В ночных дежурствах по Хогвартсу было две вещи, которые могли напрочь испортить настроение.

Во-первых, дежурный же преподаватель. Одно дело, если это МакГонагалл, Спраут или Флитвик, и совсем другое, если попадешь на Амбридж или Снейпа. Слизеринский декан, казалось, не только патрулирует коридоры, но заодно контролирует и самих старост, чтобы те ни шагу лишнего не ступали за пределы вверенной им территории, а если с ним столкнуться нос к носу, то всегда смотрел так, будто только приколотый к мантии значок спасает от самого неприятного в мире взыскания. Если кто из учителей и наслаждался своими дежурствами, то это определенно был Снейп.
Амбридж доставляла меньше неприятностей, но лицезреть ее лишний раз уже само по себе было не самым радостным событием в жизни. Чтобы отметиться о начале дежурства, нужно было тащиться к ее кабинету (она вообще, что ли, оттуда не выходит?), а там эти коты на стенах, и дурацкие маленькие чашечки на столе, на лице профессора Защиты неизменно цвела противная приторная улыбка, и всегда где-то рядом ошивался Филч. А еще она каждый час требовала таких подробных отчетов, что придирки Снейпа просто не шли ни в какое сравнение.

Во-вторых, и в самых главных — в напарники можно было заполучить Хейли Квентин. Квентин в школе не любили и боялись. Не только большинство студентов, некоторые старосты тоже. Поначалу Патриция была в их числе, потому что от слизеринки буквально веет холодом, она кажется надменной, высокомерной, чересчур строгой и жесткой, а к большинству окружающих ее людей относится резко негативно. Но вместе с тем — Квентин умела добиваться беспрекословного подчинения от провинившихся, определенно была справедлива и неподкупна, потому что слишком дорожила своим авторитетом, а на уроках так старалась быть лучшей (не казаться ею, не умничать, а действительно быть), что это вызывало немалое уважение. А еще, каким бы странным это ни казалось, работать с ней Патриции нравилось. Квентин была прирожденным лидером, умела быстро соображать и если нужно — прижать нарушителей так, как хаффлпаффка никогда бы не смогла. Как там у магглов говорят? «Хороший полицейский и злой полицейский»? Да, это про них с Хейли.

Сегодня совпали оба фактора. Дежурный преподаватель — Амбридж. Напарница — Квентин. Ночка обещала быть нескучной. А ночка с субботы на воскресенье тем более, потому что по наблюдениям Трисс большинство нарушений приходятся как раз на выходные.
Пришлось провозиться у зеркала дольше обычного. Идеально отглаженная мантия, идеальный узел галстука, идеально заплетенная коса, симметричный воротник форменной рубашки. Амбридж придает значение таким мелочам, а выслушивать сетования генерального инспектора о достойном облике студентов элитной школы нет никакого желания.

Патриция остановилась у главной лестницы. Вокруг была тишина, последние студенты уже разошлись по своим гостиным. Кабинет Амбридж на втором этаже — вероятно, устроилась поближе к стене, где вывешены ее любимые декретики, чтобы почаще ими любоваться. До отбоя еще пятнадцать минут, как раз есть время дождаться напарницу и спокойным шагом дойти до кабинета профессора ЗоТИ.

Отредактировано Patricia Stimpson (29.07.21 13:26)

Из всех, кого Патриция знала, наверное, только Квентин могла произнести слово «котята» с такой смесью эмоций как раздражение, отвращение и неприязнь, и чтоб при этом было понятно, какие именно котята имеются в виду. К дверям кабинета генерального инспектора семикурсницы подошли едва ли не минута в минуту. На подоконнике напротив двери восседала по своему обыкновению взъерошенная миссис Норрис, лениво и размеренно виляя хвостом из стороны в сторону, будто желая добавить еще плюс один к множеству «котообразные». Иногда казалось, что питомица Филча проводит с Амбридж больше времени, чем с законным хозяином, впрочем, в этом не было ничего удивительного. Возможно, коты вообще единственные живые существа в этом мире, которым нравилась дама в розовом.

