Этот год можно было назвать «Гестия Кэрроу и еще один несчастный случай», только в этот раз вместо роли злодея, главным персонажем происшествия была она.  Кэрроу, попавшая в Больничное Крыло наделала достаточно шума и хотя версии сводились к обыкновенному помутнению сознания, отравлению и другим не самым интересным диагнозам, Ройден пытался слушать не то, что было очевидным для других, а то, что казалось необычным.

Именно таким и был разговор Ровсток с Госфортом, который Барлоу удалось подслушать. Оказывается, местный делец уже давно поставлял девушке различные снадобья с лекарственным эффектом весьма определенного характера. Оказывается, что если переборщить с ним, то последствия могут быть сокрушительны. И вряд ли Кэрроу была дурочкой, которая этого не понимала.

Как занимательно. Девочка, промышляющая убийствами принялась за саму себя? В этой картинке Барлоу чего-то не хватало, а прокручивая в голове последнюю беседу с ней на Астрономии, часть намеков, кинутых ему вслед в свете таких событий приобретало новый смысл. Но это всё казалось таким нелогичным. Настолько, что хотелось выяснить всё самостоятельно.

-Пожалуйста, мадам Помфри, я знаю, что я чуть позже, чем нужно, но я как раз ходил за яблочным пирогом, знаете, это ее любимый. - Ройден, наверное, выглядит очень трогательно вместе с этой тарелкой, врученной ему домовым эльфом. И пусть мадам Помфри хмурит брови, видно, что расстроенный голос Роя с нотками мольбы вызывает колебания в ее желании закрыть перед ним дверь. - Немного  семейной поддержки ей ведь не повредит в такое время?  - Рой снова обращает взор широко открытых глаз на мадам Помфри уже делая акцент на то, что он тут как поддержка, как семья, как тот, кто действительно нужен девице, попавшей в Больничное Крыло с весьма непонятным диагнозом, похожим на депрессию.  Под наплывом последней фразы мадам Пофри сдается, видимо считая, что посетитель пришедший оказать поддержку той, кто в смятении, может действительно быть полезен, но впуская юношу к девушке всё равно предупреждает, что их время ограничено.

Всё идет по плану. Он и не хотел приходить к ней в приемное время, когда тут могла быть Флора, Мелинда или другие уши, которым не нужно было слышать их личные разговоры. Он не хотел приходить сюда, когда здесь могли ненароком проходить посетители других пациентов или их покой бы нарушила мадам Помфри. Сейчас даже если бы Гестия и закричала, чтобы он убирался подальше, мадам Помфри была занята делами в другой части Крыла, так что немного времени у него было.

- Привет, Гестия. Как самочувствие? Все за тебя так волнуются. - Ройден сохраняет привычную маску, ставя яблочный пирог рядом с ее кроватью, будто бы презент, который она только и ждала. Ему нравится ее выражение лица и он слегка улыбается ей уголками губ, вежливо кивая и при этом внимательно оглядывая следы болезни на лице. Истощение очевидно, как и некая болезненность. Злорадство расцветает в душе Барлоу, улучшая настроение, впрочем, когда причина всему не ты, как-то даже долго и не порадуешься. - Неужели ты думала, что я не наведаюсь проведать? Это было бы очень неприлично. Впрочем, как и попытка уйти по-английски. Могла бы хоть спросить, что моему отцу передать.

Ройден никогда не думал, что будет в таком тоне разговаривать с Гестией. С такой грубостью, жестокостью и желанием разделить только одну эмоцию - боль. Никогда не думал, что весточка о том, что однокурсница пострадала, та девочка с которой он рос, общался, учился, будет чем-то, что вызывает на лице слизеринца злорадную ухмылку, а не искреннее сочувствие. Не думал, что будет соревноваться с ней за то, кто первым нанесет удар ей же. Почему она снова выдирает у него из рук победу? Ведь месть принадлежит только ему. Справедливо принадлежит. Разве только Ройден чего-то не знает, чего-то что сможет изменить внутреннюю пылающую ненависть, которая как топливо питает его изнутри. И если она исчезнет, придется посмотреть в глаза сжирающей боли, вот только, когда умерла мать, он мог разделить свою боль с отцом, а с кем он разделить сейчас свое одиночество?

