08.06.96

- Мне сказала Парвати, а ей - Падма, что Мэнди видела в библиотеке знаешь кого?
- Кого?

Библиотека, как обычно, полна тихих шепотков, которые доносятся то тут, то там из-за стеллажей, и являет собой прекрасный образчик шкатулки всех школьных сплетен. Если хотите узнать что-то новое, а также старое, давно позабытое и ныне зачем-то вытащенное на свет, а также придуманное всеми теми, кто не жаловался на фантазию, то извольте пожаловать именно сюда - в царство книжных полок, за каждой из которых вас может поджидать очередная сплетня.

Джейк за сплетнями не охотился, он всего лишь желал спокойно подготовиться к предстоящему экзамену по заклинаниям, но две пятикурсницы напротив через проход, отделяющий их столы друг от друга, явно были больше заинтересованы в обсасывании слухов, чем соблюдении положенной в библиотеке тишины. Мимо прошла мадам Пиннс, и девочки многозначительно замолчали, ожидая, пока библиотекарь удалится на приличное расстояние. Джейк воспользовался этим моментом, чтобы внести в формулу Глаубера, описывающую степени взаимодействия некоторых зачарований, ещё несколько переменных, прежде чем шушуканье за столом не возобновилось.

- Ну? Ну?
- Рикетта и Мур! А ещё знаешь что она сказала?! Что они ЦЕЛОВАЛИСЬ!

Хрясь! - это хрустнуло перо в руках Джейка, что он переломил пополам, слишком сильно сжав в кулаке. Острые осколки впились ему в ладонь, но вряд ли он это заметил, как и капли чернил, уродливо упавшие на пергамент поверх его идеальной формулы. Ощущение было такое, как будто ему со всей силы ударили ногой в живот, и теперь он может разогнуться от боли в переломанных напрочь внутренностях. Он кашлянул, пытаясь вернуть себе самообладание и способность нормально дышать. Девочки за соседним столом удивлённо и подозрительно на него воззрились.

- Девушки, будьте любезны, на полтона потише, вы мешаете остальным, - был вынужден попросить Джейк, делая вид, что очень сильно занят своим конспектом, и как бы невзначай повернулся так, чтобы значок старосты отчётливо показался за отворотом мантии.

- Не может этого быть, она и Рикетт?!
- Мерлином клянётся, что это были они, зачем ей нам врать?
- Ну не знаааааю...

Справедливости ради, шепотки и правда скоро сошли на нет. Но и у Джейка пропало всякое желание здесь находится, так что он решительно захлопнул учебник, смяв свои конспекты, сгреб остатки пера в сумку и покинул библиотеку. Все верно, Джейк, она ничего не обещала. Кроме того, что не будет обливать презрением или равнодушием, здесь она действительно сдержала слово. Их несколько попыток завязать нормальный, дружеский разговор были неловкими, корявыми, несмелыми, словно шаги по первому тонкому льду, но в итоге... Назови пятикурсница в тандеме с Мур какую угодно другую на месте Рикеттовой фамилию, Джейк бы здраво подверг ее слова сомнению и не поверил бы. В случае с Рикеттом все было совсем иначе, и здесь Джейк был скорее склонен принять неизбежное. Она наконец свой выбор всё-таки сделала, и с ним нужно просто окончательно смириться.

16.06.96

- Мисс Мур, вам нехорошо? - голос Флитвика выдергивает Джейка из задумчивости и заставляет почти повернуть голову в сторону слизеринской старосты. Он уже закончил свое теоретическое задание и успешно справился с практическим, так что ему ничего не остаётся, как только сидеть и ждать, пока не закончат остальные. Он почти ловит в поле своего зрения неизменный ободок на светлой головке, но заставляет себя не смотреть, застревая взглядом где-то на стене между стрельчатым окном и кованым держателем для факела. Этого достаточно, чтобы всё-таки не смотреть, но и не пропустить ни слова из того, что говорит декан.

