Рашден х Квентин
20 апреля
кабинет ЗельеваренияОбличительная отработка.
20.04.96. (не)совместимость
Сообщений 1 страница 15 из 15
Поделиться119.07.21 16:16
Поделиться221.07.21 01:21
Сколько Рашден себя помнила, ее жизнь, как в школе, так и вне ее, то и дело сводилась к единственной задаче - не облажаться. И, конечно же, именно это удавалось ей каждый раз с трудом, казалось, плохо пропорциональным всем затраченным усилиям. Всего несколько часов назад она заливала кровью пол большого зала после первой же попытки трансгрессии, немного времени спустя решила взять однокурсника за руку, наступив тому в итоге на старую и очень личную травму, и теперь вот... это. Напоминание о том, что лажать Офелия начала задолго до сегодняшнего дня, и что от отработок у Снейпа оторванная на несколько секунд рука - это явно не спасение и не оправдание.
По крайней мере, у нее было время на душ и обед, так что тяжесть в теле после того, как закончилось действие кровевосстанавливающего зелья, была пусть и не спокойной - мысли то и дело возвращались в больничное крыло - но сытой. Да и кровью от нее больше не несло, и, после тяжелого ржавого духа чистые волосы пахли особенно свежо. Рука то и дело лезла в карман мантии, чтобы нащупать там заветный пузырек с зельем, напомнить себе, что он там, и что уже сегодня можно будет спать, не мучаясь чувством погони, или утопления, что во сне не будет реветь раненым зверем незнакомая женщина, баюкая в руках сверток. Все было... нормально - так она вновь, уже в который раз, сказала себе, бестолково переминаясь с ноги на ногу у двери в кабинет зельеварения.
Нормально же? А Маркус, он все еще расстроен? ... Интересно, ребята сейчас гуляют? Во дворе, своей привычной компанией, вместе? Может быть, что-то затеяли. Может быть, строят планы по краже граммофона... Он ведь не расстроен теперь так сильно, нет?...
Тряхнув головой, чтобы отогнать непонятное, навязчивое беспокойство, и помедлив для тяжелого, успокающего вздоха, и покачавшись немного с носков на пятки, Офелия зачем-то постучалась и вошла.
В мягком, тихом полумраке взгляд сразу зацепился за светлую макушку старосты школы. Ожидавшая увидеть здесь Снейпа, Офелия едва подавила новый, огорченный вздох. Потом заметила уже установленный на передней парте котел, в котором булькало вязкое, похожее на жидкую грязь, зелье, хорошо знакомое по прошедшим урокам. Да, это явно для нее.
- Эм... можно? - у двери Офелия вновь замялась, обернулась, чтобы закрыть ее поплотнее, и, подтянув на плече сумку, почти бесшумно двинулась к преподавательскому столу, и занятой какими-то бумагами за ним старосте Квентин.
И вот внезапно - здесь, в кабинете зельеварения, в субботний вечер, когда большинство однокурсников наверняка вовсю наслаждаются весенним теплом во дворе в законный школьный выходной, Офелия чувствовала себя дурочкой, которая случайно ошиблась дверью. И дело было не в пустоте классной комнаты, и даже не в том, что ее компанией на ближайший час будет девушка того сорта, общению с которым рейвенкловка предпочла бы соплохвоста. Блондинка со Слизерина, одна штука. Надо отдать ей должное - ответственная и не вульгарная, как многие живущие в этих подземельях девицы, которые мнят себя леди, но явно не в курсе, как леди положено себя вести. Казалась староста чем-то недовольной, беспокойной - но, кажется, это у нее обычное состояние, судя по тому, что о ней иногда поговаривают.
- Я... на отработку. Суббота, шесть часов вечера, - остановившись у стола, монотонно сообщила Офелия.
В подреберье не унималась противная дрожь. Чем дальше от входа, и с каждой секундой здесь, тем больше тоскливо, зовуще тянуло наружу, во двор, к ребятам.
Поделиться321.07.21 19:26
Унизительно, унизительно, унизительно.
Унизительно ловить на себе взгляды свысока от обнаглевших детей, несправедливо воздвигнутых на слишком высокие для них пьедесталы. Детей, распухших от чувства собственной важности, не доросших еще до таких привилегий, не заслуживших их, не добившихся своих побед честным и тяжелым трудом.
Унизительно чувствовать себя невнятным не пойми кем, занимающим свою должность лишь на словах, не способный что-то сделать, как-то выполнить свои настоящие обязанности. Чувствовать свою беспомощность и ненужность, про тебя будто не просто забыли, а решили не помнить.
Унизительно переставать чувствовать цену всех убитых часов, дней, месяцев, ведь они были стерты одним махом старческой руки. Заслуженные почести перешли к другим, более удобным, более податливым и зависимым безмозглым пешкам.
Пустой кабинет Зельеварения становится для Квентин местом для заточения. Она заходит в него и из последних сил удерживает себя от порыва разнести здесь все к чертям, выпуская злость и недовольство. Квентин стискивает кулаки, вдыхает глубоко и держит в голове мысль, что декан не виновен в переменах внутри Хогвартса. А Кью должна выполнять свою работу и помогать профессору. Он, похоже, последний человек в этой школе, который помнил, что старосты школы еще существуют.
