Ночь на 15.11.1996

Харука досадливо стонет, когда бросает взгляд на часы: время давно перевалило за комендантский, а она не уследила и теперь имеет все шансы нарваться на отработку и потерю баллов. Дежурит ли сегодня Белла? Если уж попадаться, то подруге, но лучше, конечно, никому: Эндо совсем не хочет заставлять Фарли волноваться, а та точно будет. Хаффлпаффка собирает разбросанные по столу вещи как можно быстрее, хотя торопиться уже нет смысла, и тихонько выскальзывает из заброшенного кабинета - старая дверь скрипит неожиданно громко в тишине коридора, но никто не выскакивает из-за угла с обвинительным “что ты здесь делаешь”, и это добрый знак.

Замок спит, и это действует успокаивающе и расслабляюще. Харуке надо торопиться, но ей вовсе не хочется: луна сегодня красивая, и звезды на небе светят так ярко, что глаз не оторвать. Красиво. Восхитительно. Мгновение, которое хочется оставить в памяти, несмотря на его незначительность. Сегодня вообще был хороший день. Раз в месяц они с Мордредом традиционно устраивали свидание, это был показательный поступок, они старались появляться как можно больше на людях, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Сегодня казалось, что они делают это не для окружающих, в этом году все вообще казалось более.. искренним. Харука прикусывает губу, сдерживая неловкую счастливую улыбку. Мир вокруг рушится, но ей начинает казаться, что ее личный мир наконец приходит в гармонию. Это волнительно, это страшно, но сегодня девушка впервые допустила мысль, что они становятся кем-то намного ближе, чем два связанных чужими договоренностями человека. Возможно..  лишь возможно!.. они.. влюблены? 

За этими мыслями Харука совсем перестает следить, нет ли впереди патрулирующих старост или профессоров, или завхоза с его кошкой, потому, выходя из поворота, она совсем не ожидает увидеть кого-то еще. В первое мгновение все внутри тревожно сжимается, но тут же отпускает, когда хаффлпаффка понимает, что это просто еще одни такие же неспящие. Это пара на самом деле. Они спрятались в нише, но с ее места их вполне видно. Харука не хочет подглядывать, она сейчас же найдет другой путь, но ей приятно видеть, что кто-то еще в этом замке счастлив. Парень со спины напоминает Мордреда, и хаффлпаффка мысленно обругивает себя, тем не менее не сдерживая нежной улыбки: видеть Вейзи в каждом встречном? серьезно? У них сегодня тоже был поцелуй, особенный поцелуй, но.. Девушка там, вдалеке, стонет, тихо, но слишком громко для пустующего коридора, Эндо уже стыдливо делает шаг назад, потому что это точно не предназначено для ее глаз - сама она никогда не была столь.. откровенной в поцелуях, но в последний момент парень чуть поворачивает голову, и Харука так и застывает с той самой смущенной улыбкой, которая резко становится какой-то блеклой.

Он не зря напоминал ей Мордреда. Это и был Мордред. Мордред, про которого Харука минуту назад думала, что у них что-то получится. Мордред, который несколько часов назад поцеловал ее так, как целовал очень редко, почти никогда. Мордред, который сейчас залезает другой девушке рукой под юбку прямо в коридоре школы. Это кажется какой-то шуткой, и Харука бы посмеялась, не чувствуй она такую боль, словно кто-то медленно ее препарирует, выворачивая внутренности наружу. В груди леденеет и пульсирует, отдавая куда-то в голову, живот пренеприятнейше скручивает, и отвратительная тошнота вместе со слезами подкатывают словно из ниоткуда. Ей кажется, словно она наблюдает за этим со стороны. Словно сейчас она проснется, и все это окажется страшным сном, но сон продолжается, она не просыпается и звуки чужой страсти обрушиваются на нее неожиданно громко, словно кто-то прорвал плотину. Она все-таки делает шаг назад на дрожащих, неожиданно слабых ногах. Цепляется рукой за стену и силится не разреветься в голос. Мерзко. Все это так ужасно мерзко. И неожиданно слишком больно.

