- И не надо на меня огрызаться, - ворчит Трейси и пихает в пасть зубастой герани небольшой кусок Друбблс, а потом аккуратно убирает за горшок стопку пергаментов, перо с чернильницей и небольшой, но довольно пухлый блокнот в кожаной обложке. - Вот, жуй и не вякай. Цапнешь - отдам на растерзание гриффиндорцам. Они тупенькие, но сильные, зубы сразу пообламывают.

Зубастая герань Солнышко жила в тумбочке Дэвис не первый год. Выглядела она, конечно, не очень хорошо, была довольно хиленькой из-за недостатка солнечного света, но кусалась все так же отчаянно, не позволяя всяким мутным личностям засовывать любопытные носы в вещи Трейси. Честно говоря, Трейси лучше бы провела следующие несколько часов с агрессивным цветком, чем в пустынном мрачном коридоре.

- Лучше бы у Филча, - тихо ворчит Дэвис, шагая за профессором МакКошкой. Со старикашкой хотя бы все понятно - он много болтает, отбирает волшебную палочку, потому что не может проверить последние использованные заклинания, но по окончанию отработки хотя бы не придирается. Гриффиндорская деканша въедлива и дотошна, как сам факт, что Трейси Дэвис носится с тряпочкой на перевес, недостаточно унизителен.

В этой части школы очевидно мало кто бывает. Здесь темно, тихо и не сильно чисто. Под ворчание жителей портретов Дэвис протирает тряпкой картинные рамы, которые какого-то драккла нельзя чистить магией. От попавшей в нос пыли Трейси чихает и, обычно тихий, он разносится по коридорам словно раскаты грома. А потом она слышит чьи-то шаги и болтовню.

- Вот только этого мне не хватало, - она сдувает упавшую на лицо прядку волос и поворачивается в сторону предполагаемых визитеров. - Эй, тут вообще-то нельзя шататься, валите, пока с вас баллы не сняли.

Отредактировано Tracey Davis (13.10.22 21:17)

Да какого обвислого Мерлина? Дэвис готова швырнуть тряпку прямо в это наглое гриффиндорское лицо, которое внезапно выплывает из темноты словно сраный чеширский кот. Только вот Трейси - не Алиса, а, скорее, Червонная Королева, средоточие гнева и ярости.

О'Коннор - тот, кого она меньше всего ожидала увидеть, кого она вообще не хотела видеть здесь и сейчас. В голове еще временами звучат его слова, которые что-то внутри в нее сломали, пробили кажущуюся раньше устойчивой дамбу. И через эту пробоину теперь несется бурная и ничем несдерживаемая стихия, сметая все на своем пути.

- Это, если ты не заметил, совсем не сказка, - фыркает Дэвис, но смотрит исключительно на лицо какого-то важного волшебника в тяжелых доспехах, зря он, конечно, забрало поднял. - Нет тут и не было никаких принцесс, одни лишь говорящие животные, - Трейси лупит явно прислушивающегося к разговору недорыцаря тряпкой по носу. - Как на счет снятия скальпа?

Дэвис злится и смешно пыхтит, но поделать с этим ничего не может. Гриффиндорец выводит ее из себя одним своим видом. Дэвис помнит вечер в больничном крыле, она до сих пор не может понять и осознать собственные чувства и внезапные слезы в какой-то всратой нише за полуразвалившимися доспехами, а виноват в этом всем известно кто.

- Как на счет строчки уходи отсюда на странице что ты здесь забыл? - Еще и магию использует, поганец такой. Дэвис протирает раму так усердно, что еще немного, и сотрет ее в пыль. Она через плечо бросает взгляд на О'Коннора, понимает, что тот с комфортом развалился на теперь уже чистом подоконнике и уходить не собирается. - Хрен с тобой, страница девяносто шесть, строка восемь. Жги, прорицатель.

Отредактировано Tracey Davis (13.10.22 22:25)

- Миру в целом, - пожимает плечами Дэвис и очень прилежно трет пятно на лице нарисованного волшебника, пока, наконец, не слышит его возмущенные крики и не понимает, что это у него такая родинка. - И никаких угроз, одни лишь риторические вопросы.

