Marcus Belby, Damon Gosforth
14.02.96
Замок Хогвартс, Запретный лесТебе слабо сделать что-нибудь действительно крутое и опасное? Что-нибудь такое, что может сделать только настоящий маг из древнего чистокровного рода?
14.02.96. Победа заразна
Сообщений 1 страница 17 из 17
Поделиться102.08.20 11:10
Поделиться204.08.20 11:49
...Несколько часов назад...
Шестой курс галдящей толпой покинул класс Заклинаний. В коридорах, впрочем, было ненамного тише. Навстречу пробежала шайка мелких, визгливых первокурсников. Невдалеке ругался Пивз - ругался настолько же пошло, насколько и виртуозно, так, что поневоле заслушаешься. Шумно взмахивая крыльями, пролетела над потолком чья-то невоспитанная сова. Согласно какому-то там декрету, совы отныне допускались только в совятне, и хозяину птицы явно светило наказание.
Маркус проверил волшебную палочку в нагрудном кармане. Деймон был опасным типом, злить его было, наверное, плохой идеей. Но отступать теперь уже поздно. Опыт - собственный и товарищей, - подсказывал, что с хулиганом всегда проще подраться. С любым исходом - хуже не будет в любом случае, потому что безнаказанность вдохновляет таких типов больше всего остального. Маркус прошел до поворота к лестницам и остановился, скрестив руки на груди и подперев плечом стену.
Как там Госфорт сказал? Поговорить надо?
Вообще, было даже интересно, что же так разозлило слизеринца. Ведь разозлило же, совершенно точно. Маркус и сам не ожидал, что его слова произведут такой эффект, и теперь, дожидаясь недруга, задался вопросом, а что же эдакого он сказал. Что Госфорт - трепло? А то он сам не знает, вечный трикстер-провокатор с языком без костей! Что Госфорт не способен на серьезные и опасные поступки?.. Может быть, оно. Насколько Маркус знал, Деймон был единственным избалованным сынком какой-то министерской шишки. Что-то вроде того, что в старые времена называли "признанный бастард". Мать неизвестна, по слухам - какая-то замужняя аристократка, вляпавшаяся в адюльтер по безумной влюбленности. Небось, дома Госфорт привык себя чувствовать принцем, эдаким Избранным романтически-авантюрного происхождения. И теперь услышать, что он, внезапно, не велик и не бесподобен для него как серпом по яйцам.
А вот и он, собственной персоной!
Деймон Госфорт вышел из класса Заклинаний. Его дурная слава была настолько громкой, что двое четверокурсников, случайно оказавшиеся на пути, постарались обогнуть слизеринца широкой дугой. Маркус упрямо поджал губы. Он почти готов был пожалеть, что связался с Госфортом, но... Но в чем-то и Деймон, и другие задиры были по-своему правы. Если уж столкновение неизбежно - в силу разности характеров ли, ограниченности общей территории и социальных ролей, - то лучше бросить вызов первым, чем ждать, пока вызов бросят тебе.
- Хотел поговорить, Госфорт? - поинтересовался Маркус своим обычным, равнодушно-вежливым тоном. - Я тебя внимательно слушаю.
Отредактировано Marcus Belby (04.08.20 11:58)
Поделиться306.08.20 17:59
Деймон, и без того никогда не славившийся завидным терпением или уравновешенным нравом, буквально вываливается из класса, разве что не вынося дверь с ноги. Сегодня на нем превосходные новенькие ботинки из драконьей кожи, и было бы кощунством разнести их в хлам, лишь пойдя на поводу у собственных эмоций.
Далеко идти не надо и тратить время на поиски – тоже. Вот он стоит и светит своим бронзово-синим галстучком и заметно храбрится, вынуждая Госфорта насмешливо фыркнуть и раздраженно поджать губы. Выяснять отношения посреди коридора – это, конечно, вполне в духе слизеринца, но на сегодня и впрямь достаточно демонстрации чувств.
«Тебе лучше не знать, чего бы я хотел на самом деле», - он снисходительно кивает в сторону, где за поворотом почти нет вездесущих «ушей» и, не дожидаясь соглашения Бэлби, быстрым шагом пробивает себе путь сквозь снующую толпу.
- Да, хотел, - Деймон больше не хорохорится и даже выглядит вполне серьезным – ничего общего с тем раздолбаем, которого Маркус наблюдал буквально несколько минут назад на уроке Заклинаний. – А еще я хочу, чтобы ты навсегда уяснил, что это был последний раз, когда ты называешь меня трусом или бездарностью.
Идея, зародившаяся в голове Госфорта, граничит с безумием. Ему бы заткнуться, уйти, придумать нечто более безопасное, более нормальное – совсем не то, что способно сломать ему жизнь или вовсе лишить ее.
Деймон заметно нервничает, поэтому, вместо того чтобы замереть упрямым изваянием напротив рейвенкловца, он медленно обходит его, словно напуганное до смерти, но не готовое сдаться хищное животное. Его мягкие шаги болезненным гулом отпечатываются у него в висках. Чертов Бэлби. Чертов умник.
- Желаешь увидеть что-то по-настоящему опасное, я правильно тебя понял? – зеленые, как у кошки, глаза прищурены, и слизеринец с куда большим удовольствием приложил бы Маркуса башкой о стену, если бы не последствия. Снова всему виной ублюдский неблагоприятный исход, поэтому лучше держать себя в руках, по крайней мере до тех пор, пока никто не сможет доказать его причастность. Своеобразное обещание самому себе, что «знаменитый племянник» совсем скоро поплатится за то, что вступился за грязнокровку Хэйджфлауэр. Запал он на нее что ли? Какое грустное, жалкое зрелище.
- Думаешь, ты очень крут, да? Что поставил меня на место? – Деймон раздражающе ловко крутит в пальцах волшебную палочку, однако, использовать ее не торопится. Куда выгоднее было бы просто надавать очкарику по морде – в конце концов, физически слизеринец куда более развит, это и слепому ясно, а вот магическая дуэль способна все расставить по своим местам. Но он ведь не этого просил? Не того добивался?
- Сегодня в полночь жду тебя возле хижины лесничего, - как и прочие представители своего факультета, Госфорт никогда не называет Хагрида по имени, будто стоит произнести его вслух, и позор осыплется на его плечи, подобно пеплу от костра. Да, далеко не так он планировал отметить этот вечер и далеко не в такой ущербной компании. – Впрочем, если испугался, можешь не приходить, но тогда я заставлю тебя извиниться передо мной на глазах у всей школы. Обещаю, это будет эффектное зрелище, - на мгновение уголки его губ дергаются вверх. - Ну что, ты явишься?
