- … потому, что это натуральный дезинфектант. Листья фиалки - потому, что они излечивают головные боли. Душистый ясменник…

Софи зевает, закрывая лицо двумя ладонями. Уж точно не на это она рассчитывала, просыпаясь в шесть утра, встречаясь с Сэмом до завтрака.

- Напомни, чтобы больше я тебе не жаловалась на свои головные боли.

С тех пор, как эти двое помирились, заключив весьма шаткий, но хоть какой-то мир между собой, Софи все больше ловила себя на мысли, что заслужила все плохое, что с ней происходило этим летом, ведь карма - та ещё су**, а карма в лице Стеббинса почти что ее добила. То, что не сломало непростительное, было разбито с легкой подачи хаффлпаффца, его обвинениями и презрением.

Теперь, глядя на друга, который изображал, что ничего не произошло, Софи все больше хотелось на него накричать. Сказать, что он ведёт себя совершенно не так, как должен, но вместо этого продолжала сидеть с заспанным, помятым лицом и слушала о фиалках и душистом ясменнике.

Сэм волнуется.

Сэм всегда волновался, и не удивительно, что сейчас Софи вновь чувствует, как на неё обрушивается его забота. Быть может, он хотел бы это скрывать за маской холодного безразличия, но Фосетт он вряд ли проведёт таким фокусом - не так уж и много у неё друзей, а самых близких - тем более.

- Идём завтракать. - Ворчит она, сгребая со скамьи пергаменты, исписанные рецептами зелий. - Если я сейчас не поем, то точно кого-то убью.

Завтрак же у неё длится недолго. Не успевает запить слишком зажаристый кусок бекона кофе, как отвлекается на внезапно выбегающую из зала кузину.

- Что такое? - Кидает она фразу сидящим позади неё слизеринцами, но те лишь пожимают плечами. - Драккл вас…

Софи выбегает в холл и останавливается. Есть несколько причин, по которым Мертон могла вот так резко уйти, как и несколько вариантов, куда могла направиться. Но бежать за ней в подземельях Фосетт явно сейчас не намерена, да и лишний раз туда нос никогда не суёт - поговаривают, что там расчленяют и едят студентов, но это не точно.

В туалет она заходит скорее по инерции, с внезапно возникшим желанием вымыть руки, и, о чудо, слышит голос кузины, отмечая про себя, что та явно чем-то расстроена.

- Открывай. Это я. - Но руки Фосетт все же подставляет под поток ледяной воды, разглядывая в зеркале совершенно отвратное  собственное лицо, на котором синяки под глазами любимого оттенка Джулиана - сливового. - Что случилось? Я тут одна. Если хочешь, могу запереть заклинанием дверь? Кто обидел? Кому шею сломаем?

Про шею она, конечно, пошутила. Сейчас, как никогда, сказывается отсутствие полноценного завтрака - в такие моменты Фосетт сразу становится злой и грубой, и, по большому счету, ей все равно куда направлять свою агрессию, но ответ кузины и ее белое, как дорогая глянцевая бумага с отпечатанными на ней эмоциями, лицо выводят ее из полуминутного ступора, в котором она застряла, как в трясине ногой, когда дверца кабинки все же отворилась.

- Тебе не могу. Все сразу же подумают на меня! - Кажется, шутки сейчас излишни, но именно в таких ситуациях Фосетт умудряется вести себя, как идиотка, пусть до конца все ещё не понимает, о какой такой ситуации идёт речь… - Colloportus! Не мешало бы ещё повесить табличку на ручку, как в торговых…, - Софи затыкается под взглядом сестры, помогает той подняться, заботливо гладит по волосам, скручивает их в узел, пока Мертон умывается, - помогу, конечно, когда ты скажешь, что случилось. - У самой рейвенкловки в голове вариантов не так много, и все какие-то… болезненные. Мертон убила кого-то и теперь просит избавиться от тела? Разве их там на Слизерине подобному не учат? Мертон съела чьего-то питомца? А почему нет… вот шпротва у Белби засиделась/заплавалась в аквариуме, из неё бы вышел неплохой ужин. Какие там питомцы у слизеринцев? Змеи и тарантулы? Тоже должно быть вкусно - деликатес все же!