Дэвис отталкивает О'Коннора так давно, что в какой-то момент это перешло в странную привычку. Плюющийся ядом в ответ на ее реплики гриффиндорец сначала удивляет, потом злит и бесит, а позже разжигает какой-то непонятный огонь азарта. Он никогда не задевал ее всерьез до шестого курса, но от этого перепалки становились только интереснее. Дэвис не понимает, когда все поменялось. Случилось это в больничном крыле или немного раньше? В кинотеатре? Или в забытой всеми кафешке, пропахшей прогорклым жиром и сгоревшим поп-корном?

- Может, шляпе надо было отправить тебя на Хаффлпафф? Там ведь тусуются самые упорные. О, нет, О'Коннор помогать точно не надо, а то еще придет профессор МакГонагалл, увидит твою бескорыстную помощь и продлит эту пытку еще на пару вечеров. Я девочка самостоятельная, - Трейси перетаскивает небольшую лесенку к следующему портрету, вздыхает, садясь на верхнюю ступеньку и размахивая тряпкой. На первой же строчке у Дэвис дергается глаз, и она прикрывает лицо руками, надеясь, что это все - просто совпадение, потому что гадания - особенно такие - блажь и бред. Так ведь? - Разве похоже? Я не плачу, нет у меня такого таланта, - качает она упрямо головой, отгоняя воспоминания. - И никакой красоты, - не менее упрямо дергает плечами и морщится. Дэвис - усмешки, проклятия и надменные взгляды. Нет в ней никакой нежности, ни унции, ни грамма, ни крошки. И зачем он это все говорит? - А вообще дай сюда, - Дэвис подходит к гриффиндорцу и тянет книгу из его рук, пряча взгляд за падающими на глаза волосами. - Ты сам не хочешь попробовать? Что предскажет тебе Бодлер?

- Мир не особенно разговорчив, но я не могу его в этом винить, - усмехается Трейси и щелкает нарисованного рыцаря по выглядывающему из-под шлема носу - это его провал, в конце концов, мог бы уже все понять и свалить куда-нибудь в соседний коридор пить вино с скрывающей за вуалью покрасневшие щеки дамой. - Не знаю, О'Коннор, я не такая начитанная как ты. Это же все маггловские авторы? Волшебников с ними, знаешь ли, не знакомят. Я вообще не могу припомнить ни единого магического философа, - она задумчиво потирает виски, - сплошные биографии, учебники, трактаты и почти беллетристика из серии "я жила с магглами десять лет и вот, что узнала". О, ну и великолепные труды нашего бывшего профессора, конечно. Но это больше фантастика.

Дэвис пытается быть незаметной, когда косится на гриффиндорца. Кажется, что теперь, когда он сказал все прямо, не может быть никаких подвохов или скрытых смыслов, но она все еще продолжает их искать. Дэвис не верит, что все бывает так просто. Внутренний саботажник крепко держит ее за горло, не желая отпускать.

- Разве мы неприкаянные? - От этого слова веет чем-то старым и уже забытым, тут же хочется взять в руки веер, закрывая им лицо. - Нет, Эйден, это не кокетство - констатация факта. У меня есть глаза и уши. А еще мозги, чтобы все проанализировать.

Дэвис отходит на пару шагов в сторону, прислоняясь спиной к стене. Она теперь не видит гриффиндорца, прячущегося в проеме окна. А он не может видеть, как она нервно дергает плечами, сжимая в руках книгу до побелевших костяшек.

- Люди обычно такие странные, - Трейси шуршит страницами, находит нужную, на автомате читая сразу весь текст, трясет головой и листает дальше. Возвращается обратно, считает строки и кивает - эта выглядит вполне нормально. Может, просто она преувеличивает и придумывает? - "Я молча отвечал улыбкой осторожной". Так себе предсказание получилось. - Дэвис не улыбается. Вовсе нет.