- Какое у вас практическое задание, мисс Мур? Невербальные чары? Уверен, вы прекрасно с ними справитесь. Вам лучше обратиться в Больничное Крыло. Мистер Фарли!

У Джейка деревенеет спина. Он знает, что за этим последует, и впервые в жизни молится, чтобы Флитвик этого не говорил. Флитвик этих молитв, естественно, не слышит.

- Вы уже справились со своей работой, проводите мисс Мур в Больничное Крыло. Остальные, возвращайтесь к своим заданиям, пожалуйста.

- Да, профессор, - Фарли забрасывает сумку себе на плечо и ждёт, пока Селина не сделает тоже самое со своей, после чего покорно бредёт рядом с ней в сторону выхода из Большого зала. Открывает перед ней дверь и галантно предлагает руку для дополнительной опоры, и, наверное, впервые за несколько последних дней замечает, какая она на самом деле бледная, что кажется почти прозрачной. Оттого большие глаза на бледном личике выглядят почти неестественно огромными. Сердце Джейка болезненно сжимается. Он так хотел ее возненавидеть, но не смог даже разлюбить.

- Хочешь, сначала выйдем на улицу? - в замке довольно душно в начала лета, и на свежем воздухе, надо думать, ей станет чуть лучше.

Billie Eilish, Khalid - Lovely

Джейку приходится забрать у Селины ее сумку, потому что ноша кажется для нее непосильной, и она с такой силой цепляется за его руку, как будто боится упасть. Сколько она не спала? Когда в последний раз нормально ела? Что творится в ее голове, что происходит в ее жизни, туда, куда ему доступ закрыт?

Джейку хочется задать столько вопросов, но он помнит, чем это обернулось в прошлый раз. Оба прошлых раза, когда он находил в себе достаточно решительности, чтобы получить ответы на свои вопросы, поэтому все его вопросы останутся так и неотвеченными. Уж лучше так, быть может, теперь зияющая рана внутри, наконец, начнет затягиваться, превратится в грубый рубец, который спустя много-много лет будешь мысленно поглаживать по его выпуклой гладкости, вспоминая о школьных днях. Так будет правильно.

Он хмурится, потому что Флитвик прямо сказал проводить до Больничного крыла, и наверняка потом спросит у Помфри, не случилось ли со слизеринской старостой чего серьезного, но Джейк слишком привык, что спорить с Селиной бесполезно - потому что она все равно не послушает и сделает так, как ей хочется, оставив его доводы без внимания. Даже если ей очевидно будет лучше посетить Помфри хотя бы просто для того, чтобы та дала ей очередное снотворное зелье, и Селина могла бы для начала нормально выспаться. И между молотом спора с Мур и наковальней неодобрения Флитвика Джейк предпочитает все-таки неудовольствие Флитвика.

- Если тебе так будет лучше, - покорно соглашается Джейк и почти ненавидит себя за эти слова. Будучи способным на баранье упрямство, когда это совсем не нужно, он не может отыскать в себе хотя бы крохи этого упорства, когда это действительно необходимо, чтобы настоять на своем, сделать так, как он считает правильным, даже если она будет сопротивляться...Но нет, кажется он почти готов к тому, чтобы, наконец, отступить.

Вот и все.

Он отступает на шаг назад.

- Хочешь, чтобы я ушел? - когда-то, кажется, что уже в прошлой жизни, хотя на самом деле прошло чуть больше месяца, он спросил ее, хочет ли она, чтобы он остался, и подчинился ей. Теперь он спрашивает ее об обратном, не уверенный в том, что услышал именно то, что она хотела этим сказать. Мур часто говорит прямо, но в ее речи столько завуалированных намеков, серкретов и искуссно спрятанных "но", что Джейк, любящий во всем предельную ясность, теряется и блуждает, как в трех соснах. Он уже смирился с тем, что никогда не сможет ее разгадать, как бы ни старался, что она всегда будет на шаг, а то и два впереди него, ведя какую-то свою, одну ей известную игру. Хочет ли она решать все сама, или чтобы он, наконец, решил за нее? Или это только сделает хуже, ведь она так привыкла все контролировать, так же, как и он, и кто-то из них все равно должен будет уступить? Что она от него ждет сейчас, что он дейсвительно уйдет и оставит ее одну в таком состоянии, или что дождется, пока ей действительно не станет лучше? В общении с Селиной никогда не знаешь, что будет дальше, невозможно быть готовым, когда темно-синее, с зелеными нотками море в ее взгляде взбунтуется в очередной раз и поглотит тебя полностью.

