[pers]<b>Селина Мур</b>, 19 лет[/pers][info]Издательство «Обскурус»[/info]
В пустом коридоре на втором уровне Министерства Магии слышится стук каблуков. Ритм шагов постоянно сбивается, маленькая женская фигура то и дело замедляется, почти останавливается, но  все равно потом неровным шагом двигается в сторону лифта. Вряд ли бы в данный момент кто-нибудь узнал в этой, печального вида, девушке Селину Мур, выпускницу Хогвартса, ныне постигающую тонкое искусство организации мероприятий в издательстве «Обскурус» и в последние три месяца ходившую в Министерство до одури часто. Она запомнила путь от Атриума до Аврората и обратно ещё в свой третий визит, так что сейчас идёт оттуда на автомате. Нет, внешне Мур не изменилась, разве что кожа стала бледнее, сквозь неё видно тоненькую сеточку фиолетовых сосудов у подбородка, черты лица несколько осунулись, а в глазах постоянное выражение ожидания новостей.

Было.

Сейчас у Селины в глазах плотной пеленой стоят слёзы, она пытается их сдерживать, но почти перед самыми дверями лифта горло сдавливает так, что становится сложно дышать. Она останавливается, опирается на стену, из кабины лифта на неё настороженно смотрят люди, если бы у Мур были силы, она бы всех их послала нахер. Но их хватает только на шумный вдох, сначала она будто бы давится воздухом и начинает сильно кашлять, что хватается за грудь и пытается оттянуть ворот бежевой водолазки. Ощущение, будто перекрыли кислород, будто какая-то часть механизма сломалась и никак не может починиться [а починится ли вообще?].

Говорят, каждый по разному переживает потерю близкого человека. Мур об этом не знает, но до этого дня она считала, что свыклась с мыслью о пропаже матери. Это если не брать в учёт ежедневный разбор писем в надежде получить какую-нибудь весть от неё или про неё и просмотр соответствующих колонок в нескольких газетных изданиях, на которые возможно было подписаться в Лондоне. Джорджина Мур пропала в начале прошлой зимы из их дома в Вейбридж в качестве гарантии подчинения издательства Пожирателям. До этого момента отец Селины старался игнорировать поступающие указания, за что поплатился поджогом, но его удалось ликвидировать быстро. А после похищения Джорджины сама опция выбора исчезла, раз в месяц от неё приходили коротенькие записки, написанные неровным почерком на тонком дешёвом пергаменте с запахом.

Свою мать Селина видела в последний раз 9 декабря 1997 года, было где-то около 11 вечера, Джорджина собиралась принять лекарство и лечь спать. Ричард Мур был у себя в кабинете и занимался решением каких-то рабочих вопросов до глубокой ночи. Около двух часов ночи разбилось окно на втором этаже, от звука падающего стекла и короткого женского крика Селина и проснулась. Когда она вбежала в родительскую спальню, то увидела пустую смятую постель, отца в костюме (как она поняла, он задремал у себя за столом), смотревшего в окно. В затянутом тучами ночном небе зловеще зеленела чёрная метка. На тумбочке остались бутылёк со снотворным, стакан воды и волшебная палочка матери. Все произошло менее, чем за минуту.

Примерно так и рассказывала Селина в Министерстве о событиях той ночи. Джорджине Мур в начале лета был присвоен статус без вести пропавшей с пометкой о похищении. С этого дня статус сменился на более короткий и определенный – мертва. Буквально несколько минут назад Селина сама это подтвердила, увидев на колдографии едва узнаваемое почти_лицо. Джорджину обнаружили в подвале захудалого паба на границе одного из пригородов Лондона, точно сказать, когда наступила смерть сложно сказать, но прошло более трех недель точно. От этого Мур ещё хуже, значит в те дни, когда надежда ещё билась в предсмертных конвульсиях, ее уже не было.

Не было.

Как это странно, думать о человеке в прошедшем времени. Как это странно, осознавать, что его [её] уже не существует. Селина старается воссоздать в своей голове образ матери в ее любимом темно-зелёном платье с едва уловимой улыбкой на губах. Только ей удаётся запечатлеть его у себя в мыслях, как его перекрывает колдография, сделанная аврорами.
Девушка жмурится и трясёт головой, стараясь избавиться от этой картинки. В глазах начинает темнеть, а уши почему-то заложило. Лифт, чтоб его, как назло уехал. Мур подходит к решетке лифта, опирается на него и много раз жмёт на кнопку вызова. Нужно быстрее уйти отсюда. Хоть куда-нибудь.