Чем больше говорит Ада, тем больше Фосетт убеждается, что речь идёт о чем-то явно незаконном, но стоит ей упомянуть Блэкпул, как сама рейвенкловка тянет руки к воде, чтобы протереть глаза.

- Ты… это… - Произнести вслух у неё явно не хватает смелости, потому она лишь кусает изнутри щеку, все ещё трёт лицо рукой, будто желая стереть с него весь тот коктейль эмоций, которые так и норовят всплыть. Лучше бы Мертон съела шпротву…

К своим семнадцати, почти восемнадцати годам Софи все ещё не может нормально общаться на темы секса и возможной… (вдох) слово на букву «б». Последнее заставляет ее корчиться, тяжело вздыхать и заламывать пальцы, а также исправно и вовремя пить зелье.

- А ты уверена, что это… оно? Может просто тебе не понравился завтрак? Или ты заболела? - С такими к Помфри уж точно не пойдёшь. - Как давно тебя… вот это самое? Тошнит? - Кажется, в Министерстве жутко облажались, когда не ввели в учебную программу Хогвартса половое воспитание. - Ты сказала, что я могу тебе помочь… прикрывать мне… тебя? Что ты задумала?

Софи не часто доверяют свои секреты. Не потому, что она не умеет держать язык за зубами - умеет и ещё как, учитывая тот факт, что она так ничего и не рассказала лучшей подруге о ее чудо-парне, которому ничего не стоит, как изменить с другой. Софи не любит чужие секреты, не любит быть ответственной за их сохранность, не лезет в чужую жизнь без необходимости, без согласия, и то, что Ада ей открылось, говорит о многом.

Софи тоже смотрит на дверь и пожимает плечами.

- Она под заклинанием. Кто станет нас подслушивать с приложенным к ней стаканом? Да и вода шумит. Не переживай, чтобы что-то услышать, нужно пробраться во внутрь. - Фосетт снова гладит сестру по голове, оставляет почти невесомый поцелуй в светлых волосах.

Софи не знает, что бы чувствовала на месте кузины. И представлять не хочет, но желает забрать всю боль и отчаянье себе, если речь о них. Софи не умеет в эмпатию, не умеет говорить успокаивающие слова. Она может только гладить по волосам, прижимать к себе, мычать на оброненные Адой фразы, пытаться анализировать сказанное с тем, что знает сама.

Проблема только в том, что Софи НИЧЕГО об ЭТОМ не знает.

У неё нет сестры, и эта тема никогда не поднималась ни в их женской спальне, ни в разговорах с другими. Ее мама умерла до того, как Софи вошла в подростковый возраст со всеми его кризисами и женскими заморочками, и в этом помощи от отца или Джулиана ждать не приходилось. Но у неё была Делия и другие соседки, мама Стеббинса, к которой всегда можно было обратиться с вопросом, попросить сходить в Мунго к врачу. Но ДО ЭТОГО ещё не доходило.

- Такое случается, цикл сбивается… - Фосетт трёт виски, наконец выпустив сестру из объятий, все ещё думает, как сама бы поступила. Наверное, притворилась бы очень больной, чтобы попасть сразу в Мунго, написала бы маме Сэма… но у Ады есть своя мама, но это не тот вариант, который стоит озвучивать вслух.

То, что говорит Мертон дальше, вводит рейвенкловку в очередной ступор, но попускает быстрее, чем она успевает накрутить себе ужасающих картинок.

- Так, давай не горячиться. Хорошо? - Просьба Ады о «прикрытии» вполне нормальная, за исключением того, что с этим было бы проще обратиться к тем, кто крутится возле неё постоянно. - Ты ведь только мне об этом рассказала, да? Хизер не знает? Я тебя, конечно, прикрою по возможности. Не вопрос. И помогу найти информацию - с этим ты точно обратилась по адресу. В Больничное тебе нельзя, ведь Помфри может напоить непонятно чем, но я могу сходить к ней, попросить что-то от… диареи? Отравления? Для алиби. Что думаешь?

- Это не вариант. - Машет головой Фосетт, все ещё отгоняя жуткие картинки из разыгравшегося воображения. - Ты сама не понимаешь, о чем говоришь. Это тебе не чаем с мёдом простуду лечить, у «твоего варианта» могут быть серьёзные последствия для твоего же здоровья. Может я ещё в будущем хочу с твоими детьми няньчиться.