Вокруг, казалось была привычная ночная тишина замка, но Патриции в ней чудилось ритмичное тиканье секундной стрелки, как будто отсчитывались мгновения до чего-то неотвратимого. И вроде бы уже можно было к этому привыкнуть, не первый месяц в школе эта женщина, и ее порядки, ее манеры, ее привычки уже должны быть чем-то обыденным, но нет. Не были. И при виде Амбридж хаффлпаффка ощущала какие-то непонятные эмоции. Нет, не ярость, не страх, не замешательство, а скорее… Отчаяние. Как будто пытаешься вырваться, но всюду натыкаешься на невидимые стены. Безысходность. Как будто что-то большое сдавливает грудь и не хватает воздуха сделать вдох. Взгляд этой женщины буквально лишал воли. Нет, не так… давал четко осознание, что некуда бежать, нечем бороться и ничего не сделать. У нее абсолютная власть. И все, что захочется, ей все равно сойдет с рук.
Хорошо, что она входит в кабинет не одна. С Квентин Трисс никогда не была близка и мыслями делилась нечасто, но слизеринка каким-то образом понимала эмоции своей напарницы. Квентин легко дается притворство, она отлично и в правильные моменты умеет льстить, всегда говорит то, что от нее хотят услышать и при этом у не ужасно честные глаза. И рядом с ней Патриции сейчас очень легко кивать в нужных местах, вежливо улыбаться, и дышать.
Наконец, дверь закрывается за их спинами и Трисс поспешно касается палочкой наручных часов, засекая время — вернуться сюда с отчетом нужно через час, и ни в коем случае не опаздывать С Амбридж станется даже их заподозрить в преступных действиях.

Маршрут у них с Хейли в большинстве случаев был один, и Патрицию это полностью устраивало — она любила постоянство, а еще это легко позволяло рассчитать время. Девушки направились вглубь коридора, к лестницам, что вели на третий этаж.
- Мне однажды приснилось, что Амбридж заходит в свой кабинет, а на стене вместо котят везде конспекты, - флегматично ответила Патриция. Любви к котятам она не испытывала, а после пребывания в кабинете профессора испытывала нервный тик. А после нововведений в учебном процессе начинался нервный тик уже и от самого слова «конспект». - На розовых пергаментах…

К исходу первого часа старосты добрались до коридора четвертого этажа, изредка переговариваясь на тему учебы или обсуждая однокурсников — ничего особенного не происходило, и уже начинало возникать ощущение, будто и правда предстоит спокойная ночь. Возле библиотеки они повернут, снова спустятся на третий эта, оттуда — на второй и с ответом к генеральному инспектору. Но вдруг... Трисс резко вскинула правую руку — в левой был канделябр со свечами, - призывая Квентин остановиться и прислушаться. На самом деле, если не искать, то можно было и пройти мимо, но из-за двери библиотеки все же доносился какой-то шум. Голоса? Скрипы? Шелест страниц? Звуки шагов? То, чего не должно быть в тишине спящего Хогвартса. Кто-то не был в своей постели этой ночью.

Все еще не говоря ни слова, и общаясь исключительно жестами — незамысловатыми, но предельно понятными, выработанными десятком совместных дежурств, - девушки приблизились к библиотеке. Оставалось только потянуть ручку двери на себя.
[icon]https://i.ibb.co/kQrMbFf/patric1.png[/icon]

Отредактировано Patricia Stimpson (29.07.21 13:29)

Пожалуй, одна из самых главных причин, по которой Патриции удавалось мирно уживаться с Квентин — абсолютное отсутствие у хаффлпаффки стремления к власти. Она редко бывала ведущей, чаще ведомой, не командиром, а исполнителем, причем, без лишней скромности очень хорошим. Она предпочитала мягко направлять и давать аккуратные советы, не навязывая свое мнение и не выпячивая себя на передний план. Наверняка Квентин, которая во многом обладала диаметрально противоположными качествами, и к тому же была довольно проницательной, очень быстро поняла, что Трисс ей не соперница. Как минимум потому, что ей попросту этого не нужно. Помогать младшекурсникам — да, с радостью. Поддерживать порядок в гостиной или за факультетским столом в Большом зале — конечно. Отчитать за использование волшебства в коридоре, шляние после отбоя и прочие провинности — да, это ведь ее обязанности. Но командовать коллегами, быть лучше их или выше — совсем не по ее части, она не чувствовала ни морального права, ни душевного комфорта. Ей выдали значок совсем не за эти качества. Для этого есть такие люди, как Хейли.
И это не плохо. Кто-то ведь должен. У Хейли это получается хорошо. И — кто-то покрутит пальцем у виска, но Трисс было с ней спокойно.