Поделиться407.08.20 14:20
Следуя за Деймоном до ближайшего безлюдного закутка, Маркус снова прикоснулся к волшебной палочке - скорее от нервов, чем с намерением всерьез применить. Не здесь же, не посреди школы в разгар учебного дня! И Госфорт, наверняка, тоже это понимал. Хотя... что он вообще понимал, этот Деймон Госфорт?! Только что, на уроке, это был избалованный роскошью и вседозволенностью псих, одновременно и легкомысленный, и ядовитый. Сейчас - хуже. Сейчас Деймон выглядел серьезным. Таким серьезным, будто собирался рискнуть жизнью, но сделать это с умом и расчетом. Который раз в голове скользнула мысль - "А ведь можно было просто не связываться!.." - но Маркус отогнал ее от себя. Поздно.
- Поставить тебя на место? - все так же флегматично переспросил он, следя за кружащим вокруг слизеринцем из-под полуопущенных ресниц. - Нет. У меня есть более интересные занятия, чем разбираться в вашей неофициальной иерархии. Но! Хэджфлауэр - это... девушка моего друга...
Маркус осекся. Это прозвучало как-то паршиво - как будто он оправдывается перед Госфортом, перед всем чистокровным сообществом в лице одного Госфорта. Дескать, я не такой, не предатель и не магглолюб, я совсем из других соображений!..
- ...И мой друг тоже, - с трудом закончил Маркус, глядя в пол неподвижным, упрямым взглядом. - Отстань от нее.
И снова - паршиво, но уже по-другому. Как будто предал взгляды своей семьи. Отец и другие родственники будут в шоке, если узнают. Даже добрейшая тетя Амброзия, наверное, до смерти испугается: будет слать пачками тревожные письма, потому что "ах, твоя покойная матушка бы этому не обрадовалась, они же совсем другие, и что будет с нашими традициями, если все будут так делать, хотя, главное, конечно, чтобы человек был хороший, но ах, подумай о своей покойной матушке, разве ты бы не хотел быть ей достойным сыном?!".
Маркус, наконец, заставил себя поднять взгляд и посмотреть прямо в глаза Госфорту. Вскинул брови, услышав про хижину лесничего. И невесело, напряженно усмехнулся - только одной стороной лица.
- Госфорт, не зазнавайся. Ты не сможешь меня заставить, - сказал он. - Но если ты и правда сделаешь что-то стоящее, то я извинюсь сам. Полночь. Хижина лесничего. Я приду.
Поделиться507.08.20 22:07
Чего Деймон точно не ожидает, так это того, что Белби начнет оправдываться. Слизеринец изумленно выгибает бровь дугой, отмечая в сокурснике растерянность, которой только что, на уроке, и в помине не было.
- Расслабься, мне насрать, что вас там, фриков, связывает, - он отмахивается, поскольку и без того наворотил дров, всего-то привычно оскорбляя грязнокровок и тех несчастных, кто считает нормальным с ними путаться. Если Белби заведет его еще сильнее, то, чего доброго, его рисковые идеи уже завтра доведут его до Азкабана. Лучше им обоим вовремя заткнуться, вот что он думает.
Госфорт с подозрением косится на рейвенкловца, который продолжает лепетать о том, какие распрекрасные у него друзья – может, он сам в Хэджфлауэр втрескался?
«Кажется, у меня плохие новости относительно твоего вкуса, чувак»
- Твоя тяга к самоубийству восхищает, - цедит сквозь зубы Деймон, в очередной раз поражаясь неспособности Маркуса вовремя захлопнуться. Диктовать ему, что он может делать, а что нет – далеко не лучшая затея, и чем раньше очкарик это уяснит, тем лучше для него же. Для них обоих, если быть совсем откровенным.
***
Что-то по-настоящему крутое. Действительно опасное. То, что напугает выскочку Белби до чертиков. Деймон накидывает на плечи теплую мантию и наматывает на шею серебристо-зеленый шарф, не забывая отстегнуть значок принадлежности к Инспекционной дружине со стандартной школьной формы – есть вероятность, что наличие подобной мелочи поможет ему без лишних проблем выбраться из замка. Госфорт выглядывает в окно: вьюга поутихла, и в морозном воздухе кружат лишь редкие снежинки, переливаясь в лунном свете, словно холодный металл.
В спальне и гостиной Слизерина никто не спрашивает, какого лысого драккла он утеплился на ночь глядя. Здесь нет паинек и каждый уважает чужие секреты. Ну кроме Нэйта и Грэма – эти двое точно не упустят возможности ткнуть друг друга носом в какое-нибудь дерьмо.
У самой входной двери, которая, естественно, уже заперта на засов, его, прихрамывая на одну ногу, нагоняет Филч. У кривых ног завхоза, как несмазанная телега, мурлычет Миссис Норрис, сверкая желтыми глазищами – предвестниками всех бед. Деймон убеждает мерзкого старикашку, что у него крайне важные дела по личному поручению Долорес Амбридж, о которых он не имеет права распространяться даже такой важной шишке, как завхоз Хогвартса. Впрочем, он вполне может пойти и спросить у нее сам, хотя, велика вероятность, что безумная жаба уже стянула свои розовенькие панталончики и не обрадуется столь позднему визиту в свою сахарозную обитель.
Чем больше отдаляешься от замка, тем гуще тьма смыкается перед тобой и кажется вязкой, как черный мазут. С каждым шагом, почти на ощупь, Деймон убеждается в том, что совершил ошибку, в глубине души надеясь, что проклятый Белби, виновник происходящего с ним мракобесия, все-таки явится, и ему не придется тащится в Запретный лес в одиночестве. Зануда хоть и бесит, но, вероятнее всего, от него будет некоторый толк, если с ними вдруг что-нибудь случится.
«Драккл тебя побери, даже не думай об этом!»
И правда, что может пойти не так, если собираешься выкопать косточки чудовища и вернуть его к жизни при помощи одного из самых темных разделов магии? Говорят, Тот-Кого-Нельзя-Называть в свое время развлекался аналогичными фокусами. Говорят, это было поистине отвратительно.
Поистине круто. На самом деле опасно.