Отредактировано Haruka Endoh (09.10.22 06:16)

Он ее увидел, и это худший поворот из всех возможных. Харука вжимается в стену спиной, упирается затылком в камень, поднимая горящие глаза в потолок и сглатывая скопившуюся в горле желчь. Вжимается до боли, лишь бы перебить хоть чем-то то, что происходит внутри. Она слышит их разговор и не понимает, просто не может понять: как? Почему все так? Все это время.. Позорный всхлип срывается с губ, и Харука с остервенением пытается затолкать начинающуюся истерику вглубь, туда, где похоронены за эти годы сотни ее чувств. Все, кроме любви, гниющей в этот момент так очевидно и больно. Она не хочет, чтобы Мордред увидел ее разбитой, чтобы все понял, потому что он и так уже достаточно ее унизил. Он не заслуживает большего. Никогда не заслуживал.

Он появляется перед ней резко, говорит, но Харука лишь молча вглядывается в его лицо, силясь найти хоть что-то и не находя ничего: ни стыда, ни угрызений совести, ни вины. Нет даже отголосков, и это бьет еще сильнее, вгрызается в органы и ее самолюбие, уважение к самой себе. Ему.. все равно. Ему плевать, пока она разрушается на части, и это безразличие - плевок в ее душу.

-Думаешь, стоило?- звучит непривычно холодно, как, пожалуй, никогда. Харука бы хотела звучать высокомерно, с насмешкой, как с тем гриффиндорцем на четвертом курсе, но то, что она чувствовала тогда, не идет ни в какое сравнение с тем, что она ощущает сейчас. Получается как-то мертво, и это тоже выводит из равновесия. Она не хочет звучать так, но она все еще не понимает: как? Как он мог быть сегодня таким: так целовать, так бережно обнимать, и в тот же вечер зажимать какую-то девчонку в коридоре школы? Игра, все это было фальшивкой с самого начала, и она это знала, но этот год.. Она дура. Слишком недооценила чужие актерские способности, слишком недооценила его. Снова.

-Знаешь, это даже забавно,- болезненно усмехается, смотря в чужие глаза. Впервые хочет причинить кому-то боль так сильно, как сейчас, она впервые хочет сделать больно ему, отомстить, доказать что-то самой себе.- Каждый раз, когда я начинаю считать тебя хорошим, каждый раз, когда я думаю, что ты не просто чужак, ты делаешь все, чтобы доказать обратное. Каждый раз, Мордред. Мне давно стоило перестать искать в тебе человека, ведь его в тебе нет.

Харука хочет сделать больно ему, но в итоге причиняет боль лишь себе. Опять. Она вспоминает все, через что они прошли вместе, и чувствует, как крошится где-то под ребрами. Жгучее разочарование заполняет каждую клеточку ее тела, но в ком? В голове крутится сотня невысказанных вопросов, все эти мысли, словно жуки под кожей - действуют на нервы, жалят, пускают по телу дрожь. Она хочет спросить: как долго? Хочет спросить: сколько их было? Сколько чертовых раз ты касался меня, а потом шел к другим и этими же губами целовал меня снова на следующий день? Она боится спросить: ты ее любишь? Потому что это сломает ее окончательно. Потому что это уже ровным счетом ничего не значит.

Харука не ненавидит эту девочку, пытается не ненавидеть, ведь ее вины здесь нет, но знает, что еще долго не сможет смотреть спокойно на гриффиндорский стол. Вновь. Она узнала ее, потому что знает в этом замке многих - если не лично, то через кого-то, просто по лицу. “Тогда чья это вина?”- спрашивает внутренний голос. “Моя”,- задушено отвечает Эндо, ведь это с ней что-то не так, раз за столько лет никто не целовал ее просто потому, что хотел. Она чувствует себя отвратительно грязной, ей хочется стереть губы в кровь и разодрать кожу в клочья, лишь бы избавиться от воспоминаний о чужих искусственных, лживых касаниях. “Его”,- поднимает голову самоуважение, покалеченное, но все еще живое. И это якорь, за который Харука цепляется изо всех сил, ведь иначе ей не выдержать.

-Я не стану твоей женой, Мордред,- впервые за эту ночь говорит твердо.- Я скорее умру, чем позволю тебе еще хоть раз оказаться рядом.

