- Эй, братишка, да-да, я к тебе обращаюсь, поди сюда. Да, ты!

Парнише от силы лет шестнадцать, может даже семнадцать, если в целостный образ принять тот факт, что он явно совсем недавно начал бриться. Возможно, даже отцовской бритвой, такой, с тупым лезвием, которое старик все никак не сменит, потому что пять бутылок пива сами себя не выпьют за вечерним просмотром футбольного матча.

Официанты в барах - это всегда забавно. Особенно, когда не девчонки в коротких юбках.

Гарри выдыхает облако сигаретного дыма прямо парнише в лицо, ухмыляется, почёсывая кончик носа оттопыренным большим пальцем. Ему нравится наблюдать за незнакомыми людьми, их эмоциями, открывать гребанные ящики Пандоры, нагло срывая замки. Больше всего он любит манипуляторов, чьё притворство и жалкие попытки в контроль заставляют думать, что сам он не такой уж и плохой, что его клятая экзистенция из бухла и дурмана имеет больший смысл, чем чужие потуги получить желаемое.

- Вы что-то хотели, сэр? - От этих слов Тригг чуть не давится, вдохнув слишком много. Он не любит эту сраную манерщину в свой адрес, тем более от таких прыщавых малолеток, которым все равно, чью жопу лизать, лишь бы оставляли хорошие чаевые. Тригг простой, до «сэра» ему также далеко, как сборной Манчестера до полуфинала, судя по тому, что сейчас происходит на маленьком и пыльном экране в углу бара.

- Короче, слушай, - он стряхивает пепел в пустой пивной стакан, напрочь игнорируя стоящую возле руки пепельницу, - ты тут не видел случаем паренька такого высокого, кудрявого и с носом, как у меня? Красавчик, одним словом. Только выражение лица всегда такое, будто хочет тебя порешать в темном переулке.

- Кажется, видел. Снаружи.

- Спасибо, родной. - Тригг сгребает свои драгоценности [портсигар и зажигалку] в карман полосатого пиджака, из карманов брюк с трудом вытягивает смятую купюру и кидает на столик. - Сдачи не надо. - Говорит он с такой интонацией, будто буквально утром озолотился на ровном месте.

***
- Не думаю, что стоит переживать из-за каких-то двух девчонок, старик.

- Тебе легко говорить. Я чуть не обделался, когда она приставила к моей шее вот эту хрень. Видишь, какой острый? Она чуть мне горло не вспорола кристаллом. Сраным кристаллом, Гарри!

- Да не ори. На нас уже пялится вон тот чудик. - Тригг, конечно, собрату верит, не может не верить, когда дело касается Ордена. Продуманное решение - поставить Микаэля торговать почти в центре Вертикального переулка всякой оккультной дичью, ведь так он может приглядывать за входом в подземный туннель, через который знающие и избранные попадают в «Зал совещаний». Только вот Мик уже ошибся дважды: сперва проворонил двух подростков, шляющихся по шатру, а затем каким-то чудом попавших в туннель, но вышедших из него ни с чем [об этом, правда, ему до сих пор неизвестно, иначе бы точно сбежал подальше от последствий]; и с девчонкой, которую недооценил.

- Если кто-то из Высших узнает, что я их туда провёл… от меня же вообще ничего не останется! Я бы никогда… ты ведь знаешь, но она была отмечена, она бы точно мне шею свернула, я уже имел дело с такой темной магической материей, оно попросту пожирает изнутри, если…

- Драккла лысого, хватит о девчонке…, - Тригг подкуривает ещё одну, выдыхает дым и трёт глаза, - все равно не понимаю, что они искали?

- Она крутилась у колдографий на стене.

- Каких именно?

- Мне показалось, что она сперва высматривала наших. Но потом…

- Ты издеваешься? Говори!

- Она остановилась на том авроре… этом… Фе… Февике, нет, Фенвике! Да!

- 3^!€\7&$]+{=!

- Эй! Тише. Всех клиентов распугнешь! Думаешь, она искала именно о нем какую-то информацию?

- … - Тригг не отвечает, только мычит и машет головой. Вся эта история никак не укладывается в его некогда пустой голове, а теперь, забитой столь неоднозначной информацией, отдающей пульсирующей болью от начинающейся мигрени. Но он точно знает, что у Бенджамина только два сына, а его жена уже давно не девчонка. - Я подумаю и приду на днях. Больше никому не рассказывай.

- Я только тебе доверяю!

Конечно, про прокол Микка никто больше не узнает, если он сам не начнёт об этом дальше трепаться. Гарри хочет забыть об услышанном, забыться окончательно, но зачем-то выводит странным размашистым почерком письмо. Письмо Маркусу Фенвику.

***

- Ма-а-аркус, Ма-а-а-аркус, свет моих очей. - Напевает Гарри, пританцовывая на выходе из бара, открывая дверь ногой и пряча руки в карманах брюк. - Какой профиль! Ну просто мечта всех девчонок, да? Нам с тобой определённо нужно выпить за это. И, конечно, за столь долгожданную встречу! - Тригг что есть сил хлопает Маркуса по плечу, наклоняется ближе, подмигивает, говорит уже тише, оглядываясь: - Только не в этой богадельни, я знаю место получше. - Он идёт вперёд, выискивая переулок потемнее, чтобы при первой же возможности аппарировать вместе с кузеном.

Темные зловонные переулки для Гарри Тригга отдушина. Если бы он мог стать хотя бы на один день анимагом, то не раздумывая остановился бы на крысе - нет образа куда более точного и символичного, полного любви к свободе, чей мелкий нос может залезть в любую щель.

- Какой любопытненький, ну прелесть. - Тригг в очередной раз врывается в личное пространство своего чудного кузена, щипает того за щеку. - Не имеет значения, где мы, да пофиг, кто мы, - крошечный огонёк инсендио дрожит от дыхания, обволакивает кончик самокрутки, съедая сперва тонкую папиросную бумагу, а потом перекидываясь на растительное содержимое, - да и дыры бывают разные, знаешь ли. Слушай, Марк, настоящее подземное царство на то и подземное, что надо искать не наверху, и даже не на земле. Усекаешь? - Теперь очередь Тригга выдыхать дым в лицо своего дорогого кузена, только вот разница в том, что в белых клубьях кумарного дыма опасности больше, чем в привычных смолах и никотине, коими травит себя Фенвик. Тригг щурится, будто пытается что-то счесть по симпатичной мордашке кузена, но уже через секунды давится смехом, разворачивается, манерно размахивая палочкой перед собой, будто веером.

Гарри идёт вперёд, сжимая сигарету зубами, оглядывается по сторонам, кастует заклинание, возвращающее его образу первоначальный вид, от длинного полосатого плаща, расшитого поддельными золотыми нитями, до дырявых на коленках кожаных брюк и тяжелых шнурованных ботинках на каблуке.

Если бы Гарри Тригг был анимагом, он бы хотел быть немецким догом. Кусать симпатичные задницы и носить ошейник с шипами, хотя стразики бы его тоже вполне устроили.

- I've got a notice, my kingdom's coming. Dust and fire, hey hey! Bite like a tiger, hey, hey, hey!* - Он дережирует самому себе указательным пальцем, предварительно запустив бычок в свободный полёт до ближайшего мусорного бака [промахнулся, конечно]. Один переулок сменяется другим, но музыка будто преследует их, лижет пятки, желая проникнуть под одежду своими холодными электронными звуками. Крысы шуршат в валяющихся по углам коробках, где-то громко и злобно лаят собаки. Если бы Тригг мог, то он бы стал чертовым королем этих трущоб. Но все, что хочет Тригг, может уместиться в его портсигаре.