Дурацкий лифт никак не хочет приезжать, у Селины уже палец болит от долгого нажатия на кнопку. На этаже как будто никого нет, если бы Селина не слышала как за закрытыми дверями переговариваются люди или иногда двигаются стулья, то решила бы, что никого нет. Если бы так, она бы закричала. Горло раздирает изнутри от застрявших слез, слов и бессвязных звуков. Они крепко засели комком где-то в гортани, стремясь вырваться. Но Селина молчит. Она заталкивает это желание подальше, внутрь себя, никому не нужно это знать. Никому не нужно это видеть. Хотя, вряд ли бы кто сильно удивился подобному зрелищу, за последний год в Магической Британии случилось слишком много. Слишком много плохого [наверное, правильное будет - трагичного?] хватит на десяток лет вперёд. Когда она в первый раз увидела в списках пропавших знакомые ещё с обучения в Хогвартсе фамилии или же слышала, как отобрали волшебные палочки у семейной пары, жившей по соседству, то смена власти стала ощущаться гораздо значительнее. Ну, знаете, как это всегда бывает. Пока это не случится с тобой или с кем-то из твоих знакомых, то кажется, что тебя это вообще мало касается.

Когда семьи магов с их улицы стали уезжать [бежать] за границу, то семейство Мур тоже хотело уехать. Отец хотел отправить Селину и Джорджину в Грецию, где уже несколько лет живут родители миссис Мур. Но мама не захотела, она была убеждена, что им [ей] ничего не грозит, что Пожирателями ничего не нужно от них [нее]. За эту ошибку они теперь платят.

Не слишком ли дорого?

Она оборачивается на негромкий звук своего имени, указательный палец всего ещё давит кнопку. Идиотский лифт, разве в Министерстве не должны быть самые продвинутые магические технологии? Тогда какого драккла тут все ещё доисторические лифты?! Селина на пару секунд жмурится, чтобы убрать заслон из слез, они тут же прозрачными дорожками скатываются по щекам, останавливаясь возле носа и губ.

– Джейк? – она не сразу понимает кто перед ней, перед глазами сначала мутный силуэт с темными волосами и куртке. Она узнаёт его голос, как же-как же, один из Фарли, он же был старостой, таким она его и запомнила. Не слишком много, но у них не было особенных поводов для общения или общих приятелей. До чего же порой удивительно видеть кого-то из своего школьного прошлого в такой... другой обстановке.

– Значит это ты там... – Селина не договаривает, вспоминая, что сейчас в кабинете у Долиша видела помимо самого него ещё пару человек. Ей показалось, что она как будто бы знает кого-то, но отвлеклась. Отвлеклась. На колдографию, на колдографию с... – Лифт никак не приходит. – несколько отрешенно бормочет Мур, стараясь отодвинуть стоящую перед глазами колдографию. Ее голос звучит хрипло и тихо, будто она простудилась. До неё с некоторым опозданием смысл слов Джейка: «проводить – лучше не ходить одной». Лучше и дома-то не быть одной, кто-нибудь запросто может ворваться туда, вырвать тебя из постели, держать несколько месяцев в занюханном пабе, а потом просто забыть.

Лифт наконец приходит ещё и практически полный людьми. Селина пробирается к задней стенке и встаёт, оперевшись на неё спиной. Внутри кабины пахнет отвратительно приторным женским парфюмом, что Мур ненароком морщится. Мерлин, пожалуйста, заставь это чудо магической инженерной мысли ехать быстрее. Рядом стоит Фарли, который собрался ее провожать, только вот...

– Я не пойду домой, – отчеканивает Селина в спину какого-то высокого мужчины в сером плаще, – не могу... не хочу туда идти, – она нервно сглатывает после своих слов и скрашивает руки на груди, чувствуя как по телу пробегает противная дрожь. Дома никого нет, отец снова уехал в деловую поездку в Эдинбург и должен был вернуться через четыре дня. В большом доме слишком тихо и пусто, хотя она почти привыкла к этому, но теперь придётся осознать, что духи матери так и останутся наполовину использованными, а прожженное сигаретой пальто не нужно чинить и новый рецепт на снотворное в Мунго не придётся брать.

Слишком много для одного [сего]дня.

