- Доброе утро. - Софи находит кузину в теплицах, там, где не так давно ночью они совершили безумный ритуал. Было ли это правдой, или же последствием одурманенного воображения, долго ещё не могли понять. Кинжал они так и не нашли, как и какие-либо зацепки, подтверждающие существование двух незнакомых мужчин. Но помимо этого память подбрасывала и другие не менее тревожные воспоминания о той ночи, о последующей - вереница всевозможных разговоров, обид, ссор… все это нависало и готово было однажды сойти лавиной.

- Тебе тут кое-что пришло. - Софи кладет на маленький столик пожелтевший конверт с красной печатью, которую видела не раз, и точно могла определить, откуда пришло письмо. Только вот на бумаге неожиданно красовалось имя кузины, а когда Софи разглядела, от кого прилетела столь неожиданная весточка, то не смогла сдержать улыбки. - Вообще он не знал, куда писать, поэтому послал через меня. Я же говорила, что ничего дурного ты не сделала. Мёрфи - отличный парень.

Фосетт села в плетённое кресло и достала из нагрудного кармана поло мятую пачку, которую подцепила у кузена несколько недель назад. Кстати о нем… с той самой ночи разговор об этом не заходил, и вроде бы как всех все устраивало, но что-то явно напряженное повисло между родственничками.

На деле Софи это волновало мало. Точнее сказать, об этом она думала меньше всего, принимая случившееся как данность, тем более, что ее участие в «том самом» сводилось до непродолжительных ласк, которые оборвались вместе с ее желанием уснуть.

Важнее была очередная ссора с отцом, который почему-то решил, что распоряжаться жизнью совершеннолетней дочери все ещё имеет право, после того, как решил жениться на какой-то стерве. Они долго кричали друг на друга, в итоге, Софи ничего другого не оставалось, как покорно уложить вещи в чемодан и отправиться жить до начала учебного года к родственникам. Потому что «так безопаснее». Потому что «Джулиану ты драккла лысого не сдалась», потому что «у Стеббинсов тоже опасно оставаться», потому что «я и Беатрис уедем до октября в путешествие».

Чертова Беатрис!

Ссора с Сэмом окончательно подкосила Фосетт, потому она несколько дней пролежала в кровати, думая, что умрет просто от того, что не может перенести его обиду на неё. Обиду, которой не могла найти оправдание. Нет, враньё. Могла, но не хотела принимать столь очевидный ответ за правду. Не хотела осознавать, что все разрушила сама. Благие намерения и личное желание обернулось сильной болью где-то на уровне сердца.

Сейчас же она вытаскивает сигарету из мятой пачки и подкуривает спичками, о происхождении которых ничего не помнит.

Отредактировано Sophie Fawcett (08.04.22 01:04)

Выпить чашечку кофе в столь неоднозначное утро Софи соглашается, и даже уговаривает саму себя позавтракать круассанами, коль предлагают. Дома вот такого сервиса нет - сама половину лета провела за плитой в Норфолке, несколько недель в Бостоне, пока с Фенвиком разбирались с очередной порцией своих доморощенных «проблем».

О том, что надо написать Маркусу, вспоминает только сейчас, испытывая не меньшее любопытство узнать, что же там такого выдумал Мёрфи. Парень он действительно хороший, настолько, что единственный, кому бы Софи могла доверить свою сестру. Как и Эдриан был единственным, кому бы она могла доверить саму себя.

- Они ужасные, поэтому не затягивайся. - Фосетт чиркает спичкой у сигареты кузины, затем снова облокачивается на спинку кресла, потирая свободной рукой висок - привычка, когда надо вспоминать что-то слишком эмоционально тяжёлое. - Я… я не общалась с тех пор с Эдрианом. Но, судя по письму, уже не стыдно пригласить. - Сама же Софи сделалась пунцовой, будто ее заставляли рассказывать о всяких непотребствах, на деле же просто вспомнила ту странную ночь. - Сходи, мне кажется, тебе нужно отвлечься, а клуб идеальное для этого места, да еще и в компании Мёрфи.