И если для него это просто громкие слова, то для нее - нет. Шрамы болят все сильнее, начиная обратный отсчет, и они с Исао не нашли никаких способов от этого уйти - через сколько времени она начнет гнить заживо? Ей все равно, чем это закончится, но она лучше умрет в ужасных муках, чем станет подстилкой без чувства собственного достоинства в угоду родителям и Мордреду.

-Я ставлю точку. Никаких больше фальшивых отношений,- хаффлпаффка говорит решительно, уверенно, она не спрашивает и не предлагает, а ставит перед фактом.- С этого моменты ты можешь делать все, что пожелаешь.

Он все разрушил. Сделал это легко, играюче, явно наслаждаясь, и Харука мечтает вырезать из себя эту больную никому ненужную любовь. Она хотела бы быть такой же, как он - прекрасной актрисой, способной абстрагироваться от происходящего, от окружающих тебя людей. Она хотела бы не искать в них лучшее и не доверять им, не открывать свое сердце тем, кто никогда не сможет этого по достоинству оценить. Она хотела бы никогда не знать Мордреда Вэйзи.

Отредактировано Haruka Endoh (09.10.22 06:16)

Его пропитанные равнодушием слова ранят, разрушают все ранее выстроенные в голове камушек за камушком щиты. Харука чувствует себя так, словно она под обстрелами, только вот забавно: ее убивает тот, от кого вместо пуль она ожидала цветы. Он стоит перед ней, словно высеченная из камня статуя, абсолютно мертвая, бездушная. Мордред на самом деле такой: нет в нем ни души, ни сердца, лишь пустая оболочка, насквозь фальшивая, сгнившая изнутри. Но она помнит его другим, знает его другим. И все еще не может поверить, что все это было лишь глупой игрой, тщательно поставленной сценой. И все еще не понимает: за что? Чем она это заслужила?

Ей больно, но она все еще упрямо смотрит ему в глаза, и даже они ей кажутся пустыми. Она замечает что-то странное в его мимике, мимолетное, цепляется за это, наполняется мнимой бесполезной уверенностью. Харука думает, что знает, что его происходящее задевает, она всматривается в его лицо, не смеет отвести глаз, потому что это покажется слабостью ей самой, потому что она не хочет упустить ни одного мгновения. Она знает, ведь они росли вместе. Она знает, ведь всегда разбиралась в людях, чувствовала их.

Она знает, пока не слышит шепот в своей голове, тягучий, насмехающийся, разрушающий ее изнутри. “Ты уже забыла полученный урок?”,- издевательски тянет он, и Харука чувствует себя так, словно ее прокляли, словно за ее спиной стоит существо, с садистким удовольствием нашептывающее жестокую правду. Оно питается ее неуверенностью, наслаждается ее падением и разбивает ее знание вдребезги, оставляя лишь множество осколков, о которые девушка режется: она ничего не знает. Снова по-идиотски пытается обмануть саму себя, снова пытается найти в нем лучшее, снова пытается доказать себе, что все же что-то значила для него. Она идиотка, раз даже сейчас не может зарубить себе на носу: Мордред Вэйзи соткан из лжи и лицемерия, начинен ими, словно утка яблоками на рождество, искать в нем искренность - это искать иголку в стоге сена, также бессмысленно и бесполезно.

И он доказывает это, произнося то, на что не имел никакого права. В первый миг она думает, что ей послышалось, что это все игры разума, тот самый монстр, шепчущий ей ужасы прямо в ухо, но нет, настоящий монстр стоит перед ней. Он из плоти и крови, он тот, кого она в глубине души всегда считала своей семьей. Харука смотрит на него потрясенно, все еще не верит, а его слова звучат в голове набатом, повторяются по кругу, то приближаются, то отдаляются. И это словно финальный аккорд, последний удар, последняя сброшенная бомба, которая ломает ее окончательно - разрывает сердце в клочья, наполняет болью до краев, она тонет в ней. Перед глазами темнеет, и девушка опускает взгляд больше не в силах видеть это лицо. Он не мог не знать, насколько это жестоко. Он не мог не знать, насколько это неправильно. Он не мог не знать, что это будет по-настоящему больно, несмотря на фальшивость их отношений, потому что не все в них было фальшивым. Потому что между ними было больше, чем эти последние два года. Между ними чертовых шесть лет, наполненных поддерживающими объятиями, смехом, прогулками, улыбками, разговорами в библиотеке Вэйзи-холла. Между ними споры, распри, язвительные комментарии, но за которыми никогда не крылось ничего, похожего на сейчас. Между ними то, что видимо всегда ценила лишь одна она. Ценил ли что-то на этом свете, кроме себя, Мордред? Если да, то точно не ее, потому что, какими бы ни были причины, невозможно поступать так, когда в тебе есть хоть что-то. Харука не верит, что кто-то может быть таким.

