобы узнать все то, что она думала о слизняке, который посмел рот открыть, пока она всеми «добрыми» словами любила его.

- Как же. Ты. Меня достал. – Она тыкнула пальцем того в грудь, намереваясь в этот раз разорвать порочный круг их встреч. – Ты. Всегда ты. Как же я тебя НЕНАВИЖУ! Как же ты меня бесишь. Просто исчезни! Исчезни! – Бесилась она, криком заливая чуть ли не весь Хогвартс, от которого ее тошнило не меньше. Но больше всего в эту минуту она презирала Деймона Госфорта и день сурка, в который попала. – Что мне нужно сделать, чтобы больше не видеть тебя?!

Не хватало, чтобы ее затыкал какой-то слизеринец – недовольно фыркнула, закусив нижнюю губу, Фосетт ожидала очередного подвоха, или тирады, какую прокрутила в голове подобно заезженной пластинке на старинном дедовском проигрывателе.
- Что ты…, - уж было начала она, но замолчала, ощутив спиной холодную стену, снова загнанная в ловушку. Снова. Опять и опять. Впрочем, последующие слова слизеринца ее опять-таки не удивили. То, что у Госфорта мозги были набекрень, она знала. Наверное, отбил бладжером, или сильно ударился головой в очередной драке.

- Фосетт, дубина! Сразу понятно, почему не в квиддичной команде, раз не можешь запомнить фамилию, которую знает каждый игрок. – Она попыталась оттолкнуть от себя Деймона, но, казалось, еще больше сократила расстояние между собой и им. - И что ты вообще несешь! Кого ты там опорочить можешь? Ты себя в зеркало видел? – На этих словах она снова замолчала, неожиданно подкравшись к возможному варианту решения проблемы.

Где-то она читала, или видела, как персонажи выпутываются из замкнутого круга, делая то, чего меньше всего можно было ожидать. Спонтанное решение, заставляющее систему обрушиться. Правда, Фосетт идею то уже в голове прокрутила, а значит она уже не была такой спонтанной, но попробовать стоило, быть может только так она могла навсегда избавить себя от мелькания Госфорта в своей жизни.

- Ты прав, - тяжело, театрально выдохнула она, опустив взгляд на туфли, - кажется, я в тебя влюбилась. Не могу больше это скрывать. – Врать Фосетт умела, и врала, когда того требовала ситуация, а сейчас было именно то время, когда во спасение приходилось поступаться. – Это глупо, знаю, но ничего не могу поделать с собой, каждый раз, когда закрываю глаза, моя рука под одеялом все хочет… ощутить твое тепло. – Для дополнительного эффекта она обхватила слизеринца руками, прижавшись головой к его мантии, все еще драматично вздыхая.

Отредактировано Sophie Fawcett (23.11.19 00:24)

За дурака Фосетт слизеринца не принимала. Точнее, в глубине души не принимала, но все ещё считала болваном, поскольку так исторически сложилось. Естественно, к троллю у неё никаких таких чувств, о которых она сладостно говорила, быть не могло, да и вообще, она только рассталась с парнем, от того и испытывала жгучую потребность поиздеваться над всем мужским полом, отыгрываясь на одном только Деймоне.

Игра была грязной. Чертовски грязной, но рейвенкловка чувствовала свою ответственность за то, что все это затеяла, потому отступать не думала, даже когда грубая рука Госфорта начала лапать там, где не стоило. Хотелось заехать ему по зубам, но еще больше хотелось раз и навсегда избавиться от слизеринца.

- А разве я уже не добилась твоего внимания? - Приторно-сладко ответила она, будто бы минутами ранее не бросалась в него бранной лексикой. - Только посуди: ты сам, придя сюда, напросился на то, чтобы я наконец призналась. И тебя, как видно, это даже не смутило, будто бы ты не против того, чтобы шестикурсница побегала за тобой. Только вот видишь, - она оторвалась от его мантии, но взяла в руки серебристо-зелёный галстук, будто бы рассматривая, - судьбой предначертано, чтобы мы встречались и встречались. Местный тролль и красавица. Кажется, об этом есть рассказ. Только вот загвоздка: где стопроцентная гарантия, что если я тебя поцелую, ты превратишься в принца, а не останешься все таким же безобразным троллем? - Это была ее месть за то, что Госфорт решил распускать свои здоровенные руки.