Кью готовит кабинет к отработке второпях, вытаскивает несколько ингредиентов на парту, подталкивает к нему котел с испорченной жижей и морщится от его вида. Все это время в ее голове зудят назойливые подозрения: прямо сейчас в Хогвартсе что-то творится, но что именно Кью понятия не имела, потому что любезная Долорес Амбридж не видит нужды в своевременном и обязательном информировании старост обо всех важных событиях школы. Теперь ведь с ней везде и всюду эти вшивые дружинники!
Садясь за стол профессора, Кью вытаскивает несколько пергаментов, чтобы заняться переписыванием эссе с черновиков. В этот момент едва слышно входит девчонка с Рейвенкло. Кью поднимает голову и кивает Офелии Рашден, которая напортачила на уроке Снейпа из-за, прости Мерлин, незнания таблицы совместимости.
Рашден… Рашден… Это не она случайно как-то отметилась по Древней магии?.. Кью плохо знала шестикурсников по именам, отдавая эту участь Селине. Шестой курс своими буйствами вызывал у Квентин страшные приступы мигрени.
— Можешь приступать, — сухо говорит Квентин и возвращает свое внимание к пергаментам.
Какая-то… затюканная она, эта Рашден.
Поделиться405.08.21 19:58
В тишине полупустого кабинета случайные звуки раздаются сейчас особенно громко. Офелия со звонким стеклянным стуком опрокидывает по пути склянку, когда тянется к котлу, шепчет себе под нос сдержанные ругательства, мотает головой и трясет рукой, пытаясь вернуть ей былую подвижность. Ей стоило бы попробовать перенести отработку хотя бы на несколько дней вперед, попрактиковать мелкую моторику на письме, и теперь это стало очевидно.
Рабочая, и, к сожалению, та самая рука слушалась странно, с перебоями. Она больше не болела и уверенно держала предметы, но простые, мелкие задачи, вроде письма или необходимости выдернуть из пузырка пробку, требовали, казалось, дополнительной концентрации. Немного - и привычная, послушная хватка оборачивается онемением в пальцах, немного - и ладонь, по затянувшейся бесследно линии расщепа, пронзает нет, не болью, скорее воспоминанием о ней.
Снейп, конечно же, знал, что, завалившись на таблице совместимости, Рашден будет зубрить ее до посинения, ожидая отработки именно по этой, пройденной еще в прошлом году, теме. Но Снейп не был бы Снейпом, если бы подбирал задания абсолютно предсказуемые и понятные сходу. Лакмусовая бумажка в зелье окрасилась, вместо ожидаемого фиолетового в неприятный, серо-коричневый цвет - придется разбирать зелье на составляющие и определять, что с ним не так, прежде чем, по таблице совместимости, подобрать реагент для этого нужный.
Отработка рискует затянуться, и Офелия со вздохом затягивает рукава, бросая украдкой взгляд на Квентин. Та, кажется, и не обращает на нее внимания. Пишет что-то. Может, помогает профессору проверять домашнее задание какого-то курса? Интересно, а ее задача тоже затянется? Или она закончит проверку, или что там у нее за записи, и скажет сворачиваться?...
От Снейпа можно было ждать чего угодно, даже засиживания за зельем до победного конца в закрытом классе, только вот... речь сейчас не только о ней.
Из негнущихся пальцев выпадает банка со златоглазками, просыпая содержимое на стол. Не страшно, не страшно, но... Новый взгляд на Квентин. Может, объяснить, в чем дело, что она обычно совсем не такая криворукая? Интересно, знает ли она об утренних расщепах у шестикурсников? Их было довольно много, но из слизеринцев, вроде бы, никто не пострадал. Селина Мур так вообще справилась идеально, как будто от нее можно было ожидать чего-то другого...
- А можно... уточнить, сколько у меня есть времени? - чуть откашлявшись, подает голос Рашден, по привычке подняв руку, - Профессор не уточнял сроков, но мне... не хотелось бы занимать чье-то время.
Находиться здесь и без того неловко. А у старосты школы наверняка есть какие-то более важные и интересные дела, чем пасти шестикурсницу и ее несчастную оборотку вечером воскресенья.
- Рука... пока плохо слушается. Боюсь... м-могу не успеть.
Отлично, теперь это звучит как попытка оправдаться.
Поделиться514.08.21 15:43
Несмотря на хроническую усталость и постоянную нехватку моральных сил, рука Квентин двигалась по перу с привычной уверенностью — она так часто занималась всякой писаниной, что могла расписать конспект своим идеальным почерком даже с закрытыми глазами. И такое случалось, когда Квентин буквально отключалась под утро, занятая дополнительным учебным исследованием, и потом спросонья замечала, что ее рука еще немного блуждала по строчкам. Ей даже не нужно было прилагать много усилий, чтобы сосредоточиться на эссе, она могла переписывать и попутно думать о чем-то другом.
