Время было уже почти предрасветное, но вечеринка у Уоррингтона продолжала греметь на весь Хиллингдон. И если бы не заглушающие чары, то встревоженные магглы уже давно бы подняли на ноги своих местных хит-визардов. Тусовка продолжалась уже несколько часов, а пьяные рожи продолжали лакать паленый алкоголь, устраивать бои световыми чарами, беситься в бассейне и играть в догонялки на метлах. Всё в лучших традициях Кассиуса Уорингтона. Ни одна вечеринка в Хогвартсе не обходилась без его участия, а сейчас, кажется, парень решил оторваться на полную катушку, пригласив чуть ли не каждого, кого видел хоть раз в жизни. У Грэма даже сложилось впечатление, что друг праздновал не столько свой день рождения, сколько окончание школы. Впрочем, это было не важно. Парень хоть и не любил подобные сборища, но всё же ему не терпелось выйти в свет после двухмесячного заточения в Больничном Крыле. Да и в Мунго его накачали всевозможными зельями, который подавляли боль, отчего он уже не кидался на первого встречного, но всё равно старался держаться подальше от виновника торжества, который превращал свою тусовку в пособие о том, как не стоит закатывать вечеринки, чтобы к тебе не нагрянули авроры.

     У Уоррингтона был не такой уж большой дом, но Монтегю удалось найти укромное место, чтобы спрятаться от назойливого Блетчли, который опустошил не одну бутылку Огденского и решил, что лучшему другу тоже стоит вкусить столь дивного напитка. Грэм не винил его за такое поведение, но он был уверен, что стоит приятелю ещё раз попытаться влить ему в рот очередной стакан виски, как Монтегю втащит ему. Втащит так, что тот сложится пополам и перестанет быть главной шпалой школы. Поэтому Монтегю решил держаться от греха подальше и забился в просторную подсобку, где Уоррингтоны хранили элитный алкоголь, а не то пойло, которым угощал их Касс. Дорогой коньяк мало интересовал слизеринца, а вот пожевать чего-то съестного и не дрыгающего лапками хотелось. Он заглянул уже в третий ящик с каким-то сыром, как в этот момент позади него скрипнула дверь. Малфой. Собственной персоной.

     Монтегю знал, как тяжело пришлось его семье после погрома в Министерстве магии. Кажется, даже суд над его отцом ещё не закончился, но не в правилах Грэма было лезть в чужие дела, а тем более в те, на которые ему было плевать. Его папашка накосячил, но сам Драко был здесь не причём, а даже если и причем, то Монтегю всё равно займёт его сторону.

   - На, и свободен. Дверь с той стороны закрой, - пробасил Грэхэм, подавая приятелю бутылку с виски, которая стоила явно не меньше пятнадцать золотых галлеонов. На самом деле, ему меньше всего сейчас хотелось общаться с кем-то из команды. Он только сегодня сказал ребятам, что оставляет квиддич. Это пришлось сделать, когда к нему подсел Пьюси и начал составлять схемы, кого бы можно было взять в охотники вместо выбывших семикурсников. И чтобы успокоить его, Монтегю решил переключить его с квиддича на подружек. Лишь бы не лез со всякой дурью. Но этот утырок настолько надрался, что был не в состоянии даже написать адекватного письма. А Грэхэму  весело было записывать пьяные бредни своего друга, а потом отправлять сов в разные концы Англии, где Эдриан признавался чуть ли не каждой в любви, но при этом просил забыть его. Самая ржака случилась, когда одна из девиц Пьюси вместо совы прислала кричалку с чайкой. ЧАЙКОЙ! Кричалка орала, а чайка ей подчайкивала.

Отредактировано Graham Montague (06.07.22 00:17)

       Монтегю уже давно понял, что Малфой никогда с первого раза ничего не понимает, поэтому и сейчас поведение школьного приятеля не стало для него чем-то удивительным. На вполне себе ласковую просьбу удалить свое тощее и бледное тельце из кладовки, Драко отреагировал совершенно противоположным действием. Грэм запрокинул голову от возмущения так далеко, что чуть не ударился о полку. Парень уже собрался вытурить пинком под зад непрошенного гостя, как тот забился в угол и уселся на пол. Ну соси тебя дементор, Малфой!

    Монтегю криво покосился на него, не желая продолжать разговор, но и покидать каморку он также не торопился, потому что ещё не съел всё припрятанное вяленое мясо. Поэтому продолжая изредка пялиться на Малфоя, Грэхэм то и дело отрезал огромным ножом тонкие кусочки  от свиного окорока и отправлял себе в рот. Драко хоть и успел испить целебной водицы Уоррингтона, но выглядел совсем не, как Уоррингтон. Какой-то поникший, даже бледнее, чем обычно. А его завсегдатая хитрая ухмылка потерялась где-то на дне стакана с огневиски. Грэм даже слегка обрадовался такому упадническому настроению приятеля, потому что он лез к нему с чарочкой, предлагая выпить за здоровье Касса.

    Первым нарушил молчание сам Малфой. Грэму даже показалось, что парень вообще не собирался заводить с ним разговор, а просто озвучил свои мысли вслух. В этот момент музыка по ту сторону двери сделалась громче, а о пол разбилась очередная люстра, отчего шум стал ещё отвратнее, и парень решил, что уж лучше куковать в компании немощного Малфоя, чем пьяного Пьюси или того, кто первым к нему прицепится.

     - Это должна была стать четвертой, - соврал Монтегю и ножом указал на бутыль в руках Драко. Грэм даже мысленно возрадовался, что Малфой не в курсе, что его капитан (бывший капитан, ага-да) не пьет ничего крепче какого-нибудь сидра. А казалось бы - учатся на одном факультете и тусуются в одном компании. Всем бы так было плевать на Грэма, как Малфою, тогда бы и не пришлось лишний раз изображать перед Кассом или Эдом представление из разряда "чай вместо виски".

   - Ты чё тут забыл? На мой хамон покушаешься? - волшебник одним резким движением отрезал толстую веревку, на которой висел здоровенный окорок, и подобно новоиспеченном собеседнику опустился на пол, не выпуская из рук здоровенный кусок свинины. - Ну ладно, тресни. Я сегодня добрый, - пробасил Монтегю, кивая на наструганное мясо.