Целоваться с Деймоном в ее планы тоже не входило, но предугадать последующий змеиный ход было невозможно. Она бы погадала на лепестках, или чаинках, но, будучи зажатой в тесном углу, ей оставалось ожидать, готовясь к худшему из всех возможных вариантов. И, стоит напомнить, что рейвенкловцы всегда отличались любознательностью - каково это было зажиматься с семикурсником, который тебе отвратителен до невозможности - это Фосетт также было интересно.

Фосетт прекрасно осознавала, что далеко не красавица, а очередь из желающих пойти с ней на бал можно было объяснить банальным «это же Фосетт», пойманная в буттовскую ловушку несколько месяцев назад, она открыла для себя другую сторону медали; в конечном счете, со Стеббинсом она разругалась именно из-за излишнего внимания к ее персоне, желанию определенных личностей припасть к ее коленкам. Но у каждого свои вкусы: кому-то фосеттовские коленки, а Госфорт может и вовсе не по девушкам, кто знает этих доморощенных слизеринцев-метросексуалов.

Она едва пожала плечами, все ещё напряженная от того, с чем ей пришлось столкнуться - в последний раз подобная близость у неё была больше месяца назад и то - с наивным и таким расчудесным хаффлпаффцем, который никогда себе лишнего не позволял, чего вот не скажешь от слизеринца, который пошёл дальше, сметая на своём пути хоть какое-то подобие приличия.

- У меня тот же вопрос, - девчонка уткнулась носом в плечо Деймона в жалких попытках контролировать своё тело, пребываемое уже больше трёх минут в мурашливом экстазе, - я ведь не чета вашим ледяным слизеринским принцессам, не боишься обжечься об маленькую глупую девчонку, которая не знает границ? - Ее руки застыли на его коже, пробирающиеся все это время к одной единственной цели, ныряя за мантию и под рубашку к торсу, расцарапывая кошачьими ласками. - Ты себя переоцениваешь, Деймон Госфорт, - зашипела рейвенкловка, облизнув губы, - тебе меня ничем не удивить, да и для моих игр ты слишком не игрок. Или хочешь проверить? - Руки ускользают от слизеринской кожи, оставляя на память продолговатые красные полосы. - Или ты один из этих сопляков, которые только и умеют, что плести языками, а как доходит до дела, так сразу сливаются?

Фосетт окончательно решила довести дело до конца: пока все развлекаются, следя за турниром, ей не хватало своего личного адреналина, который сейчас только начал поступать, благодаря глумливому мальчишке, возомнившего себя центром вселенной.

- Играешь? Или нет? Правда... или действие? Уступаю тебе очередь, загадывай.

[newDice=1:2:0:1 правда, 2 действие]

Отредактировано Sophie Fawcett (24.11.19 00:21)

Фосетт уроки не прогуливала, но частенько делала на них все возможное, чтобы не заснуть, особенно это касалось лекций по Истории Магии. Предмет она любила, но, как и большинство студентов, профессора слушала от силы раза два: когда речь зашла про гоблинское восстание вблизи ее графства, и когда Бинс начал вещать про охотников на ведьм, что своеобразным образом имело отношение к рейвенкловке.

Но рассказывать свою подноготную Деймону она не собиралась, да и смысла не видела - на одно ее слово он выдавал целую тираду. Раз ему так нравится, то почему бы на этом и не сыграть? - Подумала она, оценивая противника по всем соответствующим параметрам. Да и поспешные выводы в моменты их первых встреч давно были отброшены на задворки памяти - они оба провалили экзамен на знание тонких материй, оплетающих друг друга.

- Как же ты прав, - расслабилась Фосетт, позволяя себе плыть по течению, которое контролировал Госфорт, - рейвенкловка из меня отвратительная. Такая глупая и слабая. - С грустью в голосе заметила она, смахивая волосы за плечи с наигранной жеманностью, будто бы не сама только что предложила сыграть в довольно откровенную игру.

- Ты слишком осведомлён о моей личной жизни... шпионишь?