Она вот этого самого варианта не допустит. Уж постарается. Если Мертон упрется, то ничего другого не останется, как вытащить ее из Шотландии и доставить в Мунго. В этом Фосетт категорична, и творить полную дичь кузине не позволит.

- Она ведь твоя подруга. - Зачем-то произносит рейвенкловка, но поздно осознаёт, в чем кроется дьявол, ведь сама же хороша… так и побежала рассказывать лучшей подруге о ее дружке-предателе, да? Кто тут ещё предатель. - Нет, ты права. Чем меньше людей посвящено в это дело… поздновато для перевода, не находишь?

Фосетт понимает, о ком говорит кузина, но комментировать это не собирается - ее скоро точно будет тошнить от этой фамилии, хватает того, что даже в спальне слышит ее по несколько раз на дню, а притащенного еще весной Делией кота так вообще готова отдать Монтегю на растерзание.

- Я быстро заскочу в Больничное, а потом в библиотеку. Только дождись меня, хорошо? Я помогу поискать информацию. Только не переборщи… обычно при интоксикации бледность и температура. - Фосетт морщится от чувства, будто только что примерила на себе образ Стеббинса. Уж к этому она точно не стремится, как и в ряды ботанов записываться не жаждет, но не медлит, снимает заклятие с двери и почти бежит к Помфри.

- И передай мисс Мертон, чтобы пила побольше жидкости. - Передаёт слова целительницы Фосетт, найдя Мертон в библиотеке. - Вот, - она ставит рядом с кузиной на стул стеклянную бутылку воды, так, чтобы мадам Пинс не заметила столь грубого нарушения правил в своей святая святых; рядом ставит флакон с мутной темно-зеленой, почти чёрной жидкостью. - Сказала, что, если не полегчает, то ждёт тебя на вечерний сеанс.

Софи с трудом сдерживается от попытки разрядить обстановку шуткой про клизму, садится по другую руку от сестры и берет ближайшую книгу, раскрывая страницу с содержанием. В любом другом случае, в любой другой ситуации рейвенкловка давно бы побежала за советом к Стеббинсу, но на столь деликатную тему она с ним явно говорить не готова, пусть тот бы явно облегчил все эти поиски нужных сведений. Кто, если не он со своими бесконечными «вот перетертую перечную мяту нужно мешать с двумя каплями настойки шалфея, чтобы бла-бла-бла»… «Сэм, у меня тут подруга… думает, что… бла-бла-бла»… «Ты мне что-то не договариваешь… это твоя подруга случайно не… бла-бла-бла», - голоса в голове, танцующие в воображаемом диалоге сменяются неожиданной мыслью, где именно нужно искать нужную им информацию.

- Во-первых, слишком сложно. Во-вторых, слишком сложно. - Фосетт отбивает ритм из головы пальцами о деревянную поверхность библиотечного стола и косится в проход, прищуриваясь. - Ты права… не в растениях сила. Я сейчас приду.

Раздел с доступными студентам справочниками по колдомедицине Софи находит с первого раза - Сэм всегда торчит там чаще всего, и порой приходится выпроваживать его на ужин дружескими пинками. Ещё не понятно, кто тут из них двоих больший ботан. Но так сложилось, что почти каждую из этих книг Фосетт уже знает наизусть.

Однако, к счастью, к этому учебному году Пинс выпросила на бюджетные средства парочку новых пособий: почти глянцевые обложки, местами соединенные страницы - типографический брак, но зато тот самый сводящий с ума запах новых книг. Судя по всему, и к радости Софи, Стеббинс до них ещё не успел добраться.

Одно из околомедицинских пособий принадлежит авторству некой Бетти Роквуд - американской целительнице, судя по аннотации, неоднократно печатающейся во «Флоридском Колдомедике». Первые две главы она посвящает изучению драконьей лихорадке у магозоологов и непосредственно драконологов. Сей опус Фосетт, читающей по диагонали, кажется слишком доморощенным, потому она спешит перелистнуть на следующую главу. Увы, но та тоже ее не впечатляет - лечение ликантропии средствами от бешенства для собак вряд ли можно было назвать гуманным.