Мерлин, какая же она красивая. Даже сейчас, с огромными глазами на бескровном лице, с отчетливой болезненной синевой, проступающей сквозь тонкую кожу, такая одновременно живая и словно неземная, потусторонняя, притронься неаккуратно - и исчезнет, как дымка, будто ее никогда и не было, ускользающая, как вода через неплотно сомкнутые ладони. Кажущаяся такой близкой, но на самом деле такая недоступная для него. Счастливчик Рикетт, ведь, в отличие от него, он каким-то образом умудрился отыскать ключик к сердцу Селины Мур, а ведь Джейк уже начал сомеваться в том, что этот ключик действительно существует. Что ж, остается только за него порадоваться. Он ведь, в сущности, неплохой парень. Только все еще гложет что-то внутри.

Или...Он возвращает себя обратно на шаг вперед.

- Знаешь же, что не уйду, - даже если бы его ждало спасение мира, он бы обрек Вселенную не неминуемую погибель, но остался. И это продиктовано не только желанием убедиться, что с ней все будет в порядке - в конце концов, кто он такой и кем себя возомнил, чтобы беспокоиться об ее самочувствии, ведь это совсем другой парень должен переживать о том, что с ней творится, но пусть это будет еще одной, последней слабостью перед тем, как они поставят, наконец, жирную точку.

Он садится на скамейку рядом на целомудренном, достаточном расстоянии, чтобы не стеснять Селину и не ставить ее в неловкое положение. Внутренний двор пуст, все ученики сейчас или готовятся к экзаменам или сдают их, им не до увеселительных прогулок по улице, но в Хогвартсе у стен есть не только уши, но и глаза и прочие части тела, а также очень хорошее воображение, и не очень хочется становиться темой следующих сплетен. Впрочем, их все равно уже не избежать.

- Только, пожалуйста, не убегай от ответа, - просит Джейк, - у тебя все хорошо?

Отредактировано Jake Farley (25.11.22 19:03)

Jaymes Young - Happiest Year

Джейк снова теряется, вопросительно приподнимая брови. Если не это, тогда что? Он в очередной раз не понимает, что ему нужно сделать. Он прямолинеен и до невозможности прост, вкладывать скрытый смысл между строк умеет из рук вон плохо, и, как выясняется, читать между строк - тоже. Слизеринские хитросплетения слов, среди которых можно умело спрятать не только все, что хочешь сказать, но еще рояль, кита и всю Вселенную, оказываются от него бесконечно далеки. Возможно, с кем-то другим - да, но только не с Селиной. С ней Джейку хочется быть честным. Правильным. Хорошим в конце концов. Просто быть лучше. Или это давно уже не в почете?

Под маской незыблемого спокойствия и умения себя контролировать скрывается дичайшая неуверенность в себе недолюбленного в детстве ребенка. Им так рано пришлось повзрослеть после смерти матери, чтобы стать опорой друг другу, что со временем любые проявления слабости сошли на нет. Другим позволено, но только не им, ведь нет ничего такого, с чем бы Фарли не могли справиться. Хочется злиться, кричать, крушить всё на своём пути, но ты этого не делаешь, потому что ты — Фарли.

Фарли не могут позволить себе такого.