Поделиться608.08.20 01:27
Маркус долго лежал в темноте, прислушиваясь к дыханию спящих однокурсников. Фенвик. Не сдаст. Грант... Ему все равно, даже не спросит. Эдди? Поймет, если попросить не вмешиваться. Главное, чтобы не услышали Фарли и Мидхерст. Джейку по должности старосты полагается остановить ученика, пытающегося ночью покинуть башню. Годфри - по долгу дружбы... Наконец, Маркус сел в постели. Выглянул в окно - вьюга улеглась, но в черном пасмурном небе не видать ни звезд, ни луны. Он нашарил под кроватью заранее приготовленную сумку, перекинул через плечо и бесшумно пересек спальню. Но, на беду, противно скрипнула дверь, задуло ледяным сквозняком с лестницы.
- Маркус?.. - окликнул Годфри Мидхерст.
Белби замер, грязно выругавшись про себя.
- Да, Годфри?
- Сливочное масло, нюхлер, союз - нам что-нибудь нужно или нет?
Маркус ошеломленно уставился на друга - вернее, куда-то в теплую темноту спальни. Годфри ничего не добавил - слышалось только его ровное, глубокое дыхание. Годфри спал и говорил во сне. Сообразив это, Маркус подавился сдавленным, беззвучным смешком.
И выскользнул на лестницу, аккуратно закрыв за собой дверь.
Он переоделся в мужском туалете, пижаму свернул в тугой узел, уменьшил заклинанием до размеров небольшого яблока и спрятал в карман. Укутался в шарф по самые глаза. Надвинул на лицо капюшон. И, заглянув в зеркало, последний раз спросил сам себя какого драккла он в это ввязался. Лежал бы сейчас наверху, в теплой спальне, десятый сон видел. Они с Мидхерстом во сне еще и переговариваться умели, ребята так рассказывали. С Мидхерстом все как-то проще в этой Школе - он тоже из старого рода волшебников. Но Эдди и Венди - ведь не хуже?..
"Тебя назовут предателем чистокровных, - раздался в голове какой-то властный голос, отдаленно похожий на голос дедушки Гектора. - Распоряжаясь своей репутацией, следует избегать крайностей, юноша".
- Да и плевать, - шепотом ответил Маркус. - Это мои друзья.
Он вышел из туалета, немного постоял, прислушиваясь к тишине пустых коридоров, быстрым шагом спустился еще на этаж вниз и пересек темную гостиную. Тут ему послышался дробный топот маленьких лапок и низкое, утробное рычание. От неожиданности Маркус вздрогнул, а затем вспомнил - девчонки, посещающие факультатив по алхимии, потеряли тут вечером гомункула. А вот и он - бледное, испуганное нечто на подоконнике. Когда Белби открыл проход, ведущий из башни Рейвенкло в школьный коридор, гомункул грузно спрыгнул на пол и быстрее, чем юноша смог его поймать, выскользнул наружу.
Мягкая, теплая, сонная темнота спальни и факультетской гостиной сменилась ледяным мраком огромного замка. Казалось, целую вечность Маркус перебегал между факелами от ниши к нише, от тени к тени. У самых главных ворот он с трудом разминулся с патрулирующими Школу старостами. А выйдя за ворота, увидел на ступеньках отчетливые следы Деймона Госфорта. Цепочка следов вела в сторону Леса. Маркус глубоко вздохнул и побрел туда, спотыкаясь в темноте и проваливаясь в глубокий снег. В прошлом году они с Годфри изобрели отличное заклинание, чтобы видеть в темноте. Но иногда от него пропадал слух - кто знает, от чего это могло зависеть? - а общаться с Госфортом жестами в такой темени было бы затруднительно.
Зато хотя бы заклинание сокрытия следов, изученное Маркусом на одном из факультативов по древней магии, работало отлично. Он обернулся, прошептал несколько слов на древне-арамейском, коротко махнул палочкой - и крошечный вихрь, поднявшийся прямо с земли, побежал по цепочке следов, заметая их.
- Госфорт, - тихо позвал Маркус, выходя к хижине Хагрида навстречу видневшейся в темноте фигуре. - Это я. Ну? Что ты собираешься делать?
Поделиться710.08.20 00:16
Деймон радуется, что нацепил все-таки зимнюю мантию на теплом подкладе, а не свое пижонское пальто, которое обычно надевает на каток или на вылазки в Хогсмид – в общем, делает все, чтобы привлечь внимание О’Дауд, которая даже не всегда оказывается в поле его зрения. В любом случае, лучше оставаться во всеоружии, чем встретить любовь всей своей жизни в мятой, истертой временем мантии и с прыщами на лице.
Уже довольно давно перевалило за полночь, а Белби, этот кусок дракклового дерьма, так и не объявился. Похоже, вправду струсил, или знаменитой рейвенкловской смекалки не хватило, чтобы выбраться из замка без происшествий – одно из двух, но Госфорту, по факту, абсолютно все равно. Он говорит себе, что подождет еще минут десять, на вскидку, и пойдет без него, не стоять же теперь возле темнеющей на белоснежном снегу хижины до самого утра, пока не превратишься в сосульку.
Услышав собственную фамилию, слизеринец едва не подпрыгивает с громким воплем, но замечая, что это всего лишь Белби, соизволивший наконец явиться и воочию лицезреть его триумф, заметно расслабляется.
- Знаешь ли, ты далеко не симпатичная девушка, чтобы заставлять себя ждать так долго, - презрительно бросает Деймон, плотнее наматывая на шею шарф в цвет принадлежности к змеиному факультету. – Пойдем, по пути расскажу, в противном случае, у лесничего к рассвету появится два новых пугала, вон и тыквы имеются, - он достает из кармана волшебную палочку и крепко зажимает ее в облаченных в тонкие черные перчатки пальцах, когда делает первые тяжелые шаги в сторону Запретного леса, враждебно шевелящего на ветру ветвями.
- Ты ведь помнишь, какие слухи ходили на втором курсе, пять лет назад? – издалека начинает слизеринец, коротко оборачиваясь и убеждаясь, что Маркус идет следом. Машинально замедляет шаг: его нервирует тот факт, что кто-то дышит ему в спину и ему совершенно не улыбается отвечать за этого задохлика перед Дамблдором. – Вовсю поговаривали, что Поттер столкнулся с чем-то, вроде тени Того-Кого-Нельзя-Называть – этот псих мог бы уже определился, когда все-таки тот воскрес, не находишь? Люмос, – усмехается Деймон в теплый ворс шарфа и светит волшебной палочкой в глубину леса. Ему не по себе до побледневшего лица, до кома в горле – происходящее кажется глупой шуткой, сном, сильнейшим сюрреализмом.