Последний переулок ничем не отличается от предыдущего, за исключением двух темных фигур, склонившихся друг к другу перед спуском в трущобские чертоги. Гарри оборачивается к Маркусу лишь раз, подмигивает и кивает на полуразрушенную, разбитую временем и историей лестницу, ведущую, кажется, с высоты их местонахождения в никуда.

- Парочка золотых мальчиков попыталась в Лондоне воссоздать наше истинное Царство Мертвых. Галимая вышла у них модификация. Пришлось им заблевать туалет, иначе как ещё выразить всю боль и разочарование от увиденного. - Говорит Триггер, освещая спуск люмосом. То, что в «UNDERWORLD» его впустили раза с двадцатого, он, конечно, умолчит. - У них там гребанный Рай, а не Ад, в сравнении с нашей обителью проклятых. Один совет, Марк… прежде, чем что-то отправить себе в рот, спроси у меня. Что бы это ни было.

Спуск кажется бесконечным. В какой-то момент Тригг останавливается, закуривает ещё одну и протягивает открытый портсигар Фенвику. Они идут дальше, и только минут через десять лестница переходит в прямой спуск, который заканчивается у большой железной двери, которая, несмотря на свои размеры и обязывающий внушать ужас рисунок какой-то оккультной мути, открывается довольно легко и бесшумно, стоит только Триггу коснуться ее палочкой.

- У нас тоже тут местный фейсконтроль. Но ты не волнуйся… уж ты со своей мрачной мордашкой далеко пойдёшь.

Тригг вспоминает как сам сюда попал впервые, и как это место его меняло на протяжении последних пяти лет. Он пришёл сюда никем, и все ещё никто для волшебного сообщества, но для себя самого он обрёл то, к чему стремился всю свою осознанную [почти осознанную] жизнь - свободу. Свободу быть этим никем. И быть всем одновременно.

Он слишком долго следил за Маркусом с момента возвращения того в Лютный после учебного года. Идея найти хоть кого-то из родственников пришла к нему не то в пьяном, не то в ином угаре, явилась тенью отца, говорила долго и нудно, что в какой-то момент Тригг попросту отрубился.

Мервина найти было проще простого, но связываться с ним у Гарри никакого желания не было. К двадцати годам построить карьеру и обзавестись премиленьким домиком в Бристоле - слишком круто и… скучно. Не хватает только свадьбы с девчонкой-красавицей, которая осчастливит новостью о беременности в первые же месяцы брака.

Мрак.

Маркус - угрюмый и молчаливый. Орех, который хочется расколоть под давлением. У таких в голове обычно темный непроходимый лес, полный картонных чудовищ и страхов, которых очень весело бывает поджигать. Маркус нужен Гарри. Гарри нужен Маркусу. Во всем мировом хаосе спрятан от лишних глаз великий порядок, вселенская гармония, которую Тригг постиг путём непрерывных опытов над самим собой.

- Тебя там Стэн искал. - В очередном бесконечно темном коридоре появляется бледное лицо, тянет свои руки, хватая за плащ. Тригг бы чувствовал омерзение, но в Подземном царстве пока все равны.

Пока…

Тригг кивает и идёт дальше. Мелкий мальчишка из Лютного - один из его лучших компаньонов, по совместительству контрабандист, пират и гоблинская шавка, которая подкидывает хороший товар хорошим студентикам в Хогвартсе. Через него Гарри и сам сбывает плоды своих трудов желающим расслабиться и оттянуться.

Коридор наконец заканчивается плотной тканью, за которую Тригг ныряет, стуча каблуками дальше по чёрному мраморному полу. Комнату освещает с десяток факелов, огонь которых подрагивает в такт отдалённо звучащей музыке.

- Eeny, meeny, miney, moe, catch a tiger by his toe, if he squeals, let him go, eeny, meeny, miney, moe!** - Указательный палец с облезшим чёрным лаком на ногте снова вырисовывает пируэты в такт считалки. Тригг ещё больше расплывается в безумной улыбке, когда счёт останавливается на центральной двери с изображением египетского символа-глаза и Уробороса вокруг него. - Тц, тебе точно понравится такой расклад, парень. А уж какие коктейли тут подают… закачаешься.

Тригг в очередной раз идёт вперёд, толкает двустворчатую дверь, и та легко подаётся. Все, что можно увидеть в первые секунды - тьму, непроходимый мрак, который также легко развеивается, стоит только привыкнуть глазами, переступить порог, завернуться в какофонию электронных звуков, слиться с движущимися под неё силуэтами.

В первые минуты все кажется размытым, лишенным контуров, очертаний, и даже теней. Но первыми выныривают пляшущие факелы, отбрасывающие на бесконечные стены красные отблески языков пламени, затем люди, существа вокруг становятся более четкими, и если прислушаться, сконцентрироваться на их движущихся губах, можно даже различить голоса.

- Нам сюда. - Тригг падает на кожаный диван и закуривает. Белый дым виснет угрожающим облаком, через которое появляется сперва слишком вытянутый нос, затем пухлые губы и кошачьи жёлто-зелёные глаза. Зелёные волосы, заплетенные в тонкие косички больше смахивают на змей. Гарри затягивает ещё раз и снова переводит взгляд на свою знакомую, на голове которой твари уже начинают двигаться в ритм. - И кто ты у нас сегодня, моя ненаглядная Трикс? Горгона? И где твой Персей?

- Меня больше интересует пришедший с тобой молодой человек. - Голос Трикс больше напоминает шипение. Гарри же не спешит отвечать, слишком внимательно разглядывает лицо девушки. - Как тебя зовут, милый? Что тебе принести? Хочешь особенный…

- А мне особенный будет? По старой памяти? - Перебивает ее Тригг и подмигивает. - Что ты так смотришь? Ты мне особенный, а этот молодой человек позже с тобой потанцует. Да, Марк? А вообще, тащи все, что горит, у нас сегодня праздник. - Тригг кашляет в кулак, вдохнув слишком много дыма. - Черт дери. Ох и да. Воссоединение семьи, бл***.

*maneskin - are you ready?
** детская считалочка

- Прости, Трикс, но, видимо, не судьба. - Чешет подбородок Тригг, второй рукой отмахиваясь от зеленоволосой. - Ты ещё здесь? - Та лишь что-то шипит в ответ, когда полупрозрачная белая завеса скрывает ее обтянутую чёрной кожей фигуру. - А ты - говнюк, как я уже понял. - На деле, Гарри пришёл к такому выводу ещё месяц назад, любуясь мордашкой кузена, которой тот щёлкал на работе в Лютном. Тригг предпочитал не отсвечивать и занимать самые дальние столики, кутаться в мантию, притворяться немым, глухим и вообще кем угодно, лишь бы не самим собой, почему-то боясь за то, что его тут же начнут сравнивать с Фенвиком - «да-да, моему носу сам Мерлин позавидовал бы! Порода!».

Лютный Триггу не так близок, как эти тайные лабиринты подворотней, как тот же Вертикальный со своими чудиками. Чтобы выжить в Лютном одного желания и ненависти ко всему живому мало.