Ненависть - его возможность дышать и не думать о том, что душит. Не убегать так как Кэрроу попыталась это сделать недавно, а нападать. Возможно, Гестия Кэрроу это последнее испытание, подаренное ему отцом, в котором он сможет доказать ему что он настоящий Барлоу. Не просто начитанный и воспитанный представитель чистокровного общества, а еще и лидер нелегальной шотландской группировки, имеющий достаточно внутренней силы, чтобы руководить теми, кого боится всё восточное побережье Англии.

- Отравил пирог? - Ройден с улыбкой смотрит на девушку, приподнимая бровь. - Да ладно, Гестия, мне даже стыдно так банально с тобой прощаться. Ты ведь убила моего отца, а не почтовую сову, чтобы травить тебя будто бы какого-то мелкого вредителя. Приходи в себя, придумаем что-то интересное.

Ройден говорит о возможном убийстве так как будто бы приглашает ее на прогулку в Хогсмид, думая о том зайти ли в «Три метлы» или в «Сладкое королевство». Жутко неправильно. Как и то, что она сделала.

Поведение слизеринки кажется весьма нетипичным и если сначала Барлоу кажется, что она просто пытается защититься от его агрессии, предложение Кэрроу откусить кусочек ее пирога и вовсе заставлять невозмутимого Барлоу моргнуть пару раз. Ох, эти микстурки мадам Помфри. Насколько она вообще в себе сейчас?

- Если действительно следовать первоисточнику, то мне стоит не пирог пробовать, а нечто другое. - Взгляд Ройдена падает на губы девушки, чувственно выделяющиеся на ее лице. Нет, он не флиртует с ней, а в который раз проявляет свою эрудицию. Шекспир всё-таки тоже был волшебником. Впрочем, заявление выходит чересчур смелым. Но чего боятся? Она, наверное, даже и не вспомнит их разговор, когда эффект лекарств пройдет. Внезапное озарение заставляет слизеринца подумать о том, что необходимо использовать этот шанс. - Я всё равно к сладкому полностью равнодушен.  Так что пирог весь твой, наслаждайся.

Напичканная микстурами Гестия Кэрроу не кроется за прекрасными манерами, она будто бы невинный ребенок, забывший напутствия их предков. Невинное положение стирает желание грубить и более того Рой поддается вперед, желая наконец-то получить ответы, вместо того, чтобы в который раз быть обманутым хитроумной ложью, сплетенной всем родовым древом Кэрроу.

- Гестия, зачем ты это сделала? В этот раз и тогда. Расскажи мне. Пирог уже почти весь съеден, что уже терять?

Рой пользуется моментом и хочет вытянуть из нее информацию. Хочет наконец-то узнать правду. Хочет понять. Ведь он имеет право. Ведь она и так хочет поболтать. Ведь если не сейчас, то когда?

Отредактировано Royden Barlow (09.10.22 21:21)

Ройден следует за ее приглашением, присаживаясь на кровать рядом со слизеринкой, чей самоконтроль покинул комнату. Барлоу внимательно смотрит на нее, ожидая, что последует дальше, боясь нарушить доверительный момент возникший между ними, потому что прекрасно знает, их временное перемирие - просто иллюзия. Но пока девушка говорит, она верит в эту иллюзию, возможность того, что они еще могут понять друг друга. Его же задача поддерживать эту игру, подбрасывать дровишки в огонь, выуживая информацию из закромов ее незащищенного сознания.