Сама же Фосетт предпочитает выдерживать дистанцию между собой и владельцем, потому даже не заикается кузине о том, что пойдёт за компанию. Уж ее там не ждут после всего того, что она натворила.

Однако. К своему удивлению обнаруживает себя вечером стоящей на ступеньках «UNDERWORLD», нервно сжимающей маленькую красную сумочку в тон платью. Это становится уже совсем дурной традицией. Ожидает, что охрана ее не пропустит, но два здоровенных амбала на входе со слишком подозрительным радушием открывают перед девушками двери.

Кажется, самое время позагоняться, учитывая, как она попрощалась перед отъездом с Сэмом, и как она собирается развлекаться, когда знает, что между ними не все так однозначно.

Мёрфи, как всегда одетый так, что трудно прикопаться до его внешнего вида, встречает у барной стойки, и Фосетт трудно не заметить столь напряжённого взгляда в ее сторону, и совершенно другого, будто ласкающего, в сторону кузины.

- Я так рад, что… вы пришли. - Кажется, идея припереться и Фосетт, была не из лучших. - Прости, - обращается он к Адель, в затем поворачивается к Софи, - на пару минут.

- Я могу уйти. - Выдаёт она, отходя к восстановленной зеркальной галлерее. - Ты должен понимать, что я меньше всего хочу…

- Он уехал на какое-то время. Можешь расслабиться и перестать оправдываться. - Кажется, Фосетт слишком громко на этих словах выдохнула с облегчением. - Просто постарайся больше ничего не ломать. Тем более в его отсутствие. - На этом их недолгий разговор был окончен. Уже возвращаясь к кузине, Софи подняла голову, чтобы взглянуть на новый, безупречный зеркальный потолок, почувствовать, как внутри все сжалось, будто какая-то часть неё хотела, чтобы он сейчас стоял рядом, гладил по волосам и шептал ее имя, обнимая за плечи.

Но это все было неправильно.

- Хм, есть одно место, … только для вип-гостей. - Выпендривается Мёрфи, пряча руки в карманы своих причудливых брюк. - Уилкис убьёт, если узнает, что я вас водил, но зато твоя подруга особо не разгуляется. Да и куда меньше людей будет вокруг. - Он заходит за барную стойку и на минуту пропадает из зоны видимости. В это время подходит Фосетт, застывая с немым вопросом на лице, переводя взгляд от кузины к стойке, и обратно.

Мёрфи не врет - место действительно… эксклюзивное. Кто ещё, как не Уилкис, догадается настолько шикарно обставить крышу старого маггловского завода?

Сюда они поднимаются втроём в достаточно светлом, но скрипучем лифте. И Софи чувствует себя весьма некстати, будто третьей лишней, будто нянькой у своей достаточно взрослой кузины. Держится особняком, когда Мёрфи  разливает по бокалам какую-то розоватую жидкость, и, в итоге, сообщает, что нужно в уборную, оставляя кузину на того, в ком уверена.

Удивительно, насколько близкими могут стать люди, которые совершенно на тебя не похожи, абсолютно другие. Уилкис и Мёрфи - дети из богатых и чистокровных семей, слизеринская элита своего поколения, которые нашли в брате Софи что-то родное, а потому стали хорошими друзьями. Старшие мальчишки, для которых Фосетт была просто избалованной маленькой девчонкой с двумя косичками, а теперь… дикие розы растут в таких условиях, где любой другой цветок уже должен был погибнуть.

В женской уборной пусто. Софи подходит к самому центральному умывальнику и поворачивает ручку, чтобы просто освежиться, дать себе передышку от компании, в которой она лишняя. И остановить поток мыслей, в которых она раз за разом возвращается к Эдриану. В которых заходит в его кабинет, ищет знакомые вещи, чтобы только почувствовать его присутствие в своей жизни, чтобы вдохнуть его запах, запах горького мандарина и шампанского.

- … когда ты уже перестанешь быть такой жалкой. - От знакомого голоса Фосетт будто пробуждается, отшатывается, пятится назад и врезается в дверь кабинки. Голос, который она слишком отчётливо помнит, знает.