- Мое имя тебе уже известно, дорогой. А что до твоего отца… порой лучше быть сиротой, да, чем тебя вообще ко всем чертям сожгут из родословной, но перед этим ты будешь купаться в отвращении к самому себе ещё с момента рождения. Как это называется? Шизофрения? Помешательство на благочестии? Тьфу ты. - Тригг подносит кончик палочки к кайме первого бокала, запуская маленький огонёк инсендио плясать по ободку, затем сползая вниз и растекаясь по всей жидкости внутри, вспенивая и затухая голубоватым пламенем на дольке ананаса. - Познакомиться хочу. Законом вроде не запрещено. В отличие от того, что мы будем пить сегодня и употреблять. - Хихикает Гарри, кивая на большие светящиеся синим пламенем буквы по левую  сторону от бара. - NETHERWORLD. Жилище Аида, или египетское Аменти, или Дуат, ацтекский Миктлан… сколько религий - столько имен, - он откашливается, как только делает первый глоток коктейля, - названий, имел я ввиду. Я тебе не ответил, но «мы» - это те, кто получил это место от бывшего хозяина, и кто не даёт всему этому хаосу исчезнуть. Сюда приходят, чтобы найти себя… или потерять. Я вот потерял себя десять лет назад и предельно счастлив. - Все ещё хохочет мужчина, помешивая длинной десертной ложкой содержимое уже второго бокала. - Сейчас здесь нет хозяина. Но однажды он придёт и, - Гарри жмурится, воспользовавшись паузой и отпив кислотно-зелёное пойло, - и будет править над хаосом. Да-да, звучит определённо стремно в свете нынешних реалий. Но одно другому не мешает, знаешь ли. Да ты не бойся, пей! Я тебя не оставлю. Домой к себе точно донесу и брошу в прихожей. Да шутка! Донесу до дивана. Не переживай.

Порой Гарри и сам не в состоянии донести себя до квартиры, но сегодня он в ответе за младшенького, который все еще борется с самим собой и это так легко читается по его мрачной и напряжённой мордашке…

- АХ ВОТ ГДЕ ТЫ ПРЯЧЕШЬСЯ! - Тригг давится все ещё вторым коктейлем, заходится в кашле, когда две руки тянутся к его шее. Блондинисто-медная шевелюра и глаза-изумруды, улыбка во все тридцать два на веснушчатом лице - Стэнли Флиберт кажется сраным херувимом во всем этом адском антураже. - О, знакомое лицо! - Бывший хаффлпаффец щурится, будто пытается вспомнить, но на деле уже давно узнал того самого Фенвика из Лютного. Как ещё не узнать, когда почти живешь в переулке.

- Это мой кузен, похож, правда? - Горделиво отвечает Тригг, допивая наконец «ананасовый взрыв».

- Кузе-е-е-н?! Ах ну да… вижу… - Указательный палец Стэна утыкается в кончик носа Гарри, жмякает пару раз, сопровождая сие богохульство задиристым смехом. - А я уж подумал, Маркус пришёл устраиваться барменом. - Он снова смеется. Смеется громко. Тригг лишь улыбается, поджигая третий коктейль.

- Ты что-то хотел от меня, Стэнли? - Блондин замолкает, щурится в сторону Фенвика. - Все нормально. Я ему…, - слово «доверяю» застревает в горле, как бы Гарри ни старался себя перебороть, - можешь говорить.

- Я в следующую пятницу отчаливаю к «островам». Если ты хочешь получить подарочек, то позаботься об идеях заранее, а не шли мне своего облезлого попугая, когда я уже буду бороздить просторы Карибов. Ок? - Рука блондина шутливо трепет волосы Тригга на затылке, отчего тому хочется мурчать, но присутствие мистера говнюка заставляет его сдержаться.

- Привези что-нибудь моему братцу. - Трогать Маркуса он уже не решается, точнее рефлекторно отдёргивает уже вытянутую в его сторону руку. - Какую-нибудь хрень, только без темной и зловещей магии. Потом через свою любезную матушку в Хогсмиде передашь. Как там, кстати, поживают ее псинки? - Тригг поворачивается к Маркусу, пододвигает к тому ближе малиново-черничный с виду коктейль. - Это у тебя уже последний год, да? Уже решил, чем займёшься после своего детского садика? - Нервный смешок со стороны Стенли заставляет и самого Гарри улыбнуться. Воспоминания о школе у него слишком неоднозначные, чтобы идти у них на поводу. От них же Тригг отмахивается, как от назойливых мух. - Если что… у меня всегда работка найдётся.

- Людей убивать?

- Очень смешно…, - Гарри отвешивает звонкую оплеуху по блондинисто-медным волосам. Даже милому мальчику Стэнли об этом шутить он не позволит. Не сейчас. И не здесь. - Почему бы тебе не сходить к Трикс и не заказать у неё пятнадцать шотов. Набор старины «Мэдкинса»!

Стэн уходит, а Тригг наконец закуривает.

- Я ответил на все твои банальные вопросы, братец? - Облачко кумара поднимается вверх, виснет над ними в сорока дюймах. Потолка здесь нет. Здесь только темнота, мрак, в который хочется опустить руку, будто в чан со смолой. Тригга уже ведёт, но и этого недостаточно. Эффект кратковременный, а в компании с засушенными листьями дурмана, так вообще - мгновенное прозрение.

Когда же Гарри прозревает, перед ними на чёрном мраморе столика радуга из пятнадцати стопок, не считая высоких бокалов с ещё не выпитыми коктейлями.

- Давай так… тут ровно пятнадцать шотов. Семь тебе и семь мне. Кто выпьет все свои и перехватит пятнадцатый, тот имеет шанс на честный ответ от другого. Готов? - Тригг делит стопки, пододвигая часть Маркусу. Бычок он отправляет в пустой бокал из-под первого коктейля. - На счёт три… раз… два… три*.

*у кого выпадет значение ближе к загаданному числу, тот и победил. Дайс на 333 граней.

[newDice=1:333:0:]

[nick]Harry Trigg[/nick][status]i wanna be[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/248/623297.jpg[/icon][sign].[/sign][pers]<b><a href="ссылка" target="_blank">Гарри Тригг</a></b>, 28 лет[/pers][info]"Хочешь не спать неделю? Спроси меня как" (с)[/info]

Отредактировано Sophie Fawcett (15.04.22 13:16)

- Секта? - Тригг почти вскрикивает, заливаясь громким, раскатистым смехом, вытирает манжетами рубашки влажные от слез глаза. - Не слышал ещё ничего более уморительного. Прости. Да нет, ты не понял, Марк… Марком, кстати, тебя называл мой отец, когда был жив. - От былой веселости почти ничего не остаётся. Гарри трёт подбородок, смотрит куда-то перед собой, будто в пустоту. - Пока дядя Бенджамин был жив, наши отцы хорошо общались. Несмотря на то, что моего не желали видеть в семье, а мне вообще дали фамилию матери, дядя был очень добр, и о брате и обо мне никогда не забывал, но с тем же Мервином не спешил знакомить, а когда родился ты, то ещё больше отдалился, но мы все равно иногда виделись. Он рассказывал о старшем, рассказывал о тебе, встречи раз в полгода, пока… в общем, через год умер и мой отец, и все это время смысла навязывать свою персону Вам я не видел. Пока ты мне сам не дал для этого повод.

Тригг поднимает глаза, будто просыпаясь от долгого дурманящего сна, смотрит сперва на Фенвика, потом только на Флиберта, перед которым вовсе не собирался откровенничать. И уж очень повезло, что вроде лишнего не наляпал своим длинным языком.

Стэн уже давно вертится под ногами Гарри, и, кажется, знает больше, чем надо, что было бы неудивительно, учитывая всякие бессознательные состояния, в которых Тригг мог молоть разную дичь и кормить ею юнца. Но пока тот напрямую не задаёт вопросов и не пытается набить себе татуировку на левом запястье, все ещё живет. Да и если быть до конца откровенным, Гарри бы не хотелось прощаться со своим весьма симпатичным, но болтливым приятелем.