Засунь свою злость подальше, Рой. Будь милым с ней. Не сопротивляйся. Слушай. Слушай и запоминай.

Оказывается, это не так просто слушать. Девушка говорит, щедро делясь информацией. Это не какая-то вам «История магии», это история его семьи. Она говорит про убийство его отца и внутреннее возмущение становится явным. Имя Люциана Боула не всплывает в беседе, но так искусно прячется в этом «мы». Вот уж кто настоящие Ромео и Джульетта в этом всём повествовании, те самые, не пожелавшие мириться с тем, что их семьи сдались и отказались от попытки соединить их влюбленный пыл. Гестия Кэрроу, которую он думал, что знал, вряд ли совершила такую опрометчивую глупость, разве что в порыве влюбленной эйфории, подталкиваемой Боулом, жестокость которого требовала крови. Убив бы он в одиночку его отца, разве бы его так отмазали бы? Нет, Гестия Кэрроу была пропускным билетом в мир фантазий маньяка и убийцы. Она стала его орудием и защитой. Она была той, ради которой отмазали бы любого, ведь связи священных Кэрроу это выше любых правил и канонов. Они открывают двери и отнимают жизни. Боул это знал, прекрасно знал, но почему это не понимала ты, глупая маленькая девочка, которая должна бы в этом возрасте быть умнее всех своих сверстников?

Увы или к счастью, Гестия в свои шестнадцать не прошла через то, что прошел Ройден. Отец готовил его будто бы знал, что рано или поздно ему придется столкнутся с жестокостью этого мира. Разве что отец и был причиной и следствием этой жестокости, а также борьбы, которую Ройден продолжал дальше, даже сейчас, когда сердце отца уже давно не билось.

Она зажимает рот от ужаса, а рука Ройдена тянется к ее спине, легким касанием подушечек проходясь по линии позвоночника, желая  вызвать слабые мурашки, которые сладкой дрожью вернут ее в лучшую версию реальности.  Он шепчет ей «дыши, просто дыши глубже», потому что он прекрасное узнает эту реакцию. Как много раз он был захвачен собственной паникой, жуткими воспоминаниями и флешбеками, вызывающими подобное. Он научился справляться с этим с помощью реакции тела и направления внимания в другое русло. Он поможет ей сейчас, потому что ему нужно, чтобы она продолжала говорить, чтобы не останавливалась ни на минуту.

И она продолжает. Продолжает, вываливая на него весь свой внутренний страх, который пыталась уберечь, убегая от него весь этот месяц и пряча взгляд. Рассказывает про раскаяние и свой побег. И про ад в котором сама варилась. Пусть и заслуженно.

Ее тело начинает бить лихорадка, а руки дрожат и Ройден внезапно протягивает руку, привлекая ее к себе и приобнимая, пока ее голова может покоится у него на плече. Вторая рука накрывает ее дрожащие ладони и мягко сжимает. Нет, Рой не обнимает сейчас убийцу отца. Он лишь пытается сохранить в памяти то лучшее, что осталось от Гестии Кэрроу, используя ее невинность, нашедшую сегодня выход, благодаря горстке лекарств. Девочка с которой он делал уроки и улыбался ей, когда у нее что-то получалось. Девочка, чей восхищенный взгляд он ловил, когда получалось что-то у него. Девочка, которая никогда не должна была стать его врагом. Он обнимает ее, это теплое воспоминание, давая ей возможность унять дрожь, успокоить ум и говорить дальше, пока злой двойник внутри не обрел контроль.

Ройдену страшно, потому что обнимать Гестию оказывается так естественно. Ему и самому становится спокойно. Но он напоминает себе, что это всё игра, его попытка развязать ей язык, то, как он обычно и поступает, когда ему что-то нужно сделать.

Рой начинает говорить. Тихо, спокойно, даже немного нежно. Он как дьявольские силки и всё, что она может сделать в его объятиях - это расслабиться и дать ему то, чего он хочет, потому что иначе будет задушена своей болью, даже сама того не понимая.