По правую руку от них трещит сухой сук, и слизеринец инстинктивно вздрагивает, грязно ругая ничтожное ночное зверье на чем стоит Хогвартс, а, может быть, целый свет.
- Также я знаю и кое-что еще, - продолжает он, выравнивая дыхания, которое вырывается в морозный воздух сизым туманом. – Что Темный Лорд поддерживал свои силы при помощи крови единорога. Прямо здесь, в Запретном лесу.
Деймон говорит размеренно, не понижая и не повышая голоса, но даже ему отчего-то чудится, что тот звучит зловеще, как если бы он прикладывал все усилия, чтобы напугать рейвенкловца. Он винит в этом обстановку, атмосферу – называйте как угодно, но даже у самого храброго гриффиндорца затряслись бы поджилки.
- Найдем его, - усмехается Госфорт, отгоняя от себя пугающие мысли и жуткие образы. – Не Темного Лорда, а единорога, конечно. Так уж вышло, что я приблизительно знаю, где зарыли то, что от него осталось - случайно услышал разговор лесничего и МакГонагалл, но не придал ему тогда особого значения. Прибудем на место, используем заклинание поиска предметов, полагаю, оно сработает на костях, - по мере озвучивания своего, если говорить начистоту, омерзительного плана, Деймон успокаивается, словно слова делали саму идею нечестивого воскрешения священного животного хоть сколько-нибудь оправданнее.
- Тебе ведь наверняка известно, кто такие инферналы и как их создают, а, зубрила?
Поделиться813.08.20 13:28
- Темный Лорд мертв, - ледяным голосом ответил Маркус. - Он не мог вернуться. Поттер что угодно выдумает ради всеобщего внимания к своей персоне. А если ты веришь слухам, которые гуляют по Лютному Переулку, так это какой-то самозванец. Может быть, тоже сильный маг. Но не Он. Темный Лорд не мог вернуться.
Они с Деймоном не называли имени, но от самого упоминания, казалось, стало темнее. Белби зажег серебристый огонек на конце волшебной палочки, но сейчас его свет казался мертвенным. Что-то пробежало-прошуршало в ветвях за спиной. Маркус обернулся - и увидел только, как сорвался и рухнул на землю, сверкнув разлетевшимися блестками, тяжелый ком снега. А в голом кустарнике как будто кто-то тихо крался, замирая всякий раз, когда они останавливались, и затем снова вплетая осторожный хищный шаг в скрип снега под ногами студентов.
Маркус хорошо знал эту часть Леса и часто здесь бывал, с Мидхерстом или в одиночестве. Вот, они пересекли неглубокий овражек с остатками моста, миновали невесомо-воздушную, белую осиновую рощу и замерзший, невидимый под глубоким снегом ручей. Несколько раз что-то шуршало ветвями над головой, шелестело следами за спиной, а далеко, в покинутом овраге будто рассыпался еле слышимый звон серебристых колокольчиков. Замерший под ледяным покровом, Запретный Лес не спал, а жил, как всегда, своей жизнью - тысячами удивительных жизней, ничем не похожих на человеческую.
Впереди из темноты выступила высокая арка - две древние, едва живые от старости осины, склонившиеся друг к другу, образовали как-бы дверь. Древние маги верили, что в таких местах можно попасть в иные миры, миры-двойники и миры зеркальные, просто шагнув на ту сторону. Исчезнуть в своей реальности - и никогда не вернуться назад... Они никогда не были до конца неправы - это древние маги. Даже когда заблуждались. Маркус остановился перед осинами, поравнявшись с Госфортом. И посмотрел исподлобья в лицо недругу, пытаясь угадать мысли. Не шутит ли? Про такое даже шутить - кощунство!
- Ты наверняка знаешь, что мне известно, - изо рта вырывался белый пар и медленно таял в морозном воздухе. - Сплетни по Школе ходили. Так ты хочешь... создать инфернала? Из мертвого единорога? - рейвенкловец тихо покачал головой и понизил голос почти до шепота. - Убивший единорога будет проклят. А осквернивший его светлую сущность - проклят дважды. Это...
"Это кощунство". Но вдруг властно позвало роковое - все легкомыслие юности, весь азарт ночного странствия. Вся бездонная тоска минувших лет и каждое "ботаник", шепотом произнесенное за спиной. Маркус выпрямился и посмотрел в глаза Деймону. Равнодушно пожал плечами:
- Это действительно сильная и опасная магия. Думаешь, справишься? Ладно, пойдем, если знаешь, где его искать.
И, плотнее запахнувшись в плащ, Маркус первым шагнул под высокую белую арку заиндевелых осиновых стволов.
Отредактировано Marcus Belby (13.08.20 13:58)
Поделиться913.08.20 19:04
- А ты у нас, значит, большой любитель погулять по Лютному переулку? - усмехается Деймон в шарф, продолжая вертеть зажженную на конце волшебную палочку, словно недоделанный факир. Ему лишь бы выпендриться, а там гори все огнем, в прямом смысле этого слова. - И нет, Белби, я не верю слухам. Я верю только собственным органам чувств, слава Салазару, они у меня все еще на месте, - зачем-то добавляет слизеринец, словно тем самым хочет сказать, что к завершению их милой ночной прогулки они оба могут лишиться в лучшем случае незначительной части тела.
- Надо же, ты не боишься, - косится Госфорт на своего спутника, честно говоря, приятно удивляясь тому факту, что лицо рейвенкловца действительно спокойно и в меру расслаблено. Судя по всему, сам он беспокоится куда сильнее, и это так выводит его из себя, что от намерения окунуть эту безмятежную физиономию в сугроб его отделяют считанные нервные клетки и какой-никакой остаток здравого смысла.
Ему кажется, будто они идут уже целую вечность, то и дело проваливаясь в ниоткуда появляющиеся белоснежные сугробы, когда над их головами в поклоне вырастают две массивные осины, больше похожие на языческие врата, чем на случайную шутку природы.
- Я не хочу создать инфернала из мертвого единорога, я это сделаю, - внезапно Деймон даже улыбается, потому что наконец-то в глазах Белби, скрытыми за толстыми стеклами очков, появляется нечто, отдаленно напоминающее испуг. - Только не говори мне, что веришь во все эти глупые бабкины суеверия, я только начал тебя уважать, - судя по тону, об этом трудно судить — разговаривает Госфорт все также развязно и снисходительно, однако, во лжи его тоже не обвинишь — сам факт существования Маркуса раздражает его чуточку меньше, чем, скажем, всего несколько часов назад.
