Наверное, большинству учеников это покажется странным, но Тейт не любит летние каникулы. Каждый год вот уже пять лет он с содроганием ждет лето. Он готов молиться всем существующим богам, готов просить Мерлина, приносить в жертву животных - что угодно, лишь бы учебный год не заканчивался. Ведь когда он заканчивается, приходится ехать домой. А дома мама, напряженная, нахмуренная, в своем вечном странном выцветшем халате и с сигаретой в руках.

- Вернулся все-таки? Выгнали из этой твоей.. богадельни? - Вот и в этом году миссис Тейт морщится, стряхивает пепел в раковину и хрипло смеется. - Говорила тебе.

Тейт не отвечает, машет рукой, идет в свою комнату (она ее почему-то все еще не превратила в склад для своего барахла) и падает на свою старую кровать, поднимая в воздух, кажется, целый килограмм пыли. Что делать дальше, что делать целое лето здесь, в Колчестере, в нелюбимом доме, он не знает.

- Сваливать надо, - бормочет Тейт себе под нос, переворачивается на бок и засыпает.

Он просыпается почти через сутки, собирает вещи и все-таки сваливает. Здесь его ничего не держит.

- Вернусь позже, мам.
***

Тейт провел это лето в Лондоне, чередуя магическую и маггловскую части. Сначала около недели он жил в Дырявом котле, шатался по Косому, заглядывал в Лютный, преодолевая страх, стараясь не обращать внимания на дрожащий голос и не менее дрожащие колени. Хватался за любую работу, приходил в свою так-себе-комнату под вечер, принимал душ, ложился на кровать с продавленным матрасом и засыпал. А утром - все по новой.

Потом он перебрался в маггловскую часть Лондона, но отличий было мало. Все то же самое - дешевая гостиница с грязным номером, не очень хорошая работа на весь день, редкие выступления (если можно так назвать) с гитарой на улицах, перекус в грузовике с такос, хреновый кофе из автомата. Спать.

И так день за днем. Все, что Тейт зарабатывал, тут же спускалось на оплату хостела, еды и проезда. Свободных денег не было. По городу он всегда передвигался, озираясь, пристально вглядываясь в лица окружающих - а вдруг мать подала заявление и его сейчас схватят под белы рученьки и уведут, сдадут маменьке, возьмут какую-нибудь жуткую подписку и придется потом жить все лето в Колчестере, выслушивать придирки и драить засранный дом до блеска. Нахрен, нахрен такую жизнь.

Страх и неуверенность постепенно притуплялись, загонялись в какие-то далекие уголки самосознания, вылезая очень редко, но в самое неподходящее время. Голос дрожал все реже, но в глазах у Тейта все еще явно читалось "я просто чудовищно боюсь с вами разговаривать, пусть даже выгляжу нормально".
***

В этот вечер он играл на одной из самых оживленных улиц. Людей была целая куча, многие останавливались около него, слушали, качали головами, подпевали, кто-то даже кидал деньги в его футляр от гитары. Он заработал больше, чем планировал. Тейт шел обратно в гостиницу, сияя как начищенный галлеон, когда увидел афишу. Концерт проходил не так далеко, начинался через час. Эль плюнул, поправил гитару, болтающуюся за спиной, и повернул совсем не в ту сторону, в которую планировал пойти изначально.

Билеты еще оставались.

- Слава Мерлину, - шепчет Тейт, с опаской смотрит на здоровяка на входе и проходит внутрь.

Этот бар (клуб?) встречает его яркими огнями и чудовищно громким гулом множества голосов. Первая реакция для Тейта вполне логичная - скорее сбежать, сбежать далеко, где всего этого не будет. Сбежать туда, где будет тихо, спокойно, безлюдно - только он и его гитара. Но Гэбриэль сдерживается, сжимает кулаки и идет к бару, надеясь, что в этом месте наспех наколдованные еще в школе документы прокатят.

Обычно он не пьет, но сегодня заказывает себе темное пиво, которое с непривычки дает в голову буквально с первых глотков. Бар немного меняет свое очертание, плывет, размазывается, Тейт цепляется за стойку как за спасительный якорь. Он трясет головой, трет виски, ждет. Кажется, становится чуть легче.

Начинает играть музыка, Тейт порывается пойти поближе к сцене, думает, как и куда пристроить свою гитару, но его размышления прерывает чей-то голос.

- Привет! - Девушка, сидящая рядом, ослепительно улыбается, протягивает руку для знакомства.

- Ага, да, привет, - неловко протягивает Тейт, не зная, что делать и говорить дальше. Он ищет глазами в толпе кого-нибудь, кого можно достаточно убедительно можно принять за знакомого и свалить, но ничего не получается. А врать и играть Тейт не умеет. Он вздыхает, садится обратно на барный стул, а через несколько секунд вскакивает. - Андреа?

Тейт вскакивает и гитара больно бьет его по хребту, он падает обратно на стул, хватаясь за спину и коря себя за излишнюю эмоциональность. Он не ожидал увидеть здесь Кегворт. Он не ожидал здесь встретить никого из своих однокурсников, но этой встрече он сейчас чертовски рад. Андреа только выглядит немного растерянной, кричит на девушку, которая сидела рядом с Тейтом, и та убегает. Эль выдыхает - слава всем богам.

- Ээ.. я, наверное, - растерянно кивает Тейт, хватает свой стакан, но тут же ставит его обратно на стойку. И откуда она только знает? Впрочем, спросить у самой Кегворт Эль не решается. - Работу искал. Нашел даже, что неожиданно.