Например, об Амбридж. О той странной операции, слухи о которой едва донеслись до уха Квентин. Она должна была прознать о ней раньше, должна была подготовиться и подсмотреть, она должна быть там, а не здесь. Если ее опередил говнюк-Хокинг, то это будет ее личным фиаско, проигрышем, который Кью никогда себе не простит. Однако чутье подсказывало Кью, что даже проныра с Рейвенкло не окажется в эпицентре событий, развернувшихся вокруг Амбридж, вряд ли милочка в розовом допустит третьих лиц к своим личным делам.
И почему Квентин не смогла стать правой рукой Амбридж? Почему она предпочла маленьких ублюдков, а не ее? Догадка неприятная, гнилая и мерзкая: конечно же, дело в родителях. Будь у Кью отец такой же высокопоставленный человек, как Люциус Малфой, то все было бы иначе. Мерлин, какая несправедливость, — никакие личные достижения не стоят рядом с достижениями твоих родителей. Кью в тысячу раз полезнее и умнее Драко, но непонятная мешанина в ее крови и родословной, сбежавший вникуда отец и пьяница-мать оказываются слишком веским предлогом ей вежливо улыбнуться, а потом развернуть прочь.
Нет-нет, служба в Министерстве от Квентин так легко не уйдет.
Кью так сильно задумывается, что не сразу замечает, как вроде бы (по всем вспомнившимся восторженным заверениям профессоров) блестящая умница Рашден подает голос. Кью бросает на нее короткий, но испытывающий взгляд, пронзающий ее вдоль и поперек. Шестикурсница выглядит неуверенной, тревожной и как будто испуганной. Кью ни за что не поверит, что отличницу с Рейвенкло _так_сильно_ может взволновать мудреная, но для способного здраво мыслить человека простая, чтобы ее раскусить, задачка Снейпа. Еще разочек: по таблице совместимости.
Квентин хмыкает с вопроса Рашден. Какое самоотверженное благородство.
— Мы здесь до момента, как ты справишься с зельем, — спокойно заявляет Кью.
Она тут выполняет свои прямые обязанности, а не время впустую тратит, поэтому жалеть ее не нужно. Кому жалость действительно понадобится, так это самой Офелии. Кью поглядывает на ее руку и хмурится, вспоминая расписание… Ах.
Ну да. Трансгрессия.
— Расщепило? — сводя брови к переносице, Кью кивает на руку Рашден. Потом держит задумчивую паузу и вздыхает: — Обычного времени одного урока тебе хватит?
Поделиться605.09.21 21:39
Какой реакции в ответ на чужую беду можно ждать от слизеринок? Офелия бы пожала плечами и, без раздумий, ответила: никакой. Под этим емким словом все - равнодушие, пренебрежение, презрение даже, знаем, плавали в этом не далее как сегодня утром. Это уже давно не задевает, проще всего вообще сделать вид, что существуешь с ними в какой-то иной плоскости, и обычно не пересекаешься напрямую, вынужденно, разве что.
И как ни люби "слизеринскую" часть родной семьи, тут признать так же просто, как и горько - даже от них реакции, скорее всего, не было бы... никакой.
И тем паче странно для хорошо скорректированной стереотипами Рашден, что Квентин кажется... умеренно заинтересованной. Если вообще можно так выразиться. Или все же это все игры разума?
Офелия в ответ битую пару секунд только растерянно моргает. Она никогда не задумывалась, как, в целом, старосты школы относятся к студентам с других факультетов, чувствуют ли вовлеченность и ответственность за то, что с ними происходит, так, как в отношении "своих". Шутливые напутствия от невозмутимо-спокойного Хокинга принимаются как должное (если не считать навязчивого желания немедленно теряться из поля зрения - как объяснить-то ему, что и рада бы вести себя хорошо, но вот как-то само выходит обратное), но он ведь "свой".
Даром, что галстук на самой Офелии мог бы вполне быть сейчас зеленый, а не синий. Интересно, как бы тогда было?
- Да, - просто отвечает она. Разминает немного пальцы в воздухе, - Не слишком серьезно, просто... все еще немного страдает мелкая моторика.
- Навскидку, около часа, - если повезет, и на составляющие зелья удастся выйти быстро. Состав Офелия хорошо знает, он несложный, так что рабочий план - идти по методу исключения, по одному убирая из всего предложенного известные переменные, чтобы вычислить тот самый, лишний элемент и подобрать к нему нейтрализующий ингридиент, - Если... все пойдет как надо.
Офелия не дает разговору сильно отвлечь себя от работы - выбирает и откладывает склянки и саше с ингридиентами из третьего столбца таблицы совместимости, коричневый и желтый цвет реакции на лакмусовой бумажке. Шкуру и рог откладывает в сторону, ингридиенты это дорогие, лучше не играться с ними без нужды. Видела уже, что было на прошлом уроке, когда больше половины класса подорвали котлы или порезали руки осколками. А уж испортили рога галлеонов на двести минимум.
Новый взгляд на старосту. Осторожный очень, но внимательный, следящий за оттенками эмоций на чужом лице.
Офелия сама с трудом понимает сейчас, отчего бы ей просто не заткнуться и по привычке молча не работать.
Но ей... любопытно.