- Если сомневаешься в моих способностях, зачем пошел? - огрызается слизеринец, в очередной раз проваливаясь одной ногой по колено в снег. - Да твою ж мантикору! - он яростно трясет ногой, стряхивая с нее ледяные хлопья, и зло зыркает в сторону своего соучастника: - А будешь болтать, зарою на его месте тебя, - сейчас он не слишком уверен, что сказанное — пустая угроза. Как вообще можно быть в чем-то убежденным наверняка, когда ты ночью застрял в одном из самых опасных магических лесов в компании жмурика, с которым до сегодняшнего утра и словом не обмолвился?
- Здесь, - Деймон резко останавливается, едва не врезаясь в опередившего его Белби, и следует за направлением, которое указывает его палочка. Что-то грохочет под землей, как жуткие, предвещающие смерть барабаны, и в какой-то момент рука юноши вздрагивает, лишь сильнее цепляясь за гладкую поверхность своего единственного оружия. - Эммм… Акцио… кости? - хриплым, низким голосом произносит он, и из-под сияющей в слабом лунном свете снежной насыпи вырываются останки самого фантастического и самого чистого магического создания, известного волшебному сообществу. Госфорт медленно оборачивается к рейвенкловцу, бледнея от осознания того, что ему вот-вот предстоит сделать. - Не передумал уходить?
Поделиться1015.08.20 10:44
Маркус обхватил себя руками - холодно ему было, или что еще. Понуро и уже далеко не так уверенно он последовал за Госфортом на звук, где-то в глубине души надеясь, что это будет ложная тревога, ошибка, что они не найдут ничего, кроме скелета какого-нибудь кролика.
Потому что единорог...
С ним нельзя так.
В прошлом году - единственный раз в жизни, - Маркус встретил единорога в Лесу. Если бы даже он не знал, что это создание священно, он бы смог догадаться, только взглянув. И даже здесь, в черной мгле спящего зимнего Леса, ясно вспомнился прозрачный, тающий свет осеннего дня, запах инея и увядших трав, круглая поляна посреди чащи и взгляд единорога - о, такой бездонный, такой нечеловечески-прекрасный!
Инферналы? Их Маркус тоже видел. И скорее бы умер, чем рассказал об этом кому-нибудь в Школе. Убеждал себя сам, что папа всего лишь экспериментировал. Что папе бы в голову не пришло то, о чем страшно и мерзко даже подумать. Потому что если безумная старая миссис Бернеби права и могила матери действительно пуста, то... Нет, нет, этого не может быть, старая миссис Барнеби совершенно безумна, ей мерещатся гиппогрифы в спальне и маггловский полицейский в подвале, а отец - он ученый, он экспериментирует, он изучает. Поначалу было страшно. Потом - досадно. Попробуй, засни ночью под глухие стоны внизу, под неумолчный и бессмысленный скрип, когда мервец в тупой, бездумной жажде хоть какой-то деятельности грызет гнилыми зубами ступеньку на лестнице. Потом стало страшно за отца - потому что заключения в Азкабане Бонифатиус Белби бы не пережил. Когда магглы засуетились из-за раскопанных могил, когда в поместье зачастили авроры, Маркус был почти счастлив - отец уничтожил все результаты и прекратил эксперименты. Кто его знает, правда, чем он занялся вместо этого?
А Деймон, тем временем, заклинанием вытащил из могилы кости животного, и Маркус невольно отвернулся. Успев увидеть потемневшую в земле истлевшую шкуру, обнажившую кости, высушенные, впалые глазницы, свалявшуюся белую гриву когда-то прекрасного животного. Захотелось отсупить, помешать... Но как же их спор? Пути назад не было. Рейвенкловец крепче обнял себя за плечи и принялся слегка покачиваться вперед и назад, успокаивая себя, убаюкивая тревогу и отчаяние. Собравшись с силами, он поднял глаза и посмотрел - не на останки единорога, а на Госфорта, - тяжелым и мрачным взглядом.
- Я никуда не ухожу.
Отредактировано Marcus Belby (15.08.20 10:46)
Поделиться1115.08.20 22:08
Нечто завывает в кронах деревьев и пронизывает насквозь – но что? Холодный зимний ветер или неумная дрожь, вызванная закономерными опасениями? Госфорт делает нерешительный шаг в сторону отброшенных останков единорога и замирает над ними, сжимая в пальцах волшебную палочку. Снег хрустит у него под ногами, однако, все, что он слышит – это стук собственного сердца, готового вот-вот выпрыгнуть из груди. Он слышит несуществующий плач по утраченной жизни. И голос Белби, доносящийся до него словно из-под удушливой толщи воды.
Он уже не может остановиться. Ему кажется, что внутренности, сжавшиеся где-то на уровне горла и готовые вывалиться ему на ботинки через рот – небольшая цена за то, что он не отступает.
«Гриндилоу тебе под одеяло, Белби, попроси меня прекратить. Позволь мне обмануть тебя. Катись отсюда», - Деймон косится на рейвенкловца, опустив голову, и ощущает, как мягкий ворс щекочет ему нос и щеки. Он радуется, что вообще еще может что-либо чувствовать.
Я никуда не ухожу.
Слизеринец издает нервный смешок, больше похожий на судорогу, и ничего не отвечает.
«Да, я тоже».
Он опускается на корточки и вглядывается в некогда прекрасное создание, все, что осталось от которого – истлевшая, посеревшая шкура да белые кости. Обычные белые кости. Деймон зубами стягивает перчатку со свободной руки и, выдохнув пар в полуночные сизые сумерки, касается клочка шерсти на холке мертвого животного.
- Странно, правда? – не своим голосом произносит слизеринец, даже не поворачиваясь к Маркусу, будто его больше не волнует присутствие рядом однокурсника. – Нам столько рассказывали о единорогах на Уходе за магическими существами: какие они гордые, верные, удивительные и прекрасные, а на самом деле… Что ты видишь, Белби? Я - дохлую падаль, ничем не лучше прочей.
Госфорт вытирает ладонь о мокрый снег и поднимается на ноги. Достает из кармана скомканный лист пергамента, варварски выдранный из учебника, который был надежно запрятан на дальней полке в Запретной секции. Ему понадобилось полдня, чтобы достать у профессора Снейпа разрешение.
