[indent] Итак, всё началось три года назад, когда одним погожим деньком Стивен Чаллок решивший позаниматься в библиотеке вдали от суеты и суматохи, что царила практически на всех этажах и во всех кабинетах, а уж в гостиных факультетов тем более, обнаружил в одном из учебников, клочок бумаги, исписанный рунами, что не могло его не заинтересовать.  Чаллок хоть и мало походил на человека, которого можно заинтересовать спортивной дисциплиной по вдумчивому обгрызанию гранита науки, не говоря о таком крепком камешке как Древние руны, но… то был, пожалуй, единственный предмет, к которому Чаллок относился со всей серьёзностью, будучи готовым просиживать часы, а то и сутки над учебниками, заучивая руны, их значения, применение и чем они друг от друга отличатся в зависимости от географического положения и отрезка времени. И когда в его руке оказалась пресловутая бумажка с таинственным посланием, то все остальные заботы отошли на второй план. Да, какие заботы, когда тут такая загадка?  Так, что, усевшись в самый дальний угол Хорватской библиотеки (он никогда не выписывал себе книги, предпочитая заниматься в тишине и покое библиотеки, ибо Гриффиндорская гостиная уж никак не располагала к тишине и покою), Чаллок обложился словарями и учебниками, соорудив себе тем самым небольшой книжный бастион и занялся переводом.
- Синдром хронической усталости и явного личностного изменения… Хмм, понимаю. – В тот момент Стив ощутил чуть ли не родственную связь с человеком, оставившим это послание. Он понимал каково это, когда тебе, подростку положено радоваться жизни, совершать глупости и познавать мир, но на деле ты уже давным- давно от всего устал и потихоньку превращаешься в старого и ворчливого деда.
Стоило ли оставлять ответ? Да, и что он может ответить?  Что ему стоит ответить? Пошутить? Ответить, что-то в духе «у меня та же фигня?», а может дать совет? Чаллоку понадобилось время, чтобы всё же решиться ответить таинственному посланнику.
Через две недели, на том же месте, где и было им найдено первое послание, Стив оставил ответ следующего содержания:

«ᚲᛟᚷᛞᚨ:ᚾᚨᛗᛖᚲᚺᛇᛏᛋᛃᚨ:ᚲᚱᛁᛉᛁᛋ:ᚾᛖ:ᛏᚱᚨᛏ:ᛉᚱᛃᚨ:ᛖᚾᛖᚱᚷᛁᛃᚢ:ᚾᚨ:ᛉᚺᛖᛚᚨᚾᛁᛖ:ᛟᛒᛚᚨᛞᚨᛏ:ᛋᚹᛖᛞᛖᚾᛁᛃᚨᛗᛁ:ᛁᛚᛁ:ᚢᛗᛖᚾᛁᛃᚨᛗᛁ
:ᚲᛟᛏᛟᚱᛁᛗᛁ:ᛏᛁ:ᚾᛖ:ᛟᛒᛚᚨᛞᛇᛋᚺ:ᛟᚲᚨᛈᛁᚹᚨᛃᛋᛃᚨ:ᛁ:ᚢᛈᚱᚨᚹᛚᛃᚨᛃᛋᛃᚨ:ᚲᚨᚲ:ᛗᛟᛉᚺᛖᛋᚺ:ᛋ:ᛏᛖᛗ:ᚲᚺᛏᛟ:ᚢ:ᛏᛖᛒᛃᚨ:ᛖᛋᛏ»
Слишком длинно и серьёзно, но тогда Стивену это казалось более чем подходящим ответом, ну и плюс можно было бы проверить одну свою гипотезу касательно личности того, кому он написал свой ответ. Имя, он, конечно не узнает, но варианты отмести сможет. Была лишь в его плане одна загвоздка – ему могли и не ответить.
Несколько дней Стив провёл как на иголках, сам того, не понимая он уже встал на путь азарта. Стив сам себя убеждал в том, что ему дескать всё равно, но на деле ему не терпелось получить ответ и получив его, в тот самый момент, когда вновь открыл тот самый учебник, на той самой странице, он понял: он стал участником таинственной переписки. Игры, участники которой друг другу неизвестны, а правила интуитивно ясны им обоим.  Одна и та же книга, одно и то же место.