[pers]<b>Селина Мур</b>, 19 лет[/pers][info]Издательство «Обскурус»[/info]

[pers]<b>Селина Мур</b>, 19 лет[/pers][info]Издательство «Обскурус»[/info]

Слишком больно. Больно даже физически, ломит колени и запястья, где-то между ребрами завязался морской узел и не дает вдохнуть полной грудью. Пространство лифта и без того маленькое теперь как будто давит своими стенками. Когда же они уже приедут? Мур продолжает сверлить спину впереди стоящего человека и внезапно испытывает такой жгучую ненависть ко всему. К идиотскому этому лифту, к Министерству, ко всем окружающим людям. Как? Как вы можете продолжать жить после такого?! После всего того, что сделала с нами эта война? Как у вас хватает сил ходить на службу, смеяться над сальными шуточками и обсуждать мебель в новом доме? Все вокруг кажется настолько непозволительно нормальным и обыденным, что Селина почти готова поднять волшебную палочку и каждому раздать по круциатусу.

Ведь это просто невозможно.

Н е в ы н о с и м о.

Из круговорота отчаянно-безнадежных мыслей ее вырывает голос Джейка. Она как будто избавляется от наваждения и наконец возвращает своему взгляду осмысленность и переводит его на Фарли. Как это странно, что именно он сейчас оказался рядом. Джейк выглядит действительно обеспокоенным и это даже не бесит. Сколько раз за лето Селина слышала фразы: «мне так жаль», «я надеюсь, скоро это все закончится», «вы с Ричардом пример стойкости». В какой-то момент она выдержала и откровенно послала одну такую сочувствующую даму куда подальше на одной из презентаций книги. Было даже немного стыдно, но только чуть-чуть. Ведь им всем не было стыдно за свое деланное сочувствие. Да, это все дань вежливости и этикету, но Мур тоже не железная. Иногда ей и вовсе кажется, что она настолько устала, что стоит коснуться пальцем и она рассыпется.

- Да, - неожиданно для самой себя отвечает Селина и перестает молча рассматривать бывшего однокурсника. Ей и хотелось бы отметить, что он почти не изменился, но это неправда. Все они изменились и Джейк не исключение. После школы их пути ни разу не пересекались, она слышала, что Фарли перебрались в Штаты, что же, как видно, не все. Несмотря на то, что он для нее практически чужой, она соглашается. Джейк кажется ей спасательным кругом из этого безумного кошмара. Она прикрывает глаза и еще одна соленая капелька стекает по щеке.

Лифт открывает свои двери на первом этаже и Мур неуверенно ступает на темную каменную плитку Атриума. Зря она надела каблуки, колени и без того дрожат, а с ними искать баланс между вертикальным и горизонтальным положением еще сложнее. В подтверждение этому, Селина спотыкается на ровном месте и успевает схватиться за локоть Джейка, чтобы не упасть.

- Прости, я… Я задумалась, - несвязанно извиняется она и бессознательно трогает свой лоб рукой, будто пытаясь понять может ли она сегодня еще выдавать какие-то логические-связанные вещи. Это вряд ли. Все, что ей хочется прямо сейчас – перестать гонять мысли по кругу, каждая из которых впивается иголками в виски и сжимает горло колючей проволокой. Желание одно – хотя бы немного приглушить все ощущения, воспоминания. Мур замечает, что все еще держится за Джейка.

- Ты не обязан идти со мной, я… - и даже несмотря на попытку вернуть своему голосу малую толику уверенности, все равно в горле застревает предательское «справлюсь» и не хочет произноситься. Мур медленно убирает руку и начинает крутить пальцами простое кольцо из белого золота - подарок матери на 16 лет. Узел под ребрами начинает болеть с новой силой.

- Говорят, в Дырявом котле сейчас не так паршиво как обычно, - Мур едва заметно морщит нос, как она делала с самой школы, выражая свое брезгливое отношение к чему-либо. Но сейчас ее мало заботит сносность бара, который она считает, вопреки мнению многих, не таким уж и привлекательным.