Тейт искал работу почти везде, где можно и куда не так страшно зайти. Во всякие мрачные магазинчики не совался, конечно, кто знает, что там сделают с щуплым магглорожденным мальчишкой. Но в Лютном работы для школьника было не так много, маггловский Лондон как-то подходил больше. В конце концов, здесь люди не могут взмахом волшебной палочки разгрузить какой-нибудь грузовик с товаром, а еще одним - отправить этот товар на полки. Да и курьеры здесь как-то больше в ходу, маги предпочитают пользоваться совами.

- Фанат кого? - Спрашивает Тейт, потом складывает два и два, заминается, смеется нервно и, конечно, для полноты картины еще и давится чертовым пивом, чуть не устроив маленький фонтан. Он не знал толком исполнительницу, чей концерт сегодня был в этом клубе. Он просто увидел афишу, понял, что это не так далеко, что у него есть свободные деньги, которые он может потратить на развлечения. Не все же ему пахать, так и коньки отбросить можно. - А ты.. - Тейт замолкает ненадолго, подбирает слова, - любишь маггловскую музыку?

Про Кегворт он знал немного. Да почти ничего не знал, кроме имени, факультета и, может быть, парочки случайных где-то услышанных фактов. Тейт мало с кем общался в школе, всегда был тихим и замкнутым, даже на всяких вечеринках, куда его переодически вытаскивал активный Рикетт, больше держался в тени, предпочитая наблюдать. Ну, не умел он нормально общаться с людьми, сложно ему было, он все чаще бормотал что-то невразумительное, странно краснел пятнами и с каждой сказанной фразой все больше и больше уходил в себя. Нормально было только с родными уже хаффлпаффцами да еще с парочкой человек. Андреа была с Рейвенкло и казалась какой-то очень далекой от него. Тем неожиданнее было встретить ее здесь.

- Пиво. Вроде? - Неуверенный Тейт внезапно становится не уверенным даже в напитке, стоящем перед ним на барной стойке. Он делает большой глоток, чувствует, как постепенно алкоголь дает в голову больше и больше. Наверное, стоит притормозить. - А это была твоя знакомая? Она же не из школы? Вроде. Я надеюсь.

Cause it's my problem
If I wanna pack up and run away

Тейт смотрит на сцену, прикрывает глаза, понимает, что слышал уже этот голос, пусть и не знал имени, не знал, как выглядит. Странно все это. Может, стоило больше верить во судьбу или что там сейчас правит? Луна? Солнце? Какой-то бог? Мерлин?

It's my problem, it's my problem
If I feel the need to hide
It's my problem if I have no friends

- А у тебя там что, зелье какое-то? Как ты оказалась здесь? И в Лютном? - Внезапно, на какие-то секунды, в Тейте просыпается что-то вроде храбрости. Но не такой яркой, как у гриффиндорцев. Даже не такой яркой, как у обычных людей. Просто.. просто он начинает говорить сам, а не тупо отвечать на чужие вопросы.

Отредактировано Gabriel Tate (09.03.21 20:54)

- Работу, - кивает Тейт и почему-то немного смущается. Сейчас ему внезапно кажется, что нельзя было вот так легко и просто об этом говорить. Подростки не должны работать во всяких сомнительных местах, внезапно думает Тейт, подростков в нормальных семьях должны обеспечивать родители. А вот он, неправильный какой-то человек, лезет куда-то, куда не просят, выглядит как идиот, побирается еще в переходах. Полный придурок. Но нарваться на неприятности в Лютном, конечно, проще, чем налажать с зельем на уроке у Снейпа. Тейту только почему-то в переулке везло, в отличие от уроков зельеварения. - Если бы я попал на Гриффиндор, Годрик бы восстал и запинал меня ногами, мечом еще бы своим приложил по голове.

Тейт знает, что на Гриффиндоре ему не место. Шляпа бы, скорее, сползла с его головы, отрастила бы ноги, уползла куда-нибудь в угол и подожгла себя, чем отправила Тейта на львиный факультет. На Слизерине, кстати, тоже не место - там бы его запинали сами мелкие змеи. И на Рейвенкло, если уж речь пошла о факультетах. Тейт не был умным, креативным или смекалистым. Да и Хаффлпафф... барсучий факультет стал его настоящим домом, именно здесь он нашел близких друзей, которые поддерживали его, не смотря ни на что, которые были рядом. Хаффлпаффцы - прекрасные светлые люди, он не встречал никого лучше, но все-таки думал, что и этому факультету он по-настоящему не принадлежит. Трудолюбие, терпение, верность - Тейт не находил ни одного барсучьего качества у себя, и от этого на душе было так чудовищно паршиво. Он - самозванец, по ошибке затесавшийся в школу магии.

Тейт трясет головой, пытаясь выкинуть мрачные мысли, делает большой глоток, закашливается. В глазах немного темнеет. Или в клубе просто приглушили свет, и он себе все надумал?

- Ничего особенного, всякие мелочи, - пожимает плечами Тейт.

Его подработка в Лютном продлилась, кажется, меньше недели - больше он не выдержал. В те дни его паранойя разрослась до таких размеров, что могла бы сожрать весь Лондон одним глотком, загрести в себя и Букингемский дворец, и Тауэрский мост, и Сады Кью, Биг-Бен, Хэмпстед-Хит - вообще все. Тейт ходил, озираясь по сторонам, не выпускал из рук волшебную палочку, которую нельзя было применять, но кого это волнует в такой ситуации. Ему почти каждую минуту казалось, что сейчас кто-нибудь схватит его, утащит в какое-нибудь мрачное поместье и там будет накладывать одно темное заклинание за другим, просто потому что он магглорожденный. Все-таки все эти слухи (или не слухи?) после турнира не прошли мимо, хоть Тейт и отмахивался от них и говорил, что не верит в возрождение всяких темных властелинов. Но ведь кто-то убил Седрика? Тейт сразу мрачнеет, когда думает о хаффлпаффском чемпионе. Диггори был хорошим, светлым, открытым, добрым.