На мгновение ему кажется, что она снова убежит от ответа. Скажет привычно, приземленно, равнодушно - "все нормально", отвернется, как умеет это делать только она, с изящным поворотом светлой аккуратной головки с неизменным ободком, который стал такой же привычной частью ее образа, как вечное выражение вселенской скуки на лице, и представить Селину без этого выражения и без ободка уже не представляется возможным, как будто только с ними ее образ становится максимально цельным, правильным.

Но она всё-таки отвечает, пусть поначалу и создаётся впечатление, что ее ответ - это всего лишь дань вежливости, и на большее рассчитывать ему не стоит. Что говорить об этом Мур не хочет, и нужно просто вновь отступиться, отойти на шаг назад и дать ей свободу самой выбирать направление разговора. Джейк устал. Устал гадать, что будет в следующий момент, устал делать пустые предположения и тешить себя пустыми надеждами, что однажды он угадает, что нужно сделать или какой вопрос следует задать, и в одночасье все изменится. Потому что между тем, чтобы просто гадать и просто делать, есть громадная разница, и пока кто-то гадает кто-то уже делает. И явно выигрывает. Джейк Фарли определенно из тех людей, кто думает слишком много даже тогда, когда это совсем не требуется, но по-другому он просто не умеет. Может, и Селина просто не умеет вести себя по-другому, не помнит, какая она без этой извечно приклеенной к ее лицу маски, которую она боится сбросить, чтобы показать настоящую себя? Или это и есть настоящая Селина, а он лишь придумал себе какой-то эфемерный, несуществующий и недействительный образ, наделяя его теми качествами, которые он хотел видеть, но не находя их в реальности? Опять слишком много вопросов, ответов на которые у него нет и никогда не будет.

- Я... могу тебе чем-то помочь? - Джейк произносит эти слова раньше, чем успевает их поймать, и тут же замолкает. С чего он вообще взял, что имеет право что-то предлагать? Что он может ей чем-то помочь, и что ей его помощь нужна? Это так естественно для него - предложить свою помощь, но при этом отчаянно сопротивляться, чтобы помощь предлагали ему самому, а ведь давно стоило признаться, что она ему жизненно необходима, потому что он заплыл за буйки, и теперь неминуемо тонет, будучи не в силах добраться обратно до берега.

Она предложила начать хотя бы с простого дружеского общения, но чем дальше, тем сильнее Джейк понимал, что не может быть ей другом. Что этого недостаточно, что ему нужно больше. Что между ними может быть все, что угодно, но только не дружба, когда он будет ловить шепотки, как она целовалась с Рикеттом в библиотеке, а ему снова ничего не остаётся делать, как только изображать из себя всепонимающего Фарли, готового положить себя на алтарь поклонения, потому что ведь это так удобно - не отпускать от себя обоих. Соблазн превратить Рикетта в табуретку ещё никогда не был так велик, как неделю назад, тогда, когда он стал невольным свидетелем разговора между пятикурсницами. Как нарочно, и не хотел бы слушать, да теперь уже поздно. И как нарочно, теперь уже не отделаться простым и ничего не значащим "все нормально, просто устал". Ведь друзья так не отмахиваются друг от друга, да?

- Я. слышал. про. вас. с. Тони, - слова даются ему непросто, за каждым следует долгая пауза, отчего фраза получается грубой, рубленой на части. Он смотрит перед собой, рассматривая траву, едва пробивающуюся через щели каменных плит внутреннего двора, и сам не верит, что говорит это вслух. - Иногда складывается впечатление, что во всем Хогвартсе нет ни одного места, чтобы остаться наедине. И я...

Френдзона - всегда добровольный выбор. Если не нравится, просто уходи, а если нравится - то смирись, что тебе никогда не стать кем-то ближе.

- ...я понимаю, что вам хорошо вместе, - неуклюже заканчивает он. Потому что это то, что он должен произнести. Так будет правильно. - Я стараюсь за вас радоваться, но получается не очень. Боюсь, у меня не получается быть тем другом, на которого ты рассчитывала. Я хотел бы быть больше, чем другом, но, по-видимому, это не случится. Так что...

Отредактировано Jake Farley (17.07.22 19:13)