Дни шли за неделями, год за годом, Стивен, который после первого же ответа дал себе зарок не пытаться узнать личность своего таинственного собеседника, посчитав что это будет ошибкой разрушить тайну их переписки, то и дело ловил себя на том, что внимательно изучает подчерк своего собеседника, наклон штриха, какими чернилами тот (или та) пишет, какие руны использует чаще всего… в такие моменты, Стив откладывал перо и переключал своё внимание, на что-нибудь другое дабы выкинуть из головы строящиеся в ней схемы и теории.
Он говорил себе: «Что хорошего даст тебе это знание?», он понимал, что в тот день, когда загадка перестанет быть загадкой, всё и закончится. А ему этого не хотелось. Он привык уже к этому. К перестрелке шутками, песенками да похабными стишками. Привык, что можно поделиться своими мыслями, переживаниями, потихоньку открываться кому-то, не нацепляя на себя всем известную маску «Стивен Чаллок – смутьян и придурок» и очень ценил ответную искренность.
Да, он не хотел бы, чтобы это общение без слов, без лиц, когда-либо заканчивалось.
Но всему, когда-то приходит конец.
Просто в один из дней, все обрывки, осколки паззла соединились в его голове в единую картину, и он всё понял. Понял, наконец, с КЕМ он всё это время переписывался, кому открылся, показав, что на самом деле у него на душе.
Оливия Шердлоу.
  Вы знаете о феномене когнитивного диссонанса? Когда твоё представление о чём или ком-либо сталкивается с действительностью? Вот Стивен пребывал именно в таком состоянии.
Сказать, что Стивен тогда, очень сильно офигел, это не сказать ничего. Начать хотя бы с того, что они с этой Шердлоу не ладили от слова совершенно.  Противостояние Слизерина и Гиффиндора, это лишь поверхностное объяснение, почему эти двое друг друга на дух не переносили, не упуская возможности при встрече обменяться парой-тройкой колкостей.
[indent] Стиву всегда казалось, что Олива уж слишком много о себе воображает, а её рот неплохо бы прочно и надёжно зашить.
Стив, сидя в библиотеке выматерился, за что тут же получил замечание от мадам Пинс, но как тут не материться, когда ты понимаешь, что человек, с которым у вас обоюдная неприязнь, знает и понимает о тебе больше, чем многие другие (хотя и Стив так же знал и понимал о ней больше, чем многие другие) и что хуже всего, он к ней привязался.
- «Интересно, когда она сама догадается и что будет, если догадается?» - Стив понимал, что без неловкости им не обойтись и решил, что, наверное, будет лучше всё остановить сейчас, пока не стало слишком поздно. Пусть лучше это всё останется между ними, а тайна останется тайной.
Последние строчки и Стив ставит книгу на место, берёт ту, что рядом и по обыкновению занимает привычное ему место в дальнем углу библиотеки, краем глаза наблюдая за всеми входящими и выходящими. Наконец, входит Шердлоу и Стив замирает, наблюдая за ней из другого конца библиотеки, она берёт их учебник, садится в паре метров от него и некоторое время они молча сидят, занимаясь каждый своим делом. Стив не знает сколько прошло времени, просто в какой-то момент лицо Оливии исказилось, так, что по нему легко можно было бы прочесть все её эмоции.
Она была озадачена и кажется, немного разочарована.
В тот момент, Стив подумал, что то, его последнее послание – это подлость и трусость.  И никто не заслуживает такого конца, но…
«Она умная девочка, Стив и до всего дойдёт сама».