И сейчас, первой услышав шум в библиотеке, Трисс только указывает Квентин на возможное «место преступления». Она не касается дверной ручки и уж тем более первой не переступает порог. Еще один невербальный сигнал - «ты первая, я за тобой». Она признает главенство слизеринки и отнюдь ему не возражает.

Дверь открывается совсем неслышно, не привлекая внимания к вошедшим. Девушки неслышно ступают по начищенному до блеска паркету. Квентин сжимает палочку в цепких пальцах, а Трисс резко задувает свечи, которые освещали им путь — они не хотят заранее привлекать к себе внимание, чтобы не спугнуть. Стоит признать, что нарушители старались вести себя как можно тише, даже когда старост отделяли от них всего несколько полок, нельзя было разобрать, о чем они между собой переговариваются.
Квентин появляется на сцене эффектно. Она семикурсница, и ей ничего не стоит произнесли невербально такие простые чары, как «Люмос», но она буквально выплевывает их в лица нарушителей, заставляя тех едва ли не подскочить от неожиданности. Трисс усмехается про себя и снова зажигает заклинанием свечи. Двое мальчишек в школьных хогвартских мантиях, на которых были вышиты их факультетские гербы. Гриффиндорцы. Совсем юные, третий курс, не старше. Глупенькие, подумала про себя хаффлпаффка, покачав головой, кто же ходит «на дело» с отличительными знаками? Или это на случай, чтоб если поймают, то хоть декрет о школьной форме не нарушили?

Факультетские стереотипы Патриция не приветствовала, но с Квентин все же про себя согласилась — на подобных выходки чаще всего решаются именно гриффиндорцы, ведь именно их факультету приписывали безрассудство и храбрость. А нарушать правила, когда в школе властвует Амбридж, было и безрассудно, и храбро одновременно. Кстати, а что за книги они пытались стащить? И ведь даже не из Запретной секции.
- «Основы классовой магии»? - с чуть расширенными глазами переспросила хаффлпаффка, и пробежалась по содержанию: специфические защитные чары против огненных заклинаний, всякие водные щиты, вызов шаровых молний, базовые принципы создания земляных элементалей… Да она бы и сама с радостью ознакомилась, если уж начистоту.
- Это для домашнего задания, - выступил вперед один из мальчишек, вызывающе глядя на старосту.
- Ничего подобного, - возразила Трисс, оценив попытку оправдаться, но не оценив выставления себя дурочкой. Впрочем, пока что было время для «доброго полицейского», поэтому она продолжила ровным тоном. - Во-первых, это рекомендовано для шестого курса, а во-вторых, профессор Амбридж вам такого точно бы не задала, - девушка поморщилась при упоминании генерального инспектора, и младшекурсники переглянулись с некоторой надеждой — если старосты не поддерживают Амбридж, то, может быть, и не накажут? - К тому же, книги для «домашнего задания» обычно берут из библиотеки днем.

Трисс бы и рада насолить генеральному инспектору — это была бы кровопролитная схватка с совестью и чувством долга, но против Амбридж...  Отпустить бы ребят с миром, оставить им литературу, раз преподаватель по предмету все равно ничему научить не способен. А книжки для старших курсов она и сама в свое время почитывала. Правда, добывала их честным путем, а не крала, но нынче честным путем такие книги почти не достать.
Но Трисс не была уверена, что Квентин это одобрит. Будь ее напарником сейчас Тори, Бхаттия или, например, Тейт, вопросов бы никаких не было, ребята ненавидели Амбридж и с готовностью бы нарушили правила. А вот Квентин соблюдала дисциплину, не любила гриффинорцев, явно выслуживалась перед Амбридж, хоть и сама от души ее не выносила, а еще Трисс — нет, не ради выгоды и не из страха неприятностей, а чисто по-человечески — совсем не хотелось с ней ссориться.