Фосетт захлопывает книгу, не дойдя до конца. Это было худшее, что она читала в последнее время, но надежду не теряет, взяв в руки вторую, принадлежащую авторству очередной американке.

- Бинго. - Так хочется громко треснуть книгой по столу, но рейвенкловку останавливает от столь опрометчивого действа проходящая мимо Пинс. Фосетт остаётся только натянуто улыбнуться, прикрывая собой бутылку с водой, и выжидать, пока библиотекарша скроется за стеллажом. - Пора учиться у американцев и вводить в программу секс-просвещение. - Шепчет Софи, усаживаясь обратно на стул. - Нам всего-то нужно проверить твою кровь на содержание гормона «бе…», ну, ты поняла. Твой опыт с … может быть не точным, а кровь покажет на сто процентов. В прошлом году, я слышала, Граббли-Дёрг уже приводила на занятие единорога. А в «Придире» что-то было про них и Запретный лес. Нам нужен единорог. - Наконец подводит к главной мысли Фосетт. - Я не могу просить тебя пойти со мной, ты же понимаешь? Я сама это сделаю. Сегодня ночью.

- Никуда ты меня не втягивала! - Фосетт выдёргивает руку, обижено хмурясь. - Ты о себе лучше подумай. Да и мне будет спокойнее самой все сделать, чем ещё за тобой приглядывать. Сама подумай.

После всех летних «приключений», с которыми Софи предпочла бы дело не иметь, ей кажется, что ничего опаснее уже быть не может, и уж явно это не Запретный лес со всей его живностью. Она уже там была однажды, и единственная угроза исходила от этого мерзкого Монтегю.

- Ты все равно не знаешь, что нужно… и я тебе рассказывать сейчас не собираюсь. И караулить у башни тоже не советую. Фарли бдит ещё так. Зато я знаю, как его обойти.

Дальнейшие препирания рейвенкловка обрубает на корню своим внезапным уходом, кидая через плечо слишком приторное «будь хорошей девочкой хотя бы до завтра». Проблема только в том, что хорошие девочки обычно в неприятности с ритуальными убийствами и шабаши с разбитыми лицами ведьм не влезают. И сейчас требовать от Мертон быть этой самой «хорошей» - все равно, что просить Джиффорд надеть рясу монашки.

Софи кутается в пальто и выскальзывает из спальни уже далеко после отбоя, врываясь в холодную ночь то короткими перебежками по коридорам, то стремительным спуском по лестницам, игнорируя холл, проскальзывая тенью по тайным ходам, которые выучила за годы отработок. Через внутренний дворик, огибая овраг с притаившейся там квиддичной пещерой, прямиком по массивной каменной лестнице к опушке.

Фосетт хотела бы сделать вид, что не замечает за собой слежки ещё с тех пор, как покинула стен замка, но чужое присутствие и просверливающий в ее спине дыры взгляд начинают бесить не на шутку. Варианта два. И оба раздражают. Потому она прячется за дерево в ближайшем к опушке кроном ряду и съёживается, периодически выглядывая и прислушиваясь к шагам, которые теперь различает слишком отчётливо.

- Кажется, я говорила тебе, что справлюсь сама. - Не сдерживается Софи, когда копна светлых волос скользит мимо неё в сторону чащи. Фосетт недовольна и этого не скрывает, так и хочется взять Мертон за шкирку и потащить обратно в подземелья, но лишний раз мелькать в замке ночью не горит желанием. - Ладно, непослушная, идём. Будешь вместо фонарика. Хотя бы под ноги себе свети, и смотри, куда идёшь. - Фосетт и сама достаёт из внутреннего кармана пальто палочку, но огонёк люмоса не зажигает, предпочитая концентрироваться на звуках, как учил ее когда-то Кристофер во время охоты. - Если ты не забыла, нам нужен единорог. Живой. - Зачем-то уточняет рейвенкловка, поражаясь собственным словам, но так же легко отмахивается от подступившей к ее рукам дрожи. - Возле озера есть опушка с цветами, о которых нам говорила Спраут, и которые единороги обожают, судя по тому, что я о них читала.

