- Да не, Габс, иди без меня. Что-то живот прихватило.

Когда за Тейтом закрывается дверь, Тони выжидает несколько минут, а после подхватывается с постели и стягивает через голову форменную рубашку. Сердобольного старосту даже немного жаль: Габриэль нормальный, не страдает звездностью, не лезет с моралью, но он точно огребет по полной, если Рикетта поймают.

Поймают Тони почти наверняка, но остановиться он уже не может.

С другой стороны, думает Рикетт, надевая уличный свитер и срывая с вешалки куртку, он и так долго не доставлял Тейту особых хлопот. После той стычки с Харви Тони, учитывая обстоятельства, ведет себя… нормально. Да, стал немного тише. Да, бледнее и беспокойнее. Но ни опрометчивых поступков, ни тревожных проявлений за ним в целом не числится. Иногда, в особенности в компании Ани, Рикетт выглядит даже вполне счастливым.

Вот только у них с Аней слишком редко совпадает расписание, да и ее обязанности старосты никто не отменял, и, когда Тони остается один на один с собой, чувство вины сжирает его за каждое пережитое счастливое мгновение.

Потому что Кэти до сих пор не выпустили из Мунго. И он хорошо понимает, что это значит: они просто не знают, как ее вылечить.

О происшествии с Белл, кажется, довольно быстро все забыли: школа будто выдохнула, когда неудобную пациентку, живой укор администрации и патрулирующим местность аврорам, отправили в Лондон. Только Тони получает письма от матери каждое утро, в которых та рассказывает о состоянии Кэти. Раньше это были длинные послания, теперь они все короче. «Без изменений».

В нескольких строчках, написанных маминым колючим почерком, Тони чувствует упрек. Он должен был за Белл приглядывать. Он всегда это делал, а тут – не справился.

Рикетт не может отделаться от мысли, что мать в нем разочарована.

И все-таки он ждет каждое ее письмо и срывает его с лапы совы нервно, постоянно переживая легкий приступ паники в момент, когда разворачивает тонкий свиток. Тони боится получить однажды плохие новости. Кто-то, может, назовет его паникером, но ведь когда они провожали Седрика на третье испытание Турнира, никто тоже не думал о плохом.

В этой школе уже умирали близкие Тони люди. Нет никаких гарантий, что этого никогда больше не случится.

Но Рикетт ни с кем не делится своими размышлениями. Не говорит об этом с Аней – не хочет признаваться, как боится и за нее тоже, потихоньку сходя с ума от того, что никого не может защитить. Не говорит с Харви, перед которым Тони до сих пор стыдно. Не говорит с друзьями, чтобы не мешать им дальше жить спокойно.

Зато он много общается с хаффлпаффцами из Хогсмида. Так, между делом, больше слушая, лишь иногда подкидывая дровишек в их охотную болтовню о родной деревне.

Говорят, например, что из Хогвартса туда можно пройти незамеченным. Говорят, что где-то на территории замка есть проход в тоннель. Говорят, о нем даже авроры не знают.

Кэти до сих пор в Мунго, а значит, проклинал ее не школьник, думает Тони. Было бы неплохо перекинуться парой слов с завсегдатаями «Трех метел» в день, когда там не ждут визитеров из Хогвартса. Без школьной формы ему легко дают лет 19, и вряд ли мадам Розмерта помнит его в лицо, так что…

Так что ужинать Рикетт сегодня планирует не в замке.

На часах уже шесть, то есть большинство учеников собралось в Большом зале. Если все пройдет гладко, Тони вернется до отбоя – и никто ни о чем не узнает.

Рикетт не успевает даже выйти из гостиной, как понимает, что, как всегда, оказался чересчур оптимистичен.

Отредактировано Anthony Rickett (17.02.23 21:57)

«Да вы, импову мать, издеваетесь!» - думает Тони, когда из сотни обитателей гостиной Хаффлпаффа его окликает именно Макс. Вполне дружелюбная Макс. Пытающаяся даже проявить какое-то участие Макс.

Полный дракклец.