Все еще держа в руках конфискованную книгу, хаффлпаффка повернулась к напарнице с немым вопросом. «Что делаем?», выражали ее приподнятые брови. «Это же Амбридж».
[icon]https://i.ibb.co/kQrMbFf/patric1.png[/icon]

Отредактировано Patricia Stimpson (19.06.21 01:20)

Вообще-то, Трисс была почти уверена, что слизеринка сейчас покачает головой, снимет кучу баллов и за шкирку оттащит нарушителей к Амбридж. Уже даже приготовилась сочувственно вздыхать и обреченно пожимать плечами — может, ей самой и хотелось бы заступиться за детей, но решение Квентин было бы в рамках правил и формально не было никакого повода ей возразить. Но та не спешила стать орудием правосудия, и только хмурила брови, как будто что-то про себя решая, как будто ведя с самой собой молчаливый спор. Патриция приподняла брови в очередном немом вопросе — неужели отпустим?
Неожиданный поворот и весьма несвойственные для Квентин колебания, потому что желание быть идеальной и стремление к дисциплине вступало в жестокое противоречие с желанием насолить женщине, которая все в этой школе подмяла под себя. Квентин хоть и была слизеринкой, но ей не были чужды понятия о справедливости, иначе бы ее не выбрали старостой школы. И она явно считала, что вероятное наказание было несоразмерно с совершенны проступком.

Вы слышите этот треск? Это ломается шаблон.
Вообще-то, Трисс не могла припомнить ни одного другого случая, когда Квентин согласилась бы просто отпустить пойманного с поличным ученика восвояси. Возможно, ни одного такого случая больше никогда и в будущем не случится.

И это, на самом деле, дорогого стоило.
Точнее… стоило бы… если бы не одно «но».
Хаффлпаффка уже хотела было облегченно вздхнуть, улыбнуться и проводить гриффиндорцев до их гостиной (правда, совесть больно кусалась даже на этапе просто размышлений, но все же…), как один из мальчишек, вероятно, уже решивший, что все равно терять нечего, подал голос. Была, конечно, вероятность, что за последние два  лишним года до кого-то еще не дошли слухи о старосте школы, которой лучше не переходить дорогу и не оскорблять, но даже если и так, очень странно было нарываться еще больше, когда тебя уже поймали.
Вы слышите этот звук? Это Патриция мысленно приложила к лицу ладонь.

Но как бы ни были гриффиндорцы неправы, с реакцией Квентин девушка не была согласна. Обсуждать ее решения при посторонних — все равно что подрывать ее авторитет, а этого бы слизеринка никогда не простила., да Трисс бы себе такого и не позволила. Но и оставлять как есть — тоже не собиралась. Пятьдесят баллов на ее памяти снимали разве что преподаватели за крайне серьезные проступки, а ночная вылазка в библиотеку определенно таковым не являлась.
Патриция выразительно посмотрела на коллегу, будто бы говоря «слишком сурово, они не заслужили» - наверняка та поймет, они наловчились в таких ситуациях общаться без слов.
Ответный взгляд Квентин вполне мог бы означать «ну да, но их ведь двое».
Трисс чуть склонила голову, все так же сверля Квентин взглядом, будто продолжая настаивать на своем. Должность у Хейли, конечно, выше, но Трисс тоже имеет право голоса, и подобные решения они должны принимать сообща.

- Что ж, - подытожила хаффлпаффка, когда обмен взглядами закончился, - мне очень жаль, но придется отвести вас к дежурному преподавателю. Сегодня это профессор Амбридж. Однако, - помочь гриффиндорцам она теперь могла только одной вещью, но делала это, хоть и стыдно было признаться, в несколько корыстных целях. - Похищенная вами литература серьезно утяжелит ваш проступок. Я верну книгу в библиотеку и мы не будем о ней упоминать.