Не сейчас, Тейт, не сейчас.

- О.. А.. Так это твоя.. - задумчиво протягивает Тейт и краснеет, осознавая свою несообразительность. Дурак ты, Тейт, конечно, неземной. Космический идиот. - Не любишь песни о любви?

Тейт пишет песни о любви, пишет много, три четверти его блокнота - любовная лирика, хоть он никогда по-настоящему не любил. Кажется. Он до сих пор не уверен в своих чувствах, все они кажутся какими-то наигранными, будто подсмотренными. Они искренние на самом деле, просто он сам не хочет в них верить, потому что.. потому что это как-то не круто, знаете ли, быть не просто маленьким забитым и неуверенным, а маленьким, забитым, неуверенным и по уши влюбленным в кого-то, кто даже не подозревает об этом. В шестнадцать лет никто не хочет выглядеть краснеющим влюбчивым кретином в глазах других людей. Поэтому на людях он чаще всего поет оставшуюся четверть написанных песен. В них все, кроме любви: поиск себя, тоска по дому, страх взросления, страх смерти своей и чужой и войны, в которую не хочется верить.

We close our eyes
Learn our pain
Nobody ever could explain
All the dead boys in our hometown

- А. Ну я так и подумал, - Гэбриэль пожимает плечами. Ему в общем-то не особенно интересна эта девушка, он сней, наверное, никогда уже и не встретится. - Никогда не знаешь, куда тебя занесет жизнь в следующую минуту и что тебе может пригодиться в будущем. Может, даже умение красиво взрывать котлы станет когда-нибудь очень полезным. Но это я о своем, о наболевшем. Ладно хоть, за пять лет натренировался достаточно и больше не нужно заставлять подземелья дрожать на каждом занятии.

Брр, зачем только вспомнил. Зельеварение он завалил, но вряд ли кто-то ожидал от него другого результата. А еще завалил Историю магии и прошел по грани с ЗоТС. Вообще Тейт был удивлен, когда получил результаты экзамена. Он думал, что там будет гораздо больше О и С, может, даже затесается жирненькая Т.

- Нет, наверное, не нужно, - почему-то смущается Тейт и делает еще один большой глоток. Его пиво уже заканчивается, но эксперементировать с алкоголем ему не хочется, голова и без этого уже не слишком светлая. Огоньки ламп вокруг подрагивают и двоятся. - Неудивительно. Она так пахнет, что и добрые духи должны пытаться свалить от нее подальше. Ясновидение? Зачем?

Если бы Тейт видел не только текущее дерьмо, которое происходило вокруг него, а еще и будущее, он бы совсем поехал кукухой, лежал бы где-нибудь в Мунго в одной палате с Локхартом, слюни пускал, книжечки почитывал про вампиров, лесных ведьм и троллей. Может, не такой и плохой вариант?

- По.. показать? - Тейт уже не в первый раз за этот вечер давится своим пивом. - А ты там.. ты его хорошо знаешь? Да и поздно уже, там днем-то ходить ссы.. не очень приятно, а сейчас. Мы точно переживем этот вечер? - Кашлять против ветра он, конечно, не будет. Это не самое страшное. В таком месте, ссаться против ветра бы не начать, но такое вслух он озвучивать не будет. Тейт - мальчик приличный. Перед ним вдруг опускается вторая кружка пива. И когда он успел сделать заказ? Может, рукой как-то махнул так, что бармен воспринял этот жест как "повторить". Но спорить Эль не будет, спорить он не любит, он вообще чудовищно неконфликтный. Да и первая кружка пива явно не прошла даром - требовала продолжения банкета и не оставлять ее в одиночестве. - Или вас на Рейвенкло учат какой-то особой магии? Как выживать в опасных районах Лондона и все такое? Я за гитару боюсь.. - внезапно откровенничает Гэбриэль. Действительно, где там его жизнь, а где - гитара. Новая почти, между прочим, хорошая.

Интересно, каково это - иметь родителя-музыканта и с детства жить музыкой и жить в музыке? Тейт ненадолго задумывается о том, как сложилась бы его жизнь, если бы его мама или отец (неизвестный на данный момент) были музыкантами? Возможно, он начал играть бы раньше и играл бы лучше, чем сейчас? Знал бы точно, как делать правильно и как делать нужно, чтобы получилась хорошая песня. Возможно, он не рвал бы столько пергаментов и не выдирал бы столько листов из своих блокнотов, которые у него через месяц-два превращаются в странное, изодранное нечто, состоящее из пяти в лучшем случае листочков. Рука Тейта автоматически как-то тянется к внутреннему карману, где лежит его последний блокнот. Эль проверяет, что он на месте, немного успокаивается.

Хотя, судя по словам Энди, не все так просто. Возможно, Тейт пошел бы по совсем другому пути и не гитару держал бы сейчас в своих руках. Может, даже не стал связываться с музыкой вообще, предпочитая держаться подальше. Тейт думает о таком исходе и почему-то вздрагивает. Нет-нет, давайте без этого вот, музыка - одна из немногих радующих его частей жизни. Без нее он бы, наверное, давно уже помер.