Ведь, будь О’Флаэрти с ним в ссоре, она бы просто рявкнула и свалила, громко хлопнув дверью девичьей спальни. Но на седьмом курсе Макс то ли повзрослела, то ли просто подуспокоилась – в общем, с ней стало немного… проще. Их взаимоотношения все еще были далеки от дружбы или даже сотрудничества, но, по крайней мере, периоды перемирия теперь длились дольше, а еще они вроде как могли общаться друг с другом без присмотра Эпплби и никого при этом не убить.

Впечатляющий прогресс, Рикетт правда его ценил и хотел сохранить. Ведь он так надеялся хотя бы последний год в Хогвартсе провести правильно. Заняться учебой, найти нормальную девчонку, наладить диалог в команде… И все вроде бы даже получалось – пока за всеми этими делами он не упустил из виду Кэти, а она в итоге…

Так что… Да какая теперь к дракклу разница?

- Спасибо, обойдусь, - раздраженно дергает подбородком Рикетт, чувствуя досаду из-за того, что от Макс не укрылся его «походный» вид. – Подышать выйду. Ты вроде биту оставить хотела?

Он нетерпеливо постукивает носком ботинка по полу, ожидая, пока Макс скроется за дверью спальни, и можно будет по-быстрому смыться. Бита на ее плече нервирует – это как еще одно напоминание, что Тони не справляется. О’Флаэрти уделяет тренировкам гораздо больше времени, погружена полностью, и, как бы ни было тяжело это признавать, в глубине души Рикетт знает, что сейчас она играет лучше него. Не настолько, чтобы это стало заметно со стороны, но самое время бить тревогу и браться за биту чаще, чем на общих тренировках.

Но что делать, если он реально пробовал отвлечься квиддичем, а ничего не вышло? Руки слишком хорошо помнят, что делать, и голова остается до отвращения свободной, а значит, в ней по кругу гоняются друг за другом тревожные мысли. А когда ты на поле один, они за полтора часа вообще способны тебя до основания сожрать.

Тони забил и теперь выходит на стадион только вместе с командой. И, наверное, если «разговор» Макс будет о квиддиче (о чем же еще?), его просто вывернет.

А не, оказывается, могут быть темы и похуже.

- Я тебе что, «Пророк»? – огрызается Тони, прекрасно понимая, о чем именно О’Флаэрти спрашивает. Его бесит то, как легко о Кэти забыли, но, когда вот так вспоминают, – это еще хуже. Долбанное лицемерие. – Никаких новостей, хороших - уж точно, да и плевать всем…  Говори, что хотела, короче, у меня мало времени. Не собираюсь тут до отбоя торчать.

Нет, Рикетт, ну что ты творишь?! Ты же планировал уйти незаметно, а не сотрясая стены очередным сеансом взаимного ора. Хаффлпаффская гостиная по этому точно не скучает, уж можешь поверить.

- Ладно, забей, я не… Короче, ты правда поторопись, все на ужине давно, - Рикетт с явной неохотой меняет тон. – По дороге расскажешь, что у тебя там. Ток не говори, что рейвы подумали-подумали и взяли еще одну девчонку.

Проще стряхнуть О’Флаэрти у Большого зала, чем объяснять, куда и зачем он идет. Если честно, Тони и сам это не до конца понимает.

Просто хочет быть уверенным, что сделал все, что мог. И перестать наконец изводить себя чувством вины.

Забота об ужине ближнего своего – на Хаффлпаффе фишка распространенная, но вот от кого – от кого, а от Макс Тони ожидал этого меньше всего. Драккл, неужели он правда выглядит настолько убогим, что даже О’Флаэрти не хочет пинать лежачего? Что за лузер, прости Мерлин.

Чего ему точно не нужно от Макс, так это жалости: она так как будто еще больше подтверждает, что с Кэти случилось что-то серьезное, а значит, рядом с близкими для Белл людьми надо ходить на цыпочках. И не просто потому, что те якобы переживают, а все вокруг такие дохрена отзывчивые.