- Если хочешь, то пойдем со мной, - Мур делает паузу и зачем-то добавляет: - Я тебя так давно не видела

Отредактировано Selina Moore (07.09.20 22:49)

Джейк почти неуловимо улыбается и Селине даже не хочется ударить его по лицу или накричать. Джейк приподнимает уголки губ в попытке ее поддержать и Селине хочется разрыдаться. А когда она слышит, что он все-таки хочет пойти с ней, то облегченно прикрывает глаза. Ей невыносимо оставаться в толпе – каждое из знакомых лиц в издательстве, ближайшей от него кофейни, киоске с газетами через улицу настолько осточертело, настолько с одинаковыми эмоциями они смотрят на нее каждый день. Мур не нужна жалость ни тогда, ни, тем более, сейчас. От жалости нет толку, тому, кого жалеют люди, это ничем не помогает, это заставляет выгорать остатки надежды добела, не оставляя даже намека на нее. Хотя, неправда, Селина до последнего [сегодняшнего] дня надеялась на лучший исход, на какой-то другой исход.

Мур невыносимо одной – в одиночестве остается слишком много только своих мыслей, слишком много воспоминаний, от которых никуда не спрятаться и ни на что не отвлечься. Мур уже давно не помогает зелье снов без сновидений, только если это не пара бутыльков, залитых сверху парой-тройкой бокалов вина. Вот тогда становится немного легче хотя бы на несколько часов, правда, в аптеках отказываются продавать больше трех склянок в одни руки. Что за чушь. Если бы она хотела свести счеты с жизнью, то явно не таким образом. Он не слишком-то надежен. А так… Так, собственные мысли в голове бывают слишком громкими и мешают спать, порой они громче голосов людей, что говорят с тобой. Не так давно к ним ходит домоуправительница, экономка, Селина не знает, как ее назвать, эта дама следит за порядком, готовит обед, следит за состоянием гардероба и Селины. Отец сказал, это чтобы она не так часто оставалась одна в доме. Мур не стала его расстраивать своими размышлениями на тему совместимости характеров и интересов девятнадцатилетней девушки и пятидесятилетней леди.

Селина смотрит на открытую ладонь и медлит. Она все еще сомневается Сомневается в Джейке, сомневается в себе, сомневается, в принципе, в целесообразности каких-либо действий сегодня. Все, чего хочется сейчас – перестать существовать или перестать чувствовать хотя бы на несколько часов. Но она касается кончиками пальцев его ладони, которая кажется теплой по сравнению с вечно холодными руками Селины.

Дырявый котел, кажется, не изменится никогда. Все такой же полумрак, те же столы, та же барная стойка и вне зависимости от дня недели к вечеру постоянно собираются посетители. Мур механически отряхивает плащ, будто бы здешний воздух может осесть пылью на одежде. Возле бара сновал лысый то ли гном, то ли гоблин, но память Селины выдавала информацию, что это владелец бара – Том. Ей приходится приложить некоторые усилия, чтобы брезгливо не сморщить свой нос. Ой, Мур, перестань. Не всегда же тебе есть с белоснежных фарфоровых тарелок, сидя в ресторане со звездой Мишлен. Маги могут говорить все, что угодно о магглах и их достижениях, но в высокой кухне они смыслят очень даже на приличном уровне. Вот Мур в ней практически не разбирается, но выглядит это все обычно красиво, а этого вполне достаточно.

- Нам нужен стол, - снова чуть охрипшим голосом произносит Селина и ищет глазами свободные места. Какая удача! Боковой стол на двоих, удивительно, и как он еще не занят? Девушка уверенным шагом направляется к нему, кидает плащ на спинку стула и легко приземляется на сидение.

- Мэм, простите, этот стол просили придержать…

- Да, я и просила придержать. Так ведь? – на стол кладутся монетки, всего пять галлеонов, достаточно, чтобы Том не донимал их раздражающим бурчанием.

- Ты же не против, что мы сядем здесь? Извини, просто я… - Селина не знает как закончить, губы дергаются в мимолетной улыбке, а глаза смотрят куда-то в сторону. Что касаемо материальной составляющей жизни, то у Мур все просто – путь от «я хочу» до «у меня это есть» очень короткий и максимально легкий. Она с рождения привыкла к этому и не умеет по-другому. Даже сейчас.

[pers]<b>Селина Мур</b>, 19 лет[/pers][info]Издательство «Обскурус»[/info][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/262/667826.png[/icon]

Мур удовлетворительно кивает на «все нормально» и подпирает щеку рукой, даже если бы нормально и не было бы, они бы остались за этим столом. Мест-то, точнее - нормальных-более_или_менее_удобных, нет. Дырявый котел заставляет вспомнить о первом походе с матерью в Косой переулок перед первым курсом Хогвартса. Это было ужасно. Мур с детства не любит толпу, а они пошли еще и в выходной день, поэтому Селина не отпускала руку матери практически ни на одну секунду. Разве только, когда нужно было покупать волшебную палочку и подбирать школьную мантию. Джорджина была в большем восторге от поступления своей дочери в Хогвартс, чем сама Селина.