- Шекспир? Это что-то, - она щелкает пальцами, хмурится, пытаясь вспомнить, где встречала раньше эту фамилию, - про несчастную любовь? Ну там все еще в конце умерли, - в итоге сдается, пожимает плечами и возвращается к протиранию рам. В маггловской литературе она ни драккла не смыслит. А по произведению Шекспира, название которого вылетело из головы совершенно, вроде видела какой-то спектакль по телевизору в доме тетки. А этот, - ну точно, Андерсен! - Дэвис резко останавливается и снова бьет портрет тряпкой по лицу. - Девочка со спичками, которая замерзла насмерть. - Это было Рождество в доме Дэвисов, на празднование которого собрались родственники со всех сторон. Трейси было, кажется, лет шесть или семь, она уже показывала свой характер, но даже ее задела та сказка, что поздним вечером перед камином читала одна из тетушек. Дура набитая - кто такое детям вообще рассказывает? Слова О'Коннора погружают в еще больший экзистенциальный кризис. - Звучит довольно пессимистично и депрессивно. Смертны - без сомнения, но зачем быть несчастными?

Счастлива ли сама Дэвис? Она комкает тряпку в руках, зависая над картиной. Счастлива ли она, когда скрывается в очередном темном коридоре с пыльным фолиантом в руках? Счастлива ли, когда плюется ядом в чужие лица, когда, улыбаясь, посылает проклятия в спину? Это настоящее счастье или лишь умело выстроенная иллюзия?

- О да, так люблю чистоту, что всегда нахожу минутку, чтобы навести порядок в еще одном заброшенном классе или коридоре, - Дэвис закатывает глаза и фыркает. - Делаю это исключительно из любви к чистым полам и картинам, а не по какой-то другой причине.

Дэвис, страшно признаться, уже почти привыкла к этому. К тому, что после нового эмоционального взрыва будет драить какой-нибудь чулан без помощи магии. Что будет оттирать старые котлы или натирать до блеска школьные кубки. Ей это не нравится, конечно, но сдерживаться она так и не научилась, как и выжидать достаточно долго и прятаться. Из десяти случаев как минимум парочка заканчивается для нее весьма неудачно.

- А зачем ты бежишь? И зачем я убегаю? - Вопросы вырываются будто сами собой - уж Дэвис к философским разговорам никогда не была готова. - Бежать можно не только из-за.. впрочем, забей, глупости все это.

По крайней мере, ей становятся понятны те слезы и необъяснимая злость. Дэвис понимает, зачем тогда хлопнула дверью больничного крыла, забыв про свои вещи, лишь накинув мантию на пижаму. Она понимает, откуда это, но все еще не осознает, почему.

- Уж точно не осторожно, - хмыкает Дэвис, удивленно поднимая брови, когда О'Коннор хватается за тряпку. - Поборемся в количестве и качестве отработок?

Смеется заливисто, взмахом руки едва не снося пошатывающуюся лестницу. Но смех быстро прерывается тихими словами гриффиндорца. Трейси замирает. Она бы посмотрела ему в лицо, чтобы понять, блеф это все-таки или нет, подрагивают ли губы в легкой улыбке, блестят ли в азарте глаза, но  она может только разглядывать его затылок и в который уже раз выстраивать свои теории. Дэвис не знает, как реагировать. Это словно встреча с каким-нибудь непонятным зверем или здоровенным студентом в узком коридоре: надо бежать, орать, проклинать, злиться, пугаться, плакать или радоваться?

И Дэвис молчит, но в итоге не выдерживает.

- Знаешь, О'Коннор, я, правда, не понимаю, - признается, наконец, хватая оставленную еще в начале отработки в угол швабру, чтобы занять руки. - Серьезно. Без шуток, сарказма, иронии и прочего подобного. А гадание действительно говно то еще. Никаких четких ответов и руководств к действию. Трелони бы удавилась.

Отредактировано Tracey Davis (18.10.22 00:00)

- Какой разносторонне развитый молодой человек, - равнодушно тянет Дэвис, не особенно понимая, куда зашел этот разговор. Политика и философия дружным строем маршируют мимо Трейси, а она даже не смотрит им в спину - настолько она не в теме. От политики родители отгораживали ее максимально, с самого детства вбивая в голову, насколько там все сложно и не нужно конкретно ей. Теперь эта тема вызывает лишь головную боль и усталые вздохи. Жаль, что родители не учли, что Трейси так отстранится от всего, что перестанет даже понимать, какого драккла чистокровные грызутся с магглорожденными - ублюдочность личности от чистоты крови ведь не зависит. А философия.. философия просто никогда не была достаточно интересна.