- Гестия, но разве ты не понимала, что будет дальше, не понимала к чему приведет эта попытка и ваша маленькая игра? Какой план вы обсуждали в этом случае? Разве ты не понимала тогда, что идешь на бойню и в конце кому-то придется умереть? Неужели не понимаешь сейчас, что он, Боул, понимал всё лучше чем ты? Что он старше, опытнее и был готов к этому исходу. Хотел его. И хотел, что бы ты была рядом. Потому что ты могла бы защитить его репутацию и его будущее. Так и случилось, Гестия, только посмотри. Неужели ты не видишь, что тебя использовали?

Ройден видит град скатывающихся по щекам слез, но не протягивает руку, чтобы их вытереть. Не предлагает платок. Не успокаивает. Гестия Кэрроу заслужила ту боль и тот ад в котором сейчас живет, потому что создала клетку агонии не только для себя самой, а еще и для него. У нее есть возможность выпускать эмоции - через слезы или крик, а Барлоу, увы, навеки заперт в этой темнице пылающих чувств, выражающихся лишь в злости и мести.

В ее глазах страх и сомнения. Ройден вглядывается в ее лицо, пытаясь понять, пытаясь ощутить, что она чувствует. Притворяется ли? О нет, лекарства выталкивают на свет настоящую сущность Гестии. Местами беззащитную, местами упрямую, ребенка, который запутался в собственной жизни, ребенка, который устал от контроля и рутинности жизни, ребенка которые не смеет идти против семьи, принимая их злую волю, чтобы в последующем воспроизвести потомство с которым будет поступать также. Это их традиции, их жизнь.  Каков смысл притворятся другим? Только убийство не обязательный план, который чистокровный вносит в свой послужной список, но Кэрроу пошла по этому пути, замарав честь и совесть, превратив мальчишку рядом в настоящего врага.

- Не спрашивай меня слишком это или нет. Спроси его. Впрочем, слишком поздно спрашивать. Он и так уже получил свое, пока ты травишь себя таблетками, думая, что этим исправишь смерть моего отца. Думаешь он оживет после этого, Гестия? Или что ты пытаешься доказать? - Ройден хмурится глядя на нее. Он действительно желает ей вреда, желает, чтобы она мучилась, но не делает пока ничего для этого, убеждая, что собирает нужную информацию.

Он медлит, размышляет, ходит кругами и она права, обличая его в этом, обличая в том, что он слабак, который не может сделать то, что начал его отец - убить девчонку, сначала мешающую бизнесу, а потом и забравшую последнее, что было у Роя из семьи.

- Чего я жду, Гестия? - Внезапно шипит Рой, которому надоедает притворятся, надоедает ее мягко гладить по спинке, пока она предается собственным страданиям и пытается найти утешение у того, кто не может ей его подарить. - Я пытаюсь понять, кто ты, вот чего я жду. - Зло продолжает мальчишка, не желая больше играть в эту игру. - Пытаюсь понять кто эта девчонка с которой я вырос, с которой делю гостиную, с которой мы проводили так много времени вместе. Ты всегда меня ненавидела и пыталась подставить, найдя в Боуле возможность? А может ты просто влюбилась в него как дурочка и бросилась в омут с головой, желая показать моему отцу кто тут устанавливает правила? Или может всё действительно произошло так случайно как ты говоришь, но почему я слышу твое прости только сейчас? Почему узнаю о том, кто убийца не от тебя? Почему ты начинаешь говоришь лишь тогда, когда понимаешь, что я не прощу тебя просто так? Почему постоянно врешь, убегаешь от меня и делаешь всё, чтобы я лишний раз убедился в том, что тебе не жаль?