Перед старшими курсами она уже сама занималась приготовлением к школе и основную часть заказывала на дом, чтобы все так же избежать толкучки. Только традиционно с матерью они подбирали новые мантии у Твилфитт и заказывали рубашки в маггловском ателье или в фирменном магазине Карен Миллен. Теперь это кажется таким далеким, что есть сомнения в том, а было ли это вовсе?.. Мур поджимает губы, чувствуя, что они начинают дрожать. Нет, это все действительно было. Все выдуманное и нереальное не заставляет почувствовать тысячи уколов в сердце и не заставляет хмурить брови в попытке успокоить саму себя.
Спокойствие. Не сегодня уж точно, только если…
Селина еще раз кивает, но уже на замечание о файв-о-клок. Это очевидно, что они шли сюда не чай пить. Мур вообще чай не слишком любит, еще в школе она предпочитала пить ту лабуду, которую звали «кофе». Сейчас же у нее даже в издательстве стоит небольшая банка кофе и кружка, все это тщательно спрятано за нумизматическими альбомами. Отец не терпит перерывов на рабочем месте – «что-нибудь прольется и все испортится, будет плохо всем, да, Селина, всем». Приходится скрываться. И при всей любви к кофе – это явно не то, что нужно сейчас. Огневиски вполне подойдет.

- Только ради этого, - она по очереди стучит ногтями по столу и несколько удивленно дергает бровью. Им всем пришлось стать в какой-то степени самостоятельными. Другого выбора просто не было. Произошло ли это при выпуске из школы или при первой проверке одним из Пожирателей статуса крови? Или же когда нужно было давать показания в Министерстве? А может в тот день, когда пришлось вылить весь ром в доме, потому что спасение от съедающей неизвестности отец стал искать на дне бутылки? Его можно понять, Селина вообще за последний год научилась многое понимать и для многого находить объяснение себе и другим. С этим умением как-то проще жить. Наверное.

- Тут все так же, - скорее себе, чем Джейку, говорит Мур, снова рассматривая посетителей паба. Взгляд цепляет Тома, который уже идет обратно к ним, держа приземистые стаканы с -янтарной жидкостью. Коротко ему кивнув, Селина прикидывает, как давно она пила крепкий алкоголь. Достаточно давно. Шампанское иногда ударяет в голову получше огденского и смотрится с вечерними платьями тоже… получше. Когда Том уходит, она берет один из бокалов и слегка качает его.

- Не хочу пить за что-то, поэтому… - Мур салютует Джейку и, помедлив пару секунд, делает большой глоток, оставляя на дне ровно столько же, чтобы потом сделать еще один.

- Что ты делаешь у авроров? Ты же… - Селина морщится от выпитого, в горле жжет и даже хочется закашляться, - ты же Фарли. - Так  не подобрав других слов, изрекает она, - Зачем тебе вот это все? - до конца не понимая, что значит «это», Мур делает неясное круговое движение пальцами. Насколько она знает, то отец Джейка владеет предприятием по производству лакричных палочек или шоколада? Короче, что-то сладкое, что точно продавалось в Хогвартс-Экспрессе и Сладком королевстве. Она ловит себя на мысли, что сейчас бесцеремонно рассматривает его, изучая черты лица, воротник рубашки и плечи. Джейк. Когда ты успел стать таким… другим. А каким он был? Мур вряд ли ответит на этот вопрос.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/262/667826.png[/icon][pers]<b>Селина Мур</b>, 19 лет[/pers][info]Издательство «Обскурус»[/info]

Отредактировано Selina Moore (02.10.20 02:01)

- Прости, - Мур извиняется и смотрит в свой стакан. Она всегда обо всем судит только со своей точки зрения. Можно предположить, что это вполне нормально – каждый, в той или иной степени, судит по себе, но все же. У нее никогда не было привычки ставить себя на чье-то место. Взращенный с детства эгоизм проявлялся во многих вещах, в том числе и так, у нее почти не возникало мыслей связать свою жизнь не с издательством. Это всегда было как само собой разумеющееся, даже юношеский бунт типа «я буду жить так, как хочу я» обошел ее в этом плане стороной.