О'Коннор снова говорит о любви, а Дэвис снова закатывает глаза. В этот раз, в качестве исключения, не потому что он ее этим окончательно достал, а потому что на его эмоции что-то болезненно внутри отзывается, перекрывая доступ кислорода и заставляя тяжело дышать.

- Я не говорила, что твои чувства - это глупости, - Трейси внимательно разглядывает стену, между делом отмечая, что уложено все как-то очень уж криво. - И ничего не.. - едва успевает поймать окончание, сначала не понимая, что говорит это вслух. Все теперь совсем не просто.

Все сложно до скрипящих зубов и собирающихся в уголках глаз слез. Сложно до настоящих эмоциональных взрывов. Но сейчас Дэвис лишь натянуто улыбается нахмуренному бородатому волшебнику.

- Действительно, зачем я пытаюсь, - "я серьезно, без сарказма" - говорила она, но все же ехидничает, провожая взглядом улетающую куда-то в темноту тряпку. Трейси смотрит О'Коннору прямо в глаза, когда он подходит, пару секунд борется за несчастную швабру, но силы явно не равны, она сдается и садится обратно на лесенку. - Тряпку выкинул, рабочий инструмент отобрал, - по реальному поводу она высказаться не может, потому что.. просто не может. В жизни Дэвис нет места не только политике, но и нормальным человеческим эмоциям. Дэвис, в конце концов, больше злая ведьма, чем нормальный человек, она не раз это слышала. - А очередное наказание кто от МакКошки схлопочет? Конечно, Дэвис. А по шапке получит от Снейпа за потерянные баллы? Правильно, снова Дэвис. А потом говорят, что все гриффиндорцы честные и благородные, а слизеринцы - змеи подколодные.

Дэвис злится, она поднимает голову, смотря на О'Коннора, кусает губы, чтобы не вспыхнуть прямо здесь, посреди этого дракклова коридора. Дэвис злится на гриффиндорца, который втянул ее в это все, ворвался в ее личное пространство, перевернул там все, передвинул все, что можно было передвинуть, а теперь стоит тут, обвиняя ее. Дэвис злится на саму себя, потому что позволила себе втянуться, не дала достаточный отпор, а теперь стоит тут, впиваясь ногтями в запястья.

- А чего ты ждал? - Шипит она, делая шаг вперед. - Что я брошусь тебе на шею тогда у больничного крыла или теперь, пока ты читаешь стихи? Что всё в один миг изменится после твоих слов, и мы начнем кружиться и целоваться под красивую музыку? Это же не маггловское кино, Эйден, где все всё сразу осознают и становятся охренительно счастливы. И с чего ты взял, что я тебе не доверяю? - Теперь она отступает, морщится, трет виски, говорит все тише. -  И ты не думал, хотя бы раз, хотя бы секунду, что мне тоже может быть тяжело принять.. все это? И я сейчас не только о твоем признании. А еще ведь говорил, что так хорошо меня знаешь.

Она сама не знает, что хуже - сказать все прямо или продолжать скрываться, фыркать и закатывать глаза. Она не любит О'Коннора, нет, любовь так быстро не рождается, да и Дэвис вообще не уверена, что способна. Но она чувствует, что после этого лета что-то изменилось в ней самой. Сначала неуловимое и почти незаметное, он все больше давило, всплывая то странными снами ночью, то непонятно дрожащими руками посреди уроков. Трейси, как могла, заглушала мысли и чувства, перебивала их глупыми перепалками, злыми стычками в узких коридорах, длиннющими эссе и заучиванием целых параграфов из учебников. Но О'Коннор снова влетел в ее жизнь, с ноги открывая все двери.

