Сначала она его послала аж неприлично-сказать-куда, то есть, к воняющим тухлой рыбой мутантам Хагрида, а теперь трусит следом за ним, чтобы он, не дай Салазар, все лавры не сожрал за выигранный спор. Он бы ее потом водить хороводы вокруг Гремучей Ивы отправил.

- Чего увязалась? - бросает он однокурснице через плечо, кривовато усмехаясь и подсвечивая волшебной палочкой тропинку под ногами. Ноябрь - темный месяц, и, когда они оказываются возле владений лесничего, мгла полностью охватывает окрестности. - Я бы тебе колдографию принес, как оседлаю этих соплохвостов. Или ты мне не доверя-я-яешь? После сто-о-ольких лет? Ада, не разбивай мое сердечко.

Он намеренно тянет слова приторно-сладким голосом. Их ненависть друг к другу, которой они пытаются уталить вечную жажду эмоциональной ломки, прошла проверку временем, и не дала трещину до сих пор. Причина тому проста: общая на двоих любовь к их маленькой игре. Раздражать до желания испробовать на ней все заклинания из справочника по порядку - садомазохизм во всей красе.

- Драккл, вонь-то какая, - морщится, натягивая слизеринский шарф на нос. Вольеры с соплохвостами точно поблизости, и Мэйнард прибавляет шаг. Быстрее разделается с ними и утрет нос Аде - быстрее окажется в своей кроватке. Деревянные поленья, которыми огорожена территория с соплохвостами, выглядят так себе защитой от этих тварей, но когда их директора особо волновала безопасность? Вспомнить только… ох, кого только не вспомнить! - О, я этой самочке нравлюсь.

Хэттон кивает на особо удавшийся экземпляр метра два длиной. Сопло соплохвоста... соплохвостки направлено прямиком на него. Следуя примеру своей сожительницы, другие соплохвосты тоже поворачиваются к нежданным гостям, с любопытством щелкая щупальцами. Ладно, может быть, не так уж и паршиво, что Ада потащилась с ним. Чисто со слизеринской прагматичной точки зрения, шансы получить травму от этих зверюшек - у Хагрида чувство юмора на высоте - не маленькие, а эта чертовка Ада, может быть, левитирует его до Больничного Крыла.

- Смотри и учись, трусиха, - Мэйнард толкает тяжелые ворота, рассчитанные на физические силы минимум полувеликана, пока не образуется щель, и протискивается вовнутрь, держа волшебную палочку на готов на случай, если животинки захотят показать свой нрав. - Hallo, красавчики. Я вас не обижу. А вот она…, - указывает на слизеринку за спиной. - Та еще злюка.

Едкий комментарий о невозможности Мэйнарда похвастаться целым клубом преданных поклонниц - помимо соплохвостов, конечно, - ничуть не задевает слизеринца. Он лишь расплывается в широкой улыбке и наклоняется к самому уху девушки.

- Например, тебе? - беззастенчиво шепчет он и вскидывает брови, мол, попробуй, оспорь. - Можешь не отвечать. Я знаю, что нравлюсь тебе. С самого распределения.

Драккл тянет за язык съязвить, что у него не только эго большое, и нечего ей совать свой нос, чтобы подглядеть, ишь ты какая любопытная нашлась, но он не успевает. Нахальный толчок в бедро вынуждает прикусить кончик того самого языка и лишь ойкнуть от неожиданности. Неожиданным вмешательство девушки оказывается и для одного из хагридовских любимцев. Соплохвост времени даром не теряет, воплощая в реальность то, о чем сам Мэйнард давно мечтает: с целью испепелить Аду плюется огнем из, э-э, одного места. Наверное, следовало внимательнее слушать Хагрида на занятиях, а не пытаться прикармливать соплохвостов булками с маком и валерьяном.

- Твой причесон может уже ничто не испортит, а я не хотел бы распрощаться со своей харизматичной шевелюрой, - недовольно сопит Мэйнард выпуская из волшебной палочку струю воды… Прямо на голову Ады. И исключительно в благородных целях - потушить. - Ты похожа на поджаренную мокрую курочку-у-у...

Соплохвост - на сей раз самец, трущийся возле самой первой самки, на которую обратил внимание Хэттон, - начинает нервничать, вертеть соплом во все стороны, чтобы потом ринуться на своих многоножках на парня, жаля в самое бо-бо, то есть в ягодицу. Мэй шипит, напоминая настоящую змейку, лупит ужаленное место и пятится обратно к изгороди вольера, подталкивая Аду к выходу.