Послание для каждого, кто посетит этот эпизод: ᛏᛁ:ᛋᚨᛗᛟᛖ:ᛈᚱᛖᚲᚱᚨᛋᚾᛟᛖ:ᛋᛟᚲᚱᛟᚹᛁᛋᚲᚺᛖ:ᚾᚨ:ᛈᛚᚨᚾᛖᛏᛖ:ᛉᛖᛗᛚᛃᚨ

Отредактировано Stephen Challock (14.02.21 20:12)

Это было тупой затеей с самого начала. Сначала, ты шутишь, потом обмениваешься советами, а уже затем делаешь то, чего делать нельзя ни в коем случае, забываешь о том, что никому нельзя доверять и делишься сокровенным. Рассказываешь незнакомому тебе человеку, то, что не рассказывал никому другому.  Для человека, старающегося лишний раз ничего не рассказывать о себе – Чаллок в этом случае показал просто выдающийся уровень идиотизма и наивности. Да, он не называл имён, но что, если Оливия и так из его отрывочных откровений смогла собрать целостную картинку? Как много ей известно?
Они ведь много чего с ней обсуждали. Они сравнивали Римуса Люпина и лже-Грозного Глаза-Грюма как преподавателей Защиты от Тёмных искусств. Чаллок считал, что Римус несколько… мягковат для преподавателя, особенного такого предмета как ЗОТИ, а вот лже-Грюм несмотря на всю свою психопатию…Мерлин, этот мужик знал толк в преподавании. Это потом уже на смену этим двоим пришла Розовая Жаба Амбридж и испоганила всё до чего дотянулись её наманикюренные пальчики. Обсуждали то, как Сириус Блэк пробрался в гостиную Гриффиндора и строили догадки о Тайной комнате и спрятанном в ней Василиске. Вашу же мать, иметь Василиска в качестве домашнего животного – это же невероятно круто! Стиву даже было немного жаль, что это существо погибло. Шутили о Рите Скитер, мнение о которой у них было абсолютно одинаковым – посредственная журналистка, которая выживает только за счёт грязных скандалов, а на самом деле не представляет из себя ничего интересного. Её «разгромная» статья о Дамблдоре вызывала лишь приступы испанского стыда.
И будь он десятки раз проклят, если ему это не нравилось. Нравилось и ещё как! Когда Стив думал о всём том времени, что они общались через эти тайные записочки, тем теплее становилось у него на душе. Ещё ни с кем Чаллок не мог говорить так открыто и свободно, при этом чувствуя себя в безопасности.   Они могли обсуждать с ней всё, что угодно. Всё, что угодно.
Сердце Чаллока остановилось, а потом с грохотом покатилось вниз. Идиооооот.! Он же ей в одном из писем рассказал, что до ужаса боится открытой воды и не умеет плавать. У них, тогда как раз шла речь о Турнире Трёх Волшебников и прохождении второго этапа, где нужно было спасти узника озера. Он тогда честно признался, что стопроцентно завалил бы это задание.  Стивен Чаллока пугает водичка. Вот так сюрприз.  Интересно, после того как Оливия поймёт, что переписывалась с ним, как скоро об этом станет известно всему Хогвартсу? Наверное, стоило набраться терпения и приготовится к шквалу «остроумия» от окружающих. И что самое поганое, ему некого в этом винить кроме себя. Стив чуть слышно застонал и уткнулся головой в книжку. Ему хотелось провалиться сквозь землю.
«Ну, почему из всех людей на планете Земля – это оказалась именно ты?». Стив думал. Итак, Олив может захотеть отомстить ему за… всё. Есть ли у него, что-то, чем он может контратаковать в случае чего? Что-то…что-то он такое припоминает о французских поцелуях. Стив тогда ещё предположил, что общается с парнем. А это оказалась девушка. «Вот это поворот». Стив приподнял голову и уже по-новому, оценивающе посмотрел на Шердлоу, которая открылась для него с новой стороны. «Ха, ты должен был догадаться, что ей нравятся девочки ещё вчера, но слишком был занят собой, да Чаллок. Собой и выпивкой, даже забавно ,что у тебя не рещит башка после вчерашнего».
В этот момент Олив, вливала в себя, какое-то зелье. Прямо у него на глазах. Кажется, он поторопился с выводом о её умственных способностях.
— Чаллок, если хоть слово об этом услышит школа, я тебя...
Стив лишь приподнимает бровь в немом вопросе: «Ты меня что?», нет, ему правда интересно, чего такого может ему сделать Шердлоу, не говоря уже о том, что её предположение о том, что он трепло, способное всей школе растрепать, что она…кто? Наркоманка?  Мерлин, да это оскорбительнее всех тех гадостей, что она ему когда-либо наговорила. Ну, то есть, она блин, серьёзно так думает? Впрочем, учитывая его недавний шантаж, это вполне логичный вывод.  Ответа Чаллок так и не получил, за то получил долгий и пристальный взгляд, человека, на которого снизошло божественное озарение. Где-то в верхних слоях атмосферы запели ангелы Господни и архангел Гавриил аккомпанировал им на трубе.   До Оливии Шердлоу наконец-то дошло. Поразительно.
- Шердлоу, если хочешь что-то сказать, то говори, а не смотри на меня словно побитая псина. – Стив нервничал и ему это ой как не нравилось, так что грубость и ещё раз грубость – вот наше спасение.  По какой-то причине, Чаллоку не хотелось вот так раскрывать карты перед Оливией, глупо, конечно, но гораздо лучше услышать правду, которая вертится у них обоих на языке от неё самой.