И этот голос принадлежит ей самой.

- … на тебя тошно смотреть.

- Иди к черту! - Отражение в большом зеркале покрывается рябью, но уже через полминуты возвращает ту, увидеть которую Фосетт ожидала меньше всего.

- … ты никому не нужна. Совсем одна.

- ЗАТКНИСЬ! - Софи закрывает уши руками, но бесполезно - ее двойник хищно улыбается, смакуя каждое слово.

- … никому ты не нужна. А вот мне не терпится познакомиться со всеми… начну, пожалуй, со сладкого мальчика Сэма, а ещё этот мрачный Маркус со своими нескончаемыми вопросами, а на десерт будет тот, кого ты заслуживаешь меньше всего, и кто так порывался от тебя сбежать, что даже рискнул оставить клуб на своего инфантильного дружка.

- ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ!

- …я - это все ещё ты, а ты - все ещё я…

Голос умолк, а все лампы, что были в уборной, в миг погасли. Послышался громкий, ни с чем не сравнимый звук бьющегося стекла.

Фосетт не помнит точно, что произошло, как и свой путь из женского туалета до барной стойки. Не помнит, откуда у неё в ладонях осколки зеркала, не помнит, как заказала бутылку водки.

Софи проморгала появление кузины, как и все это время стекающую по барной столешнице кровь, которую бармен по-хозяйски промакивал салфетками.

- Чтооо? - Неудомевает Фосетт столь бурной реакции на обычную рану, но объяснятся с Адель у неё никаких физических сил сейчас нет. Бармен же почему-то решает, что обязан отчитаться перед Мертон за своё бездействие, что-то лепечет про «она не далась», «запретила себе помогать», на что Софи грозно выставляет в его сторону указательный палец, предупреждая: - Вот и не надо мне помогать!

Тоже самое она хочет сказать Аде, но та слишком агрессивная, как видит сейчас ее рейвенкловка. И больше всего жаль бутылку водки, которую Фосетт даже не собиралась пить, находу пытаясь пояснить, что заказала ее для обработки ран, да и сама была в состоянии вытащить самый большой осколок, просто медлила и решалась, пока не была обнаружена кузиной.

Но, кажется, ее никто и не собирается слушать. И, конечно, Мёрфи все расскажет Уилкису, так что можно ждать от того гневное письмо за очередную порчу имущества. А ведь она ему обещала…

- Мёрфи, - хнычет она, пытаясь зацепиться за рукав вышагивающего мужчины, - не говори Эдриану. Умоляю тебя!

Тот не отвечает, и Фосетт понимает, что влипла. Между двумя друзьями никогда не было никаких тайн, Софи даже не удивится, если Уилкис все рассказал тому про продолжение вечера, когда пострадал клуб.

Фосетт не нравится, что кузина с ней нянчится, как и то, что просит о чем-то рассказать, но не конкретизирует. Потому зевает, устало садясь на скамейку и здоровой рукой вытаскивает из сумочки смятую пачку сигарет.

- Я, конечно, не против, но не лучше ли сперва помочь мне вытащить эту хрень из руки? - Машет она перед лицом кузины, на одежду которой попадает несколько кровавых пятен. - Водка была очень кстати… я не фанатка исцеляющих заклятий, поэтому предпочитаю обходиться подручными средствами. Но так и быть. - Она в очередной раз машет рукой, так, чтобы ещё больше испачкать кузину, лицо которой отвратительно серьезное, будто произошёл конец света, пока она была с Мёрфи.

- Что рассказывать? Психанула, потому что не могла нормально уложить волосы.

Это не враньё. Фосетт действительно так думает, потому что ничего другого и не помнит.

- Прости, что испортила вам вечер. Надеюсь, он будет у вас не последним, но уже без меня.

- И пошла бы. - Фыркнула Софи, не понимая столь острой реакции в сторону маггловского мира. Иногда эти чистокровные просто невыносимы! Порой Фосетт мечтала взять вот такого зануду, лишить всей магии и забросить в «реальный мир», чтобы корчился и страдал, не зная, как избавиться от головной боли, или как закипятить чайник. - Фу, бадьян! Но чем твоя настойка отличается от водки? Вонь такая же!