Софи не даёт Госфорту в очередной раз заткнуть себя описанием того, насколько она глупая, никому ненужная и все в таком роде, потому делает это первой, поддавшись вперёд и уткнувшись носом в его холодную щеку, с закрытыми глазами, интуитивно находя губами его.

Не сказать, что это было неприятно. Скорее странно и влажно, потому что в какой-то момент ее язык, так покорно изучающий губы противника, столкнулся с его, и Фосетт чуть было не застонала. Это продолжалось от силы минуты две - достаточно долго, чтобы, наконец отклеившись от его лица, не выглядеть смущенной девчонкой с красными от стыда щеками. Скорее поспешила отвести взгляд и уставилась на шероховатую стену.

- Максимально по-настоящему. - Более обсуждать только что произошедшее она не хотела, настраиваясь на самое пакостное, чем можно было ответить в этой игре. Но в голову лезла всякая чепуха, трудно осуществимая в их реалиях. - Так. Теперь моя очередь. Учти, это задание нужно выполнить без рук. - Коварно улыбнулась она, облизывая губы, которые все еще имели престранный привкус змеиного яда. - Посмотрим, как ты расстегнёшь на мне рубашку не при помощи рук и без магии.

[newDice=1:2:0:1 или 2]

Подумаешь, - закатила глаза Фосетт, но промолчала. Да, это была исключительно ее заслуга, что все знали о их со Стеббинсом отношениях, ведь Софи любила, когда о ней говорили, а если говорить переставали, то она делала все возможное, чтобы возобновить волну слухов и догадок. Это началось еще на первом курсе, когда все узнали ее фамилию, но когда первая волна ажиотажа стихла, когда все поняли, что девчонка не планирует идти по стопам отца, и не просто отказывается претендовать на место в сборной, а вообще считает полеты чем-то абсурдным, то осознала, что без разговоров о себе прекрасной не может.

Сперва она брала безумными выходками, тяга к которым сохранилась и по сей день, поддерживаемая не только внутренним азартом, но ещё и друзьями. На пятом курсе ей вдолбили наконец в голову, что она ещё и привлекает парней, о чем можно было судить по количеству желающих пригласить ее на бал.

Почему она выбрала хаффлпаффца, когда были варианты куда привлекательнее? Потому что только так смогла добиться в очередной раз желаемого - сплетен. Такой клевый барсук и мисс «звёздная болезнь не только у отца». Только вот не думала, что все настолько серьезно, раз об этом знал даже Деймон Госфорт.

Который, кстати, не струсил и даже немного увлёкся, выполняя задание. Софи же думала насладиться своим коварством, но в итоге поддалась ощущениям, приятно разливающимся по всему телу, в особенности там, куда приходились ненавистные касания, сопровождаемые обижагающим дыханием слизеринца.

Забавно, но это было в высшей степени прекрасным опытом. Даже несмотря на то, что в качестве ее искусителя был самый ненавистный человек во всем замке. И она расслабилась, чуть ли не мурча от удовольствия, пока одна за другой растегивались пуговицы под непрерывную мелодию ее пульса, звучащую барабанной установкой. Она даже закусила в какой-то момент так сильно губу, что едва не вскрикнула. Все-таки стоило лучше контролировать себя, дабы Госфорт не принял все эти звуки на свой счёт.

А счёт сровнялся. Теперь наступала очередь раскрывать первые козыри.

- Я ещё ни с кем не доходила до... конца. Если ты это хотел узнать. - Равнодушно ответила она, но поспешила дополнить столь уклончивый ответ: - Да и парень у меня был только один. Был. Так что кто знает, что такое далеко, а что очень даже, Деймон, близко, когда опыта нет. - По крайней мере он уже второй раз назвал правильно ее по фамилии. Это успех.

- Моя очередь. Теперь ты расскажи мне, что такое это «далеко» и как до него добраться.

[newDice=1:2:0:1 или 2]

- Отлично. Теперь ты можешь дополнить мою характеристику и этими словами. – Она решила, что будет соглашаться со всем, что только взбредет в голову этому змеенышу – себе дороже, отец говорит, что спорить с дураками бесполезно – Фосетт в этом убедилась благодаря Госфорту. Но тут был такой крутой вираж, что девчонка не удержалась, рассмеявшись.