Нет, главное, что такие переживания для большинства – бомба замедленного действия. Никто не хочет видеть рядом унылые лица. Никто не хочет думать о плохом. А значит, надо подходить к этим вот угрюмым людям с осторожностью – а ну как рванет, и они начнут жаловаться на жизнь, в очередной раз напоминая всем, что, пока в Хогвартсе идут уроки, тренируются сборные по квиддичу и эльфы накрывают на стол, где-то в Лондоне, возможно, умирает одна семикурсница.

Так себе мысль. Кому хочешь испортит аппетит.

- Ха-ха, - вяло отзывается Тони на попытку сравнить его со Снейпом. Странно, что не предложила еще и голову не мыть – для полного сходства. – Сказал же, не хочу.

Может, в конце концов, совершеннолетний волшебник проигнорировать ужин? Раз уж покинуть школу «в разгар учебного процесса» он не имеет права – это Рикетт у Спраут не единожды уточнял – хотя бы режим питания можно как-то регулировать самостоятельно?  Макс вон вообще собирается в Большой зал с битой идти, и разве ей кто-то запрещает?

Лучше бы запретили, конечно, терпи теперь ее рядом всю дорогу.

- И чего приходила тогда, - только пожимает плечами Рикетт. Даже иронизировать не хочется: обычный обмен колкостями с Макс с каждым днем все больше теряет смысл, и сейчас у Тони нет моральных сил даже на это.

Зато взрывается он все так же быстро – и О’Флаэрти особенно не нужно стараться.

- Было бы не плевать – Кэти бы уже вернулась. Или хотя бы нашли тех, кто в этом виноват, но, как видишь… - Рикетт коротко разводит руками, борясь с раздражением. – Это, видимо, особо никому не нужно, кроме меня, да еще парочки человек.

Говорят, О’Брайена поймали, когда он пытался свалить из Хога в Лондон. Идиот, кто ж сбегает из школы через парадный вход?

Но даже Харви просто хочет навестить Кэти, и ему, похоже, все равно, кто это с ней сделал. А вот Тони не плевать. Он очень хочет найти этих ублюдков. Ему необходимо их найти.

Однако говорить об этом с Макс – плохая идея по целому ряду причин, поэтому Тони и борется с раздражением, заталкивает его как можно глубже, чтобы оно там бурлило, не находя выхода. И ведет себя как козел, приправляя эту гремучую смесь еще и внутренним ощущением собственной неправоты.

- С каких пор тебя волнует мое расписание? – Тони надменно дергает подбородком. Легче легкого соврать, что он, например, торопится к Ане. Так О’Флаэрти живо от него отстанет, ведь не надо быть супернаблюдательным, чтобы заметить, как Макс корежит от любых намеков на чьи-либо отношения. И как она только Эрика терпит с его вечными романами? Но Рикетт меньше всего хочет использовать свою девушку как ширму. И вообще впутывать ее во все это. А еще он очень-очень-очень плохо врет.

- Нет, Макс, только на пол смотрю, я же дебил – ты это сказать хотела? - Тони устало трет переносицу, снова бросая взгляд на часы. – Могла бы обойтись без прелюдий, вроде давно друг друга знаем.

Разговор идет совершенно не туда – и Рикетту остается только уповать на то, что О’Флаэрти не заметит фальши в его голосе, не заметит того, как он бездарно слил перепалку, которая в другое время могла длиться минут пять.

Надеется он, что напарница не обратит внимания и на то, как коротко и невпопад отвечает Тони по дороге к Большому залу, почти не слушая разглагольствований Макс о квиддиче.

И лишь выйдя к тяжелой двери, за которой слышится гул голосов и звяканье столовых приборов, Рикетт вроде как оживает и, кажется, даже перебив напарницу на полуслове, говорит:

- Ну, ты иди, короче, - он поправляет молнию на куртке, застегивая ее до самого подбородка. – И давай ты никому не скажешь, что я выходил, окей? А то Габс расстроится, все дела, заметано? – фальшиво бодрым тоном возвещает Рикетт. – Драккл…

Как раз в этот момент дверь Большого зала открывается, и в коридор выходит Стикни с подружками. Не авроры, конечно, но привлекать внимание старост тоже не хотелось бы, и Тони, ругнувшись, отступает в тень. Понесло же его сюда, давно мог бы выйти из замка куда менее людными путями. Это все Макс виновата, прицепилась на его голову – и Рикетт бросает на напарницу нервный, полный злобы взгляд.