Деймону кажется, что он уже ступил в самую тьму, и теперь она путается в его волосах, ресницах, забирается ему под одежду, а шарф, тщательно и пижонски намотанный на шею, душит его, как змея.
- Здесь написано, нужны кое-какие приготовления. Ритуал, - он всматривается в текст, и ему до безумия хочется зажмуриться. – Если поможешь мне, дело пойдет быстрее, - слизеринец упрямо смотрит на Белби, впрочем, не особо надеясь на содействие с его стороны. Чего уж тут, он бы и сам, будучи на его месте, послал бы зубрилу к чокнутой бабуленьке. – Не беспокойся, здесь не нужна кровь девственника, поэтому я не стану вспарывать тебе запястье. Моей будет достаточно.
Он достает из школьной сумки, небрежно наброшенной на плечо, аккуратный острый кинжал, кажется, из чистого серебра, но Деймон в этом не слишком уверен, да и какая к дракклам разница? Спустя мгновение, он крепко сжимает кулак, и из него на белоснежную толщу пушистого снега капают густые, алые капли.
Поделиться1216.08.20 13:37
Маркус шагнул вперед, стараясь, впрочем, не слишком приближаться. Как будто так можно было кого-то обмануть - сделать вид, что он в этом не участвует. Вырванная из книги страница заметно дрожала в его руке. Но это можно было объяснить холодом: перчатки рейвенкловец, как всегда, забыл.
От рукописных строчек - сколько лет было этой книге? - казалось, исходили тьма и боль, втекая в плоть, впитываясь в кожу. Отгоняя от себя мысли и ощущения, Маркус поднял страницу на уровень глаз, быстро прочитал. И медленно, нехотя кивнул, соглашаясь помочь. Жутко зазвучали шепотом произносимые заклинания; Маркус поднял волшебную палочку и широким кругом обошел Деймона, склонившегося над останками. С тихим шипением из наконечника палочки вырывались светящиеся струи магии, похожие на паутину, и укладывались в круг прихотливыми узорами и рунами. Защитный круг, который должен оберегать вызывающего от вызываемого - если что-то пойдет не так. Об этом папа говорил, посмеиваясь - иллюзия защиты, пожарный выход в пекло. Потому что они были слабыми и ненадежными, все эти защиты - если только ты собирался вызывать не призрак кролика. Потому что единственным, на кого мог рассчитывать заклинатель, был он сам.
"Пусть у тебя не получится, - мысленно обратился Маркус к Деймону. - Ты же просто школьник, как и я. Пусть этот скелет останется лежать. Ты знаешь, я не буду над тобой смеяться. Ты знаешь?.. Это уже ужасно, то, что мы сделали. Не надо продолжать. Не надо идти до конца. Давай просто посмеемся и уйдем, я тебя умоляю!".
Защитный круг светящихся рун сверкал на снегу отраженной больной луной. Маркус остановился за спиной Деймона, почти не дыша. Он был страшно бледен.
- Готово, - прошептал он, не сводя взгляда с костей. - Ты...
Осекся. "Ты знаешь, - хотелось ему сказать, - ты знаешь, я однажды видел единорога. Не на уроках - это ерунда. Вживую. Они действительно удивительные и прекрасные". Но - нет. Делиться сокровенным - с Деймоном Госфортом?! Ни за что! Такой, как он - не поймет.
- Ты можешь начинать, если готов.
Поделиться1316.08.20 22:00
Монотонный голос Белби почти вводит в транс, заставляя неметь ладони, одна из которых продолжает кровоточить и замерзать. Деймон его не торопит – знает, как важно в подобных делах соблюдать последовательность, но совсем, черт возьми, не имеет представления о магии настолько темной, что с ней необходимо делиться собственной кровью. Он не уверен, что хочет этого. Хорошо, что отвернулся, иначе Маркус увидел бы в его глазах непрекрытый испуг – у Госфорта больше не остается сил, чтобы контролировать еще и его.
Воздух вокруг них пропитан железом и колдовством, в нем бы только задохнуться и упасть замертво. Деймон не должен совершать преступление с целью доказать другому мальчишке, что чего-то стоит. Не должен стоять здесь и глотать ледяной кислород, потому что понятия не имеет, что выйдет из задуманного и выйдет ли вообще. Мерлин, хоть бы он потерпел провал.
«Ой ли? Так ли ты хочешь облажаться? А что, если у тебя получится? Какие ты тогда испытаешь чувства, кроме упоения собственным мнимым могуществом? Как посмотрит на тебя этот чудик, когда все, ради чего вы сюда притащились, обернется ночным кошмаром для вас обоих?»
Мантра заклинаний резко обрывается, и рейвенкловец обращается уже непосредственно к нему, отчего Деймон, глубоко погруженный в свои пугающие мысли, вздрагивает.
- Да, - он словно не слышит, что говорит. Кто этот мальчик, решивший поиграть в Создателя? – Само собой, я готов. Отойди, если не хочешь, чтобы и тебя зацепило, я не знаю, чем обернется ритуал, если провести его на живом человеке.
«Какая поразительная забота, самого еще не тошнит розовыми соплями?»
Госфорт читает заклинание, зачарованно глядя, как его кровь, капля за каплей, пропитывает некогда белоснежную шкуру, делая ее грязно-бурой, его волшебная палочка искрит, как сломанный маггловский светильник, и шестикурсник не знает, нормальна ли такая реакция на его слова, его действия, его то и дело срывающийся на ветру голос.
- Кажется, все, - Деймон опускает руку с палочкой вдоль туловища, у него чудовищно пересохло в горле, однако, он не смеет пошевелиться, все вглядываясь, как в темноте бездвижно лежат останки убитого пять лет назад единорога.
«Не получилось».
Вздох облегчения. Выдох разочарования.
Слизеринец разворачивается, увязая в снегу, и возвращается к застывшему неподалеку Белби. Видел бы он сейчас свою рожу. Хотя, где гарантии, что и Госфорт не выглядит, как возможный объект для чародейства, задействованного им около минуты назад.
- По-моему, заклинание не работает, - произносит он уже более четко, ощущая, как под ноги возвращается почва. – Не школа, а сплошное…
Деймон осекается на полуслове, ужас сжимает сильные, ледяные пальцы у него на шее и мешает закончить предложение.
За его спиной нечто роет копытами землю. Готов поставить сотню галлеонов, что это - не кентавр.