- Я не была бы так в этом уверена, - пожимает Трейси плечами, подходит ближе и сжимает в руке протянутый кулон. - Я так долго его искала, а когда нашла, думала, что убью продавца, который отказывался сделать мне скидку. Кажется, что когда он выставлял цены, был не совсем вменяем. - Кулон отправляется в карман, а Дэвис отворачивается, скрывая нелепо покрасневшие щеки.

Отредактировано Tracey Davis (21.10.22 23:18)

Вот и все, вот она и заступила за черту, которую, думала, не пересечет никогда. Это словно окунуться с головой в холодную воду - быстро и резко, толком ничего не осознавая и не думая о последствиях. Дэвис выдыхает, обнимает себя за плечи, захлебывается в установившейся тишине, считает удары собственного сердца, бьющего сейчас по ушам оглушающим гонгом.

Трейси не знает, что там за той чертой. Она шагнула за нее вслепую, поддавшись странным эмоциям, внезапно захлестнувшим ее с головой, выключившим привычный режим "ой, да мне насрать". И драккл знает, кого теперь винить - себя, глупый организм с бушующими гормонами и неожиданно вспыхивающими переживаниями или все того же О'Коннора, замолчавшего и застывшего, будто маскирующегося под очередную школьную статую, которую вот-вот разрисуют дурные первокурсники, не знающие еще про старика Филча.

- Что? - Дэвис разворачивается обратно. Она готова была к любому исходу, но точно не к этому. - Мерлин, О'Коннор, ты что творишь? Нет, я, конечно, надеялась, что ты немного задумаешься, но.. - растерянно смотрит на встающего на колени гриффиндорца, - ты где так сильно головой ударился? - Трейси садится рядом на корточки, заглядывая ему в глаза и пытаясь понять хоть что-нибудь. - Вставай давай, посидишь на подоконнике, если так хочется, там как-то покомфортнее будет.

Когда Дэвис было лет пять, она представляла себя принцессой, запертой в башне, к которой приходят рыцари, побеждающие старого дракона и встающие потом на колени, тяжело опираясь на меч после долгой битвы. Но те времена прошли уже давно и довольно быстро. Трейси хватило пары дней, чтобы понять, что принцессы и рыцари - скукота и банальность. Может, поэтому от действий Эйдена она окончательно теряется.

- И за что ты просишь прощения? - Трейси вздыхает и протягивает О'Коннору руку.

- Да неужели до тебя, наконец, дошло, - фыркает Дэвис и привычно закатывает глаза, - я тебе это уже столько лет твержу. На гербе Гриффиндора должен быть жираф, а не лев. - Почти четыре года Трейси пыталась объяснить О'Коннору, что он тот еще придурок и терпеть его совершенно невозможно, а он додумался только теперь, когда.. она снова морщится словно от приступа внезапно накатившей мигрени. - А с авадой ты, пожалуй, все-таки переборщил, но что-нибудь попроще хоть сейчас, - смотрит на непривычно мрачного, будто пристукнутого пыльным мешком по голове, О'Коннора. - Ну или отложим это на попозже.

Вспоминается какая-то маггловская сказка, где девочка прыгнула за кроликом, и ее утянуло в какой-то другой мир. Мир Дэвис вроде бы остался прежним, но что-то в нем изменилось. На первый взгляд и не понять так сразу, но это чувствуется. Дракклов О'Коннор.

- Сначала забери, потом верни, ты бы определился, - ворчит Трейси, но достает из кармана подвеску, протягивая ее гриффиндорцу. - Если не исправишь, объясняться перед МакГонагалл будешь сам. - Говорит максимально безразлично, но чувствует, как ее затягивает в эту сраную нору все сильнее и сильнее.

Дэвис смотрит на то, как все преображается - восстанавливается стекло, возвращается обратно тряпка, исчезают грязь и пыль. Жалко только, что в голове порядок так просто навести нельзя.

- Если ты про швабру, то соплохвост бы с ней, скажу, что сломалась, а я психанула и сожгла ее бренные останки, - Трейси пожимает плечами, подходя ближе к окну, а на случай проверки посылает заклинание в ближайший висящий на стене факел. - А его случайно зацепило.

Она знает, что им нужно поговорить нормально, но не уверена, что готова к этом разговору. Она надеется, что и О'Коннор тоже пока не готов.