Если упомянуть — Амбридж книгу однозначно отнимет. А Патриция (да и Квентин, судя по ее жадному взгляду) был очень заинтересована в том, чтобы ознакомиться с ее содержанием. Так что вернуть книгу они с Квентин, конечно, вернут. Но определенно не сегодня. Так что хаффлпаффка аккуратно уменьшила фолиант заклинанием и спрятала поглубже в карман. Во всяком случае, если его обнаружат у Трисс, ей просто влетит, даже значок не отнимут. Если у Квентин — для ее будущей карьеры это будет иметь гораздо более серьезные последствия.
[icon]https://i.ibb.co/kQrMbFf/patric1.png[/icon]

Про Хейли Квентин в Хогвартсе ходили самые скверные слухи. Если у Снейпа среди учеников было прозвище «ужас подземелий», то старосту школы давно окрестили «кошмаром коридоров». Сама слизеринка активно поддерживала свою репутацию «злюки-змеюки» и «беспощадной стервы», потому что это помогало ей делать свою работу, поддерживать дисциплину и часто одерживать победу над нарушителями без боя. С ней нельзя было договориться, нельзя было торговаться и можно было не пытаться даже вызвать у нее жалость — ей можно было только сдаться, чтобы моральная экзекуция закончилась как можно скорее. Но тем не менее, Патриции Квентин казалась, в общем-то, нормальным человеком. Да, жесткая, да, немного повернутая на идеальности, может, немного диктатор, но у нее были принципы, которым она следовала, ей не было чуждо чувство справедливости и даже совесть у нее тоже была, пусть Квентин нечасто позволяла ей взять над собой верх.

Первое время, как ей выдали значок, Патриция побаивалась Хейли. Ей было неуютно рядом со слизеринкой, она не знала, как себя вести и не знала, как с ней работать. Но, что удивительно, слушать Квентин тоже умела. Умела расставлять приоритеты и оценивать возможные последствия. До окончания школы еще несколько месяцев, им предстоит не одно совместное ночное дежурство, а уважение Трисс для однокурсницы, кажется, все же имело какой-то вес. И это было для нее более значимо, чем желание настоять на своем решении, которое она явно считала совершенно оправданным.
Поэтому, пропуская вперед себя гриффиндорцев и закрывая за ними двери библиотеки, Патриция благодарно кивнула Квентин и улыбнулась уголками губ. Договариваться и находить компромиссы можно не только со своими подопечными.

Наручные часы пронзительно запищали где-то на середине коридора третьего этажа. Отведенный им час прошел,  поэтому в кабинете генерального инспектора разнос ожидал не только нашкодивших детей, но и старост тоже. Хотелось бы верить, что Амбридж хтя бы при гриффиндорцах не станет ничего говорить — она тоже повернута на авторитетах и по идее не должна вредить репутации старост. Поймав взгляд Хейли, Патриция закатила глаза, указав на часы, мол, сейчас и мы огребем.
К счастью, как уже упоминалось, в кабинете генерального инспектора говорила слизеринка. Она привычно польстила профессору, быстро переключила ее внимание с их опоздания на нарушителей и точно так же быстро ретировалась, сославшись на то, что нельзя оставлять коридоры без присмотра.

- Надеюсь, им хватит ума не упоминать о книге, - с некоторым беспокойством произнесла хаффлпаффка, ступая на лестницу, ведущую к пятому этажу. Сейчас, спустя даже это небольшое время, ей было тревожно за то, что она решилась на этот поступок. Можно было сколько угодно говорить себе, что она беспокоилась за детей и как могла смягчила их наказание - и правда ведь беспокоилась! И правда старалась помочь, баллы отстояла, перед Амбридж прикрыла, - но здесь был и корыстный интерес. Она, возможно, впервые использовала свой статус для личной выгоды, и чувствовала очень неприятный, жгучий стыд. Так ведь слизеринцы делают, верно? - А еще надеюсь, что она достаточно интересная, чтобы оправдать нарушение правил. Поверить не могу, что сделала это, - семикурсница достала книгу из кармана, чтобы хорошенько ее рассмотреть. Выглядит интересной. Достаточно ли этого, чтобы оправдать поступок? - Как думаешь, еще ведь не поздно вернуть ее в библиотеку?
[icon]https://i.ibb.co/kQrMbFf/patric1.png[/icon]