- Любовь - популярная тема в музыке, наверное, потому что многим она близка. И именно поэтому появляется столько неискренних песен. Каждому исполнителю хочется забраться повыше, хочется, чтобы его песни слушали больше и больше людей. И даже если на старте своей карьеры ты был чудовищно искренним, есть вероятность, что когда-то эта тема себя изживет, ты сдуешься, просто устанешь и будешь выдавать песни по привычке, на автомате, и они почему-то будут считаться хитами, - Тейт пожимает плечами, делает еще один большой глоток, чтобы успокиться. Кажется, он становится слишком болтливым. Кажется, еще пару минут, и он Энди надоест, она с ним попрощается, оставив его подтягивать мрачно пиво и думать о своих песнях. Может, он все-таки делает что-то не так? - Искренность не продается или продается крайне хреново. Все люди разные и чувствуют они по-разному, любят по-разному, это что-то такое, что под шаблон не подогнать. И даже самая честная песня о любви от одного человека для всех остальных будет звучать немного фальшиво. Наверное. Не знаю, - Тейт сжимает кружку так сильно, что белеют костяшки пальцев. Он напряжен, нервничает сильно, ему кажется, что его опять занесло куда-то не туда. - Прости, кажется, я заговариваюсь.

Тейт обычно закрытый, молчаливый. Он привык больше наблюдать за окружающими, следить за их движениями, взглядами, слушать их. В каждом человеке - какой-то уникальный маленький мир, и хочется увидеть как можно больше. И в то же время свой мир хочется защищать и оберегать. Это его, это принадлежит только ему одному, слишком личное. Слишком.. такое, что больно открывать, будто кто-то отрывает пластырь от незажившей еще раны.

Тейт присвистывает, приподнимает брови, он не ожидал, что Андреа помнит все настолько хорошо. Этот эпизод из памяти Эля почти стерся - слишком много котлов он взрывал, слишком много похожих ситуаций, когда он делает что-то не так, когда руки дрожат, а следом идет взрыв и вырывающееся из его котла содержимое, крики однокурсников, презрительная мина профессора Снейпа. Мерлин, кажется, что все это происходит прямо сейчас. Тейт морщится, пытаясь отогнать воспоминания.

- Мантии - отстой, - мрачно изрекает Гэбриэль и поднимает свою кружку. - Пусть это будет самый идиотский в мире тост.

Он ненавидит школьную форму, потому что она чудовищно неудобная и не менее чудовищно страшная. Джинсы и футболка, товарищи маги. Как слышно? Джинсы и футболка! Никаких странных развевающихся на ветру рукавов, никаких длинных мантий, о полы которой ты то и дело запинаешься, никаких слишком глубоких карманов. И ты, в конце концов, не выглядишь как сраный дементор, если сильно не выспался. Даже мрачная бледная рожа не испортит прекрасный тандем джинсов и футболки.

- Надеюсь, я обычный человек, - усмехается Тейт и берет фляжку Энди. Он смотрит на нее около минуты, качает в руке, потом резко жмурится и делает небольшой глоток, а потом еще один, и еще. Настойка обжигает горло, Гэбриэль явно такого не ожидал, он кашляет, сам себя бьет в грудь, как будто это может помочь. - Забористая штука. Может, хоть увижу Динь-Динь? В детстве я очень ее любил, думал, что она будет моей женой, когда я вырасту.

Это пойло в тандеме с пивом ударяет в голову очень быстро, неожиданно. Тейт чувствует странный прилив сил, улыбается вдруг. Почему-то становится жарко, он снимает гитару, скидывает толстовку, остается в одной майке с кричащим логотипом. Феи пока не появляются. Но раскрепощенный Тейт - существо, появляющееся куда реже.

- Идем, конечно, - энергично кивает головой Тейт, бережно хватает свою гитару, озирается по сторонам, пытаясь понять, куда ее пристроить. - В одиночку бродить по такому районы действительно не стоит. Я, конечно, не рыцарь в сияющих доспехах, но не могу позволить тебе возвращаться туда одной. - Ну да, Тейт, попадать в неприятности лучше вместе. И палочка тебе, несовершеннолетнему, конечно, поможет. Несовершеннолетнему и совершенно бездарному в практической магии. Удачи, неудачник.

Лютный сбивает всю спесь, заставляет неловко озираться по сторонам и вздрагивать. Вся энергичность, весь этот бордый заряд как-то стухают, стоит им оказаться в Лютном. Тейт напрягается, двигается осторожно, сжимает крепко в руке свою волшебную палочку, в любую секунду готовый выкрикнуть заклинание. Вокруг тихо, но ему кажется, что это очень обманчивая тишина. Он смотрит на довольно расслабленную Кегворт, качает головой, кажется, она знает что-то, чего не знает он сам. Нельзя быть такой спокойной в этом районе.

- Ты как, Андреа? Надеюсь, твой отец живет не в самом конце этой дурной улицы? - Феи всю дорогу нас вопровождать и защищать не будут, знаешь ли. Тейт почему-то улыбается после этой своей довольно глупой мысли. - А твой отец он точно не дома сейчас? Он не.. - Не убьет меня случайно вдруг? - Нормально относится к твоим вечерним прогулкам?

Тейту Лютный не нравится. Лютный пугает, любой шорох здесь звучит так, будто на тебя сейчас же выпрыгнет кто-то чертовски опасный, и это кто-то сожрет тебя, выпьет твою кровь и закусит твоими внутренними органами. Даже дуновения ветер кажется очень подозрительным, Тейт хмурится.

- Ну, Динь-динь, не подведи, прикрывай, - шепчет он еле слышно и снова глупо улыбается, добавляет после чуть громче. - По крайней мере мы все еще целы и даже никого не встретили.

Пойло из фляжки Кегворт под приливом адреналина, кажется, чувствует себя в организме Тейта гораздо лучше, чем он сам. Оно очень точными ударами бьет в мозг, сначала едва заметно, но позже разгоняется все больше и больше, удары становятся сильнее. Тейт чувствует, что держаться на ногах стало сложнее, почти все силы уходят на то, чтобы держать себя в вертикальном положении и передвигать ногами, стараясь не запнуться и не полететь лицом прямо в грязь Лютного переулка.