- А у вас... в прошлом году такое было на курсе?... - не у самой Квентин, конечно. Сложно представить старосту школы, с ее репутацией прожженной мегеры, охотно подхватываемую и раздуваемую младшими курсами уже несколько лет как, вот так по-дурацки расщепленной. Она виделась в учебе этакой Селиной Мур, только на год старше, во всеоружии безупречностью - тем, за чем отчаянно гналась Офелия, раз за разом натыкаясь на стены, и понимая, что вытягивает со скрипом, не полностью, ценой многих часов труда и бессонницы. Только вот старшекурсники обычно говорят о трансгрессии как о многочасовом, скучнейшем опыте рассматривания обручей, без малейшего сдвига в любую сторону, прежде чем хоть у кого-то что-то начнет получаться. То ли не договаривают, чтобы не пугать, то ли нынешний шестой курс и правда локальная катастрофа.
Поделиться707.09.21 20:01
В становлении старостой школы были свои загвоздки. Странные, со стороны даже пустяковые, но все же вызывающие легкий диссонанс. Когда ты учишься на Слизерине, ты впитываешь в себя едкое змеиное воспитание, благодаря которому постепенно воспринимаешь достойным лишь свой факультет. Иные кажутся мелкими сошками, мешающимися на пути, и они не стоят даже того, чтобы на них обращать хоть какое-то внимание. Все мышление пропитывается ядовитым высокомерием и в жилах начинает течь не кровь, а жидкая зловредная надменность.
Староста же школы обязан присматривать за всеми четырьмя факультетами. Привыкшая держать под своей опекой только слизеринцев, Квентин поначалу не то чтобы не хотела, она не могла вопреки всей своей исполнительности воспринимать гриффиндорцев, хаффлпаффцев и рейвенкловцев как… подопечных? В восприятии Кью быть старостой означало принимать себе на плечи невзгоды, проблемы и неурядицы всего факультета разом, даже несмотря на то, что Кью искренне хотелось собрать всех слизеринских выскочек в одном большом котле и сварить их заживо. Иного обращения они не заслуживали.
Если в первые месяцы с тремя оставшимися факультетами у Кью были сложности (просто научиться не фыркать хотя бы в приступе бешеной ненависти), то сегодня она приноровилась считать их как минимум надоедливыми питомцами, за которыми хочешь или не хочешь, а следить нужно, и как максимум — приемными детьми в большой, но жадной на любовь семье. Неродными, все время голодными, вечно приносящими только одни беды. Хотелось бы дать пинка, но общество не слишком оценит и не забудет осудить.
Итак, Квентин включается в проблемы других факультетов. Это тоже ее работа.
А вот выносить смертельно унылые и медленные трепыхания запуганной и будто бы кем-то забитой девочки-интровертки Квентин не обязывали, поэтому на лице старосты постепенно начинает вырисовываться нетерпение. Еще немного, и Кью закатит глаза, ничего не сказав, одним своим раздраженным видом показав, что со стороны Офелии было бы очень любезно перестать мямлить и начать учиться говорить нормально.
— Делай как надо, — отрезает сухо Квентин, пожимая плечами.
Если бы Рашден знала, как сильно Квентин было плевать на ее старательные попытки вести себя подобно хорошей беспроблемной девочке, она бы точно расплакалась. Разрыдалась бы вдрызг, не хуже поганой нюни Миртл.
Кью возвращается к своим пергаментам и с новой силой принимается строчить на чистовике, впитав в себя дозу энергии, которую удалось выцедить из очередного прилива злости. Квентин могло выбесить что угодно и лишь на злости она выезжала, когда сил и выносливости почти не оставалось.
Из злобы получается прекрасное топливо.
Рашден снова подает голос. Без твердости, но хотя бы со смелым вопросом. Кью откладывает эссе и держит паузу, вспоминая свой экзамен на Трансгрессию. Ее дотошности и нежелания выставлять себя позорищем в глазах однокурсников хватило, чтобы перенестись в обруч целой и невредимой. С другими же случались… неприятности.
— Я бы с радостью посмотрела, как Роберта Хокинга разнесло бы на кучку расщепленных останков, но наш экзамен был сплошным разочарованием, — со вздохом отвечает Кью, картинно огорчаясь.
Пусть шестой курс и дальше думает, что он проклят и существует лишь для того, чтобы создавать хаос, страдания и вечную головную боль для всех, кому приходится за ними следить. Зачем ломать такую красивую легенду?
Поделиться810.09.21 16:41
- Приятно знать, что кого-то подобное может порадовать, - голос Офелии звучит будто чуть холоднее, - ...На нашем курсе разочарований точно не будет.
Отчего-то хочется сказать что-то в тон - о, она мысленно назвала пару фамилий - но рот поспешно затыкает воспитание. Пустое. Уже пустое. А шестой курс заведомо, и без сегодняшнего эпизода - та еще ходячая катастрофа, ей не нужно видеть очередных тревожных снов, чтобы понимать, это еще повторится... сколько там еще у них будет занятий по трансгрессии?
Как бы ни было страшно думать об этом, и как бы ни хотелось их больше не посещать.
Вот он, Хогвартс - с утра ученик может заливать кровью пол в Большом Зале, а вечером ужинать там, как ни в чем не бывало. Однокурсники справлялись, конечно, как она себя чувствует после больничного крыла, но и только. Обсуждался, не без смеха, больше голосящий как потерпевший Салли Фоули, оставивший на полу отщепленную шевелюру, да и это был лишь эпизод, который быстро затерялся в обсуждениях завтрашнего домашнего задания.