Впрочем. С Маркусом тоже. Пускай Фенвик уже зашёл слишком далеко.

Ты влез в такое дерьмо, дружочек, из которого я понятия не имею, как тебя доставать.

- Что до твоего предыдущего вопроса, то тут никакой тайны и мистики нет. У всего должен быть хозяин, владелец, директор - называй, как хочешь, смысл один. Прежний хозяин исчез. Неожиданно исчез, может даже умер, и пока никто не знает, что с этим всем добром делать дальше. Как я уже сказал, все приходят сюда, чтобы потеряться, оторваться от реальности, стать никем. Хозяин, согласно местной легенде, напротив, должен обрести себя настоящего и возне… вознестись? - Переспрашивает он у Стэнли, и тот машет головой. - Возглавить? Короче, тоже не суть. Просто надеюсь дожить до этого момента. Хотя я уже не помню, к чему вообще все это тебе говорю?

В горле в очередной раз пересыхает.

Проигрыш Фенвика предопределен. Никто, кто хоть немного знает Тригга, никогда не будет с ним заключать сделок, и уж тем более пить на спор. Маркус попадает в ловушку только потому, что Гарри сам этого захотел.

- Ну ничего, возможно, когда-нибудь ты сможешь меня в этом обойти, хотя вряд ли. Эй, Стэн, там Трикс хотела потанцевать, составь что ли даме компанию, ну не знаю. - Тригг снова поворачивается к столу, переворачивает уже пустые стопки вверх дном. - Вопрос за мной, так? И ты должен ответить честно. Что бы ты у меня спросил, если бы вдруг выиграл? - Он переворачивает последнюю и снова облокачивается на диван. - Может тебе повезёт, и я отвечу честно, хотя это вряд ли, я же выиграл.

После восьми шотов старины «Мэдкинса», мозг Тригга начинает медленно плавиться, превращаясь в сыр для пасты. Теперь он не уверен, что сможет ответить хоть на что-то, или же вообще понять вопрос. Маркус в его глазах уже уплывает куда-то за пределы дивана.

- Снова на<^€57ся? - Звук очень резкий, въедающийся в подкорку черепушки. Тригг морщится, сопротивляется, вырывается, когда в него пытаются влить какую-то странную на вкус бадягу. - Приятеля твоего тоже сейчас отрезвим. - Продолжает скрипеть голос, отдаляясь.

- Я не пьян.

- Ага, каждый раз это слышу, хотя обычно ты уже валяешься где-то под столом или в туалете.

- Какого хрена ты приперся? - До сознания Гарри постепенно доходит, что он запутался в очередном временном провале, пытается вспомнить, о чем до этого говорил и с кем. Его опухшие красные глаза не сразу выцепляют Маркуса из всего бардака вокруг.

- Я пришёл выпить. Ты не говорил, что тоже собираешься.

- Ай. Дела.

- Не представишь свои дела? - Холодные голубые глаза оценивающе скользят по Маркусу, но не цепляются, равнодушно переключаясь снова на Тригга. - Хотя ладно. В другой раз. Советую сбавить скорость.

- Иди, куда шёл. - Кричит уже тому в спину, снова притягивая к себе один из недопитых коктейлей, но пить не спешит, снова закуривает. - Сам же несколько дней назад плакался на… не суть. Ты вообще как? - После выпитой убойной дозы Тригг напрочь теряет чувство самосохранения, потому хлопает Фенвика по плечу. - Мы о чем-то говорили? Ни драккла не помню. Я тебе что-то обещал? - Гарри снова зависает, чувствуя, как все больше нарастает боль в голове, но резкий и громкий звук бьющегося стекла заставляет снова возвращаться в реальность.

- ТВОЮ Ж! СНОВА? - Он подскакивает рефлекторно, но его тут же ведёт в сторону, хотя и успевает ухватиться о спинку соседнего дивана. - ХВАТИТ ГРОМИТЬ СВЯТОЕ МЕСТО! БОГОХУЛЬНИКИ! - Орет он, но кажется, никто не обращает внимания - все толпятся у барной стойки, наблюдая очередную на этой неделе драку. - МИККАЭЛЬ, МАТЬ ТВОЮ, ОСТАВЬ ЕГО… ЧЕРТ. НУ КУДА БУТЫЛКОЙ?! - Видно, что Гарри пытается собрать всю свою волю, да и себя самого в кулак и дойти до толпы, попутно выискивая в кармане плаща палочку, но выходит это у него крайне медленно и неуклюже. - КУДА МОЙ ЛЮБИМЫЙ АБСЕНТ! ДА ВАШУ Ж МАТЬ!

Отредактировано Sophie Fawcett (19.04.22 11:34)

Тригг нисколько не удивлён молчанию уже почившего Бенджамина. Тот был слишком хорошим, чтобы прямо признаться в том, что не собирается впускать в свою жизнь «предателя» и его «наследничка». Гарри бы даже не удивился, что дядя прикрывался сверхсрочными рабочими задачами, лишь бы только избежать лишних вопросов от семьи.

Тригг не удивлён. Тригг привык быть за бортом, барахтаться в море чужого дерьма, чудом выживая. Тригга «держат» в живых только потому, что он не так безнадёжен.

Тригг молчит, когда Фенвик в очередной раз начинает закипать, но уже сильнее. Только вот горючего мало, чтобы вспыхнуло как следует. Гарри готов кинуть спичку в лужу бензина, наблюдать, как кузен начнёт взрываться, прожигая все вокруг себя. Дурацкий с первого взгляда спор с настоящей Хиросимой в стопках, не менее случайное появление спасителя-Кеддла и абсолютно импровизированная драка. Тригга «держат» в живых только потому, что он умеет срывать чужие  маски, не прикладывая к этому особых усилий.

Тригг выжидает. Жалеет, что даже с Флибертом не заключить спор галлеонов на пять, а ведь мог бы выиграть!

- КУДА МОЙ ЛЮБИМЫЙ АБСЕНТ! ДА ВАШУ Ж МАТЬ! - Орет он, наконец нащупывая в кармане портсигар, а не палочку, ругается, когда тот оказывается пуст.

Со стороны барной стойки все ещё слышны крики, звон бьющегося стекла, на который Тригг уже никак не реагирует. Да и зачем? Билеты на шоу уже распроданы, остаётся только наслаждаться, увы, без привычного сизого дыма вокруг.

- Мы станцуем свой танец, прилипая ногами к тлеющему пепелищу. Скорей, спусти меня с поводка к таким же, как я…*. - Напевает Гарри, сползая на пол на задницу, чтобы вдруг не задело заклинанием. Мешать Маркусу он, конечно, не станет. Никто не станет. Приходя сюда, волшебники обычно забывают, что они волшебники. И никто не размахивает палочкой, чтобы унять двух мудаков. И уж тем более не заставляет всех заткнуться.

Нервный смех накатывает на Тригга, когда он слышит крик кузена, прячет лицо в ладонях, все никак не успокаиваясь. Лучше уж так, чем Пожиратели на пороге фенвиковского умилительного домика в Бристоле. Лучше уж так, чем заикающийся Маркус, который явно не найдётся, что ответить этим людям. Пока что.

В какой-то момент в клубе действительно воцаряется тишина. Ее даже можно коснуться рукой - так воздух и нависающий туман будто застывают, превращаются во что-то твёрдое, но хрупкое.

