Ровсток начинает закатывать глаза даже прежде, чем шипение Маркуса долетает до ее ушей. Она и так знает, что он ответит. Нечто о крайней необходимости покинуть это купе, этот вагон, в скором времени и сам Хогрватс-экспресс, поскольку забиться в раковину где-нибудь в башне Рейвенкло, преисполненной ледяного уюта, станет лучшим выходом, отдушиной всему произошедшему в поезде. Какая ерунда, возможно, слизеринским девочкам туда и закрыт ход, но от Бирча орлиному очкарику все равно вовек не избавиться, так к чему такая нерациональная трата энергии?
Мэгги открывает было рот, чтобы перебить, возразить, поставить, в конце концов, на место, но ее, как и самого Белби, перебивает звук аделаидиного голоса, доносящийся из-за захлопнутых дверей.
- Если твой дружок причинит ей какой-либо вред, в том числе моральный, я вас обоих с землей сравняю, учти, - мягкая угроза, скорее похожая на агрессивное предупреждение, слетает с губ шестикурсницы, когда они почти одновременно срываются на подмогу самой несовместимой парочки всея школы чародейства и волшебства.
- Ну, чего застыл? Теперь не отвертишься! – Меган тащит рейвенкловца под руку, словно суженого – насильно под венец, но когда они влетают обратно в купе, тут же бросается к белокурой подруге, дабы убедиться, что та цела и невредима. С Бирча, знаете ли, станется.
- Ада, ты в порядке? – буквально слово в слово повторяет она вопрос Маркуса, заменяя лишь имя того, а точнее той, кто ее действительно волнует. – Ээээ, вы чего устроили?
Ровсток не играет в квиддич (потому что на метлах не летают обутой в туфли на шпильках), не обладает феноменально реакцией, она в принципе все делает размеренно и изящно. Так, будто вовсе никуда не спешит. Поэтому лишь беспомощно наблюдает за однокурсником, шарахнувшимся от Тревора и летящего прямиком на Мертон, чтобы свалить ее на сиденье купе. – Свидание, Белби, я же тебе объясняла, как надо за девушками ухажи…
Поезд резко набирает ход, Мэгги покачивается, но упасть не успевает – чьи-то здоровенные лапищи подхватывают ее в нездоровом любовном экстазе и заключают в удушливые объятия, подобные захлопнувшемуся капкану. Она чувствует, как ей не хватает воздуха, словно при панической атаке или когда легкие всецело наполняются водой. Ощущение, что сожми Бирч еще чуточку сильнее, и ребра Меган затрещат, будто сухой хворост.
- Тревор, детка, ну на нас же Аделаида смотрит, как ты ей это потом объяснишь? – сдавленно хрипит слизеринка, впиваясь длинными ногтями ему в предплечья. С трудом поворачивает голову, и в этот момент ее улыбка больше походит на звериный оскал: - Как же важно именно сейчас выяснить, кто виноват в том, что этот детина настолько припадочный! Ада, убери палочку, я не шучу!
Ну в самом деле, какова вероятность зацепить заклинанием и ее? Дрогни рука, дернись Бирч – и первоначальная цель изменит лицо.
Ровсток испытывает известный каждому волшебнику эффект от пущенных чар и как деревенеет тело зажавшего ее в тиски рейвенкловца – типичная реакция организма на долбанный Петрификус Тоталус. У ведьмы не получается достать из кармана мантии палочку, поскольку руки в прямом смысле обездвижены, она еще немного брыкается и морщится, прежде чем сдаться и изобразить на вечно недовольном лице скучающее выражение.
- Уже можешь не торопиться, добавите эту грешную мяту в мохито на моих похоронах, - обнадеживает она Адель и переводит горящий яростью взгляд на Маркуса: - А с вами что не так? У него что, весеннее обострение?