- Кое в чем с тобой согласен, - запоздало бормочет Тейт, хватаясь за стену ближайшего дома. - Мне тоже не хотелось, чтобы Динь-Динь была с Питером Пэном. Слишком взрывной союз двух довольно самовлюбленных и инфантильных личностей бы получился. Долго бы не протянули. Поубивали бы друг друга к чертям. Может, кто-то из них скормил бы второго крокодилу. Может, это даже был бы счастливый финал.

Сюжет этого мультфильма Тейт, признаться, помнит крайне хреново. Дети, феи, пираты, крокодилы, бомбы - что-то такое там было, кажется. Но образы почему-то въелись в память. Может, потому что маленький Эль никогда не был похож ни на одного из этих персонажей, а ему очень хотелось. Ну хотя бы капельку безрассудства, хоть немного храбрости, своенравности, даже той самой пресловутой резкости в суждениях. Тейт - пластилиновый мальчик, гнется легко, подается, а это еще хреновее, чем тусоваться в желудке крокодила с оторванной конечностью капитана Крюка.

- Да нет вроде, лето же, - Тейт машет головой, тут же хватается за вискИ. Не стоило все-таки мешать пиво и неизвестную настойку. Надо было думать головой. Иногда, говорят, полезно таким заниматься. - Не, хватит с меня всякой вредной дряни на сегодня.

Сигареты Гэбриэль никогда не пробовал, может, и расхрабрился сегодня бы на одну, но после алкогольных возлияний страшновато. Последствия предугадать сложно. Самый вероятный вариант - его скосит и он все-таки познакомит свое и без того не самое красивое лицо с не очень чистыми улицами Лютного. Второй по вероятности - его вывернет прямо тут, обстановочка, конечно, не пострадает, но вот он сам вполне себе. Да и все же девушка рядом. В беде она его, наверное, не оставит, но первое впечатление будет попорчено еще больше, придется потом целых два года гаситься от нее по коридорам и прятаться по углам, лишь бы не встречаться взглядом. Ему такое не надо, у него и так образ так себе, не смотря на значок.

- А.. А... Ааа.. - протягивает Тейт, улыбается даже. - А я думал, твоя настойка - это такая особенная подготовка, чтобы по лицу получать было не так больно в случае чего. Про не пялься я уже выучил, на самом деле. Раньше бы пригодилось. Не хочешь издать краткую инструкцию и толкать ее самым отчаянным хогвартским ученикам? - Тейт задумчиво чешет подбородок. - А впрочем, забудь, это не мои мысли были.

Свой первый поход в Лютный он, наверное, никогда не забудет. Так себе вышла экскурсия, если честно, ему повезло, что проклятий никаких никто не метнул. Так, приложили лицом о кирпичную кладку да попинали легонечко по почкам, обматерили, конечно, еще, куда уж без этого. Зато кое-что запомнил из этого похода, запомнил на всю свою жизнь, ошибок больше не повторял, даже умудрялся находить краткосрочные подработки и не быть битым. На самом деле, ему бы совсем не помешал тогда какой-нибудь краткий экскурс, брошюрка там "8 простых правил для решившего завалиться в Лютный подростка", "Если вы новичок в Лютном, вам стоит ждать.." или "Открой для себя Лютный переулок". Тейт трясет головой, озирается по сторонам. Судя по его "светлым" мыслям, стоит ждать прихода фей. Или прилета?

У Кегворт очень странный вид, она оглядывается, говорит шепотом, тихонько крадется к какому-то окну, ковыряется в замке булавкой.

- Говорила мне мама: не верь рейвенкловкам, - тихонько бормочет Тейт себе под нос. Не говорила, на самом деле. Его мама не знает ничего про хогвартских учеников. Про Хогвартс даже не особенно в курсе. - И в чей дом мы так бесцеремонно вламываемся?

Андреа залезает в окно очень грациозно, почти не слышно. Гэбриэль переваливается с трудом и диким грохотом, ругается сквозь зубы, потирая ушибленный локоть. Он, конечно, не думал, что будет очень изящным и ловким, но на такой исход тоже не надеялся. Тейт лежит на полу с закрытыми глазами, включается какое-то детское восприятие мира - я не вижу опасности, а, значит, опасность не видит меня. Он приоткрывает один глаз через пару десятков секунд, кажется, никто не идет его убивать.

- Прости, я привык заходить в помещения через дверь, - Тейт садится наконец и пожимает плечами. Это все еще за него говорят пиво и настойка. В любой другой ситуации он забился бы сейчас куда-нибудь в угол и очень долго и невнятно извинялся за шум и доставленные неудобства. - Ты решила ограбить кого-нибудь очень опасного, а меня подкинуть как главного подозреваемого? - Щурится Тейт, пристально смотря на Кегворт. - Хороший выбор. Одобряю.

Эль все-таки поднимается на ноги, хватаясь за все более-менее устойчивые предметы, смеется, но как-то напряженно, озирается по сторонам.

- Нет, Андреа, куда ты меня затащила? Это у тебя такой особенный вход в дом твоего отца? Кажется, нужно придумать что-нибудь поудобнее. Особенно, если идешь с таким ловким партнером как я. Уходить придется тоже через окно? Еще одного падения я не переживу, во мне точно что-нибудь сломается, - Гэбриэль осматривает дырку на своей майке, вздыхает. Ну, будет всем говорить, что это стиль такой. Гранж. Пусть это будет гранж. Надо еще на джинсах что-нибудь подобное сообразить.