И в самом деле, сделать как надо и не тратить времени - сейчас лучшее, что она может сделать. Мыслей Квентин Офелия не знала, и не стремилась угадывать - но все то же воспитание диктует банальную вежливую неловкость от расхода чьего-то времени. А еще ей самой хочется скорее закончить и вернуться в гостиную. Там наверняка еще удастся застать ребят.
Реакция с пробой зелья, после нескольких проб, внезапно, вышла на патоку ипопаточника, заставив Рашден удивленно поднять брови и обрадоваться - она повторяла это накануне, она точно помнит список ингридиентов напротив этого столбца, и знает, что зелье можно поправить аконитом. Должно быть, Снейп просто отдал ей одно из испорченных в классе зелий, добавив туда патоку - помнит Рашден и то, что аконит был среди пузырьков на выбор на уроке. Неплотно заткнув пробку, она привычным жестом отставила пузырек с патокой, чтобы разыскать среди пробирок на штативе аконит, но пузырек опрокинулся с легким стуком, пролив вязкое золотисто-янтарное содержимое на парту.
Она машинально потянулась в карман за волшебной палочкой, морщась от эха стянувшего ладонь вновь спазма, нечаянно зацепила что-то, и, вместе с палочкой выронила на пол маленький пузырек, жалобно звякнувший о холодный каменный пол. Сверкнув в свете свечей красным боком, пузырек не разбился. О, нет, лучше бы так, потому что, вместо этого, он подскочил разок и предательски покатился к преподавательскому столу по проходу.
Офелия на миг замерла, беззвучно выдохнув. Сердце, судя по ощущениям, уползло куда-то в уши, и билось там изо всех сил. Первым порывом было резко подскочить и броситься подбирать пузырек, пока Квентин не заметила бирку, или просто не поняла, что это такое, и потребовалось все самообладание, чтобы прикрыть глаза, встать и нацепить на лицо каменное выражение.
Драккл, дура, надо было не просто перекладывать зелье в другую мантию, а сразу спрятать его в комнате получше.
- Прошу прощения. Я подниму.
...чтобы подобрать краденое зелье так, будто ничего особенного не произошло, будто оно ей принадлежит, и она совершенно не боится возможного вопроса. О, Рашден прекрасно знает, насколько дотошными умеют быть слизеринки, и насколько нагло они суют нос не в свое дело, вспомнить хотя бы, как Мертон наседала на Джейка за совершенно никак не касающуюся ее находку в теплицах, и Офелия совершенно не уверена, что может дать отпор, если ее сейчас прижмут к стенке. Keep it cool, как говорится.
Может статься, что староста школы и внимания на все это не обратит. Может быть - и на это были надежды - ей это просто не интересно - точно так же, как обычно никому не интересна и сама Офелия.
Отредактировано Ophelia Rushden (10.09.21 16:42)
Поделиться910.09.21 18:21
Охота парировать словами о том, что весь шестой курс сплошное разочарование, но Квентин решает замолкнуть и дать девице заняться зельем. Вряд ли Офелии Рашден безумно интересно и весело проводить время со слизеринской старостой, из Кью же такая потрясающая душа компании. Сарказм.
Кью заканчивает с эссе и с унынием разглядывает исписанные пергаменты. Заняться теперь совсем нечем. Кью оглядывает кабинет и пытается вспомнить, где у Снейпа лежали учебники — хоть материал повторит, скоро все-таки экзамены. Нужно занять себя хоть чем-нибудь, чтобы отвлечься от раздумий, касающихся Амбридж и ее секретного плана. Была бы Кью умнее, вступила бы в Дружину и потерпела немного вонь мелкого прыща Малфоя, но зато хотя бы не оставалась за бортом. Не торчала бы здесь без дела, а выстраивала бы себе репутацию в глазах министерской шишки. Тупица горделивая и самонадеянная!
Квентин складывает свои вещи в сумку и замирает, услышав возню Офелии с баночками. Она что-то опрокидывает, а из ее мантии падает какая-то склянка. Удивлена ли Квентин? Ничуть, Офелия лишь подтвердила, что на шестом курсе даже тихие заучки создают проблемы.
— Что ты там по полу раскидала, я передам Снейпу… — говорит Квентин будничным тоном, но замечает склянку в руках Офелии и то, как она воровато ее хватает с пола. Подозрительно.
Не рассмотрев ее толком, Квентин все же была уверена, что это не был какой-то из реагентов Снейпа. Подобные баночки скорее могла использовать… кто? Помфри? Кью на пятом курсе очень часто к ней обращалась, выпрашивая успокоительные настойки, которые, к сожалению, совсем не помогали. Поэтому пришлось пересаживаться на жесткие запрещенные в школе маггловские препараты. Маленький грязный секрет Квентин.