Барлоу не знает зачем он так допытывается, пытаясь найти ответы на его вопросы. Нормальные Барлоу решают вопросы по-другому, так к чему эти нежности и расшаркивания? Неужели он действительно такой слабак каким считал его отец? Умный, воспитанный и смышленный, но совсем бесхарактерный внутри?

- Твоя смерть ничего не решит. - Внезапно холодно отвечает юноша, прекращая злую вспышку и немного отсаживаясь от девушки. - Если ты действительно хочешь доказать, что тебе жаль, ты должна искупить свою вину. Доказать, что ты действительно этого не хотела. Пройти через боль, через неизвестность, через то, что прошел я. Я жду этого, Гестия. А в ином случае, твои слова очередная пустышка.

- Ты всё делаешь ради себя, только убиваешь других нечаянно. Да-да, я понял тебя. - Фыркает слизеринец. Она растягивает слова, пытаясь ему что-то доказать, но Ройдену не нужны слова для этого. Слишком много было доказано летом, слишком много сказано сейчас, а толку никакого. Неужели она украдет у него еще и право мести? Барлоу должно быть на это плевать. Нужно просто хмыкнуть и потереть ручонки, думая о том, что меньше звука и меньше подозрений. Но что-то внутри, какой-то яростный крик озлобленного мальчишки, которому надоело наблюдать за тем, что вся его жизнь превратилась в жизнь заложника, и даже умрет Кэрроу сегодня, или будет жить, он, увы, никогда не отделается от этой семейки и рабства, в которое его заключили после смерти отца.

- Не только это. - Качает Рой головой, когда она признается, что глупая и трусливая. - Ты слабая. - Внезапно говорит Рой, окидывая ее взглядом в котором смешивается, грусть, презрение и какое-то прозрение. - Я раньше думал, что ты умная. Думал ты сильная. Думал, что ты лучшее будущее семьи Кэрроу. Но ты слабая, Гестия и об этом говорит в который раз то, что ты сделала. Даже убить себя нормально не смогла.

Новый укол злости. Еще один. Единственное в чем хорош Рой - колоть ее с разных сторон правдой, болью и упреками. Он знал другую девушку, другую Гестию. Смотрел на нее и представлял их будущее. В бизнесе, и возможно не только в нем, но это был взгляд уважения, - к ее фамилии, к происхождению, к будущему, которое могло быть. Но та девочка видимо умерла тоже, когда убила его отца. Как же он сейчас ненавидел Боула загубившего столько жизней. Та девочка, которая под лекарствами плакала россыпью соли на больничные подушки, она, увы, была уже сломлена. И Рой как бы не пытался ее загубить, он проиграл. Кто-то сделал это до него. То ли Боул, то ли она сама. Исправит ли всё ёё физическая смерть?

Рой не знал, но считал, что надо попробовать.

- В древние времена, когда не было Азкабана и тюрем способных удержать волшебников, не всегда суд заканчивался смертью волшебника. Некоторые источники говорят об испытаниях, через которые проходил этот волшебник. Испытание честью, испытание болью, испытание кровью, испытание волшебством. Каждое из них - это нечто, приносящее искупление, меняющее волшебника навсегда. Ритуал довольно древний и потерялся со временем, ведь многие считали, что это не совсем гуманно, опасно и тяжело. Кто-то наоборот чересчур увлекался его проведением. Впрочем, неважно. Важно готова ли ты искупить свою вину и пройти подобные испытания или просто хочешь вернуться к новой забаве и травить себя таблетками в надежде, что тебя однажды не спасут?

Ройден знает. Ройден читает древние книги, очень редкие, рассыпчатые, местами темные. Ройдена тянет к его волшебным корням, древним, настоящим, аристократическим. Традиции значат многое и Барлоу за них держится. Даже если предлагает ей то, через что проходил всё детство сам, ненавидя это, но принимая как свой удел - испытания.

Отредактировано Royden Barlow (15.10.22 23:40)

Хочет ли он, чтобы она действительно прошла через эти испытания?

