Кажется, что с каждым ее шагом близится момент чего-то ужасающего и неизбежного, как наступление ночи. Кажется, что если Адель сейчас же не остановится, произойдет локальная катастрофа, о которой она уже в глубине души жалеет. И в то же время остановиться девушка не может. Она все сказала. Она права. И если Блетчли не сделает нужных выводов и откажется ей помогать.. что ж, тогда она справится сама. Не впервой.

Не одна пережитая за сегодняшний вечер буря эмоций, да ещё и череда принятия непростых решений сказываются на моральном состоянии Мертон, порождая внутри уже знакомую бесчувственную опустошенность. Так легче. Так надёжнее можно защититься от переживаний из внешнего мира, чтобы в итоге не очутиться рыдающей в каком-нибудь углу подземелий, или, ещё чего хуже, на дне Черного озера. И все же, какая-то маленькая чувствительная зона остаётся, поскольку Майлзово "остановись" работает не хуже Иммобулюса, заставляя слизеринку замереть на месте. Если бы ей было совсем все равно, она бы не остановилась.

Сцепливая зубы и прикрывая глаза, Ада готовится надеть привычную ей маску и развернуться к парню во всеоружии. Похоже, они возвращаются к тому, с чего начинали - к словесной игре. Только сейчас на нее времени особо нет, и у Адель на языке уже вертятся железные аргументы, основывающиеся на простом: "нужно спасать Грэма". Без мыслей и углубления в смысл того, как спасать, от чего, и что вообще с ним произошло. Впрочем, воплотиться аргументы не успевают, потому как звучание собственного имени едва ли не выбивает у девушки почву из-под ног. По телу пробегает очередная волна дрожи. Неожиданно и странно. Мертон дракклецки нравится эта сокращённая форма, но почти никто и никогда, кроме родителей, ее так не называет. Разве что Тревор Бирч, правда из его уст это звучит настолько пафосно, что аж тошнотворно. Девушка тихо хмыкает и открывает глаза, а затем медленно поворачивается, пересекаясь взглядом с Блетчли. "Туше. Но откуда ему знать?" Последний, кажется, решает добить ее. Она уже почти что настроилась на ненависть до гроба, на мстительные подлянки, на оглушающие в спину.. А тут.. "запрещенный прием!! Дра-акклов Блетчли!" Удивительно, но вместо радости и самоутверждения, Ада чувствует ярость. "Издевается?" Однако глядя в его глаза, понимает, что нет - он это всерьез. Ярость, подобно костру, который резко облили водой, тут же сменяется изумлением, непониманием и смятением. И, снова, благодарностью. Наверное, так и поступает настоящий друг, верный союзник. Он не поддается эмоциям, потакая ущемленному эго, не срывается в пропасть разрушительных чувств, а расставляет приоритеты и совершает правильный, хоть и трудный выбор. Адель подавляет рвущуюся наружу неверящую улыбку, обозначающую радость за то, что Монтегю обзавелся столь верным и рассудительным другом, и вспоминает, что собиралась побыть опустошенной и бесчувственной.

- А что, уже были прецеденты? - ей удается спросить практически равнодушным тоном, выглядя при этом максимально серьезно. И все же уголок губ дёргается, зеркаля мимику собеседника.

Профессора Снейпа трудно переносить, ещё труднее приходится самому профессору переносить учеников. Но Ада была уверена, что в экстренной ситуации на него можно положиться. Главное - быть лаконичной и убедительной. Сжав ладошки в кулаки, девушка дождалась, пока Майлз поравняется с ней, и потом уже легонько толкнула его в плечо - маленькая месть.

- Значит, будешь прикрывать тылы.