Преимущество первого хода в шахматах – это гипотетическое преимущество первого игрока, который традиционно начинает игру с белых фигур.  И главное в этом то, что оно гипотетическое.  Да, можно сказать, что преимущество это подтверждается статистикой, но статистика не всегда отражает реальное положение дел, у каждой статистики есть свои погрешности. Но люди ведь любят доверять статистике. Цифры, схемы, выборка – они многих ввели в заблуждение.  В реальности всё совсем не так. Потому что реальность не играет с нами в шахматы. Но как ни крути в людях крепко засел этот психологический паттерн – «белые начинают и выигрывают». 

Стив не ошибся. Дать Оливии право первой сделать ход было опасной, но как оказалось отличной затеей.

- Судишь людей основываясь на устоявшихся стереотипах, потому что так заведено? Не похоже на тебя Шердлоу. –  Стив проглатывает все её слова о трусости, честности и благородстве. Хотя он многое мог бы поведать о том, насколько он благороден?  «О, ты бы удивилась узнав, насколько я далёк от понятия благородство, да и с честностью всё печально». Оставалась трусость, но как говорил один старый, но весьма проницательный знакомый Стивена – «Я не трус, я просто очень осторожный хитрый и подлый сукин сын». Но вряд ли бы Шерлоу оценила бы его слова. Она бы наверняка нашла способ найти в этих словах изъян и надавить на них. Слишком давно Чаллок её знал.

Её манёвр не произвёл на него никакого впечатления.

Он замер. Сейчас не время.  «Сейчас ты будешь вести как хороший послушный мальчик и даже не посмеешь пикнуть, пока не настанет подходящий момент. Просто слушай, она сама разложит перед тобой все карты».
И он слушал. Слушал, когда она нарушила его личное пространство, схватив его за галстук и приблизив своё лицо к нему, начала ему откровенно угрожать. Он молчал, смотря на её упивающееся собственным над ним превосходством лицо и слушал. Он слушал весь тот бред, всю ту мерзость, что лилась из её рта и боролся с тем, чтобы не выбить эти белоснежные зубы, за которыми скрывался ядовитый слизеринский язычок.
«- Мои травмы? Да, что ты знаешь о моих травмах? Или моих комплексах? Или обо мне?» - Стив чувствовал, как медленно закипает.
- «Не кипятись. Не ведись на провокации.  Дыши спокойно, успокой сердцебиение, Чаллок.  Если ты сейчас взорвёшься, то она выиграет».