Поэтому, зная не понаслышке, что у Помфри бывают полезные, но, увы, не разрешенные для самостоятельного использования зелья, Квентин встает и решает разобраться. Квентин нависает над головой бедолажки Офелии как дементор или неугомонный дух, как наточенное лезвие гильотины, как угроза, от которой нет спасения. Кью вытягивает руку, расправляя пальцы, и смотрит на Офелию пристально и с вызовом. Злой и строгой своей миной давая понять, что в случае непослушания у Офелии будут проблемы хуже, чем просто выговор.
Девочка, может, и тихая, с виду умница. Но кто их, рейвенкловцев знает?
В тихом омуте импы всю рыбу съели.
— Показывай, что там у тебя.
Поделиться1011.09.21 22:19
Ну конечно. Как будто могло быть иначе. Как будто у тебя что-то могло пойти иначе, Офелия.
Ну чего бы старосте не сидеть дальше на своем месте, не обращать на нее внимание, ну подумаешь, уронила что-то. Это не ее дело, совсем не ее.
Сжимая в руках пузырек, Офелия тоже поднялась и заставила себя распрямить плечи. Выдохнула.
Странно, она и не замечала раньше, что Хейли Квентин совсем немного ее выше. Почти такая же маленькая. А со стороны почему-то всегда казалась внушительней.
- Это не... из реагентов профессора, - сказала Рашден бесцветным тоном, которым могла бы - и хотела - твердо заявить "это мое". У нее, вообще-то, из карманов могло выпасть что угодно, от шпильки для волос до волшебной палочки, любая личная вещь. Передавать профессору все по принципу что упало, то пропало - звучит очень похоже на какой-то пока не изданный декрет Амбридж. Или на принцип, которым руководствуется в любых находках дома Илси, тянущая все, что оказывается не на своем месте в руки матери. Есть ли в этом замке, и вообще в этой жизни, хоть какое-то подобие личного пространства?
Но возмущение это оказалось слишком нервным и вялым, чтобы прорваться наружу сквозь привычную восковую маску. Это ведь... совсем не ее. И, при желании, это очень легко проверить - если допустить, конечно, что Квентин зачем-то решит потратить на это время.
Перед внутренним взором явственно встала цепочка событий: Квентин действительно идет к Снейпу, тот, в свою очередь, к Флитвику, декан вызывает Офелию к себе и перед ним нужно объясняться.
И еще одна: доклад идет напрямую к Амбридж, и Офелия отправляется сразу паковать чемоданы. Воровство в Школе наказывается со всей строгостью, и кража зелий из Больничного Крыла явно ничем не лучше любой другой.
При Дамблдоре ее, конечно, пожурили бы просто, написали бы домой, или организовали какую-нибудь очередную беседу в попытках выяснить, что происходит, даже в худшем из раскладов. Но не при этом директоре. О, Рашден видела руку Денниса Алдермастона, и очень хорошо представляет, на что способна эта женщина, стоит ей доложить о...
Нет, глупости. Не все слизеринцы - хочется верить - хотят выслужиться перед новым директором, на мантии Квентин нет значка "ИД", да и Снейп не факт, что любит Амбридж так же, как какой-нибудь Филч.
Поджав губы, Офелия протягивает пузырек в сторону Квентин и открывает ладонь: ну смотри, забирай, коли нужно, артачиться смысла нет никакого. На хороший исход она не надеется в любом случае, лишь бы не на худший - в кабинете у Флитвика ее ждут наверняка не самые приятные минуты, но Рашден наверняка сможет придумать убедительное объяснение. Уж после расщепа-то точно. И сейчас могла бы, если будут вопросы, вот только в голове теперь билась тупая, звенящая пустота.
На самом деле, страха никакого не было. Только очередное разочарование - в себе же самой. Все ее существование вновь свелось к единственной цели - не облажаться. И как раз этого опять не получилось.
Поделиться1115.09.21 13:16
Угрюмая и наверняка обиженная Офелия послушно передает в руки Кью пузырек, называя и без того очевидную истину — это зелье не из пожитков Снейпа. Пурпурная жидкость переливается в стеклянной бутылочке, завлекая взгляд, и Кью беспристрастно вытаскивает пробку. Аккуратно водит зелье над носом, а потом ощущает тяжесть в веках и желание тут же прикорнуть. Ненадолго, всего на несколько минут. Квентин быстро заталкивает пробку в горлышко склянки и оценивающе глядит на Офелию. Она украла сонное зелье.
Кью выдерживает мрачное молчание, берет пустующий стул за его спинку, поворачивает так, чтобы сесть посреди прохода перпендикулярно Офелии, и вздыхает грузно. Сказать хочется сразу много, но слов не хватает, чтобы правильно донести посыл до Рашден именно так, как того хочет Кью.
Кью много знает о страхе. Сотрясаемая истерикой, судорожными спазмами в желудке, выплескивая из себя содержимое и заблевывая траву в Запретном лесу, она однажды доверилась почти незнакомому человеку. Квентин хотелось сдохнуть, она запихала в себя слишком много лекарств и едва не откинула ноги. Она пыталась покончить с собой. Нервы не выдержали после смерти Седрика.
О том, что летом Квентин ходила на приемы к маггловскому врачу, который решал вопросы странных мыслей и ненужных желаний, пила и все еще пьет по его рецептам новые лекарства, об этом знают лишь несколько человек из школы. Доктор пока не смог пробиться через броню Кью, не сумел научить ее принять мысль, что не всегда проявление слабости — это фатальная ошибка. Но одно из походов к психиатру Кью вынесла.