Только есть одна проблема… попавший в плен загадочных васильковых цветов, может навсегда в нем и остаться.

Отредактировано Sophie Fawcett (22.05.22 14:07)

- Да-да, конечно. - Закатывает глаза Фосетт, прибавляя шаг - шататься по Запретному лесу ей хочется сейчас меньше всего, ожидать, что какая-нибудь неведомая тварь или хтонь выпрыгнет и начнёт есть осмелевших студенток - это так здорово и… безрассудно, что невольно начинаешь задумываться, а точно ли слабоумие и отвага - проклятие конкретно гриффиндорское, или это болезнь какая, передающаяся воздушно-капельным путём, так, что за годы торчания поблизости со львиным факультетом невольно трогаешься головушкой и начинаешь вести себя как конкретный неизлечимый болван. И почему сейчас? Иммунитет сдал к седьмому курсу? Нет. Определённо раньше. Когда побежала через лес к клеткам с драконами и пыталась одного вызволить себе ли в угоду, или такому же шизанутому Монтегю. - Выходит, ты не позволишь мне совершить кое-что ещё? - Она оборачивается резко, так, что выставленная палочка почти упирается Мертон в грудь. - Если ты окажешься не… вот это вот самое, то я попрошу тебя об услуге. И мы будем квиты за все.

За что конкретно - Фосетт уточнять не хочет, но на карму кузины так-то накапало немало, взять хотя бы то, что рейвенкловке все ещё приходится обманывать лучшую подругу, храня секрет, который разобьёт не одно сердечко. Этого уже достаточно, чтобы впутать Аду в то, с чем самостоятельно справиться невозможно, а рассказать ей все и сразу - нереально.

Они идут дальше, периодически сбиваясь с прямого маршрута, но на очередном повороте выходя обратно на едва заметную тропу, которую Софи помнит ещё с той самой злополучной ночи.

- Озеро, лужа… какая к соплехвосту разница? - Резкий поворот, и рейвенкловка срывает лицом тонкую паутинку, плюётся от мерзкого ощущения чего-то липкого, трёт лицо руками, чтобы скинуть мелкое и ползучее - очевидно, что паука. - Фу! В позапрошлом году драконологи базировали свой лагерь рядом с водоёмом. Дорогу я почти помню. - А ещё запах горящей плоти драконолога, на которого напал здоровенный питомец, стоило Фосетт появиться рядом…

- Зачем ловить единорога? - Не то возмущена, не то удивлена словам кузины. - У меня отвратительная оценка по «Уходу» за отсутствие практических навыков в разведении флоббер-червей, а не потому, что я не знаю весь представленный в библиотеке материал об единорогах. - Фосетт хмыкает и идёт дальше, лишний раз размахивая палочкой перед собой, чтобы в очередной раз не угодить лицом в паутину. - Нам достаточно не делать резких движений… и не выказывать своих намерений, пока не подберемся вплотную. К счастью, нам нужен всего лишь один волосок. С цветами посложнее… они выделяют вокруг себя испарения с сонным ядом. Нам. Может повезти, а может и нет.

Закончить вот так посреди какой-нибудь лужайке - это вовсе не романтично. Особенно, если лошадка решит полакомиться спящей плотью… кажется, Фосетт ожидают кошмары похлеще предыдущих.

Она в очередной раз сворачивает, наклоняется, чтобы пройти под сухим стволом поваленного дерева, но стоит выпрямиться, как волна ужаса поднимается от самых ступней до широко распахнутых глаз. Хочется кричать, но тело реагирует быстрее мозга - рейвенкловка пытается что-то скинуть с головы, размахивая руками, что-то застрявшее в волосах, и уже через пару секунд это нечто падает на траву перед носками ботинков.

- Lumos!

Свет крошечного огонька выхватывает из мрака не менее крошечный силуэт лукотруса.

- Приятель, так нельзя! - Ворчит Фосетт, позволяя мелкому пакостнику забраться сперва ей на указательный палец, а затем и на плечо. - Нельзя доводить волшебниц до инфаркта!

Докатилась. Испугалась лечурки… если так пойдёт и дальше, то одному из псов придётся благодарить Моргануза то, что Запретный лес разобрался с «глупой девчонкой» быстрее, чем он сам до неё добрался. Классика жанра, не иначе.