Поделиться1416.08.20 22:59
Маркус послушно отступил. Успев еще удивиться - каким-то кусочком разума, чудом еще не парализованным ужасом, - что Деймон не посоветовал ему, в своей обычной манере, прыгнуть на нож и укрепить слабенький защитный круг своей кровью девственника... А потом Белби зажмурил глаза и опустил голову. В сомкнутых ресницах запуталась слеза.
До слез было жаль единорога.
И себя, наверное.
Вот теперь Маркус, наконец, мог видеть, как это происходит. То, чем занимался вечерами и ночами его отец - пока другие отцы ужинали с семьей, читали на ночь младшим детям, играли в настольные игры со старшими. Папа говорил - это, мол, совершенно не касается Маркуса. Еще маленький. Папа не хотел его втягивать. О, какая безответственная, лживая иллюзия заботы! А потом после полуночи и до утра оживленный мертвец скребся в стены и двери подвального кабинета. И Маркус, подслушивающий на лестнице, слышал этот скрип ногтей - а еще скрип пера и тяжелые вздохи. Бонифатиус Белби записывал результаты своих наблюдений и вздыхал, потому что все это было не так, как ему хотелось...
А чего, чего ему хотелось?
А если права старая миссис Барнеби?!
И почему отец разругался с дядей Дамоклом?.. Только из-за зельеварения? Или... нет.
"Ты не вернешь ее, Бонифатиус. Не по-настоящему".
Слеза выбралась из-под ресниц и сбежала вниз по щеке. Маркус со злостью вытер ее рукавом. Еще не хватало, чтоб Госфорт увидел, как он ревет! Никто, никто не видел этих слез и не знал, о чем они - даже Годфри. Некоторые вещи может понять - без слов, без муки, за одно мгновение, одним взглядом глаза в глаза, - только великолепный единорог, живой и свободный, случайно встреченный тобой на поляне осеннего Леса.
А Деймон закончил с ритуалом и замер над останками единорога. И Маркус на несколько мгновений забыл дышать. И Госфорт обернулся - а за спиной у него медленно пошевелилось изломанное неживое тело. Белби оглушительно закричал от ужаса - где-то в своих мыслях. Наяву он кричать не мог - не хватало воздуха, не хватало сил сбросить оцепение. Бледный, как смерть, он смотрел на Деймона. А тот, еще не видя, что происходит у него за спиной, что-то говорил...
"Госфорт! Госфорт!!! Обернись!!!".
Из последних сил Маркус сбросил с себя оцепенения и отшатнулся назад. Поднял палочку - и руническая вязь защитного круга вспыхнула ярче, затрепетала, задвигалась потревоженным ветром отражением. Рейвенкловец ясно чувствовал, как она хрупка, как распирает ее от жуткой темной силы, освобожденной ритуалом на этом месте. Как тесно в этом круге инферналу...
- Деймон, - прошептал Маркус совершенно по-иному, чем весь этот день, почти прося, переходя с фамилии на имя, - Деймон, защитный круг... Он его рвет... Останови его! Ты его поднял, ты должен ему приказывать! Останови его!
Последний слова потонули в оглушительном треске. Защитные чары Маркуса загорались огонем от каждого движения инфернала - и лопались, как тонкие перетянутые струны.
Поделиться1518.08.20 19:06
- Что? - переспрашивает Деймон, физически ощущая, как тьма мягкой лапой гладит его по щеке, как целует его почти целомудренно, словно мать, которой у него никогда не было. И он задыхается, слепнет, глохнет от такого изобилия черных красок.
- Что ты несешь? - смысл истерических воплей Маркуса доходит до него нехотя, рисуя на губах Госфорта слабую улыбку, мол, хватит глупостей, ты убедился, что я не зассал, давай уже положим всему этому конец. Он все равно оборачивается, инстинктивно, медленно, словно останавливая вокруг себя время. Оголодавшая за столько лет тьма пожирает минуты, не позволяя ни на мгновения зажмуриться, досчитать до шестидесяти, до ста, до гребаного миллиона.
Деймон поворачивает голову и, спотыкаясь на ровном месте, едва не валится в снег.
- Как? - куда пропадает хваленая самоуверенность, когда смотришь в глаза чудовища и чувствуешь себя невероятно маленьким, с угольное ушко? Что с тобой, Госфорт? Действуй, так тебя растак, Белби, ради которого ты устроил этот спектакль, ждет от тебя героизма, проявления немыслимых магических способностей. - Я… Я не знаю, мать твою, как им управлять! - голос срывается на крик, все, что способен требовать от себя слизеринец — это бежать, не оборачиваясь, по колено увязая в мокром снегу, зажимая уши, отключая все органы чувств.
- Не надо на меня так смотреть, это была твоя идея! - окончательно срывается Деймон, которого бесит ожидание, надежда на лице рейвенкловца, его беспомощность. - Мне, может, еще на спину к нему залезть и покататься?
В висках так бешено стучит пульс, что он едва сдерживается, чтобы не согнуться пополам и не выхаркать под ноги Маркуса сгусток крови. Сердце, кажется, добралось до самого горла и готово покинуть тело. Ему еще никогда не было так страшно. Никогда.
- Эй, страхолюдина, - воскрешенный единорог на мгновение замирает, переставая разбивать защитные чары, и тупо таращится в глаза Госфорта — зрачки настолько расширены, что зеленая радужка становится почти не видна. Шестикурсник не придумывает ничего лучше, чем медленно, не сводя взгляда с инфернала — а это, разумеется, он, охренеть, ему все-таки удалось – поднять с земли ком снега, слепить небольшой круглый снежок и швырнуть в уродливую морду некогда восхитительного создания. - Приказываю тебе остановиться и… лечь?
Затаив дыхание, Деймон изо всех сил пытается заставить свой голос звучать увереннее, скрыть весь тот ужас, который анестезирует каждую мышцу, каждую клеточку. Холод проникает под одежду и в самое нутро, стремительно вслед за непроглядной тьмой. Мертвенный, могильный мрак, покрытый ледяной коркой.
Полуистлевшая башка разворачивается под немыслимым углом, и переполненный неуверенностью в собственных силах Госфорт машинально отскакивает, натыкаясь на Белби и хватаясь окровавленной рукой за его зимнюю мантию.
Они оба не глухие, чтобы не услышать, как трещит защитный барьер, как единорог, жутко завывая, приближается все ближе.