- Даклифорс, - в памяти всплывает, что этих тварей превращают в уток, и заклинание действительно срабатывает, разрезая тишину кряканьем, но двое слизеринцев уже окружены целым стадом (стаей?) соплохвостов, которые готовятся сделать из гостей жаркое. Струи пламени освещают темноту, становится невероятно горячо для ноябрьского вечера - это подгорают их пятые точки. - Дакли… Валим, валим! Аква Эрукто! Аква Эрукто!

Хэттон не выдерживает, хватает свое личное бельмо на глазу за рукав и тащит прочь, причем не особо разбираясь, в каком направлении. Ноги, подгоняемые банальным инстинктом змеиного самосохранения, несут быстрее, в мозгу орет сиреной сигнал “ОПАСНОСТЬ, ОПАСНОСТЬ”, ягодица горит огнем и опухает, но адреналин мешает осознанному восприятию боли. Под ботинками хрустят ветки, ступни подворачиваются на корнях и камнях, но мысль о преследующих огневых монстрах с жалом не позволяет остановиться.
Он даже не знает, как долго продолжалась эта беготня хомячков в колесе.

- Мертон. Больше не будем посылать друг друга к неизученным, недрессированным и сомнительно реагирующим на заклинания тварям, - прижимаясь спиной к какому-то дереву и пытаясь отдышаться, хрипит Мэйнард. - Где это мы?

- Я не дал тебе облысеть, поэтому если наезжаешь на меня, то изволь исключительно из благодарности, - фыркает Мэйнард, пропуская мимо ушей жалобы девушки на его наглые манипуляции с волшебной палочкой. - Вместо того, чтобы указывать, куда мне свое эго двигать, лучше бы помогла с этими тварями разобраться. Или ты дуэлянтка только на словах? Всегда знал, что в наш первый раз тебе просто повезло.

Мэйнард после столь бурных и многолетних отношений со взятием на слабо не сказать, что последний трус и бесхребетный малодушный сосунок, но, будучи представителем зеленого факультета, при всей своей напускной бесшабашности и несерьезности не готов без выгоды подставляться под жало соплохвостов, клыки оборотня, яд гигантских пауков или копыта кентавра. Он же не из красно-желтых с их тягой помереть ради призрачных целей.

А в Запретном Лесу может водиться любое из вышеназванных существ.

“Драккловы кишки,” - мысленно стонет парень, зарываясь ладонью в волосы и сползая вниз вдоль ствола дерева.

- Ты леса какого-то испугалась? - ехидничает он вслух, пытаясь убедить самого себя, что не все так критично. - Я тут бывал, между прочем. И не раз.

Он не блефует, но упускает уточнение, что посещение Запретного Леса прежде происходило лишь при дневном свете, а не в полной тьме, незадолго до отбоя, когда даже до лесника не докричаться. Хэттон смотрит на трясущуюся то ли от страха, то ли от холода слизеринку, после чего с видом “это я не из заботы о тебе, чертовка” стаскивает с себя мантию, подгоняет размер на глаз с помощью магии и кидает Аде.

- Заклинания обогрева надолго не хватает, - он спиной чувствует не только шершавую поверхность дерева, а попой не только огненную опухоль на месте ужаливания. Чутье подсказывает еще о том, что бродить им придется немало, потому что одному Салазару известно, как далеко они отклонились от опушки, и в каком направлении им двигаться. - Одевайся, а то не хватало еще тебя на себе тащить.

Первый протяжной, призывающий вой подхватывается другими волками, и парню становится не по себе. Хэттон аж вздрагивает, словно под кожей пробегает озноб. Изо рта валит пар, а вокруг лишь густой туман и черно-серая мгла. Попытки разглядеть огни Хогвартса бесполезны, а высокие макушки еще не до конца опавших деревьев закрывают обзор неба. Не то чтобы Мэй внимательно слушал на занятиях по Астрономии, но, может быть, звезды хоть малость могли помочь.

- Не-е-ет, - обреченно стонет Хэттон и хлопает себя ладонью по лбу. - Скажи, что у тебя такой тупой юмор, и ты просто пошутила. Как ты собиралась с соплохвостами разбираться? Каблуками? Сарказмом? Глазки строить? Это тебе не первокурсники, которые боятся слизеринских вглядов. Все равно что прийти на дуэль без волшебной палочки.

