Вспышка заклинания, грохот. Маркус открывает глаза, видит, как тот самый Мерфи влетает спиной в стену, хмыкает удивленно - попал. Кажется, что вся ярость, все отвращение к сложившейся ситуации должны были выйти вместе с этим потоком магии, освободить его, дать воздуха, дать продышаться нормально, не задыхаясь от накатывающих волн гнева, но становится только хуже. Дрожащие пальцы крепче сжимают палочку, а сам Маркус напрягается, группируется, готовый не то снова атаковать, не то уходить от ответной атаки.
Сбивают слова Кеддла, доходящие с задержкой. Злость сменяется растерянностью; следом - каким-то совсем уж первобытным страхом так, что он едва удерживает себя в руках, чтобы не послать их всех к Амбридж (куда там этим вашим импам до нее), не аппарировать в свою маленькую разбитую комнатку и не забиться куда-нибудь под кровать; дальше - еще большая злость, до скрипящих зубов, до пляшущих перед глазами мелких черных точек. Фенвик переводит затуманенный взгляд с азиата на шамана, хмурится, дергает нервно плечами. Пафосный выпендрежник притащил его не просто на какую-то мутную встречу. Даже не на мутную встречу с ПСами в полуразваливающемся здании. Он, мать его, притащил Маркуса на встречу с драккловым оборотнем. Шансы выйти целым из этой передряги стремятся не к нулую уже - уходят в минус.
Хохочут демоны, разрывают изнутри, просят выхода, требуют жертв, больше крови, больше криков, больше страданий, еще больше раздражения. Фенвик кормит их, подпитывает страхом, сжимая потные ладони, понимая, что то самое кольцо, о котором говорит Мерфи, лежит в его кармане. Маркус - не защита, не сопровождение, не подстраховка. Он тот, кем можно спокойно пожертвовать, отправить пинком в пекло и смотреть, как будут развиваться события, ничем особенно не рискуя. Кто его, в конце концов, будет искать, если вдруг что? Мать-алкоголичка? Брат с отвратительной репутацией?
Чужой ядовитый смех врывается ярким взрывом, теперь в его лице Маркус действительно видит что-то звериное, но упрямо крутит головой, отгоняя мрачные картинки. Лучше бы он не знал. Лучше бы в его сознании этот тип оставался просто слишком ловким парнем, который может влететь в стену и спокойненько встать, вытирая струйки крови, стекающие по лицу. Очень уж яркое воображение Фенвика накладывает картинки друг на друга, затемняет, убавляет яркость и добавляет красного цвета, превращая все в странный маггловский комикс. Он будто и себя самого уже видит со стороны. Видит, как резко поднимаются брови, рот открывается в крике, как зажимает уши, отпрыгивая в сторону, надеясь укрыться, как падает на колени, выдыхает облегченно, царапая бетон, когда до него долетает лишь остаток мелкой каменной крошки.
Оборотень целился не в Маркуса - этого бы не заметил только совсем слепой идиот. Оборотню нужен Кеддл. Кеддлу нужен оборотень. Снова всплывает вопрос - на кой драккл здесь Маркус? Кольцо подержать? Так он мог походить с ним где-нибудь недалеко, тихо покуривая в темном углу, чтобы ощущалось присутствие артефакта.
Бессмысленно. Бесполезно. Совершенно тупо и нерационально. Фенвик пытается найти ответы на десяток вопросов, роящихся в его голове, но не находит ничего - совершенная пустота. Да, становится только хуже - для него все становятся если уж не врагами, то опасностью, громким пронзительным сигналом тревоги, бьющим по ушам оглушительным писком. Он не нужен ни Мерфи, ни Кеддлу. И смысл тогда оставлять его в живых?
- Вердимиллиус, - пас палочкой сразу, как удается встать на ноги. Плевать, в кого он попадет.
[newDice=1:100:0:1-33 — попал в Мерфи, 34-66 — попал в Кеддла, 67-99 — промазал]