Мэгги стягивает с лица защитную маску, на которой отчетливо отпечатался след губной помады, и отправляет ее в корзину для мусора, расположенную возле умывальников. Наконец-то можно вдохнуть полной грудью без риска поехать кукухой и, к примеру, выразить свое исключительное «фе» на возмущенный возглас Рикетта. Он что, на серьезных щах предполагает, будто она собралась наложить на Слоупера проклятье? Справедливости ради, до этого момента гриффиндорец превосходно справлялся и без ее зловещего вмешательства, к тому же, что за кретинский стереотип, будто все слизеринцы только и делают, что подходят к рандомным людям с непреодолимым желанием им навредить? А, учитывая, что Тони, кажется, во все глаза засматривается на Селину, то Меган, в свою очередь, впору сделать и собственный вывод. Почему бы и нет? Хаффлпаффцу бы крайне подошла роль мазохиста. Только вот, какая жалость, Мур абсолютно наплевать на всех, кроме себя.
- Поверь мне, Рикетт, если бы я наложила на него проклятье, он бы сдох, - Ровсток какое-то время возится с застежкой на портфеле, а затем задирает нос и отворачивается. Чего еще она ожидала от этой компашки? Ну хотя бы того, что ее в принципе не будут трогать. – Слоупер, ты живой? – и не дожидаясь ответа, убеждает загонщика барсуков в правдивости произнесенных ею слов. – Вот видишь, живой.
Ладони все еще чешутся, но значительно меньше – все-таки непосредственного контакта с клещевиной у нее как такового не было, и Меган запоздало вспоминает, чем можно будет намазать руки, когда она наконец попадет в спальню.
- Сойдемся на тентакуле, бубонтюберы – они, как лилии, на любителя, - она замечает, с каким трудом Джеку удается сохранять позитивный настрой, когда он даже со школьной сумкой справиться не может. Помогать она, конечно, не намерена, по целым двум причинам: во-первых, она далеко не сердобольная фея, готовая спасать каждого, кто попал в беду, прав, наверное, Рикетт, отчасти, но прав, а во-вторых, вряд ли Слоуперу самому будет приятно подобное внимание, он вон даже в Больничное крыло не сразу согласился идти, какой гордый.
- Я сама виновата, - парирует Мэгги его бесконечные извинения, разглядывая немного покрасневшие от аллергической реакции пальцы. Видимо, не только гриффиндорец всем своим видом демонстрирует, будто все в порядке, да и, в конце концов, Ровсток всегда цеплялась за призрачную независимость, только напрасно. Она так и будет присасываться к другим, как пиявка, потому что впитала эту черту с молоком матери. Ненавидь себя сколько угодно, раздражайся, но разве хоть кто-нибудь когда-нибудь говорил, что от себя убежишь?
- Расскажешь мне подробнее о достоинствах гриффиндорцев в следующий раз, - ухмылка растягивает ее губы с почти стершейся помадой, и Меган, как кошка, выныривает из теплицы на свежий воздух, перекинув так и не закрывшуюся сумку через плечо.