Она смеется неверяще, жмурясь до боли в глазах, все еще с опущенной головой. Эти слова должны были быть ее, потому что она единственная здесь, кто имел на них реальные причины. Эти слова не произносят просто так, за ними всегда кроется слишком много, эти слова.. “не произносят просто так”,- шелестом раздается в голове. И эта мысль словно пробуждает в ней что-то, заставляет взглянуть на ситуацию со стороны. Ей плевать, какие причины имеет он, ей абсолютно все равно на его мотивы, какими бы они ни были. Сейчас это не имеет никакого значения. И даже если бы кто-то ей сказал, что Мордред Вэйзи просто дурак, влюбленный в нее до беспамятства, она бы все равно его не простила. Это была точка невозврата, которую он прошел слишком легко. Она никогда его не простит за причиненную боль, за полученное унижение. Но важно не это, важно то, что такие громкие слова не говорят те, кому плевать. Он словно сам протягивает в ее руки нож, дает козырную карту.

Харука хохочет громче, ее смех теперь другой - нет в нем больше ни боли, ни разочарования, он какой-то торжествующий, веселый, словно ей рассказали забавную шутку. Она поднимает голову, смотрит на него, и все болезненные чувства словно исчезают под толстой коркой льда. Они все еще внутри нее, все еще бьются где-то там, но сейчас она вспоминает все, что в нее вдалбливали насильно с самого детства. Она не дурочка, никогда ею не была. Она смотрит на Мордреда, и видит теперь не монстра, а ничтожество. Смех обрывается резко, и теперь Харука сама словно лед. Она выпрямляется, расправляет плечи и больше не кажется побежденной и сломленной, сейчас она дочь своих родителей, сейчас она чистокровная, сейчас она Эндо.

-Не зарывайся, Мордред,- говорит холодно и высокомерно, она ниже, но смотрит на него так, словно это он под ее ногами,- Не хочешь меня видеть? Так беги, как бегаешь от проблем всегда. Ты тот еще трус, так ведь? Это знаем мы оба.

Харука насмехается над ним неприкрыто, как не делала никогда, потому что эта ее сторона ей чужда, хоть и является ее частью, потому что она всегда за доброту, за дружелюбие, понимание и мир, но еще она за справедливость. Хватит позволять вытирать о себя ноги. Хаффлпаффка наконец-то отрывается от стены, заставляя парня сделать шаг назад, обходит его, останавливаясь за его спиной, прижимается к ней, но не касается, потому что он этого не достоин. Вместо этого она приподнимается на носочки и шепчет ему на ухо, едва не касаясь мочки губами.

-Ты, кажется, забылся, Мордред. Добрая наивная девочка с Хаффлпаффа, с которой не имеет смысла считаться, так ты меня видел? Это смешно, Вэйзи, я напомню тебе, кто я. И почему твоя бабушка выбрала именно меня. Я никогда не стану твоей женой, Мордред, потому что ты меня не заслуживаешь, но я стану твоим ночным кошмаром. Твое заветное желание - не видеть меня,- никогда не исполнится, даю тебе слово.

Харука смеется ему на ухо, и отстраняется. Он законченный идиот, если не верит ей, если думает, что она блефует, ему стоило помнить с самого начала, что она аристократка, что все эти годы она выживала среди множества чистокровных, считающих себя лучше только потому, что Шляпа их отправила на Слизерин или хотя бы Рейвенкло. Он обязательно заплатит за свой поступок втридорога.

Харука отстраняется, и та ее часть, словно выполнив свой долг, притупляется. Сердце все еще болезненно щемит, но она обещает себе, что избавится от этой любви, вытравит ее, словно присосавшегося паразита. Она уничтожит себя, но не позволит этому чувству разрастись еще больше.

Отредактировано Haruka Endoh (10.10.22 23:18)