Матерый аврор крупно ошибался, если считал, что желторотые сопляки, не нюхавшие настоящих драк и полевых условий службы способны только на то, чтобы поливать друг друга Агуаменти.

Это не их заперли с Бладрейном.
Это Бладрейна заперли с НИМИ.

Прямиком под огромной толщей земли, вдали от других учителей, профессора Дамблдора, больничного крыла, и предоставив им практически полный карт-бланш в действиях

Митч увидел лишь то, как Астория тычет свежепойманным бараньим дилдо в Малфоя, со страстью увещевая его в чем-то. Глупые, они, что, не видят, что сейчас не время для ролевых игр? Проблемы в своей личной жизни вполне можно было решить и потом,

Тэмзин вообще-то милаха, когда ей не нужно включать капитана и демонстрировать авторитет

Сложно узнать в страдающей хаффпаффке капитана сборной, которая только недавно гоняла его так, что до спальни Оливер практически полз.

Завтрак Макс нравился ровно до того момента, как не выяснилось, что это ужасное жирное мясо, которое следует запретить и срочно заменить на сухую скучную грудку или вообще вареный гриб.

И летать на поле так же как вареный гриб... [по]вешенка.

— Поцелуешь меня за это? — просто и понятно, и просьба, и условие, и вопрос.

<...> и не особенно важным, потому что Яблочко его берет за руку, кружит голову, может быть останься у него остаток воли, он бы девушку остановил и просто заключил в объятия. У виверны много людей. Тэмми у него только одна.

— Моя? Малышка, — слишком вопросительно звучит для этого момента, когда чувствуешь дыхание на губах, прижимаешь к себе крепко-крепко, и точно не планируешь никуда отпускать. Ни сейчас. Ни в ближайшее время.

И кажется такая мелочь — просто произнести вслух очевидное, предложить ей быть его девушкой, как будто их не записали в парочки все, кто обратил внимание на влюбленные счастливые лица. Мелочь. Формальность. Но в груди теплеет от ответа, и объятий, и поцелуев.

— Твой, — целует в ответ в висок и обнимает. — Это надолго, знаешь, да?

— Приветик, — здоровается он с горегубкой. — Страхолюдина ты, не могу.