- Да было дело. - Пожалуй, сейчас не лучшее время рассказывать кузине детали той злополучной ночи в лесу. Тем более говорить о Монтегю - их с Адой отношения все ещё остаются для Фосетт чем-то мутным и неясным, но и расспрашивать лишний раз не хочется. Блетчли и Монтегю друзья - это рейвенкловка знает и без сторонней помощи. Оба слегка или даже много неуравновешенны, чем и стоят друг друга. Софи лишь остаётся осуждающе качать головой, гадая, во что вляпалась Мертон, и как быстро она из этого выпутается.

Порой юность слишком жестока, а ее дары не стоят того, чтобы вот так потом блуждать по темному лесу с одной лишь палочкой и надеждой, что не станешь чьим-то ужином или десертом.

- Эм… не знаю наверняка, что у тебя там в утробе, но лучше бы это был действительно ужин. - Мысли о том, что будет, если подтвердится беременность Мертон, возвращаются в очередной раз, кошмаря и заставляя тянуть прохладный ночной воздух через рот.

Как-то слишком запоздало приходит идея написать мачехе, попросить купить обыкновенный тест в аптеке и отправить с совой. Возможно, Фосетт так и сделает по возвращению в замок вне зависимости от того, насколько успешной или нет окажется вот эта их вылазка сейчас. Да, Биатрис может все рассказать отцу. Да, тот пришлёт очередной громовещатель, или чего хуже - явится сам. Но ради кузины Софи готова терпеть даже это.

- Э-э-э, может и сработает «Акцио», но я не уверена. Оставим это на случай, если наша лошадка решит сбежать. Или наколдуем верёвки, или просто заморозим. - Гуманности в Фосетт хоть отбавляй, но запасные варианты у нее есть практически всегда - на то она и рейвенкловка. - Не похожа ты на Банши. В книжном варианте у них волосы дыбом, а ещё длинные непропорциональные конечности. Уж если ты Банши, то я вейла. - Юмор у Софи, конечно, такой себе, но на роль комика она никогда и не претендовала.

Жуткие силуэты дремучего Запретного леса сменяются редкими полянами со светлячками и фосфоресцирующими растениями да грибами. Тропинка виляет от одного дерева к другому, но студентки останавливаются до того, как она окончательно исчезнет под поросшей на этом участке леса зеленью и подстилкой из мха.

Софи тормозит резко и встаёт рядом с кузиной, прислушивается.

- Определённо… единорог. - Отвечает рейвенкловка, получившая за СОВ по Уходу худшую оценку. Но ведь знания - это не только занятия с профессором Хагридом… - Молодой жеребец. Агрессивен. Надеюсь, мифология врет, а то боюсь, даже в моей спальне девственницу не найти, ну может в соседней какую ботаншу выцепить. - Фосетт без шуток задумывается над этим вопросом, заодно размышляя, где сейчас достать золотую уздечку - если сегодня не полнолуние, то Софи поборола все законы ботанского мира, обернувшись ходячей энциклопедией. - Нам что важно… волос добыть. Правильно? Главное - не убить лошадку. Даже случайно. Иначе от образа Банши не отвертеться.

На всякий случай Фосетт шикает на Мертон, прикладывая указательный палец к обветренным за время прогулки губам, старается двигаться тихо, но раз за разом наступает на, мать их, валяющиеся ветки, которые трещат под подошвой осенних ботинок, то начинает чавкать, вступив в какую-то жижу, обходя неглубокий овраг, чтобы поближе подобраться к зверюшке.

- Точно жеребец. Ты только посмотри на него. - Шепчет Фосетт, кивая в сторону показавшейся сквозь заросли морды. - Кентавры же - стадные существа. Единороги, даже самые молодые, предпочитают пастись в одиночестве. Красивый, да? - Щурится в темноте рейвенкловка, периодически теряя из виду жеребца. - Пойду я. А то ещё ляганет с испугу. Если не получится, то пробуй сразу же Заклинания, а то точно сбежит.