Тригг заставляет себя подняться, смотрит в сторону полуразрушенного бара, скорее напоминающего первые часы Помпеи после извержения Везувия. На чёрную ткань его плаща оседают хлопья пепла, оставляя грязные следы.

Если в Аду обычно жарко, то как ещё назвать сегодняшнюю ночь…

Толпа рассасывается молча, будто живой организм внезапно проснувшийся после долгой спячки. Кто-то уходит, кто-то перебирается за столики, кто-то разгребает последствия вулкана по фамилии Фенвик.

- Хорошо хоть непростительные не вспомнил. - Машет головой Тригг, облокачивая задницу на спинку ближайшего дивана.

- Кого-то он мне напоминает. - На окровавленное лицо Миккаэля падает свет прожектора, подчеркивая глубину нанесённых стеклом глубоких, рванных ран на скулах и губах.

- Понятия не имею. - Тригг даже не смотрит на приятеля. Ему куда важнее следить за кузеном, только сейчас подмечая то, о чем говорит Кеддл. - Но ведь тот давно мёртв. - Обращается он уже не к другу, а будто к самому себе.

- И ты в это веришь?

Тригг не отвечает, поворачивается к Миккаэлю с застывшим выражением крайнего недоумения на протрезвевшем лице. Взгляд падает на чёрный узор на левом запястье, будто это что-то новое, чего у самого Гарри нет. Только это будет неправдой. Какой-то неправильный реальностью, в которой происходит лютый п^\+£~ц.

Гарри снова поворачивается к оставшимся зевакам, так и застывшим, разглядывающим нового персонажа в обители проклятых. У каждого третьего - такая же татуировка, но где-нибудь в другом месте, возможно даже на заднице, но чаще на спине, на шее, на ключице. Позволения носить на запястье удостаиваются только официально признанные, только служащие культу и выступающие в его интересах. Все остальные - осадок маггловской субкультуры, отрыжка декаденства на фоне культурного упадка в стране. Быть хозяином этого сброда - дело весьма неблагодарное, бесперспективное и не сулящее ничего хорошего. Однако на фоне приближающегося п^\+£~ца в волшебном сообществе - куда приятнее, нежели прогибаться и кланяться в ноги внезапно ожившему трупу Темного Волшебника.

- Думаешь, он вернулся и развяжет войну? - Тригг достаёт из кармана обычную сигарету, похожую на те, какие курит Фенвик, вертит с полминуты между пальцев и, наконец, закуривает.

- Думаю, было бы неплохо иметь этого «носатого» на своей стороне, в любом случае, пока его не прибрали себе Пожиратели. - Миккаэль сплёвывает на пол окровавленную слюну, наклоняется, чтобы взять недопитый кем-то со столика коктейль. - Все равно ему придётся. Ты ведь понимаешь, что они придут за ним? - Тригг мычит в ответ. Конечно, он все понимает. - И ты знаешь, что бывает с теми, кто не выбирает сторону.

**

- Ма-а-а-а-ркус! Если бы не видел собственными глазами, то никогда бы не поверил. Бутылка за мой счёт, кстати. - Флиберт кивает не то бармену, не то все ещё гипнотизирующей Фенвика Трикс. - Всегда думал, что ты несколько… пассивный. - Блондин пододвигает к себе пустую рюмку, забирает бутылку из рук Маркуса и наливает себе. - Думал, что так просто сбежал из Лютного? Хах. Ничего не бывает так просто.

- О чем ты тут щебечешь?

Флиберт под взглядом Гарри на время замолкает, опустошает рюмку за раз, морщась.

- Говорю, что впечатлился. - Он вытирает губы тыльной стороной ладони и поворачивается к Триггу. - Так впечатлился, что готов будку свою сожрать.

- Начни с ошейника. - Сухо комментирует Кеддл, тоже наливая в свою рюмку пойло, выбранное Фенвиком. - Он ещё школьник, кретин. Орать и размахивать тут палочкой, раскидывая Заклинания - это такое себе достижение. Но и отпустить мы тебя, парень, уже не можем. - Он как-то тяжело вздыхает, будто берет на себя ответственность, способную его самого придавить. - Нам надо разобраться для начала с теми мальчишками.

- Микк, давай не сейчас. - Стонет Тригг, о присутствии которого, кажется, все уже забыли.

- Если мы не разберёмся сейчас, то со стопроцентной уверенностью могу сказать, что ты увидишь их на стороне Того-Самого, Гарри. Ты этого хочешь? Если я получил правильные сведения, то Пожиратели уже наведывались к ним в клуб в начале месяца.

- Маркус правильно сказал - нужно было им насрать под дверь ещё тогда.

- Насрать и поджечь. - Хихакает Стэнли, но под тяжёлым взглядом ледяных глаз тут же замолкает.

- Как много в тебя нужно влить, чтобы ты ещё один такой концерт с летающими заклинаниями устроил? - Миккаэль даже не поворачивается к Фенвику, думая, что тот и так поймёт. - Учти, что это я ещё по-дружески спрашиваю. - Он переглядывается с Триггом, но в лице не меняется. - А ведь могу начать с шантажа.

*Kubrick's Cube - lullaby

На язвительные комментарии и выпады Маркуса Миккаэль со всем свойственным ему спокойствием и безразличием на лице не отвечает,  смахивает с себя, будто пылинки, способные испачкать дорогой пиджак. Здесь, в этой обители потерянных душ, никто точно не скажет, кто такой Миккаэль. Для одних он будет всего навсего торговцем из Вертикального, для других - одним из пятёрки после «высших». Единственное, в чем уверен каждый - Миккаэль умеет убеждать и получать своё, кулаком или заклинанием, угрозами или выгодным для обоих сторон предложением, но Кеддла ещё никто не смог проигнорировать.

- Я не знаю, кто твой отец…

- Бенджамин - легенда! - Встревает Флиберт и тут же получает по ноге ботинком Гарри.

- Бенджамин…, - хрипит Кеддл, задумавшись, - как хорошо, что я умею складывать два плюс два, - теперь уж он улыбается не без хитрого прищура ледяных глаз, - значит у нас тут сын Бенджамина Фенвика… занятно. И ты молчал? - Он оборачивается к Триггу как-то уж совсем резко, отчего тот неосознанно делает шаг назад. В это же время лицо Флиберта странным образом сереет, а потом зеленеет, но впервые он предпочитает заткнуться. - Ну надо же, действительно отец - легенда, жаль, что не пережил войну, я был ещё мелким мальчишкой… а впрочем, - он снова отвлекается, щёлкает у себя перед лицом пальцами, поднимая глаза к блуждающей тьме над ними всеми, туда, где должен быть потолок, или хотя бы небо.

Гарри все это не нравится. Не на это он рассчитывал, когда тащил Маркуса сюда, и уже очень жалеет, что не напился с ним в том сраном бристольском пабе. Все, что теперь он может - хлестать из горла ту бадягу, которую успел влить в себя кузен. Мерзко на вкус, тошно на душе, если бы она у него только была, но Тригг считает, что пропил ее ещё пять лет назад. Теперь же выпутаться из всего этого дерьма нереально. Остановить Кеддла - не в его силах. Врать, что Маркус - это кто-то другой, тоже поздно.