- Да я про это и говорила, идиот. У меня абсолютно нет опыта доверять людям вот прямо так, как ты говоришь. Подруг у меня нет, а парни… как только пытаешься что-то такое раскрыть, как они тупеют на глазах, вроде тебя. Поэтому никогда еще до конца ни с кем не была откровенна. Ну, простите, что не оправдала ваших ожиданий. А что ты там себе уже напридумывал – дело твое.

С доверием у Фосетт действительно было тяжело. Тут не солгала. Что сказать, когда не можешь доверять даже собственному брату, или отцу, а женщин в семье Фосеттов-Моргенштернов не было. По чистой случайности все были мертвы. А она была одна со всеми своими вопросами о жизни, мироздании, и вовсе не спешила вопрошать первых встречных.

Наивностью, к большому счастью, тоже не отличалась, а все свои секреты хранила настолько глубоко, что помести под гипноз – закроет даже тогда сознание на большие зачарованные замки. Даже Лука и Крис многого о ней не знали, например, про ее реальное происхождение. Не потому, что она боялась, что от нее отвернутся, а потому что это знание подавлялось с осознанных лет, с тех самых, как Кристофер пообещал, что однажды она вернется в Салем и станет той, кем должна быть.

А еще ей придётся убить человека. Но это уже лирика.

Она застегивала пуговицы, размышляя над новым заданием. Ничего с собой, по факту, у нее не было, что можно было бы отдать вот так сходу и не жалеть потом об этом. Презрительно зыркнув на Госфорта, она снова пожала плечами, как бы говоря «не понимаю».

- Ну-у-у… у меня есть школьные туфли, могу одну подарить. Достаточно личное. А вообще, нет-нет, я не собираюсь отлынивать от задания, просто говорю, что не положено разбрасываться личными вещами, согласно технике безопасности – вдруг кто надумает проклясть, или чего похуже. Но да ладно… поскольку ты не уточнил, что именно это может быть, скажем, материальное, или нет, то у меня есть кое-что для «мерзкого слизеринца».

И достаточно личное.

Они находились на достаточном друг от друга расстоянии, чтобы Фосетт хорошенько замахнулась и заехала слизеринцу с кулака в нос.

- Ну вот, оставляю тебе воспоминания, Деймон, - хмыкнула она, потирая костяшки, - скажи честно, что у тебя с Квентин? Вы довольно милой парочкой были на балу.

[newDice=1:2:0:1 или 2]

- Какие еще штрафы? Я честно выполнила загаданное – подарила тебе незабываемые ощущения на память. Довольно личные, согласись, ты настолько уникальный слизеринец, что стал первым, кому я заехала в нос. – Повозмущаться Фосетт любила, но против Госфорта это было бесполезно, потому интонация оставалась все такой же безразлично-апатичной. – Не надо придумывать правила на пустом месте. Если есть желания, то в твоих же интересах загадать их в игре, пока есть возможность. Все остальное, ты уж прости, но от лукавого. Может быть я тоже не удовлетворена некоторыми твоими ответами.

И вообще, ей надоело торчать на одном месте, в лучшем случае, если ее застукают тут с Госфортом, то уличат в какой-нибудь очередной планируемой подлянке; она вышла из темного прохода, оглядываясь по сторонам и проклиная тот день, когда впервые попалась на глаза Деймону – а проклинала она часто, с энтузиазмом, иногда вслух, иногда при свидетелях. И пока Госфорт объяснялся, Софи направлялась в один из пустых классов на этом же этаже, но через длинный коридор по левую руку. Все-таки она не привыкла торчать на одном месте в свободное от занятий время, потому ощущала прилив сил от смены деятельности и обстановки.

Дверь в класс она не запирала – вдруг придется звать на помощь, если слизеринец решит ее прибить; Фосетт была настоящей художницей, мастером перформанса, и наиболее удачные идеи всегда приходили в самый неожиданный момент, идеи, за которые могли настучать не только по носу, но и поломать коленки.

Она залезла на парту, скинув туфли, легла на спину, уставившись в потолок, так, что волосы водопадом обнажили плечи и лицо. К чему все это? В искусстве, в моменте творения очень важно занять правильную позу, следить за дыханием и мысленно подчинить себе необходимые точки на теле. Она обдумывала все то, что услышала – очевидная правда, которая ее мало интересовала, как и все змеи в принципе. Как и Квентин.