Да, Фосетт тоже была временами невыносимой. Она это знала и что-то менять в себе не собиралась, считая свою индивидуальность предметом гордости, а кто такого мнения не разделял, тот просто проходил мимо.

- Одна, конечно! - Чуть было не взвизгнула рейвенкловка, но все равно ответила, повысив интонацию. А потом вся как-то непривычно обмякла, перевела взгляд на туфли. - Хотела бы я быть не одна…

Она и сама не поняла, кого именно сейчас имела ввиду (если вообще это был кто-то конкретный). Почему-то в голове завертелось слишком много образов, лиц, но всех она отгоняла от себя, не желая зацикливаться и выбирать.

А потому достала сигарету и спичечный коробок, зная, что даже если и может теперь колдовать вне Школы, то делать это здесь - попахивает дурным тоном. Другое дело Мертон - вряд ли она хоть раз своими руками отстирывала пятна крови с одежды.

- Ну как-как? Просто взяла керамическую мыльницу и запустила в зеркало. - Пожимает плечами и выпускает тонкую струйку дыма в вечерний прохладный воздух. - Эдриан не мой. - Почему-то только сейчас вспоминает слова кузины. - Никогда не был, никогда не будет. - Софи не хотела этого говорить, оно само вырывалось из неё, и это начинало… раздражать.

Еще больше она разгневалась, когда к ним подбежала какая-то псина. И на все ее попытки отогнать, начинала скалиться и лаять. Фосетт начала оглядываться, ища хозяина, но в парке было ни души.

- И что нам с этим делать? - Вздыхает Софи, туша окурок о мусорку. - Хочешь завести питомца? Любая девочка мечтает о верном пёсике. Хотя я всегда мечтала о морской свинке. Или тарантуле. - Близко подходить к собаке Фосетт не хочется, да и та почему-то пялится только на Мертон. - Она в тебя влюбилась. - Шутит рейвенкловка и машет рукой. - Идём, я хочу кофе.

- Специфический запах? - Морщится Фосетт и закатывает глаза. - Мне одной кажется, что шляпа тебя распределилась не на тот факультет? Так и веет ботанством. Ты могла бы составить хорошую конкуренцию Мариэтте и Рашден. Ладно, не обижайся. Кажется, мое место вообще на Гриффиндоре, так что я тебе ещё комплимент сделала. - Софи хоть и ворчит, но кузину свою любит, просто по-особенному. - Зато, как ты сказала, «моя водка» заживляет другие раны, для которых твой бадьян до одного места.

За это лето Фосетт столько раз была в нетрезвом состоянии, что могла вести отдельную хронологию того дерьма, которое с ней происходило. Были, конечно, и просветы, но даже их было слишком легко испортить.

- Сранью, ты хотела сказать? - Пшикает рейвенкловка, выпуская табачный дым блуждать вокруг них. - Ничего я об твою голову разбивать не собираюсь. Хотя выглядело бы эпично, ну я про ситуацию, без твоего участия, конечно. Хотела бы я… - Фосетт затыкается, потому что знает насколько вселенная бывает непредсказуемой - просто ляпни какую-нибудь фигню, и оно незамедлительно исполнится.

На слова кузины о возможностях, которые идут в одном контексте с Уилкисом, она молчит. Простить, может и простит, но у них слишком сложные отношения, чтобы хоть что-то говорить наперёд.

Она молчит на попытки Ады решить, что делать с псиной. Фосетт собак не очень любит. Кошки ей все же ближе. Цири так вообще напрочь отбитая кошка, может поэтому они стали лучшими друзьями…

- А? А что мы сделали? - Не сразу понимает Софи, а когда понимает, то неодобрительно машет головой. - Чепуха! Да и вообще… забудь об этом, будто о страшном сне. Не думаю, что мы хоть раз увидим их снова.