Одиночество — полный отстой.
Квентин смотрит на Офелию без злости, без раздражения. С усталым спокойствием. И твердым, непоколебимым решением разобраться в проблеме Офелии Рашден здесь и сейчас.
— У тебя кошмары, — не спрашивает, а констатирует факт Квентин, заглядывая в большие перепуганные глаза-блюдца девочки перед собой. — Только из-за расщепа?
Видеть кровь и оторванные куски тел знакомых тебе однокурсников страшно. Такое не забывается. Но Квентин кажется, что расстроена Офелия не только этим — может быть, кровавый урок по Трансгрессии стал последним добивающим ударом.
— Кто-нибудь знает? Ты кому-нибудь рассказывала? — Кью говорит уверенно, но не давит, скорее интересуется. Чувствует легкое волнение.
Это не ее дело, думает Квентин. Она не должна спасать какую-то потерянную девчонку, знакомую лишь из рассказов восхищенных преподавателей. Вот только в голову вкручивается воспоминание, фраза-посыл — «староста школы отвечает за всех учеников».
И Кью бы здесь просто не было бы, если бы рядом не оказалось кого-то, кто мог с ней просто поговорить. Должок вселенной нужно возвращать.
Поделиться1218.09.21 00:33
Встретив взгляд старосты, Офелия только растерянно моргнула. Она ожидала... не этого, чего угодно, но не этих спокойных выводов, и таких же спокойных вопросов.
- ...Нет. Не только, - тихо ответила она, настороженно вглядываясь в лицо Квентин, ища и не находя в нем раздражения, осуждения или... непонимания, даже. Часто у нее подобное бывает, интересно?...
Да не так уж и редко, наверное. Слизеринцы и сами тот еще омут, а змеи всегда приглядывают за змеями. Уж очень спокойна сейчас Квентин, очень уж прямой и серьезный у нее сейчас взгляд. И это ее спокойствие, как ни странно, действует. Офелия напряжена, и пульс все еще часто и гулко отдается в ушах, но это не та нервозность - не "бей или беги".
Всего три слова - так мало, но, в то же время, много. Первый курс, когда Офелия будила соседок по ночам криком, давно позади, она давно уже убедила себя, что научилась контролировать это и держать в себе достаточно, чтобы не было больше вопросов, на которые она все равно не ответит.
Проблемы со сном - не оригинально и не ново. В этой школе сдающие временами нервы - дело обычное, и прячущая в вещах ментальные эликсиры шестикурсница вряд ли кого-то может сильно удивить, тем более старосту, и неважно даже, как эти зелья были добыты. Она ведь ничего, на самом деле, даже сейчас не говорит. Ведь настоящая проблема - не сами кошмары, и даже не их содержание, а то, почему она их видит.
...И то, почему они иногда просачиваются в часы, когда она не спит.
Офелия поморщилась, как от рези в зубах, коротко мотнула головой.
Чередой допустимых совпадений это перестало быть в этом марте. Но и об этих, вполне вещественных, доказательствах, говорить нельзя. Даже тем, кто знает и поймет. Офелия не уверена даже, что может вновь поднять эту тему в разговоре с Маркусом... хотя сегодня, наверное, к этому была удручающе - или же совсем не удручающе, наоборот? - близка.
- Но, думаю, теперь и из-за этого тоже, - неосознанным жестом Офелия обнимает себя руками, цепляясь ладонями за локти. Хруст, спазмически прокатившийся в теле от ладони до черепа, до сих пор стоит в ушах.
Краем сознания она полдня цеплялась за мысли о снадобье лишь как о возможности нормально выспаться, без снов, зная, что иначе прикорнула бы только под утро - не смогла бы по-другому. Оставшись одна, в тишине, без дела, которым можно занять руки и забить голову, вновь начала бы вязнуть и тонуть в омуте из мыслей, темных, болезненных, куда чем больше затягивает, тем меньше возможности выбраться.
- Никто. То есть... Я никому не говорила, - Деннис мог заметить, как она шмыгнула за одну из ширм в больничном крыле, но и только. Сморгнув эту мысль, Офелия тяжело вздохнула, - Это было... спонтанно. Глупо. Я устала, это... мешает. Увидела и взяла, даже не подумав.
Ей на мгновение хочется оборваться, мысленно и жестко одернуть себя, приказав молчать. Но в итоге Рашден просто поджимает губы и качает головой.
- Все равно уже.
Поделиться1302.10.21 09:16
Что-то знакомое сквозит в движениях и словах Рашден, но Квентин неприятно ощущать в себе внутренний странный позыв — «я это знаю, я это пережила, мне известно, что ты чувствуешь». Голосок эмпатии охота затолкать силой в глубину себя и не выпускать, не показывать незнакомой девчонке свои слабости, проявить лишь острые углы да дерзкий взгляд. Квентин борется с собой, пытаясь балансировать между «правильно» и «полезно», «для себя» и «для других». Она ненавидит раскрываться перед другими, но понимает, что без справедливой отдачи вряд ли Рашден ее послушает.