- Да просто. Надо же было что-то спросить. – Не признаваться же, что хотела кому-то из слизеринцев подлить на балу зелье, умело приготовленное в туалете Хемсли и Лукой, и что именно на Госфорта она подумала первым, но Квентин была подобна Церберу, готовая откусить голову любому и любой, кто подойдет к ним. Но лучше бы Фосетт осуществила тогда свой коварный замысел, быть может это привело к тому, что Госфорта она на своем пути сейчас не повстречала бы. И ей бы не пришлось оправдываться за свои поступки.

А ведь это было некое déjà vu. Только тогда ее вопрошал об этом же Бут. Ну как вопрошал, непонятно вообще, что тогда произошло, но закончилось разбитыми горшками в тепличной башне и… но это ведь не считается приглашением залезть ей в душу?

- Прости? - отвлеклась она, возвращаясь в ту вселенную, где ей все еще задают этот глупый вопрос про Стеббинса. -  Как ты знаешь, я глуповата, потому не понимаю, какое отношение поход на бал имеет к доверию. Какая вообще разница… пошла бы с рейвенкловцем, что, всем бы стало от этого лучше? Слизеринцем или гриффиндорцем? Это бы ничего не изменило. Это просто бал и не больше, а то, что началось потом – уж простите, да, тешила свое самолюбие, если тебе от этого легче. Но какая разница… все только и говорят, что я поверхностная и никогда ни в кого не влюбляюсь. И это правда. Разве это не доказывает, что у меня проблемы с доверием? И вообще, раз сейчас все равно моя очередь, ну вот скажи, кто достоин меня на твой взгляд? С кем мне нужно было пойти, чтобы случайно не разочаровать такого всего из себя слизеринца? Тебе ведь там виднее на вершине твоих моральных принципов.

[newDice=1:2:0:1 правда, 2 действие]

- Ты имеешь право мне не верить. Но, я сама постаралась, чтобы моя жизнь стала достоянием общественности, потому все и знают, что Софи Фосетт никогда не влюблялась, никого не любила, кроме себя. – Она приподняла голову, повернулась к Госфорту, чтобы видеть его бесконечно безразличный взгляд. Это ей и нравилось – полное равнодушие. Хуже, когда людям есть до тебя дело. – Когда люди слишком часто уходят из твоей жизни, причем самые дорогие, то тебе по сути ничего не остается, как закрыться в себе. Редкие вспышки гнева, и то, только по особому поводу, ну знаешь, когда отец упрекает тебя в бездушии, или, когда слизеринец попадает кулаком в нос – все накопившееся выплескивается, и это вполне нормальная реакция вполне нормального человека. Если ты считаешь меня монстром просто потому, что я ни к кому не испытывала привязанности до сих пор, то это не мои проблемы. Монстр есть, да, и ты его видел в том жутком коридоре, но это еще не я. И надеюсь никогда такой не стать. К тому же, если ты делаешь акцент именно на романтические чувства, то опять же нет, это не про меня. Может некое влечение быть, тут не поспоришь, все-таки это по большей части химия, или алхимия – каждый называет как хочет.

Фосетт вернула свой взгляд потолку, переключаясь на внутренний монолог – не много ли она выдала Госфорту из того, о чем предпочитала молчать? Вроде никаких особых границ не перешла, а на душе мерзко начали скрести голодные до эмоций кошки. К тому же, Софи совершенно забыла, зачем вообще вышла из гостиной. Направлялась она куда, должна ли была с кем-то встретиться? Но внутренний голос не отвечал. В любом случае, после нервного разрыва с парнем, ей хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы почувствовать в себе силы забыть о произошедшем: о вечных их разногласиях, о том, какая она черствая и самовлюбленная. И пускай для этого приходилось торчать в каком-то классе с самим Деймоном Госфортом, но это все же лучше, чем сбегать в Запретный лес только для того, чтобы покричать. 