Тейт потирает ушибленный локоть, хмурится, сжимает кулаки. Неприятно. Кажется, пострадала не только майка, но еще и рука (кожа содрана, крови нет, но болит и почему-то щиплет неприятно), и его самолюбие.

- Говорил, что рейвенкловки прекрасные и опасные. Ну, или что-то вроде того, - неловко смеется Эль, разглядывая пол. Красиво уложен ведь, есть на что посмотреть. - Да ну нееет, - протягивает он и улыбается, - не бывает таких маньяков. Маньяки они.. они.. о.. ну другие короче. Да и состариться я не так уж против. Некоторые старики довольно крутые.

Вот, например, его соседка, миссис Хоран, пережившая четверых мужей. У миссис Хоран здоровенный дом с не менее здоровенным садиком, с которым Тейт помогает ей летом по мере сил. У миссис Хоран весьма специфический взгляд на жизнь и еще более специфическое чувство юмора. Миссис Хоран как-то избила своей миленькой тростью в цветочек местного карманника, а ее запасу нецензурной лексики может позавидовать любой уставший старый работяга. А еще миссис Хоран перепила сапожника, что живет по соседству. Крутая бабуля, короче. Тейт на нее старается равняться, но у него, конечно, ни черта не получается.

- Не читал. Русский что ли? Мрачные они все какие-то, в тоску вгоняют, - в его жизни и так хватает черных и серых красок, в книгах ему такое не надо. Тейт морщится от света внезапно включившихся ламп, прикрывает глаза рукой. - Буду.

Этим вечером внезапно правит какой-то странный Тейт, какой-то очень сильно храбрый Тейт. Тейт, которого редко выпускают погулять, а потому он разворачивается масштабно, болтает много, смеется громко, хватает всякие подвернувшиеся под руку предметы без спроса, крутит их, рассматривает пристально. Непонятный этот Тейт, уберите его, пожалуйста, пока не натворил чего.

С координацией, впрочем, у этого странного Тейта все так же плохо, как у обычного. Банку колы, которую бросила Кегворт, он ловит своим лбом, но героически молчит, только щупает аккуратно место приземления, пытаясь осознать, как быстро там вырастет шишка.

- Не понял, - Гэбриэль замолкает на несколько секунд, чешет голову, открывает рот, потом закрывает, потом снова открывает, и снова закрывает, снова рыба, выброшенная на берег. Совсем не понял. - Это то есть еще не все? Ооо, Иисус! "Величайшие события в мире — это те, которые происходят в мозгу у человека". - Тейт говорит с очень серьезным лицом, но губа начинает дергаться и подступает кашель. Тейт не выдерживает и громко смеется. - А это точно безопасно?

А это точно не опасно?

А это точно опасно?

А точно?

А точка опасная?

А опасная заточка?

А поставлена ли точка?

Мир расплывается перед глазами, взрывается тысячью вселенных, Тейт машет руками перед лицом, пытаясь поймать хотя бы одну, разглядеть, что там внутри, потому что кажется, что что-то  чудовищно прекрасное и неизведанное ранее, какая-то очень интересная тайна, не иначе - тайна всего мироздания. У Тейта в голове как будто рождается новое солнце, отпускает лучи, добирается до сердца и согревает. У Тейта внутри будто целое море, которое шепчет что-то убаюкивающее, обнимает так.. так по-матерински, тепло, мягко, уютно. Эль улыбается, расслабляется, отпускает все прошлые обиды.

Это не ты, Тейт, ты лучше.

Море шепчет, а солнце подпевает.

Это не ты, Тейт, ты выше.

Море поет, а солнце подыгрывает на каком-то струнном, разобрать точнее сложно.

Это не ты, Тейт, все время был не ты.

Море кричит, а солнце бьет в бубен так громко, что закладывает уши.

Тейт очухивается, трясет головой. И какого хрена это было вообще? И зачем он пил это? Пора заводить свою собственную фляжку, как профессор не-Грюм и ходить везде исключительно с ней, не принимать никакие другие напитки. Море все еще шумит, но с каждой минутой все тише и тише. Бликов все меньше и меньше в глазах. И тепло.. тепло отступает. Очень жаль, эта часть была самой приятной.

- Это. Очень. Странная. Херня. - Наконец, говорит Тейт и допивает колу одним большим глотком. - Как ты выдерживаешь это, Андреа? Или это вся.. это все.. ну это.. стихает со временем? Или это только у меня такие странные.. ощущения?

Гэбриэль все еще слышит тихие звуки бьющихся о берег волн где-то на фоне, чувствует согревающие солнечные лучи.

- Майка? А это стиль такой, ага, - выдает он растерянно, прийти в себя все еще не получается, даже предметы в комнате теряют очертания, и все сложнее понять, что стоит перед тобой прямо сейчас. - Вояж. То есть гараж. Или гранж? Что-то такое в общем. Модно, говорят, сейчас. Но проветриваться тоже модно. Важно то есть.

Тейт молчит, смотрит куда-то в стену. Молчит, потом снова молчит и молчит еще немного. Мир как будто замедляется, информация доходит до него с чудовищной задержкой. Через несколько минут он бьет себя по лбу, утыкается лицом в ладони, плечи дергаются - то ли смеется, то ли плачет.

- Иисус, какая же дикость, - бормочет Тейт себе в ладошки очень тихо. - Забудь. Пожалуйста, Энди. Я ничего такого не говорил и не делал, ладно?

Поставить галочку - никогда не пить неизвестные, пожри их соплохвост, напитки.

Поставить еще одну - из рук рейвенкловок ничего не брать, даже если они очень милые и выглядят так, как будто им можно доверять.

Поставить третью - соберись, мать твою, Тейт!