Дурно - вот то чувство, которое испытывает Мэйнард, когда волки воют на луну. Спасибо хоть не на полную! Он даже быстренько вспоминает, что полнолуние уже состоялось два дня назад. Все равно дурно. Ощущение, что сама смерть костлявой рукой тянется к шее. Ощущение, что за ними кто-то наблюдает, и два глаза светятся в темноте то тут, то там. Ощущение, что мать зовет его к себе на другую сторону. Он редко бывает на ее могиле, но там тоже всегда дико холодно, туманно и начинает тошнить.

- Да не знаю я, откуда мы пришли, - раздраженно бросает парень, цепляясь за девушку, чтобы принять вертикальное положение. - Мне кажется, или вой стал ближе? Давай… туда.

Волшебную палочку он сжимает в руке с такой силой, что грозит ее сломать к гиппогрифьим яйцам, готовый в любую секунду бросить заклинание. И за непростительные он не в ответе (спасибо свихнувшемуся старику-Муди, который ведет в этом году ЗоТИ с пытками над насекомыми). Справа слышен вой и шорох, слева и сзади тьма такая, что не сунуться, а впереди лес кажется чуть реже и расстояния между толстыми стволами деревьев больше, что даже свет луны самую малость касается земли. Подсвечивать заклинанием Мэйнард не берется, страшась вывести лесных полуночников к ним с Адой.

- Живее, я в тех кустах глаза видел, - холодный воздух дерет горло и заставляет кашлять. Каждая скуренная сигарета и выкуренная трубка насмехаются над ним во время бега, но мысль о смерти всякого заставит бросить вызов своим способностям, еще и чакры откроет, что Трелони удивится. - Драккл. Мы бегаем по кругу. Мы тут уже были, или? Почему деревья так похожи друг на друга.

Пока они подобно утренним пташкам-квиддичистам бегают по кругу за ручку, Мэйнард не удерживается и бросает парочку заинтересованных взглядов на недооцененный им, по словам Мертом, размерчик… кхм, конечно, мантии. Он же не виноват, что она никак не сядет на диету! Хотя определенные части тела можно оставить в нынешнем состоянии, не подвергая процессу похудения.

- Я похож на полного кретина, чтобы отдавать свою волшебную палочку слизеринке? - возмущенно вскидывает руками. С ней станется - заберет и свалит, оставив его куковать в лесу, а потом напишут про трагическую пропажу студента. - Заметь, это ты забыла, поэтому я бы поспорил, кого раньше коснется склероз. Между прочем, мы слишком далеко от замка, и заклинание попросту не сработает. В последний раз у меня получилось использовать Акцио на двух милях, но это при идеальных погодных и физических условиях - а мне тут, знаешь ли, ужаленная попа сосредоточиться мешает! Попробовать можно, но-о...

Попытка поди и не пытка, пока никакие глаза нигде не мерещатся, и вроде как даже никто не воет. Но не успевает Хэттон произнести “Акцио”, как на них обрушивается новая беда в виде рева испуганного тролля. То есть, Мэйнрад не знает, как звучит испуганный тролль, но представить сей звук может. Вот тут уже становится не до насечек на деревьях и тренировках в Акцио на расстоянии.

- Point Me, Хогвартс, - держа волшебную палочку параллельно земле, что во время бега по кочкам и желании легких распрощаться с грудной клеткой, не столь просто, Мэйнард использует заклинание компаса. Палочка делает поворот на 180 градусов, указывая в противоположное направление. Как раз в ту сторону, откуда раздается рев. - Мы только глубже в лес уходим. Назад. Знаток местности и звёзд: “Нам туда, нам туда!”. Чтобы я тебя еще раз послушал.

Если верить магическому компасу, то путь до школы предстоит прямиком через ревущую чашу, и Хэттон испытывает одно из неприятнейших чувств - чувство безысходности. Налево пойдешь скакуна потеряешь, направо твари разорвут. Так дело не пойдет.

- Хагрид ничего про новый вид гибридов не рассказывал? - он придерживает девушку, замедляя шаг, когда рев становится совсем громким, и воздух почему-то теплеет, словно вблизи развели костер. - Например, улучшенная версия соплохвостов, а то прежние уже показали все, на что способны. И никто даже не умер и не оказался в Больничном Крыле.

Пытаться убежать от волка - затея глупая и заведомо обречённая на провал. Они всё-таки привлекли внимание лесных хищников, потому из-за деревьев медленной, уверенной походкой выходит вышеназванный зверь и скалит зубы.