Она слушает Джейка и смотрит на запотевшее окно, по которому Джейк только что провел рукой. За стеклом уже стемнело, желтыми пятнами светятся вывески и уличные фонари, по карнизу неровно отстукивают ритм редкие капли дождя. Селина никогда не любила осень, теперь она ее ненавидит. Джейк говорит про галстуки, рубашки и ей становится неловко за свой вопрос. Теперь Мур смотрит на него так, будто видит впервые. В ее окружении так мало людей, которых заботит что-то кроме… себя. Кроме внешнего вида или из какого камня выложен камин в гостиной. Люди привыкли строить красивый фасад и маскировать трещины в стенах новыми картинами.

Мур стыдно за то, что она такая же. За то, что выглядит такой, всегда выглядела. Дни в году, когда она выходит из дома без аккуратно хотя бы собранных в хвост волос, можно сосчитать на пальцах обеих рук. За этой практически навязчивой идеей выглядеть всегда с иголочки стоит страх, что, если убрать «фасад», то ничего и не останется. Селина – прекрасная декорация в постановке об идеальной [смешно, у кого-то она была идеальной?] жизни.

Джейк кажется не таким. Он как минимум персонаж в этой истории. Но

Мур бы посмотрела на него в костюме.

Они бы хорошо смотрелись на каком-нибудь вечере у Картеров. Можно даже галстук не надевать и манжеты рубашки, он переводит взгляд на его руки, могут выглянуть на дюйм, а не на половину. Это было бы не важно. Было бы.
- Я не считаю тебя глупым, - Селина слегка качает головой в подтверждение своих слов и наблюдает, как Джейк осушает свой бокал. Кто бы мог подумать, что она будет пить огневиски с Фарли в Дырявом котле. Джорджина бы не одобрила, если бы увидела свою дочь здесь, такой, но Селина бы ее убедила, что все хорошо. Слишком много частиц «бы». Вероятно, теперь они будут постоянно встречаться в мыслях Мур. Что если БЫ, что если БЫ не.

- Это точно не про тебя, - добавляет спустя пару секунд Селина и повторяет за Джейком, допивая остатки алкоголя. На мгновение кажется, что ее ударили по голове, но это ощущение быстро проходит, оставляя жгучее ощущение в груди. Опустошенность внутри, кажется, не заполнима, но сегодня она попробует. Сегодня эта опустошенность из привычного ноющего ощущения под ребрами пробралась к горлу и отражается в глазах. Это слишком даже для Мур.

- Мне не может там не нравиться, - она выделяет «не» и непроизвольно морщится, - ну, то есть, нет, мне там нравится, правда. Для меня там все знакомо, иногда у меня даже что-то получается… - Селина смотрит, как Том ставит новые бокалы на стол, и обращается к нему, когда он уже собирается уйти: - А принесите сразу два, вернее, давайте сразу бутылку, чтобы Вы не маячи… зря не ходили туда-сюда.

Мур прикрывает глаза и жмет плечами, как бы говоря Джейку «ты как хочешь, а мне пары будет мало». Возможно, это не самое мудрое решение, но пусть будет сегодня вечер не слишком мудрых решений.

- Я всегда знала, что буду там. И работа там интересная, лично для меня. Отец говорит, что мне лишь бы покомандовать, - Селина смотрит в сторону, а перед глазами образ отца в кабинете, листающего папку с документами, он водит большим пальцем по подбородку и прикусывает щеку изнутри, когда читает что-то, что ему не нравится, - наверное, он прав.

Со стороны двери слышится звонкий девичий смех, что она оборачивается – в Котел заходят парень и девушка. Они держатся за руки, и девушка другой рукой обхватывает плечо спутнику и утыкается в него носом. Как это мило. И выглядят они вполне счастливыми. Мур даже почти им завидует. С отношениями ей не везет: молодым людям часто слишком интересно как можно скорее перевести общение в горизонтальную плоскость и слишком неинтересно слушать о чем она говорит.

Пара садятся за стол за спиной Фарли, девушка о чем-то очень увлеченно рассказывает… Том вовремя приносит новые бокалы, наполняет их, и бутылку ставит рядом.

- А мама хотела, чтобы я успешно вышла замуж. – Селина все еще смотрит на них, но обращается к Джейку и снова пьет.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/262/667826.png[/icon][pers]<b>Селина Мур</b>, 19 лет[/pers][info]Издательство «Обскурус»[/info]