- Слушай, - Кеддл снова останавливается перед Маркусом, смотрит на того с улыбкой человека, который только что вытянул счастливый билет, - а ты случайно не знаком с такой высокой девчонкой, которая любит совать свой нос в чужие дела, шляясь по Вертикальному переулку? - Он едва ли сдерживает смешок. - С придурью в голове. Явно твоя знакомая, иначе зачем ей интересоваться Бенджамином? Что ты на это скажешь? Стоит мне ее найти и познакомиться поближе? Я даже готов ее простить за угрозы и покушение. Вы прямо стоите друг друга, и я не думаю, что это твоя сестра… так что? - Кеддл не дожидается ответа, выхватывает бутылку из рук Тригга и снова наливает себе в рюмку.

Флиберт, все ещё зелёный, пытается понять, о ком идёт речь. Тригг подпирает стенку, уставившись слепым взглядом перед собой. В голове ничего, кроме пустоты. Ему хочется курить, но портсигар пуст, а в карманах больше ничего не завалялось, уже проверял.

- Маркус. - Говорит Гарри тоном, от которого самому себе хотелось бы заехать по роже. - Твоего отца убили давно, но те, кто это сделали, все еще живы и даже на свободе. Поверь. Если ты думаешь, что дети авроров не страдают, или у детей Пожирателей есть другой путь в свете наступающего пи***ца, то мне придётся разбить твои розовые очки, от которых я бы и сам не отказался. Если ты думаешь, что в безопасности, даже когда сливаешься с местным колоритом Лютного, то ты снова ошибаешься. Если будет война, то она коснётся каждого. И они придут за тобой, и за всем, что тебе дорого, так, что божественный кхм «шантаж» этого засранца тебе ещё покажется пирогом с патокой. Хочешь покорчиться от непростительного? Не захочешь, а придётся. Мы не заставляем тебя становиться одним из нас, - Гарри трёт лоб, на котором уже выступила испарина от слишком долгого отсутствия чего-либо нового в его крови, - культ существовал ещё до Пожирателей и Того-Самого, а они только, как крысы, перебегали от одного хозяина к другому, пока мы на это закрывали глаза, но сейчас эти ребятки возомнили, что могут нас контролировать, но нельзя уничтожить то, что лежит в основе мироздания. - Тригг наконец выпрямляется, разминая шею. От этого задушевного разговора ему ещё больше хочется закинуться хоть чему-то, но вряд ли присутствующие активные лица ему в этом подсобят.

- Если ты думаешь, что останешься в стороне - ты точно болван. - Хмыкает Кеддл и опустошает рюмку. - Сообщи, как осознаешь. Стэн, у нас ещё есть дела. - Флиберт, будто бы ожидая этих слов, подпрыгивает и уходит вслед за Миккаэлем из клуба.

- Все это выглядит херово, я знаю, - Тригг даже не смотрит на Маркуса, не хочет, во всяком случае. - Девчонку он не тронет, даже не беспокойся. На счёт всего остального… ох, драккл дери. Если эти ублюдки пытались пробраться… хорошо, что ты хотя бы уехал из Лютного. Плохо, что не слишком далеко. Жестокое разочарование, говоришь? - Гарри хмыкает сказанным ранее словам Маркуса, проходится взглядом по развалинам, к которым приложил свою руку и Фенвик, но ничего на этот счет не говорит. Достаточно. Убеждать кузена в противоположной точке зрения он не намерен. Не в этом состоянии почти что святой трезвости. - Хаос - это страх. И в тебе его столько, что ты сможешь возвести из него собственную империю, править долго и счастливо в своём коконе из самообмана и фобии. Но тогда ты закончишь, как мой отец - никому ненужным и сумасшедшим. Я, по всей вероятности, закончу также.

В этом Тригг ещё никому не признавался, но сейчас, наконец произнеся это вслух, будто сбросил с себя гложущее чувство обречённости, будто в словах была какая-то магия - не позволить этому сбыться.

- Пойдём напьёмся снова… или можем кому по морде дать, если хочешь… или могу рассказать, как не спать неделю…

Тригг помнит все. А жаль. Помнит, как они вторглись в его не то берлогу, не то будку, как тормошили и пытались привести в чувства, как спихивали с грязных простыней и поливали холодной водой из душа, как заставляли вымывать въевшуюся в сальные волосы блевотину. До их появления он не ел неделю, не пил воды уже несколько дней. Он пребывал в бреду, который принимал за реальность, резал себя, накуривался до тошноты, до рвоты, засыпал в себя какие-то семена, разжевывать которые у него уже не было сил.

Он уже принадлежал им, но в какой-то момент решил слиться, подчиняясь внутреннему червю, выедающему плоть и остатки разума.

Он уже принадлежал им, а они так просто не отпускают.

Гарри не хотел жить, потому что не знал, не имел того, ради чего приходилось бы терпеть всю это срань реального мира. И потому его так легко было однажды обратить в свою веру.

Тригг был не единственным таким «спасённым». Сейчас, в эту самую минуту, в клубе «NETHERWORLD» таких было около тридцати человек, которых вытащили с самого дна и заставили поверить в ИДЕЮ.

Тригг вскидывает брови, когда слышит монолог Маркуса, которой все ещё не понимает, что это никакая не *ядская светская беседа, и что попавшему в культ Кеддлу [в отличие от Тригга, не из числа «спасённых»] до мандрагоровой задницы на то, что обо всем этом думает Фенвик. Маркус говорит то, что все и без него знают и понимают. Маркус открыто агрессивен и этим привлекает ещё больше внимания. Чем больше он агрится на Кеддла, тем больше тот ухмыляется и делает пометки у себя в голове. Тригг не удивится, если вся эта драка у стойки была задумана заранее в его больно умной голове - почуял новую кровь и решил проверить? Гениальный засранец. Что тут ещё добавить…

Вместо того, чтобы заткнуться, своей болтовнёй Фенвик делает только хуже, все глубже закапывая себя, так, что теперь торчит один лишь его нос.

- Если ты согласишься на предложение этого пафосного выпендрежника, то проживёшь намного дольше. Тем более эта сделка на обязует тебя вступать в культ. Или секту, или как ты нас там обзываешь? А похрен. Во-первых, после этого Кеддл от тебя скорее всего отстанет до более мутных времён, а во-вторых, те козлы в масках будут думать, что ты под нашей защитой. Не вижу ничего ужасного в том, чтобы надрать задницы этим двум пай-мальчикам. В противном случае, ты дождёшься, что наведаются к тебе. Мазохист? Любишь корчиться от боли под непростительными? Ну-ну. - Тригг уже намерен толкнуть ещё одну речь, про Бенджамина, но осекается - сам бы не хотел ковырять раны, которые даже время не способно залечить. Он это уже испытал на себе, и своей участи для Маркуса не желает.

Конечно, мелкому Фенвику повезло больше. У него все ещё есть мать и старший брат. Этого хватает, чтобы совесть у Гарри была чиста, чтобы ему не приходилось ежечасно ломать голову, как мелкого говнюка спасти от участи его отца, ведь чтобы пасть от рук Пожирателей, необязательно становиться аврором.

- Придёт к тебе лично, если начнёшь игнорировать и скрываться. Но сейчас не о нем. - Тригг трёт виски, желая избавиться от накатывающей боли, но без его личных лекарств тут точно не обойтись. - Нет у меня сигарет. Встретишься позже и письмо тоже напишешь потом. И по морде, если не возражаешь, тоже позже. В любом случае, я тебя сейчас к брату не отпущу. А то ещё прилетит мне от него. Переночуешь у меня. Идём.

В этот раз аппарация до самой квартиры даётся труднее - Гарри падает на колени, благодаря самого себя за то, что притащил из какой-то дыры лежащий сейчас под ним ковер. Ему кажется, что болит все, каждый волос на голове и даже ногти.