Нелегко успокаивать самого себя, когда ты бочка с сухим порохом и к тебе только, что поднесли зажжённую спичку. Но Стивен как-то справлялся и Оливия, сама того не понимая помогла ему в этом – «Сосунок? Серьёзно?» - Но появилась другая проблема: как не испортить всё и не заржать прямо в самодовольное лицо слизеринки? Стивену угрожал много кто в его жизни и вот он докатился до того, что ему угрожает какая-то мелкая пигалица. Ну, как бы…Мда.

- Мерлиииин, какая же ты всё-таки сука. - Ответом на все её слова и угрозы было лишь это насмешливое и ласковое, протяжное «сука»; будто она по секрету рассказала ему не очень смешной анекдот, и он посмеялся над ним, но так… только из вежливости.  Хотя взгляд Чаллока говорил о том, что он еле сдерживается от того, чтобы не превратить милое личико, маячившее перед ним в кровавую кашу. Но нет, всё будет не так просто Оливия Шердлоу.

Чтобы сделал гриффиндорец Стивен Чаллок? Вспылил скорее всего и наговорил бы кучу вещей, о которых в последствии бы сильно пожалел.

Нет, здесь он не нужен.

Настало время включать Чаллока из Хакни, правда Стивен? Он ведь подонок и сожалений по этому поводу у него никаких.

«Что ж»

Три года странных отношений, где двое играли в тайны и даже не догадывались к чему всё это приведёт и вот они здесь. Одна
пытается переиграть другого, другой парирует. Ранее говорилось о шахматах, но шахматы игра благородных умов. А они шулеры жизни и обманщики. Им подавай карты. И на столе их противоборства краплёная колода карт из обрывков общедоступной информации, того, что знают лишь они двое и их собственных тайн, покрытых мраком и это не мешает одной выстраивать стратегию, а другому разыгрывать гамбит.

- Хорошо. –  Стивен рывком высвободил галстук и откинулся назад на стуле, облокотившись об его спинку.  Одна рука его покоилась на коленях, вторая была заведена за спину. Теперь голос Чаллока был абсолютно бесстрастен, хотя внутри него магмой в вулкане клокотала ярость. Гриффиндорец известный своей неуравновешенной психикой и вспышками немотивированной агрессии нынче проявлял чудеса выдержки, что было ему не свойственно. Но Стив остался сидеть, такой же внешне спокойный и безмятежный, только пальцы силой вцепились в стул, так что бедное дерево издало измученный треск - Мания величия плюс прогрессирующая паранойя, губительно сказались на твоих умственных способностях, Шердлоу, иначе ты бы напрягла свои пропитанные зельями остатки извилин и задалась бы вопросом «Какое собственно, Чаллоку дело до твоих маленьких грязных грешков?» Что ж, я отвечу за тебя… никакого. - Чем больше Стив говорил, тем холоднее становилось внутри него. Он всё ещё был зол, но…по-другому. Оливия недооценила его и…это было ему на руку. – Видишь ли, моя дорогая – Он говорил с ней как с неразумным ребёнком, покровительственный тон Чаллока, так не похожий на то, как он говорит с людьми обычно, давил и искал лазейки в броне Шердлоу, чтобы надавить ещё сильнее, пока не затрещит.  Пока не станет больно. – Я не вижу никакой выгоды для себя в твоём позоре, который и так без моей помощи очень скоро станет достоянием общественности. -  Внешне гриффиндорец был спокоен, но это спокойствие было обманчивым. Просто ещё одной маской, которую Чаллок нацепил на себя исходя из своих интересов. А пальцы всё сильнее впивались в дерево. Хотя нет, это уже дерево с силой впивалось в плоть гриффиндорца. – Да, даже, если не станет, то мне то, что с того?

Единственный способ сдержаться и не причинить боль кому-то другому – это причинить боль себе. Он вобьёт себе щепки в ладонь до самых костей, если будет нужно, но не тронет её и пальцем и если Оливия считает это своим преимущество над ним, то пусть так. Он не станет её разубеждать.