- Так, спокойно, не… не беси его своим присутствием, - Мэйнард за мантию одергивает Аду и оттаскивает назад, пытаясь показать волку, что они настроены максимально миролюбиво. Только волк на перемирие идти не собирается. Красивое животное ступает мягко, прицениваясь к посмевшим заявиться на его территорию малолеткам. На заднем фоне мелькает ещё несколько силуэтов. Они пришли на ужин. Так и хочется крикнуть ему в морду: "Да не съедобный я, отравишься, зверьё!". Но только слова в глотке застревают и не выплевываются, зато мозг остывает, идя на понижение градуса, и слизеринец принимается взвешивать их шансы на выживание. Он ведь знает достаточно заклинаний, чтобы противостоять любой твари, а тут всего лишь волк-обыкновенный, который не изрыгает пламя, не стреляет иглами, не плюется гноем. Мэйнард перенимает игру волка, двигаясь по окружности в такт с ним и выжидая момент, чтобы в темноте не промахнуться. - Ступефай! Петрификус Тоталус! Фульгари! Конфундус! Нам нужно… двигаться… к рёву… нет, я не спятил. Я - гений! Волки пришли с противоположной стороны и держатся инстинктивно востока. Они боятся тех, кто издает рев. Не хочу представлять, ЧТО ТАМ, если даже волки предпочитают не пересекаться.

Хэттон таращится на драконов, драконы выпускают клубы пара, словно пыхтят трубку, и смотрят на него. Искра, буря, безумие? Если бы! Аритмия, рейтинг строго от семнадцати и много нецензурных слов в кудрявой голове. Все начиналось максимально безобидно (почти) с оседлания на спор соплехвостов. К такому близкому и тесному знакомству с драконами, что поток пламени может их на пару с Адой превратить в жареных птенчиков, он не готовился морально.

- Ты там меня с Поттером сравнивала, - выплевывает Мэйнард, кивая на чешуйчатых, с которыми очкарик тем самым Акцио справился. - Ты знаешь ли тоже не Грейнджер, так что я бы попросил язычок прикусить, Mon Chéri. Мы из-за тебя заплутали двумя красными шапочками, которых поджидал волк по дороге к бабушке. Красивая… Да не ты, Мертон. Дракониха вон та. Хотя ты тоже ничего, когда не вредничаешь.

Чем дольше Мэйнард разглядывает огромных чешуйчатых чудовищ, тем очаровательнее и притягательнее они становятся в его глазах. На мгновение возникает мысль, что он действительно хотел бы стать драконологом, но он ведь взрослый мальчик и не привык кормить себя глупыми надеждами, словно леденцом, засунутым за щеку. Сын гробовщика - навеки гробовщик. Отец вложил слишком много сил и времени в семейные дела - ром и похоронные бизнес, чтобы сын так просто отмахнулся и свалил заниматься изучением драконов.

- Мне их даже немного жаль, - Мэйнард вдруг становится кристально честным и предельно серьезным - это все последствия почти-гибели и выброс адреналина в кровь. Не принято среди слизеринцев откровениями разбрасываться, но с Адой можно. Их ненависть покрепче дружбы у некоторых будет. - Такие грациозные, крупные, сильные хищники и сидят на цепи в вольерах. Я еще на Турнире подумал, что как-то по-зверски пускать драконов на пушечное мясо для развлечения. Еще и яйца отбирать.

Драконы прекращают рыгать-икать (или что это за рев, который они издавали?) и поджигать Запретный Лес, словно не чувствуют опасности от школьников. И на секунду Мэйнарду кажется, что ближайшая самка позволит себя погладить, но очередной шум, сопровождающийся на сей раз человеческими голосами, лопает кокон спокойствия и вновь выводит драконов из состояния умиротворения. По мере приближения голосов и факелов чешуйчатые начинают взволнованно метаться по вольеру и выпускать пламя в черное небо.

- Драконологи. Надо уходить, пока нас не спалили и не отвели к Дабмлдору, - Хэттон шепчет на ухо девушке и кивает на узкую тропинку в обход огороженной под драконов территории, хватаясь за ее кисть и нагибаясь пониже, чтобы их не разглядели за макушками кустов. - И не надейся, что можешь булки расслабить и отмазаться от следующего вызова. Между прочем, я сегодня победил. К соплохвосту ведь сходил! И даже боевую травму получил.