- Впрочем, ты меня уже ничем не удивишь. Если подсчитать сколько раз за этот день ты назвал меня глупой, то складывается впечатление, что это твое любимое обзывательство. А теперь честно. Ты всех девчонок так ненавидишь? Или я какая-то особенная? Вымораживаю тебя, вот прямо так, да? Сначала ты злишься, так и видно, как желаешь расщепить на атомы, лишь бы я перестала существовать, а потом сменяешь гнев на безразличие и делаешь вид, что все, наконец исчезла. Еще один год, и ты меня больше не увидишь. И ты будешь счастлив, или тебе будет все равно. Какая к черту разница. Тогда какая разница, почему я никогда не была влюблена, или почему пошла на бал с хаффлпаффцем. Тебе все равно. Потому что это ты.

[newDice=1:2:0:1 првда 2 действие]

- Хм. Очень смешно. – Фосетт достала палочку, направляя на саму себя маленькую струйку воды. Теперь уж точно ее волосы напоминали водопад, а под партой образовалась небольшая лужа от мокрых прядей. Девчонка вытерла рукавом лоб и глаза. Это было не клево, совсем не клево со стороны Деймона, но что поделать, если только на такие пакости слизеринец и был способен. Не считая постоянного желания махать кулаками. – Единственное лекарство, которое мне сейчас необходимо – еще раз заехать тебе по лицу.

Ей определенно понравилось свершенное насилие над Деймоном. Несмотря на боль в кисти, которая все еще ныла от столкновения с его мерзким лицом, Фосетт была удовлетворена результатом – ее внутренним спокойствием, появившимся после долгожданной расплаты.

- Как бы мне хотелось вообще тебя не видеть. Мир бы снова стал выносимее, но каждый раз, как вижу тебя, начинает закрадываться подозрение, что это карма, расплата за все свершенные мною грехи. А ты – сам Дьявол. И хвала Всевышнему божеству, каким бы оно ни было, что я тебе не интересна. Страшно представить, что бы было, будь у тебя хоть капля заинтересованности во мне. – Она поистине драматично вскинула руки к потолку, сжимая ладони в кулаки, радуясь свалившемуся с ее плеч грузу – ну еще бы, ей только не хватало слизеринца, которому она интересна, будто других воздыхателей у нее не было. Вот бы все в одно прекрасное утро поняли, что нужно от нее отстать, перестать преследовать и посылать эти тайные записки и подарки.

Вот бы все стали, как Госфорт.

- Обещаешь? – Просияла она, подорвавшись с парты, спрыгивая и направляясь к теперь самому прекрасному человеку во всем замке. – Правда обещаешь, что мы больше не встретимся? – Это было подобно самому лучшему подарку на Рождество, подобно манне небесной, дарам, ниспосланным свыше. – Честно-честно? Это ведь правда? Это же так прекрасно! – Еще немного и она заставила бы его клясться на мизинчиках. Но вместо этого схватила за руку, прижимая его ладонь к своим губам, мягко так и навязчиво целуя, будто бы окончательно сошла с ума.

- Я - сумасшедшая. А значит, мне можно делать все, не оправдываясь и не неся ответственности за свои поступки. А знаешь… - настала ее очередь справляться с пуговицами на его рубашке, так легко поддающимся ловким тонким пальцам, - быть нормальной очень скучно. Быть типичной ботаншей, корячиться вечерами над домашней работой, заучивать снейповскую рецептуру, когда можно быть безумной и делать первое, что взбредет в голову, поддаваться тем самым инстинктам, о которых ты говорил. Оставлю все скучное нормальным людям: и гулянья под ручку, и сливочное пиво, и Астрономическую башню; себе же заберу все то, что способно еще больше свести с ума… - она не умолкала, но с рубашкой все-таки расправилась, теперь поглаживая подушечками пальцев обнаженную кожу ненавистного ей парня, не давая и слова тому сказать, - ты меня так бесишь, что просто нереально остановиться и не думать о том, насколько же глубокой может быть моя ненависть к тебе, и как далеко она может завести. – Его ступни оказались между ее, она практически облокотилась на Госфорта, прижимаясь все еще влажными волосами к нему, с которых капля за каплей стекали на него холодные капли. Ее юбка немного задралась об его колено, а сама Фосетт излучала около пяти тысяч люменов, теперь уж возгораясь изнутри. 
[newDice=1:2:0:1 2]