- Говоришь, что ты ничего не боишься?  - Стив видел страх.  Он знал как страх выглядит, как он пахнет и на что страх толкает людей. Людей, которые хотят выжить. Людей, которые хотят сохранить свои тайны. Людей, боящихся потерять контроль.  – Тогда ты не так умна, как думаешь или же просто не умеешь лгать, в первую очередь самой себе. Впрочем, одно другое не исключает.  – Все её слова о том, что она ничего не боится, не более чем пустая бравада. Она боялась и ещё как. Все боятся. Он боялся. Не испытывают страха только мертвецы, социопаты и идиоты (ни к одной из трёх категорий, ни Шердлоу, ни Чаллок не относились). Страх отличный стимулятор для борьбы за выживание; ему ли не знать, и он отлично понимал, что любой идиот, которому станут известны его слабости тут же на эти слабости попытается надавить, чтобы получить желаемую реакцию и Шердлоу не стала исключением из правил, предсказуемо угрожая ему расправой. Это разочаровывало. Не она ли мнила себя мастером манипуляций и гением игры в провокацию? А что в итоге? Детский лепет про то, как она дескать ничего не боится и попытки напугать его угрозами? Смешно.  Оливия напугана, потому что ей есть, что терять иначе бы не устраивала перед ним этот маленький недоспектакль – Ты напугана и напугана до усрачки. Ты напугана настолько, что готова паразитировать на других, лишь бы о твоей зависимости никто не узнал.  Правда в том, что в тебе слишком много страхов. Ты боишься, что тебя осудят, что станут лечить, контролировать, что отберут возможность, как вы это называете? Расширять сознание? – Стив подаётся вперёд – Но на самом деле, тебе нужно бояться не других и даже не меня, а осознания того, что без своих зелий ты ничего из себя не представляешь.  Просто глупая девчонка, истерично изображающая из себя крутую, а на деле просто пустышка…пшик. А без этих скляночек… без них ты уже не можешь, разве я не прав?  – Стив снова отодвигается – Если я не прав, и ты и в самом деле ничего не боишься, то к чему весь этот спектакль с угрозами? Тебя ведь не напугать тем, что о твоей зависимости станет известно учителям, твоим родителям, друзьям.  Что же, ты можешь просто взять и перестать скрываться. – Стив усмехается – Но ты, конечно же, этого не сделаешь.

Теперь уже ясно, что вся их тайная переписка была одной большой ошибкой. Это была привязанность, от которой нужно было срочно избавляться. Потому что тем дольше Чаллок находился рядом с Шердлоу, тем сильнее ему хотелось нарушить собственные же принципы.

Но иногда же их можно нарушить. Слегка.

Стивен встал. Учебник всё равно не даст ему ответы на все вопросы, так что лучше отнести его на место. Но прежде. Стивен обошёл стол и оказался прямо перед Оливией. Улыбнулся ей. И тут же схватив рукой, что кровоточила от того, что он сломал стул и всадил себе в ладонь занозы притянул к себе.

- Хочу, чтобы уяснила для себя две вещи. – Стив стоял к ней почти в плотную, не давая шанса для манёвра или удара. Одной рукой он держал её за волосы, а второй грубо закрыл ей рот, что она даже и пикнуть не смела. – Первое, ты и понятия не имеешь, что я за человек и на что я способен, если меня загнать в угол и поверь мне, лучше бы тебе этого никогда не узнать, потому что тебе тогда никто и ничто не поможет.  И второе – Стивен на мгновение приблизился ещё ближе и прошептал - молись, чтобы так оно было и дальше – Отодвинулся. Теперь Стивен чеканил каждое слово, словно вбил гвозди в крышку гроба. – Мне. На. Тебя. Насрать. 

Наконец он её отпустил и хотел было уже немного похулиганить и провести окровавленной ладонью по её щеке, но удержался. Не стоит.
Так отнести учебник на место. Починить испорченный инвентарь. Вроде бы всё.

Отредактировано Stephen Challock (06.05.21 07:57)