- Пить можешь все, что найдёшь. Кроме вон тех бутылей. Это для полива цветочков. И да, горшки с ними даже не вздумай трогать! - Не без усилий Тригг стаскивает с себя за рукава плащ, затем ботинки, откидывая те куда-то в угол, торопится расстегнуть пуговицы на рубашке, пребывая в крайне дерьмовом состоянии, из которого выбираться всегда не так-то просто, зато не без удовольствия бубнит себе под нос лучшие ругательства новой эпохи, приправляя лично изобретенными эпитетами. - Ну ты чего раскис? На вот! - Пачка дешевых маггловских сигарет летит в Фенвика, сам же Тригг такими не балуется, но ему нравится извлекать из них фильтры и вставлять в свои самокрутки, чтобы снизить токсичность некоторых совсем страшных веществ в составе самодельного «табака».

Нембутал. Милтаун. Фиоринал.

Дарвон. Далман.

Все, чтобы перестать чувствовать боль. Все, чтобы перестать вообще что-то чувствовать.

Тригг запивает таблетки первой попавшейся под руку бадягой из мутной бутылки, вытирает губы ладонью и подходит к Маркусу.

- Можешь бить. Теперь можешь. Заслужил. Да? - Его немного пошатывает из стороны в сторону - незначительная побочка на фоне того, что происходит обычно. - Учти, прсото зап-пмни… на это… бдущее… я я я вот тлично маскирю си-и-иняки. - Гарри ведёт в сторону уже сильнее, так, что он падает и напарывается боком на острый угол стола, с которого летит вслед за ним парочка пустых бутылок. Но он все ещё в сознании, только слегка помутневшем, вязком и липком, в котором слова и мысли распадаются на атомы.

Тригг сам выбрал для себя такую жизнь. Сам выбрал путь и сам с него слетает почти каждую ночь, так и оставаясь лежать до утра, а потом начинает все сначала, с нуля, перезапускаясь, чтобы прожить очередной всратый день. Чтобы, не дай Мерлин, эти пиявки снова не пожаловали к нему со своим «Вы не хотите поговорить о Боге - нашем хозяине?»

не хочу

от₽&@сь.

Отредактировано Sophie Fawcett (30.04.22 15:58)

- На чем ты сидел?
- На всей периодической таблице. (с)

Тригг ухмыляется. Через боль в висках, пульсирующей в заметных под тонкой кожей венках, в россыпи таких же на полуприкрытых веках. Тригг улыбается не Маркусу, и даже не себе, не толпе, и не своему первоначальному одиночеству, с которым он так-то устал опустошать одну за одной бутылку дерьмового и дешевого скотча.

- Ты дурачок. - Говорит он беззлобно, рисуя пальцами в воздухе узоры. - Ты сам себя бы послушал… вообразил из себя тут. - Улыбка сменяется кривой ухмылкой, подрагивающим уголком губ, едва заметным оскалом. - Никто и не говорит, что ты особенный. Никто не говорит, что тебе от отца досталось что-то помимо выдающегося носа, который ты сам сейчас задираешь. Это все твои слова. Не больше.

Гарри ожидал, что с Фенвиком разговор будет тяжёлым, но не думал, что настолько. По крайне мере, попытки определить, является ли недостатком кузена бушующий юношеский максимализм или же просто глупость, провалились.

- Судя по информации, которой я владею, ты сам сунул свой нос в это дело. Сам подставился. Сам притворялся ищейкой, и даже захаживал туда, куда не стоило. Признайся, Маркус, было ведь? Сам своими большими ручками копал себе могилу. Разве не так? Иначе откуда они знают, что ты пытался выйти на культ? Эти люди просто сделали выводы, что ты как-то причастен, а тут два развития событий, по их мнению: ты присоединяешься к нам и находишься под нашей защитой, или же они опережают события первого варианта, заманивают на свою сторону, и ты гавкаешь по их указке. В таком месте, как Хогвартс, тоже нужны свои пёсики, главное, чтобы ошейник был затянут потуже. Думай, Маркус. Вспоминай все, что делал в последние месяцы. С кем встречался, с кем общался, о чем говорил. И только после этого можешь обвинять меня в том, что это я виноват, предлагая сейчас тебе шанс избежать больших потерь.

Хотел бы Гарри помочь больше, но не может. В отличие от того же Кеддла, для культа он не более, чем крыса, рыскающая по самым злачным местам в поисках полезной делу информации, спасающаяся от больших и голодных котов, ужином до которых становиться не собирается.

Тригг всегда поражался, как это в культе Хаоса внутренняя кухня может подчиняться идеальному порядку - системе, выстроенному иерархическому порядку, в котором каждый винтик привязан определённому механизму, заведённому несколько столетий назад, но действующему по сей день без остановок. И Гарри стал одним из этих винтиков, в то время как некоторые его приятели выполняли роль более значимых механизмов. И кто бы мог углядеть в бунтующем девятнадцатилетнем пареньке, гоняющем по ночным улицам Лондона на маггловской байке, потенциального шантажиста и одного из лучших дуэлянтов? Тригг не мог. Он просто видел в Миккаэле зеркальное отражение эпохи, единственного, с кем мог бы оставаться самим собой - принятым со всеми этими замашками звезды гранжа, любителем веществ, от которых хотелось растворяться в экстазе…

Если Тригг кому и доверяет во всей этой истории, то только Кеддлу. Иронично, не правда ли?

Но даже лучший приятель не может спасти его от тоски, от желания разрушать себя и остатки отведённого на существование времени. Никто не может. Потому Гарри отрубается почти моментально, оставляя едкие замечания кузена без менее едких реплик со своей стороны. Не чувствует пульсирующей боли в боку, потому что транквилизаторы с убойной дозой обезболивающего действуют быстрее, чем он бы успел произнести собственное имя; только вот Тригг не из наркош, он - учёный-экспериментатор, который отлично знает, что с чем мешать, чтобы подавлять различные реакции его закаленного, но весьма истощенного и опустошенного организма, потому действие первой таблетки гасится последней, второй - предпоследней. Тригг даже умудряется открыть глаза, пусть не без приложенных для этого усилий со стороны подавленной нервной системы.

- Раскричался. - Болтовня Маркуса отзывается в его легкой (?) голове слишком насыщенным белым шумом, только вот от которого никак не хочется [и не можется] заснуть. Боль ушла, оставив после себя дорожку, которой он мог бы забивать обе ноздри, чтобы утром выглядеть не побитой дворнягой, а хотя бы псиной сутулой. - Ты знал, что Нембутал вызывает смерть от остановки дыхания? Достаточно перебрать с дозировкой на 0,2 или 0,3 грамма.

Тригг вытирает редкие капли воды с лица, нащупывает едва влажные волосы и медленно поворачивается к Фенвику, выказывая своим не вполне умиротворенным лицом не то вопрос, не то претензию.

- Не помню, чтобы ходил в душ. А тебе бы протрезветь не помешало. - Фенвик уже выглядит побитым жизнью, а ведь это только первый день, когда он столкнулся непосредственно с Хаосом. Обычно это так не работает. - И спать лечь. - Тригг пытается быть участливым, но это больше напоминает его желание остаться в одиночестве, пусть он самолично привёл кузена в свою конуру. - Вон диван. - Приходится вырывать бутылку из рук Фенвика силой, уворачиваться, пыхтя, но не позволяя тому снова взяться за алкоголь. - Ты забыл? Школьник-недоучка, хренов школьник с потенциальной алкогольной зависимостью. Кем ты там собрался быть? Барменом? Да тебе печень отобьют быстрее, чем ты окончательно разрушишь ее бухлом. Идиот ты. Кретин.