Где-то глубоко внутри Тони понимает, что Стикни на него плевать. С чего бы вообще старостам обращать на него внимание? В этом замке всем на всех глубоко похрен…

Рикетт натыкается на косой взгляд О’Флаэрти и едва сдерживается, чтобы не зарычать.

Ну ладно, не всем и не всегда. В единственный, блин, день, когда Тони бы больше всего хотел, чтобы напарница слала его лесом, она решает проявить недюжинное участие.

Вечно она все портит, Мерлин.

Макс – это же, ну… дракклец. Живой ходячий упрек. Она просто не умеет открыть рот и при этом не напомнить Рикетту о его провалах, неудачах либо общей никчемности. «Не лезь, родители Белл сами разберутся». «Да вспомни, сколько раз я тебя на поле уделывала». «Ну вдруг ты стал бы профессиональным спортсменом (но ты, конечно же, не станешь)». «Как будто бы я не права»…

Не сможешь, не справишься, не пригоден, бесполезен… Бьет по самому больному: по его растерянности, по ощущению утраты контроля, по страху перед будущим – и делает это настолько походя, как будто, чтобы размазать его, не надо прилагать особых усилий.

И да, конечно, она права – во всем. И за это Тони ее сейчас практически ненавидит.

- Да блин… - цедит он на выдохе, когда напарница преграждает ему дорогу и начинает ставить какие-то ультиматумы. – Стукачка!

Тейта она спрашивать пойдет, да конечно.

Рикетт представляет, как Гэбриэль требует как-то объяснить этот поступок, и понимает, что не сможет сказать ничего убедительного. Нет ни одной разумной причины покидать сегодня Хогвартс. Но ему это очень-очень нужно. Он же иначе совсем перестанет себя уважать.

Скажем честно, и сейчас большой гордости за себя Рикетт не испытывает. Он и хотел бы переживать свои эмоциональные аттракционы с большим достоинством, но у него совсем не получается. Кэти вот здорово это понимала и не осуждала, если он срывался. Но Кэти в Мунго, и Тони действительно ничем не может помочь целителям.

Если, конечно, не найдется отправитель этого злосчастного пакета, и кое-кто ростом за метр восемьдесят и тяжелой рукой загонщика не вытрясет из этого подонка, что за проклятье там было использовано. Как говорится, правильно поставленный диагноз – половина лечения.

- Ничего не натворил, сказал же, у меня дела, - шикает Тони, и неожиданно получает свободу. Относительную, конечно, но хотя бы не придется больше торчать у Большого зала у всех на виду.

Рикетт, впрочем, все равно стоит на месте еще какое-то время, недоверчиво глядя на Макс.

- Ты, блин, серьезно, что ли? – спрашивает он наконец. – Ты вообще кем себя…

Невероятно!

- Ладно, драккл с тобой, - Тони слегка отталкивает ее со своего пути. – Как хочешь. Согревающее наколдуй, там холодно, - и идет к выходу.

Вообще-то, может, почти уже ноябрьский ветер наконец отлепит от него эту прилипалу, но это скорее сработало бы с кем-то нормальным. О’Флаэрти же будет надоедать ему, пока не схватит воспаление легких, и Рикетта потом живьем сожрет или Эпплби, или собственный голос совести.

Ну импова же мать, почему все люди как люди, а у него вечно все через Мерлинову задницу?

Тони глубоко вдыхает холодный осенний воздух и уверенно держит путь в сторону Запретного леса, избегая хорошо просматриваемых из окон замка троп.

- Можешь вернуться в любой момент, как нагуляешься. Хоть путь до Хогсмида неблизкий, я скучать не буду, обещаю.

Отредактировано Anthony Rickett (23.07.23 23:39)