Фосетт не верила, что в ту ночь они «избавились» от существования неоднозначных личностей. Мертон хоть и пыталась провести своё личное расследование, чем в очередной раз подтверждала, что старая и вонючая шляпа ошиблась, но все это было бестолку. Либо все это была массовая галлюцинация, либо просто неизвестная до сих пор форма шизофрении.

В любом случае, латте с карамельным сиропом и шоколадной стружкой делают жизнь немного терпимее, подслащивая весьма горькую пилюлю произошедшего до. Софи смотрит на рану, почти затянувшуюся первой нежной корочкой и поднимает благодарный взгляд на кузину, но та будто бы пребывает где-то ещё, за пределами маленькой кофейни.

- Эй, - она щёлкает перед ней пальцами, затем машет рукой, - ты здесь, со мной? Приём, Ада, приём.

- Какого… хрена лысого ты меня так пугаешь? - Обеспокоенная ментальным состоянием кузины, Фосетт проливает кофе себе на стол, наводит панику из салфеток, не позволяя горячей жидкости добраться до края и ее платья. Что-то такое она уже видела. Но то был Маркус… Фосетт хмыкает своим мыслям, непрошеным воспоминаниям. - Что значит нормально? Как всегда. Ничего нового, не считая разлитый кофе. Боже, Мертон, перестать на меня смотреть, как на мертвеца! Дьявол… - Она окончательно психует, не зная, что сейчас ее вдруг разозлило больше всего: то, что пришлось разбираться с последствиями «неожиданной Ады», или ее внезапное беспокойство за самочувствие Фосетт. В любом случае, рейвенкловка начинала закипать, нервно выбираясь из-за столика и направляясь к первой же попавшейся официантке, чтобы спросить за уборную. Нет, в этот раз зеркала она бить не собирается, но просто нужно постараться хоть как-то успокоить свои расшалившиеся нервишки.

Софи наспех умывается, но даже ледяная вода из-под крана не даёт нужного эффекта - она все ещё злится и не может понять, на что или кого. Злоба разливается в ней подобно тому чувству, что предшествует перед оргазмом. Накатывает снова и снова, не позволяя достичь кульминации. И это тоже злит.

Она не сразу замечает появление кузины, не ожидая, что той тоже понадобится в уборную, или, как окажется, понадобится вдруг объясниться.

- Что, - нервно отвечает рейвенкловка, не веря услышанному, хочется почему-то проверить Мертон на наличие у той простудного, лихорадочного заболевания, или может та чего перебрала, пока зависала с Мёрфи, - ты совсем пьяна что ли? Какая аура? - Софи наконец затыкается только потому, что чересчур повысила голос. О том, что случилось в позапрошлом месяце с Фарли и думать не думает, ведь тот день давно откинула на самые задворки памяти. Единственное, о чем вспоминает, так это о родовом проклятии, о котором никогда не говорила Аде. Только вот родственники из Штатов убедили ее в том, что это все глупая сказка и суеверие.

Сущности, ауры, собаки… Фосетт устала от этого всего настолько, что готова взять билет куда-нибудь в Россию, чтобы только свалить подальше от всей этой шизофрении.

-  Просто скажи, что все это шутка, и пойдём снова закажем мне кофе.

Софи хотела бы об этом забыть, но не может. Клятые Бонт [или Бонд] с Питером всплывают ой как не вовремя. Наверное, не стоило Аде проводить это расследование. Но она чем-то похожа на Софи [не зря родственники], все равно желает докопаться до правды любой ценой, даже порой ценой собственной жизни.

Больше Фосетт не перебивает, молчит. Ей пока нечего ответить, потому что все это кажется совершенно ненормальным даже в контексте волшебного мира, которому девушки принадлежат. Молчит, когда Мертон выходит, и про себя благодарит, что та не стала настаивать на незамедлительном ответе.

На самом деле Фосетт не нужно время, чтобы подумать. Если забыть о той самой «висящей темной сущности», то она ни за что не бросит Аду в этой истории, потому снова умывается, поправляет макияж и выходит обратно, заказывая себе чашечку эспрессо, чтобы взбодриться.

- Рассказывай… какой план? - Садится она напротив кузины, пододвигая той ещё один горячий напиток.