Софи с детства не любит лошадей - они кажутся ей непредсказуемее собак, но сейчас, смотря на жеребца-единорога посреди рваной лужайки в Запретном лесу, не может не оценить красоту фантастического существа, его статность и благородство в каждой черте, будь то изогнутый с резкими узлами рог, или наблюдательные, но при этом холодные и отстраненные умные глаза. Он ещё не белый - совсем молодой, молочный окрас с проскакивающей в гриве рыжиной говорит о том, что ему не больше двух или трёх лет.

Запретный лес полон чудес, но Фосетт себя вовсе не чувствует Алисой, не чувствует тяги познавать все его секреты, вскрывая ящики Пандоры, за которыми попросту могут оказаться чьи-то страдания, горящая плоть и крики, смерть, в конце концов. Фосетт хочется поскорее разобраться со всем этим и вернуться в замок, в мягкую и уютную постель, в объятия кошмаров, или, если повезёт отыскать бутылёк с сонным зельем в большом сундуке у кровати - небытие и забвение.

Этого достаточно, чтобы Софи действовала решительно, чтобы взгляд сосредоточено фокусировался на всей вместе взятой обстановке вокруг - единорог, ядовитые соцветия чуть поодаль, но достаточно близко к существу, чтобы он своей мордой мог их достать, хлипкая, болотистая почва - ещё не трясина, но слишком мягкий грунт для того, чтобы оставаться долго на одном месте.

Фосетт крадётся достаточно бесшумно: обходит сухие ветки, чтобы не спугнуть внезапным хрустом волшебное создание, резко отрывает ноги от мягкой земли, заглушая возможное чавканье, не идёт по прямой, делая хаотичные шаги то в одну сторону, то в другую. В ее роду в каждом поколении были охотники, два года ее «дрессировали», заставляя изучать массачусетский лес вблизи загородного дома вдоль и поперёк, знать наизусть оружейную комнату и ориентироваться в ней с закрытыми глазами, распознавать следы, быть незаметной, быстрой, решительной, действовать на опережение и всегда четко видеть свою цель.

Софи резко затормаживает, утыкаясь носком ботинка о поросший влажным мхом булыжник и дергает головой одновременно с мертоновским «стой», замечает, что та решила действовать в обход, потому одобрительно кивает, но взгляд старается с лошадки не убирать - слишком непредсказуемая цель, которую так просто не остановить, если надумает бежать.

Ещё пара шагов вперёд. Жеребец не двигается с места, но голову на рейвенкловку поднимает и даже принюхивается, пока ещё игнорируя обходящую его Мертон, что только на руку волшебницам.

Фосетт не любит лошадей - те все ещё дикие и даже одичалые, своенравные, глупые и умные одновременно. «Фантастические» существа их рода, по сути, такие же, пусть и наделены драгоценными в волшебном мире свойствами, но все ещё остаются лошадьми, с рогами или с крыльями, жеребцы или вполне взрослые особи, в Запретном лесу или в заповедниках на островах и магических фермах.

Лошади… наверное, с ними принято говорить, как и со всеми живыми существами, от которых хочешь что-то получить… но рейвенкловке нарушить молчание не удаётся, в голове лишь глупые фразы, которые она никогда не произнесёт вслух - вот одна из причин, по которой она завалила «Уход», ведь «со зверюшками надо говорить, ну ты чего, скажи что-нибудь милое…».

«Эй, приятель, я тут поторчу рядом с тобой, ты не против?»

Настолько тяжёлый вздох, будто забыла в спальне выполненную за ночь работу для Флитвика - вроде и простит, подождёт до вечера, когда соизволишь принести, но ощущения уже не те, как если бы проморгала единственную возможность покрасоваться знанием, что Вселенная таки является отражением познающего ее, а не наоборот.

Ещё один шаг.

Я не причиню тебе вреда.

Ещё шаг. Ещё немного и можно будет коснуться кончиками пальцев гривы.

«В грядущем меньше всего меня волнует этическая сторона вопроса, профессор», - Фосетт нервно озирается по сторонам, услышав собственный голос в голове, но не придаёт должного значения, списывая все на возможный эффект от растущих поблизости ядовитых цветов. Галлюцинации - так банально…

Последний шаг. Рука вытянута. Еще немного…

Чёт - удалось подойти вплотную
Нечет - лошадка пустилась вскачь

[newDice=1:452:0:]