- Уходи! Сдохни обратно! - Деймон на грани бесконтрольной паники, страх мешает рационально думать, поэтому он просто орет на единорога, надрывая голосовые связки до нетипично высоких нот. Он к своим семнадцати годам видел всякое дерьмо, но ни одно не могло сравниться с тем, что свалилось на них сегодня. Госфорт уверен, что если они выберутся из леса живыми, он больше не будет задирать Белби и его друзей. По крайней мере, первую неделю — точно. До этого дня у него даже сомнений не возникало, что не боится мертвых.
Наверное, потому что раньше мертвые не пытались его сожрать.
Поделиться1619.08.20 12:53
Это был не вой. Какой-то иной звук, когда воздух со свистом и хрипом проходит через овеществленное ничто, и пустота, которая раньше была легкими, горлом, живым телом - силится жить и дышать. Кто знает, если темная магия возвращает душу в мертвое тело, то мучительно ли это пребывание? И почему в старые времена самой беспощадной местью врагу было поднять его из мертвых и заставить служить себе?
"Мы не должны были этого делать".
Деймон мог бы ничего не говорить. По его лицу, по его движениям все было видно - он не мог управлять вызванным инферналом. И только от беспомощности Маркус продолжал на что-то надеяться. Он смотрел, как Госфорт кричит на чудовище, бросает в него снегом - а сам медленно отступал назад, и замерзший с осени сухостой хрустел под ногами. Надо было бежать - но ужас, происходивший здесь, был еще и чудом, он завораживал, интриговал, гипнотизировал. Наверное, точно так же не мог убежать от своей судьбы профессор Квирелл - тоже рейвенкловец. Точно так же, с больным, оторванным от реальности азартом исследователя не мог уйти, не узнав, чем это закончится - и не очнулся, даже почувствовав, что уже не жилец.
Но в отличие от Квирелла, Маркус был не один. Госфорт, отскакивая от инфернала, налетел на него, с силой толкнул, схватил за мантию, и это грубое физическое прикосновение сделало то, чего не могла сделать ни одна на свете умозрительная мудрость - прервало транс и освободило в душе первобытную, животную жажду жизни. Судорожно вдохнув, Маркус сморгнул, очнулся, изменился в лице. Затем, почти не соображая, что делает, руководствуясь смутным инстинктом, крепко взял Деймона за рукав и дернул за собой - бежать.
Здесь не было дороги. Корни деревьев, прикрытые снегом, предательски ныряли под ноги, тонкий наст проваливался почти на каждом шагу. Они бежали напролом через подлесок, падали, поднимались и снова бежали. В ушах стоял оглушительный хруст ломающихся веток, и за этим шумом не понять было, где монстр - гонится за ними или нет.
Лес закончился внезапно. Маркус вывалился из густого осинника в сугроб и увидел впереди пару теплых огоньков - окна в избушке Хагрида. Услышал собачий лай из дома, такой живой, такой до обожания обыденный и родной. А еще дальше из зимней ночи выступала громада замка. Всхлипнув, Белби обернулся на лесную чащу за спиной.
- Госфорт! - позвал он хриплым, срывающимся от долгого бега голосом. - Госфорт!..
А вот и он, собственной персоной. От неожиданности Маркус, кажется, даже улыбнулся - если только это было видно в темноте. С трудом поднялся на ноги. Проверил волшебную палочку.
- Ни за что туда не вернусь, - с трудом проговорил он, пытаясь отдышаться. - Пусть Хагрид разберется. Или кто-то еще. Нас здесь сегодня не было - да?
Поделиться1722.08.20 21:39
Контакт взглядов не может продолжаться вечно, и Деймон проигрывает в неравной схватке, опускает зеленые глаза, прячет их за темными ресницами и долгое время, кажущееся бесконечной тянучкой из «Сладкого королевства», не думает ни о чем, кроме приближения собственной смерти. Жаль, не удастся захватить с собой чудаковатого умника Белби – судя по всему, на данный момент инфернального единорога мало интересует кто-либо, кроме его создателя. Вот же он, замер неподвижным истуканом и словно не собирается бежать, путаясь в ногах, будто уже сейчас, на этот самом этапе наконец решает остановиться.
- Проваливай же, - слабым, нисколько не похожим на повелительный, голосом повторяет Госфорт, не ожидая чудес, которых, в конечном итоге, разумеется, и не бывает.
Чудовище приходит в себя и делает шаг в их с рейвенкловцем сторону. Деймон чувствует, как кто-то упрямо дергает его за рукав, тянет за собой, подальше отсюда, куда угодно, забыться, перевести дух, сделать вид, что ничего не было.
Он установил с инферналом незримую связь, и она давит, опутывает, не позволяет сбежать, пригвождая к месту. Холод проникает под кожу, тьма – в самое сердце. Она разрастается в нем, заполняя собой всю несчастную мышцу.
Еще один шаг. Мягкая поступь истлевших копыт. Госфорт слышит, как Маркус срывается с места, постепенно ослабляя хватку на его пальто, и в этот момент в голове назойливо пульсирует лишь одна простая, как мир, мысль.
Я хочу жить.
Мне семнадцать лет, черт, я не должен умереть вот так.
Ветки хлещут его по лицу, оставляя на щеках кровоточащие царапины, но Деймон знает, помнит, что необходимость бежать, не оборачиваясь, сломя голову – первостепенна, и если он сдастся сейчас, поддаваясь сиюминутной слабине, то ночной кошмар настигнет его так быстро, как настигает цунами, о котором забыли предупредить по всем доступным средствам связи.
Проснись. Проснись же.
Он не позволяет себе даже этого избитого, но, тем не менее, никогда не срабатывающего, щипка за руку – все внимание на скорости, с которой он обязан бежать, на движении ног, под которые нужно смотреть, чтобы не наступить на упавшую с дерева ветку или не увязнуть по колено в сугробе.
Просыпайся.
Это так не работает, и Деймон задыхается, упираясь ладонями в колени и согнувшись в три погибели.
- Он отстал, - удивленно произносит он, поднимая голову и глядя, как свет из окон хижины отражается в стеклах чужих очков. Госфорт сам не верит в сказанное. Разумеется, единорог никуда не делся. Он затаился, зная, что рано или поздно они сами за ним вернутся.
- Что ты мелешь, Белби? Само собой, я не мог тусоваться и рисковать жизнью рядом с таким задохликом, как ты, - он неожиданно улыбается и протягивает Маркусу раскрытую ладонь с целью закрепить спасительный для обоих уговор.