Шутливо толкает девушку в бок, но без привычной злости. Они выбираются к опушке возле Запретного Леса, и Хэттон думает, что еще никогда не был так счастлив видеть избушку лесника. Слизеринец устало трет лицо и замечает, что колено брюк разодрано, видимо, какими-то ветками, а в дырке виднеется кровавая ссадина, рукав рубашки тоже искромсан, а сам он похож на водяного из болота. Обычно ничего-так-симпатичная Мертон выглядит не лучше. Попадись они декану, отмазка о свидании на свежем воздухе точно не прокатит. Снейп - зуб дает Мэй! - легилимент, потому что правду потрошит и выворачивает наружу без допросов.

- Люмос, - подсвечивая путь к замку, Мэй вяло пинает носком туфли камушки, пока вместо камушка не попадается… волшебная палочка. - Это ведь… твоя?

Он поднимает деревяшку из подсыхающей грязной лужи и разглядывает на свету. Палочки противников он знает лучше, чем лица самих противников, потому хватает беглого взгляда на рукоятку, чтобы опознать в ней волшебную палочку Мертон.

- Ха-ха, - в уголках глаз от смеха начинают собираться слезы. - Да я лучше Поттера, детка.

Когда Ада оставляет его переводить дух (хорошо хоть не сразу Салазару душонку рванную отдавать, а то с неё станется) на уютном диванчике, Мэйнард, не чураясь своего вида "вышел Тролль из болот", закидывает на него усталые ножки в ботинках, что топтали осеннюю лесную землю и принесли на подошве мокрые листья, и блаженно прикрывает глаза. Чистоплюев с ОКР в округе не видать, для спокойствия их собственной психики. Мэйнард-то заботливый и травмировать своим видом не желает.
Он почти уверен, что девушка не вернётся обратно ни с какими настойками и мазями, а будет выжидать, чтобы он с ужаленной ягодицей пошёл позориться перед мадам Помфри. Не дождётся!

Удивление, когда Ада возвращается в гостиную к своему раненому в бою (и никак не меньше!) напарнику по несчастьям с обещанными целебными скляночками, скрыть сложно. Брови ползут наверх против воли, а губы изгибаются в немом "опупеть". Видимо, вещество в голове блондинки все-таки повредилось во время встречи с соплохвостами.

А-а-а, не-ет, всё-таки показалось! Не повредилось! Она предлагает лирный корень выпить, который претендует на первое место по горькости среди целебных трав. От большой любви им не поят. Почти все зелья, используемые в колдомедицине, отвратительны ровно настолько, чтобы ещё в трёхлетнем возрасте обзавестись страхом перед целителями, но с лирным корнем парня связывает отдельная история. Однажды он пил его на спор с парнями и потом был вынужден весь вечер полоскать рот мятной шипучкой, чтобы перестало подташнивать.

- Мне нравится из всех этих умных определений слово “настойка”, - конечно, Мэйнард осведомлён о свойствах лирного корня, который обеззараживает всякие раны, но ни к чему разубеждать окружающих в собственной необразованности. - Сидр - это что за драккл такой? Промилле в крови повышает? Если так, то я, пожалуй, я воздержусь от настойки и сразу к моральному восстановлению перейду.

Он отбирает бутылку со странным напитком и жадно отпивает добрую треть, сладко выдыхая. Ада пригубила первой, а, значит, коль там отрава, то оба будут лежать в Больничном Крыле. Жидкость совсем не обжигает, как в случае огневиски, и не оставляет горького послевкусия, как пиво, напоминая юному слизеринцу смесь яблока и шампанского. От последнего у него на следующий день вечно трещит голова, но впечатления от Запретного Леса затмевают даже риск проснуться с похмельем.

- Если скажу, что готов доверить свою задницу тебе, то обработаешь? - Хэттон принимает сидячее положение и показывает язык, дразня. Склянка с бадьяном безапелляционно оказывает у него в руках.  - Но сначала залатаем тебя. Будет не немножко, а очень даже сильно щипать.

Мэйнард замечает запёкшуюся кровь и длинный порез на ноге Ады. Не понятно, как она с раной бегала от волков по лесу. Все-таки гормоны - штука непредсказуемая, и в присутствии Хэттона выбрасываются в кровь с удвоенной силой, что даже боль забывается. Парень не церемонится, а закидывает ступню девушки себе на колени, возвращает ей бутылку с сидром, чтобы не сильно возмущалась, зубами отвинчивает крышку склянки и капает - ровно двенадцать капель, как Снейп когда-то завещал, - экстракт прямо на рассечённую кожу.