Тригг ворчит, впервые за всю жизнь чувствуя себя кем-то вроде старшего брата. Читать нотации другим - не для него. Он таких святош на дух не переносит. Любителей поговорить за жизнь шлёт ко всем дракклам, обкладывая херами так, что у других уши вянут от его великосветской брани. И вот сейчас роль надзирателя ему не по душе; спасибо родителям, что не стали второго такого Тригга воспроизводить для этого гребанного мира, потому что он-то и с одним не справляется - сидит по уши в грязи и депрессии, и даже «Спраут бы им не гордилась», узнав, что именно он выращивает в своей конуре.

От одного взгляда на родственника уже не то тошнит от бессилия, не то хочется заехать тому в нос. Мервину, поди, пора грамоту выписывать за то, что терпит вот это вот чудо.

- Возьми уже себя в руки и займись собой. Выглядишь убого. - Гарри выглядит также, но он хотя бы умеет идеально скрывать фиолетовые полумесяцы под глазами. То, что умеет Маркус, он за вечер насмотрелся. Хватило. Впечатлен. - Утром катись обратно к своему брату. И повзрослей уже. Детство закончилось, Фенвик.

Отредактировано Sophie Fawcett (06.05.22 11:44)

Для Тригга кузен сродни стае пикси: мельтешащих перед носом, не имеющих определённой цели, но пакостничающих при любой возможности. Однажды на занятии по ЗОТИ одна такая тварь укусила Гарри за палец, и сейчас Маркус делает тоже самое, по всей вероятности, не отдавая отчёт своим действиям, не думая о последствиях как таковых.

Конечно, своей болтовнёй он умудрился зацепить Тригга, что бывает довольно редко. Обычно таким, как Маркус, - абсолютно не сведущим в том, о чем идёт речь, приходится изрядно попотеть, чтобы нагавкать свою точку зрения; но Фенвику удаётся ментально проехаться по лицу Гарри почти с первого раза, отчего тот даже начинает испытывать фантомную боль, и все, что ему сейчас остаётся, так закатить глаза и покачать головой на манер старушки МакГонагалл - он не из тех, кто станет тратить остатки сил на попытки вразумить мелкого засранца, но настанет тот час, когда котёнка придётся ткнуть носом в кучку его собственного дерьма, чтобы не вздумал больше срать мимо лотка.

- Болван. - Коротко и предельно ясно, насколько у него хватает физических сил, чтобы вложить в это слова максимум громкости, отвечает Тригг. На любителей поиграть во взрослую жизнь он за свои годы насмотрелся: те сторчались, или напоролись на что-то острое в темном переулке, застряли в одиночке с любвеобильными дементорами, уснули и не проснулись, а если и проснулись, то обнаружили себя главой многочисленного семейства в свои несчастные двадцать с чем-то, проживающими в тесной, разваливающейся лачуге. В чем-то мелкий засранец прав - от взрослой жизни веет блевотиной, старушечьим парфюмом и псиной мочой.

Сам же про себя считает, что избежал этой участи, так и застряв в затянувшемся пубертате, где-то между семнадцатью и почти, без трёх месяцев двадцати. Его квартиру трудно назвать таковой, но это все, что осталось от отца, не считая парочки костюмов, видавших лучшие годы, в разваливающемся шкафу, у которого отсутствует одна дверца. Мать пыталась сбежать ещё тогда, когда Фенвик начал проявлять первые симптомы своей «болезни» - кричал много и долго, предельно громко, спорил с самим собой и часто запирался на несколько часов в ванне. Пыталась, но была слишком слаба, чтобы бросить сына. Болезнь забрала ее в могилу почти следом за мужем, оставив навсегда мелованную бледность и потухшие, некогда васильковые глаза.

Тригг почти засыпает следом за Маркусом с мыслями о семье, глубоко в измученной реальностью душе с радостью из-за долгожданной встречи с кузеном, пусть этот ещё тот «мелкий засранец», и вряд ли когда-нибудь исправится.

- Лучше не меняйся. - Шепчет он в потолок, зная, что Фенвик младший его не услышит, но в надежде, что послал достаточно громкий сигнал во вселенную.

***

Для Тригга утро наступает в половине седьмого. Тех несчастных часов сна ему хватает, чтобы хотя бы избавиться от остатков ночного эксперимента с таблетками в виде надоедливой пульсации в обоих висках; он даже ухищряется засунуть себя под душ, а после вычистить вчерашние вещи. Темные круги под глазами прячет под слоем чего-то кремообразного, интенсивно втирая в синеву, а затем мельтешит в сторону кухни-гостиной, чтобы сварить весьма дерьмовый кофе.

- Так-так-так. Доброе утро! - Смеется он, стоит Фенвику продрать глаза. - Кофе? Сигаретку? Зелье похмелиться? - Тригг улыбается, подкуривая одну из самокруток, над которыми попотел с час, и которые теперь стройными рядами украшают его металлический портсигар. - Прежде, чем выгнать тебя к брату, есть одно дельце. Так что пей эту жижу и погнали.

Ещё проснувшись, Гарри решил, что так просто говнюка-кузена не отпустит, потому теперь сжимает его локоть, чтобы вместе аппарировать в один из безопасных для волшебников переулок, примыкающий к Вертикальному. К счастью для самого Тригга, лавка Кеддла пустует, он даже готов поставить парочку сиклей на то, что местный шаман все ещё отсыпается после вчерашнего, а если нашёл приключения на свой шикарный зад после потасовки в клубе, то ещё и поправляет себе лицо.

- На обратном пути надо заскочить в местный паб, - он затягивается, но не спешит выпускать белесый дым, - кх… там наливают добротный виски. Ну-ну, лицо попроще сделать никак? - Гарри отодвигает одну из досок старого шатра и заходит внутрь, поддевая мелкий мусор ботинком и отбрасывая в сторону. - Dissendium! - доски трещат, но сдвигаются, поднимая в без того затхлый воздух облако пыли. Лестница вниз скрипит не меньше, но Тригг не останавливается, подсвечивает путь огоньком люмоса до тех пор, пока они с Маркусом через длинный проход не попадают в зал, освещённый волшебными свечами.

- До девяносто второго здесь был Зал Совещаний. После правление решило, что торчать под носом у Министерства куда приятнее, учитывая, что определенный круг культистов состоял и состоит у него на службе до сих пор. Их имена мелькают в газетах, этих волшебников знает вся волшебная страна, а ты считаешь их… как там… кучкой сдвинутых? Эти люди сидят в Визенгамоте и на руководящих должностях, так что, думаю, у них есть причины задирать нос, в отличие от мелкого школьника, ровным счетом ничего не добившегося.

Тригг готов к очередным нападкам Фенвика на священное, потому что знает точно, в каком из рукавов припрятал свой козырь.

- Там твой отец. - Тригг кивает в сторону вывешенных колдографий, а сам отворачивается к одному из стеллажей, делая вид, что рассматривание старой, потрёпанной папки ему куда приятнее. - Я учился в Хогвартсе, когда он вышел на Культ в своём кхм… расследовании. Для Хаоса он был не опасен, поскольку последователи умело водили его за… в общем, ничего такого он узнать так и не смог, зато своим интересом к Культу заинтересовал Пожирателей, которые подумали, что он знает намного больше, чем пишет в ежедневных отчётах. Подозреваю… хотя нет, уверен, что его пытали.

Отредактировано Sophie Fawcett (14.05.22 07:05)