- Я.. мне.. у меня... Ох, черт! - Эль неосознанно царапает свою собственную руку, оставляя красные борозды на коже. Боль немного отрезвляет. - Никогда не чувствовал ничего подобного. Это максимально странно. А еще более странно то, что в этом все есть что-то приятное, притягивающее. Вроде как видишь что-то очень пугающее, но все равно подходишь ближе и ближе. Интересно, но больше не надо. Лучше просто пиво. Да. Пиво.

Отредактировано Gabriel Tate (30.03.21 22:16)

- В смысле в Лютный? - Тейт теряется, теребит край из без того пострадавшей сегодня майки. - Наблюдения тут не любят, кажется. Я заметил одну странную ведьму не так давно. Такую, знаешь, почти классическую, как будто сошла со страниц какой-нибудь странной детской сказки. У нее была большая шляпа, как будто поросшая мхом. И нос такой крючковатый, похлеще, чем у профессора Снейпа. Она шла так степенно, медленно, будто даже парила над землей, я даже задумался, а не написать ли что-нибудь такое.. мрачноватое с изломанными темными деревьями, воем волков на фоне и покосившимся избушками, где ведьма идет не покупать стремные ингредиенты для зелий, а идет куда-то.. к чему-то внезапно хорошему. А потом мне прилетело корзинкой по голове, - Тейт смеется, потирает затылок, взлохмачивая и без того не очень красиво лежащие волосы.

Это, наверное, один из самых приятных эпизодов в Лютном, как бы странно это ни звучало сейчас. Случалось с ним и похуже, хорошо, что хоть цел остался и без последствий со странными проклятиями до седьмого колена. Или такие сейчас не производят? Лютный - мрачное и опасное место, но в голове Тейта Лютный был раз в десять хуже, чем в реальности, благо, зомби не ходили, монотонно выпрашивая мозги.

- Какое там светлое будущее после убийств, - задумчиво протягивает Тейт.

Море и солнце появляются и поют, мир разлетается тысячью вселенных и собирается вновь. Море и солнце то кричат, то стихают. Вселенные взрываются, оставляя после себя странные разноцветные нити, которые Тейт бережно собирает и распихивает по карманам. Не потерять бы. Это что-то важное. Это что-то нужное. Одна нить - согревает. Другая - обжигает. От прикосновения к третьей немеют пальцы от холода. Нити переплетаются в тугие косы, Тейт распутывает их одну за одной.

- Это еще не конец, - звенит одна.

- Это с тобой на всегда, - говорит другая и больно кусает за пальцы.

Третья просто смеется звонко, громко, и очередная вселенная разлетается на куски.

И что у тебя за прошлое? - говорит Тейт, но говорит куда-то внутрь себя, заталкивая свой собственный голос поглубже, чтобы точно не было слышно ни в реальности, ни где-то вне ее.

- И ты все равно возвращаешься к нему? К ней? - К прошлому и к настойке. Тейт не понимает, трясет головой снова и снова, как какая-нибудь собака, только что вылезшая из воды. - Не могу сказать, что нормально. Это было странно. Это было пугающее. Это было завораживающе, - он сжимает виски, трет ладонями лицо так, что кажется, в комнате стало на тысячу градусов жарче. Тейт краснеет, дышит часто. - Там было солнце, море и тепло. И странное чувство, как будто я вот-вот узнаю что-то, что знать не должен. Как будто бежишь к самой главной цели своей жизни, а она с каждым твоим шагом к ней оказывается все дальше и дальше. Как в Алисе в Зазеркалье.

Про взрывы вселенных и расползающиеся цветные нити Тейт решает не рассказывать. Это слишком странно даже для настойки, да и для чего похлеще. Слишком дикие образы, которые сам Эль принять пока не в состоянии, он мысленно сгребает их и выбрасывает куда-то на самые задворки памяти. Пусть полежат там, где лежат самые позорные страницы его биографии.

- Ага, моделью, моделью.. моделью.. - подходящее сравнение все никак не приходит в голову и Тейт сдувается, затихает, растерянно чешет голову. Ну ладно, он никогда не был слишком остроумным типом, выдающим во время подходящие к ситуации интересные сравнения. Потом он вовсе краснеет и закашливается, делая вид, что подавился колой. - Хорошая шутка, в общем.

Тейт считает себя в целом довольно нелепым. Он слишком высокий, слишком худой, одежда вечно висит на нем мешком, да и сам он выглядит так, как будто его этим самым пыльным мешком по голове ударили. У Тейта слишком большие глаза, слишком высокие и широкие скулы, слишком длинные пальцы. И вообще он весь слишком. Его бы сжать немного, уменьшить, подпилить тут и там, что бы не стыдно было людям показываться. И если ударяться в упоротые сравнения, то Тейт - скульптура, вылепленная обдолбанным художником на пике прихода. Такие существовать не должны, если уж по-хорошему.

Если бы Тейт разбивал зеркала каждый раз, когда он в них смотрится и не нравится себе, в Хогвартсе бы не осталось целых зеркал. В целом Лондоне их стало бы на треть, наверное, меньше. Из отражения на Тейта всегда смотрит кто-то с кривой улыбкой, очень пугающий, очень дерганый.

All that is gone
All that's to come
and everything under the sun is in tune
but the sun is eclipsed by the moon.

Энди уходит, и в комнате остается только Тейт и эта песня с подрагивающим голосом. Тейт закрывает глаза и пытается найти те самые нити, но ничего не получается. Действие настойки уже прошло.

There is no dark side of the moon really.
Matter of fact it's all dark.