Квентин ежится на стуле, ощущая себя крайне некомфортно. Она неохотно начинает:
— Выживать в этой школе в одиночку довольно паршиво, — признает она.
Даже у Кью есть небольшая поддержка, боевая кучка болванов, которым почему-то на нее не наплевать. Даже у ненавидящей кому-либо доверять Квентин есть странная, особенно человеческая необходимость просто быть понятой и выслушанной. Кью редко ноет, предпочитая отдаваться работе, но усердие в труде приводит только к ухудшению проблем. И отвращению к любой деятельности.
Забавно, как у людей разнится способ побега от своих же мыслей — Кью теряется в работе, Рашден пытается заглушить сны.
— Расскажи кому-нибудь. Общими усилиями решать проблемки как-то проще. Верно?
Слизерин — клубок ядовитых змей, но они всегда держатся рядом, всегда готовы поддержать друг друга хотя бы для красивой внешней картинки. Рейвенкло будто создан не для этого, здесь каждый будто сам по себе. Индивидуализм, с которым орлы так ярко способны броситься в глаза, порой играет против них. Не взращивают ли там недоверчивых одиночек? Не похожи ли они этим на слизеринцев?..
Кью смотрит Офелии в глаза и предлагает ей деловую сделку. Может быть, на этом языке им проще будет сработаться:
— Давай договоримся. Я не рассказываю Помфри о твоих «глупых» делах, а ты постараешься не игнорировать свои тревоги. Гнусное и последнее дело это, скажу я тебе. Сознание тебе пытается о чем-то сказать, а ты его глушишь, а беда зельем не решится. Лучше…
Кью морщится.
— Лучше о себе позаботиться.
Она встает и возвращается к преподавательскому столу.
Поделиться1416.10.21 16:49
Офелия молчит битые секунды, прежде чем немного расслабиться, опустить и раскрыть ладони. При всей своей вполне осознаваемой неспособности читать других людей, она вглядывается в лицо Квентин, пытаясь понять, насколько искренне та говорит... и главное, почему.
"Выживать в одиночку", да...
Если подумать, и вспомнить все, что о ней говорили, то Хейли Квентин, несмотря на свое положение старосты, никогда не производила впечатление особо... популярной. Драккл знает, что там творится на Слизерине, об этом и думать-то не особо хочется, но по школе о ней отзывались обычно без большой любви. Офелия не любитель лезть не в свое дело, поэтому не задается вопросом, что знает о выживании в одиночку Квентин... но, как минимум, ее слова - повод подумать, насколько правдивы все эти нелестные слухи.
И... о многом еще, правда.
Найти в ком-то понимание и участие гораздо сложнее, если сама его никогда... очень давно не ищешь, но последняя пара месяцев сильно сгладила в Рашден ее нелюдимую отстраненность. Думать, что друзья... друг у нее есть все еще дико, но Офелия уже не может этого отрицать. Да и не хочет больше.
О нет, она больше не одна. Правда вот, эти вещи - не те, что она может так просто ему рассказать. Даже теперь.
"Но что если я вижу вещи, которых нет? Которые не знаю и не могу знать?" - пальцы сгибаются в кулаки сами собой. Офелия качает головой.
- Не думаю, что это... много изменит, - Рашден легонько, без намека на улыбку, пожимает плечами, - Но... договорились.
Глупо отрицать свой маленький, но все же ворох травм и деприваций, в самом их наличии нет ничего удивительного. То, что лежит мертвым грузом уже восемь лет, задушенное и похороненное, и все же подспудно прорастающее изнутри чем-то страшным, колючим и мерзким, отдающим затхлостью и гнилью.
Об этом... пожалуй, об этом она рассказать может. Когда придет время.
- Признаться, я... - сделав несколько шагов в направлении оставленной парты и котла, Офелия оборачивается, неловко прочищает горло, - Ожидала... д-ругого. Других слов.
Она уже не надеется, что пузырек вернут ей, и стоит распрощаться с надеждами на нормальный сон, но, наверное, и то, что ее избавили от разбирательств с участием декана хотя бы вот так - уже то, за что стоит быть благодарной. Сама виновата, что уж тут. Нужно было спрятать сразу, и не таскать с собой. Особенно сюда.
- Спасибо.
Поделиться1530.10.21 08:16
Отработка подходит к концу, Квентин проверяет зелье и остается довольна результатом. Ей все еще странно, что Рашден отхватила отработку по такой пустяковой теме, но кому, если не Кью, знать, как Снейп может зверствовать. Кью отправляет Рашден отдыхать, а сама приводит кабинет в порядок. Натыкается взглядом на пузырек зелья снов без сна и решает от него избавиться. Выливает его в котелок и опустошает заклинанием, склянку же выкидывает — профессор вряд ли будет заботиться о виде разбитых бутылочек у себя в урне.
Она оставляет кабинет чистым и прибранным.
Потом она узнает, какую именно операцию проделала Амбридж, и Кью будет снова кипеть от ярости. Она даже не вспомнит, что обменяла участие в важном дисциплинарном событии на бесполезную болтовню с тихой умницей с Рейвенкло.
Ей это не будет важно.