Он за ней не успевает. Заглядывает буквально в рот, но всё равно не поспевает за мыслью. Роберт слишком устал, ему больно соображать, но по нему и не скажешь — держится.

Трансфигурация, МакГонагалл, беда, разочарование, помощь — слова из её уст вылетают быстро и звонко, словно маленькие коллибри, и Роберт слишком долго настраивался на их частоту, чтобы усвоить информацию раньше, чем заговорившая с ним девчонка убегает.

Ему показалось или он только что согласился помочь мало знакомой гриффиндорке с домашкой? У него же на это времени нет из-за этих проклятых заграничных гостей! Новость о Турнире Трёх Волшебников, которой Дамблдор огорошил студентов в начале учебного года, воодушевляла Роберта буквально неделю, а потом он вдруг понял, что стал старостой в самый, дракл его дери, увлекательный год в жизни школы, и это с одной стороны офигенно, а с другой — тако-о-ой геморрой, что даже падкому до челленджей Хокингу авансом хотелось тихонечко взвыть.

Хористка (кажется, её зовут Рут), даже не спросила нет ли у Роберта планов на послеобеденное время, просто выпалила время и место, да сбежала, будто завести с ним разговор стоило ей немалого труда. Это с одной стороны так похоже на гриффиндорцев, а с другой стороны — нет, что Хокинг так и смог для себя решить какие именно чувства он по этому поводу испытывает. Выбора в любом случае не было: раз он согласился, то нужно помочь. В конце концов она вежливо попросила, да и отказывать в подобных вещах Роберт практически не умеет.

«Буду ждать после обеда в пустом классе возле лестницы на втором этаже», - вспоминает Роберт слова Рут, и окидывает взглядом пустой кабинет: кто кого ещё будет ждать.

Когда девушка с лёгким опозданием всё-таки влетает в кабинет, спокойное «привет» Хокинга разбивается о шквал объяснений, которых он луче бы и не слышал.

— Конспекты, — просто отвечает он на  вопрос девчонки, и по каким-то неведомым для себя причинам мыслями возвращается к её рассказу. — Подожди, вы что, действительно искали миссис Норрис, чтобы проверить чья ставка сыграет?

Отредактировано Robert Hawking (09.07.21 20:30)

Роберт солидарно кивает на слова Рут о вечно «своевременной» миссис Норрис, мол да, у этой кошки действительно дар находить проблемных детей. А когда девушка признаётся, что они с подругами «даже немножечко правила нарушили», он самую малость смешливо фыркает. Рассказывать старосте, пускай и не своего факультета, пускай даже по секрету, о нарушении правил — весьма беспечно.

Рут опускает глаза в парту, а Роберт думает: «сама невинность».

— Ну и славно, — пожимает плечами Хокинг, забыв о том, что такой исход событий означал проигрыш Рут. — Я бы на месте хозяйки пушистика сам вас кошке скормил за такие азартные игры. — Говорит Роберт, и берет один из стульев у стены, чтобы поставить его рядом с партой, за которой сидит девушка. — В смысле, своего кролика я бы ни за что не подверг таким экспериментам. — Объясняет он, мягко улыбнувшись.

На самом деле Роберт, как и сам Армагеддон, схлопотал бы сердечный приступ от одной только перспективы столкнуть грызуна с хищником, пускай даже пенсионером. А средняя из его сестёр, у которой этих карликовых пушистиков была целая династия, устроила бы, например, целую истерику со всеми вытекающими последствиями.

— Ладно, вернёмся к проблемам с кошками посолиднее. — говорит он, имея в виду профессора МакГонагалл и её предмет. Сев на стул прямо напротив сокурстницы, он переключает внимание на свои материалы и выкладывает перед Рут пергаменты с заметками. — У тебя, насколько я понимаю, не так всё и плохо, — да, перед встречей старательный Роберт хорошенечко напряг извилины, чтобы вспомнить о Рут на совместных парах по Трансфигурации всё, что только мог. Воспоминаний было маловато: мисс Виникус не стремилась привлекать к себе внимание на уроках. — Что именно вызывает у тебя трудности?

— Ага, — кивает Роберт, отмечая про себя, что они опять сбились с мысли об учёбе. — Арми. — называя кличку животного, Хокинг предпочитает не разоблачать полное имя кролика, чтобы не вызвать ещё одну волну удивления девочки. Она, по всей видимости, болтушка и хохотушка (напоминает этим сестёр), и пока что, на удивление самого Роберта, не раздражает своим лепетом. Может потому что тема о домашних любимцах близка и самому Хокингу? Наверное.

Рут говорит о планах завести котёнка, а потом выпаливает это своё «Уизли», и лицо Роберта невольно вытягивается. Подкол в огород рыжего семейства всея Гриффиндор очень тонкий, и это показалось бы старосте ещё забавнее, испытывай Роб больше тёплых чувств к львиному факультету.

Хокинг смешливо улыбается, но выбор девушки не коментирует. Свободного времени у него около часа, если они продолжат разговаривать о питомцах, то на домашке можно будет поставить крест.

— А кто смеется? — совершенно серьёзно переспрашивает Роберт, ничем не выдавая рисованность своего сотрогого образа. Мол, как она вообще могла подумать, что Роберт смеется над деканом Гриффиндора?! — Мне кажется, профессору очень повезло с ней, кошка — это очень практичная форма. Ну и симпатичная тоже. — Незаметная, ловкая, способная себя защитить. Это не в жука превращаться и не в верблюда!

— В любом случае... Я, кажется, понял в чём дело. Ты не можешь завершить превращение, потому что тебя отвлекает страх навредить испытуемому, так? — В этом нет ничего удивительного, для удачной трансфигурации движения палочки должны быть чёткими, речь чистая, мысли — полностью направлены на конечный результат. А если зацикливаться над чувствами, то можно технику проворонить. — А с чего ты вообще взяла, что это больно? — Интересуется Роберт, попутно копаясь в своих бумажках, чтобы найти заметки на интересующую их тему.

Призадумавшись, Роберт начинает издалека.

— Ну, я где-то читал, что маги-метаморфы не испытывают особого дискомфорта, когда меняют внешность. — Он знает, что пример это не совсем точный, поэтому продолжает, чтобы опередить любые замечания девочки. Рут, по всей видимости, довольно внимательная слушательница и к словам придраться может так же легко, как и вспомнить брошенную наобум фразу. — О. Вот кролик мой, — и опять они возвращаются к теме домашних животных, удивительно, — я не первый год наблюдаю за тем, как он превращается то в чашку, то в снежный шар, и хоть бы пискнул при этом, хитрец. Он это, конечно, по своей воле делает, и я понятия не имею что у него на уме, но вряд ли он использовал бы такой камуфляж, будь это очень больно.

Животные вообще мало что во вред себе делают, если дело не касается потомства или вопросов жизни и смерти вроде попадания в ловушку охотника. Армагеддону же никогда ничего не грозило, не считая парочки соседских кошек, тем не менее, он беспрестанно оттачивает мастерство маскировки, временами доводя своего хозяина до нервного тика.

— Кстати, если тебя это так волнует, можно сделать реферат на эту тему, МакГонагалл оценила бы инициативу. — задумчиво тянет Роберт, улетая куда-то на волнах своего научного воображения. — Интересное исследование могло бы получиться.