Если честно, то Барлоу просто хочется, чтобы она сдохла, сдохла в муках и он перестал смотря на нее каждый раз думать о том, что она сделала. Перестать чувствовать себя ужасным сыном, потому что она до сих пор жива. Дышит воздухом, которым не дышит его отец.  Промедление смерти подобно. Он тоже медлит и это чувство душит его каждый день. Чему противится? Пусть убьет себя сама, а за Боулом он придет, также внезапно как то пришел к его отцу.

Слишком просто. Нельзя, нельзя, нельзя. Гестия Кэрроу, почему ты всё так усложняешь?

- А что предлагаешь? Простить тебя и быть друзьями? Не уверен, что после этого найдется кто-то, кто простит меня.  - Ройден качает головой, извлекая на свет еще одну усмешку. Не злобную, скорее ту, в которой безвыходность. Он бы и сам нашел третий выход, но тот завален, и пока что эти двое могут играть в кошки-мышки споря за право первенства - он или она, кто достоин прекратить биение ее сердца? Навсегда.

Появление Флоры вообще не входит в планы Барлоу, он приподнимается с кровати и учтиво ей кивает. Манеры. Чтобы он сейчас не сказал, Флора отнесется к этому настороженно, но промолчи, - будет еще хуже.

- Нанес визит вежливости. Рад узнать, что Гестия идет на поправку.

Флора сконфуженно молчит, а впрочем, Флоре это свойственно. Гестия в привычном тоне отдает ей приказ и та спешит его выполнить. Еще одна слабая Кэрроу. Но настолько, что никогда бы не смогла себя убить.

Ройден хранит безмятежный вид, будто бы он действительно лучшее, что Больничное Крыло приобрело за этот вечер. Стоило бы встать и уйти вслед за Флорой, но он внимательно смотрит на то как подрагивают руки девушки, на то как меняется выражение ее лица, как шевелятся пухлые губы и на протянутое ему вслед это письмо. Как интересно.

- Ты уверена, что это не связано с…«политикой»? - Под политикой Барлоу, как и все имеет в виду Пожирателей Смерти, вершащих новую действительность и склоняющих чистокровных к своему режиму. Кому как не Кэрроу об этом знать? Это в их духе следить, появляться внезапно и начинать разговор про сотрудничество. Но зачем им Гибсон? Фамилия Кэрроу в названии корпорации уже говорит о нужной лояльности. Видимо это что-то другое. - Я не понимаю одного. Почему он написал об этом тебе? Он ведь понимает, что из Хогвартса ты ему ничем не поможешь. Или он думал, что письмо школьнице перехватят последним? Вы часто ведете переписку с Джеспером или такая переписка что-то, что раньше не происходило?

Возможно, это какая-то проверка. Очередное испытание? Ох, паранойя Барлоу становится навязчивой. Юноша спрыгивает с кровати, внимательно заглядывая в текст пергамента и меряя шагами кусочек палаты, отделенный именно для этой пациентки. Он думает. Размышляет вслух. Он привык решать проблему сразу, не откладывать, не перекладывать на чужие плечи, потому что раньше ему не давали другой возможности.

- Ладно. Допустим у меня есть вне Хогвартса знакомые, которые могли бы проверить пропал Джеспер или нет. Ты понимаешь о какой помощи он тебя просит? Потому что вряд ли Джеспер надеется, что именно ты захватишь метлу и прилетишь его спасать. Да и опасно это для несовершеннолетней школьницы, которую отчислят за применение магии. Впрочем, если он надеется, что ты резко прикончишь его недоброжелателей также как партнеров отца, то тогда всё становится ясно.

Ну да, как же без укола язвительности? Но мальчишка не усмехается, смотрит на нее внимательно, требуя ответов, потому что от письма веет опасностью. И Джеспер последний из их семейного бизнеса, кто должен пострадать. Точно не он. И пока что не она. Пока что.