- Ч.. чч... че.. ч.. чего? - Мать твою! Эль думал, что заикание осталось в прошлом, но вот смотрите - догнало в самый неожиданный момент, вылетело словно черт из табакерки. Тейт открывает бутылку сидра и делает очень большой глоток. Такой большой, что в конце концов, сидр идет носом, Эль кашляет. - Кого бить? Куда бить? Не понял. Это типа.. ну.. ээ..

Мысли никак не собираются, только разбредаются все больше и больше, все дальше друг от друга. Кажется, в голове у Тейта остался только набор из пяти-десяти слов, которые он сейчас рандомно выдает в лицо Кегворт.

- Чего? Мне? Вот этим? - Он с опаской косится на тату-машинку в руках у Энди, делает еще глоток, потом еще и еще, почти залпом осушая бутылку с сидром. Море в голове начинает шуметь чуть сильнее. - Ты умеешь что ли?

- Потому что они все здесь? - Тейт пожимает плечами, взлохмачивает волосы, неловко мнется и приглаживает их обратно. - Все эти ведьмы и темные колдуны гуляют по улицам Лютного, разглядывают витрины, звенят колокольчиками в лавках, тыкают крючковатыми пальцами в артефакты на прилавках. Они же и не прячутся здесь совсем, нет нужды. Тут они никого не пугают. И это нормально, что ты не видишь в них ничего пугающего. Возможно, они более нормальные, чем все остальные, - Гэбриэль тянется рукой к светильнику под потолком, касается аккуратно, шипит что-то себе под нос, когда лампа обжигает пальцы. А говорили - магия. Говорили - все не так, как у магглов.

Прошлое Тейта - кошмар, в который не хочется возвращаться. Прошлое Тейта - тетрадные страницы, залитые чернилами, разорванные слишком сильными росчерками пера. В прошлом Тейта - черное пятно с редкими всполохами согревающего пламени. Зажигается спичка - лицо девочки, что с самого первого дня была рядом, не побоялась его странностей, держала за руку, а Тейт - держал ее. Зажигается еще одна - смешной мальчишка с буйной шевелюрой и битой тянет Тейта куда-то в самую гущу событий. Следующая - странные вопли, от которых почему-то становится смешно, Эль улыбается, даже пританцовывает под эти завывания, швыряет подушкой в безумного вокалиста. И еще - волосы пылают словно огонь, а прикосновения, кажется, лечат все синяки и ссадины. Вспышка, еще и еще, они зажигаются все быстрее, взрываются яркими фейерверками, Тейт прикрывает глаза, потому что все они ослепляют, а бежать совсем некуда.

Прошлое Тейта - кошмар.

Или нет?

- Думаешь? - Эль закусывает губу, размышляет недолго. - Думаешь, стоит прокручивать воспоминания в голове раз за разом, изменяя их, подгоняя под реальность и желания? Прошлое - не пластелин, больше - каменная статуя. Ее можно подточить и подправить, но общую картину эти мелочи не изменят. Лучше принять ее такой, какая она есть. Скульптор сделал все, что мог. Надо признать, что это - шедевр и гордиться, не оглядываясь лишний раз, ища недостатки. Ты можешь поменять воспоминания, но реальность изменить нельзя, - Тейт растерянно трясет пустую балку с колой, хмыкает, сжимает ее в руках. Почему-то треск звучит даже мелодично в этой странной комнате. Эль сам от себя не ожидал таких откровений, он сжимает крепко запястье, смотрит на оставленные пальцами белые следы, на лунки от ногтей. Боли почему-то совсем нет.

Прошлое неизменно, как бы нам того не хотелось. Прошлое относительно стабильно, и давайте не будем ворчать и вспоминать маховики времени, которых чертовски мало, которые искажают реальность, подстраивая ее под себя. Тейт думает, что он достаточно приземленный, но в судьбу почему-то всё равно верит. Верит, что если что-то предначертано - сбудется, хоть убейся. Надо принять. Надо простить. Простить себя и всех, кого винишь. Он вспоминает Дженни, ее отца, светлую церковь с огромными витражами. Неужели они оказали на Эля такое влияние? Он дергает плечом, кажется, как будто температура в комнате резко опустилась.

- Конечно, - Тейт кивает, косясь на машинку в руках Энди. Выглядит жутковато. Он представляет, как десятки игл впиваются в его кожу, морщится, рефлекторно запускает банку колы, зажатую в руках, куда-то в потолок. - Прости. Сам не ожидал такого. Давай временные, - он касается рукой последней баночки в руках Кегворт, осознает, что только что сделал, одергивает руку, пряча ладонь за спину. - К долговременным я пока не готов. К ягодицам, кстати, тоже. Думаю, что и ты не очень, - Гэбриэль смеется. - А родители.. с мамой я увижусь, наверное, через год, поэтому не так уж важно. Давай на предплечье что ли.

Странная настойка всё еще бродит в голове, давит на какие-то странные точки, отчего у Тейта реальность перед глазами плывет, а речь путается. Он говорит медленно, ловит каждое слово, контролирует каждую секунду. Тейт должен делать всё правильно. Даже неверный выбор должен пройти хорошо. Он разворачивает левую руку, смотрит на бледную кожу, на проступающие вены, хмурится.

- Давай так, - он берет какой-то листок, карандаш, оказавшийся под рукой так вовремя. Тейт молчит пару десятков секунд, аккуратно вычерчивает линии: шестиугольник, к нему примыкает пятиугольник и несколько линий в стороны. - Серотонин. Пусть хотя бы месяц будет со мной, - Эль нервно смеется, снова косится на машинку в руках у Энди. - Ты точно знаешь, как с ней обращаться? Сильно больно? - Глупо корчить из себя мужицкого мужика, когда все уже поняли, что ты совсем не такой.