Бывают такие дни, когда чувствуешь себя уставшим уже с самого утра. Вот сегодня у Селины именно такой день. То ли встала она не с той ноги, то ли сыграла свою роль эта внезапная небольшая истерика Меган, что она, видимо, поправилась, потому что юбка на ней не так сидит и вообще она скоро станет как Элоиза Миджен. Мур была не готова это слушать с самого утра и бросила в сторону Роусток просьбу не начинать капать на мозги, по крайней мере, до завтрака.

Вообще, Селина первые минут 30 после подъема предпочитала просто молчать, потому как концентрация яда в ее крови сразу после сна была максимальной и можно запросто нарваться на грубость, об этом ее соседки прекрасно знали, но Меган было свойственно не замечать то, что доставляет ей неудобства и продолжала что-то там говорить. В общем, Мур пришлось сделать усилие над собой, чтобы не отправить кузину и соседок по комнате искать где зимуют нарглы.

А после этого приходилось сделать усилие на уроках, чтобы не заснуть на лекции и не спалить что-нибудь на практических занятиях. Поэтому окончания этого длинного и утомительного дня она ждала с нетерпением. К тому же, отец недавно прислал книгу, которую буквально пару недель назад перевели с гаитянского креольского языка и в свободную продажу она вряд ли попадет, оно и неудивительно, магия Вуду явление в магическом мире достаточно опасное и темное. Она уже успела прочитать первые главы, тема ее заинтересовала, и хотелось продолжить чтение.

С такими мыслями она возвращалась в гостиную и, уже заходя в знакомый тупик, увидела профессора Снейпа, который в своей крайне доброжелательной манере напомнил о завтрашней отработке вместе с Монтегю. Мур послушно закивала и уже мрачнее тучи зашла в гостиную. Черт. Она и забыла об этом, и надеялась, что Снейп тоже забудет, но как же, такое шоу посреди дня в Хогсмиде вряд ли сотрешь из памяти. Интересно, что же они завтра будут делать, а может, он просто даст им дополнительное задание и отпустит? Монтегю же капитан команды как никак, а Мур… Мур вообще можно за красивые глаза простить! Настроение читать про наследственные проклятия пропало, а потому она не стала заходить в спальню и со всеми учебными записями прошла к камину. К тому же, она увидела человека, который мог запросто поднять ей настроение.

- Пьюсииии, - почти пропела девушка и села рядом с ним на диван, - а что ты здесь сидишь в гордом одиночестве? – Мур для верности обернулась, надеясь не увидеть ни какого-нибудь Монтегю, ни, Мерлин убереги ее от этого, Паммелла. Убедившись, что заклятых друзей на горизонте не видится, она снова посмотрела на Эдриана. И только сейчас Селина заметила, что Пьюси выглядит очень уж обеспокоенным и озадаченным. Да уж, похоже, у них обоих день прошел так себе. Потом произошло нечто немного странное для девушки, названный старший братик взял ее за руки и вдобавок так невесело усмехнулся. Мур замерла вся в напряжении, совершенно не представляя, что же такое произошло у Эда.

Она молча его выслушала и секунд на пять между ними повисло молчание, Селина думала, что друг продолжит свою мысль, но этого не произошло, и девушка выдала первое, что пришло в голову после таких слов:
- Ты чем-то болен? Что-то очень серьезное? Или… – Мур нервно закусила губу и пыталась по выражению лица Эдриана понять, права она или нет, - Эд, если ты продолжишь молчать, то тебе придется все рассказывать по пути в больничное крыло, потому что моя нервная система не выдержит.

Услышав, что Эдриан здоров, Мур непроизвольно издала вздох облегчения. Возможно, это показалось несколько глупым и нелепым, но за прошедшее лето стала с большим трепетом относится к здоровью своих близких. В первую очередь, это, конечно, касалось ее семьи, но Эда она считала практически семьей, а потому волновалась о нем не меньше. Этим летом судьба преподнесла семейству Мур неприятный сюрприз в виде... недуга Джорджины, если так можно выразиться. Вернее, в начале лета все члены семейства Мур-Льюис отказывались принять тот факт, что с всегда доброжелательной, смешливой и жизнерадостной Джорджиной могло быть что-то не так. Никто практически не пытался разобраться что же изменилось в характере всеобщей любимицы Джо.

Она не брала кисть в руки с начала мая; сначала с большой неохотой ходила с Ричардом на деловые ужины и мероприятия от издательства, а под конец лета и вовсе перестала появляться на людях. Много лежала в постели, вставала лишь к обеду, она даже практически отказалась от ежегодной поездки в Грецию. В конце концов отец Селины решил вызвать врача на дом, какое было удивление, когда миссис Мур было рекомендовано посетить психотерапевта. Как оказалось, у Джорджины Мур депрессия. Остаток лета она проходила терапию, и сейчас, судя по письмам, которые стал писать наконец не только отец, ей было гораздо лучше.

Кому-то такой недуг может показаться несерьёзным и надуманным, а потому Селина не рассказывала о ситуации в семье никому, но продолжала волноваться. Может именно поэтому сказанное Эдом она восприняла именно в таком ключе, но что он сказал дальше, повергло ее в шок. Если бы она сейчас стояла, то точно бы упала.
Эдриан Пьюси, носящий благородную фамилию чистокровного рода волшебника и наследник бизнеса по производству чего-то там – гей. Более того, он влюблён в...

– Гранта Пэйджа? Это с которым вы к Малкин ходите? Обалдеть. – слова сами вырвались и осознав, что, наверное, не таких слов ожидал услышать Пьюси, она спешно закрыла себе рот руками. Она была готова поставить галлеон, что видок у неё был что надо - выпученные глаза, которыми она так часто моргала, что казалось, она может взлететь на своих ресницах. Она несколько секунд пыталась переварить информацию и продолжала смотреть на Эда. Круцио ей в печень, и как она могла не заметить этого раньше?! Побоявшись, что Эд встанет и уйдёт от такой реакции, Мур поспешно обняла друга за плечи.

– Эд, прости-прости-прости, я просто очень удивлена и вообще не думаю, что говорю, – последние слова она произносила практически в плечо Пьюси, а после постаралась его обнять ещё крепче. Надеясь, что Эдриан на неё не злится и остался жив после ее удушительных объятий, Мур отпрянула от него и пристально посмотрела в глаза.

– Я хочу чтобы ты знал, то, что ты сказал, абсолютно не поменяет моего отношения к тебе, ясно? Даже не надейся, – она приподняла уголки губ в улыбке, – я не представляю насколько сложно было тебе сказать эти слова и как долго (кстати, как долго?) ты собирался их сказать, но это смело, честно, признаться в этом себе, признаться мне... О, Мерлин, я просто... – Селина не выдержала и снова повисла на шее Пьюси.