- Мистер Фарли!

Когда-нибудь Джейк будет нервно вздрагивать всякий раз, когда Флитвик начинает свою речь с обращения в его сторону, потому что за этим обычно следует какое-нибудь поручение, вопрос "что происходит?" или просто желание убедиться, что мистер Фарли все еще пребывает на этой грешной земле и по-прежнему внемлет декану, но сейчас Джейк и без того слишком внимательно смотрел на профессора Флитвика, чтобы это не стало для него неожиданностью, потому что именно в эту минуту миниатюрный профессор занимался тем, что распределял учеников в пары для отработки заклинаний.

Неожиданностью стало то, что Флитвик сказал дальше.

- Встаньте в пару с мисс Мур, мистер Фарли, - сердце Джейка ухнуло куда-то вниз, да там и осталось, глухо заходясь неровным ритмом, а довольный сложившимся раскладом профессор уже перешел дальше к следующей паре семикурсников. Его совершенно не волновало, что там теперь творится на душе как минимум у одного из старост Школы, и почему Джейку так отчаянно хочется позорно сбежать из кабинета куда-нибудь в башню Рейвенкло, а там спрятаться под одеяло и сделать вид, что его там вовсе нет, вам все кажется.

- Да, профессор, - словно он мог ответить что-то иное. Примерный ученик и староста, любимчик Флитвика. Старший из близнецов Фарли мученически вздохнул, устало потер лоб и поднялся со своего места, чтобы подойти к своей "паре" на это занятие. Эрик вслед ему не то сочувствующе крякнул, не то выразительно ухнул, Джейк не стал особо заострять на этом внимание.

На самом деле многократно возросшие обязанности и не менее возросший объем домашних работ сыграли добрую службу - Джейку было попросту некогда лелеять свои чувства, а дежурства удавалось распределить таким образом, что совместные патрулирования выпадали им крайне редко, если не сказать, что в этом году таковых еще не случалось. И это было неплохо, на самом деле. Даже хорошо. Вот только Флитвик об этом не знал - идея поставить их в напарники показалась ему поистине блестящей. Джейк бы с куда большим удовольствием встал в пару против того же Монтегю, можно было хотя бы не стесняться и от души проклясть приятеля, а потом огрести от него ответку, и это стало бы для Фарли чуть менее травматичным, чем необходимость отрабатывать чары в компании Селины. Ну хотя бы потому, что у него рука, да и палочка тоже не поднимались колдовать против нее в полную силу, и дело было вовсе не в том, что Селина вообще-то девушка, а в Джейке умерло его паршивое рыцарство.

Причина была проста до невозможности. Селина была Селиной. И все, не было здесь больше никакого секрета.

- Доброе утро, Селина, - привычно поздоровался Джейк, для себя решив, что вежливая дистанция - это то, что им обоим сейчас нужно. Как ни старайся, а не получается забыть слова, оброненные ее матерью на платформе девять и три четверти - в течение года ей подберут прекрасную партию, но гораздо сильнее жалили те, сказанные самой Селиной, в прошлом году. Кем ты себя возомнил, Фарли?

Проглоти, откинь, будь всегда тем всепонимающим Джейком, улыбайся приветливо, тепло, как всегда улыбаешься только ей. И пусть на душе скребут вовсе не кошки, а гигантские нунду, отравляющие своим дыханием все живое, но не надейся, что все изменится.

- Давай начнем?

Он жестом предложил ей атаковать первой и слегка поклонился, как того требовал дуэльный кодекс, после чего принял защитную стойку, готовясь к нападению. Это не была дуэль в привычном понимании этого слова, но Флитвик предложил студентам опробовать их собственные созданные заклинания, чем они занимались вот уже два месяца с самого начала учебного года, так что Джейк предпочитал быть готовым к любому исходу. Для отработки даже освободили место в центре аудитории, сдвинув все столы к самым верхним рядам, и ученики рассредоточились кто куда, чтобы не задеть друг друга.

Доброе утро, Джейк. Доброе утро. Джейк. Джейк.

Один из тех немногих разов, когда она называла его по имени, когда обычно ограничивалась привычным сухим "Фарли" или вообще избегая как бы то ни было к нему обращаться. Старший из близнецов настолько привык к игнорированию ею его имени, что перестал придавать этому значение, и вот она внезапно называет его по имени и даже улыбается, лучисто, приветливо. Как до боли знакомо - ее излюбленная тактика чередования приветливых благосклонных улыбок и недель игнорирования, когда всем существом чувствуешь исходящий от нее холод, а она обращает на тебя внимания не больше, чем разлитую лужу тыквенного сока в Большом Зале. Джейк чувствует, как старательно, кирпичик к кирпичику, возведенная им за эти два месяца крепость рушится буквально на глазах, а ведь ей для этого пришлось всего лишь назвать вслух его имя. Страшно подумать, на что еще она может оказаться способна, пожелай она вдруг уничтожить его полностью, окончетельно и бесповоротно.

Естественно, он не успел. Способный отразить атаку нападающих на Косой Переулок Пожирателей, он оказался не в состоянии сотворить щитовые чары достаточной силы, чтобы розовый луч, устремившийся к нему под действием невербальной чары, оказался отбит обратно к его заклинательнице. На первый взгляд, ничего не произошло - луч, коснувшись его тела, разлился теплом и пропал, а Джейк недоуменно вскинул брови, пытаясь определить эффект от наложенного на него заклинания.

Неужели не сработало?

Чей-то хохот позади и зуд, расползающийся откуда-то со стороны затылка, подсказывают, что нет, все-таки заклинание удалось, и рука Джейка взлетает к собственной голове, чтобы вместо волос наткнуться на...серьезно, ромашки? Он, конечно, иногда сетует на собственную прическу, когда с утра не может пригладить отвратительно непослушный вихор на макушке, но никогда ему не приходило в голову исправить ситуацию таким вот радикальным способом. Если честно, он куда больше был готов, что она его проклянет, но ромашки? Да уж, Селина Мур в совершенстве умела низвергнуть мужскую гордость в самые глубокие пропасти преисподней.

- Прелестная чара, - натянуто улыбнулся Джейк, стряхивая с головы несколько ромашек и буквально кожей ощущая, как глупо он выглядит, так что вокруг слышались смешки учеников, оценивших произошедшие с его волосами метаморфозы. Джейк не любил выглядеть глупо и теперь старался сохранить хоть какие-то крохи своего самообладания. Единственное, что он мог вообще сказать в свое оправдание - что банально поддался Селине, чтобы она полностью отработала задание Флитвика. А не вовсе потому, что его щитовые чары оказались неспособны отразить это, по сути, совершенно шуточное заклинание, не принесшее ему никакого вреда, кроме урона по его гордости.

Теперь его очередь испробовать свое заклинание, но Джейку не идет в голову ничего подходящего из того, что он мог бы сейчас отрабатывать, потому что в его арсенале все чары преимущественно атакующие, да защитные, как и положено человеку, который планирует в будущем стажироваться в аврорате. И совсем нет ничего такого, что могло бы, например, превратить нос старосты Слизерина в очаровательную, но малораспространенную среди первых красавиц Хогвартса кнопку. Что-то безобидное, милое и забавное, но, кажется, за последний год Джейк Фарли совершено разучился быть безобидным, милым и забавным.

Пока Джейк соображает, остальные времени даром не теряют. Из палочки кого-то, кого он не видит - Селина закрывает его собой, - вырывается ослепительно белая вспышка.

- Осторож...! - старший из близнецов Фарли не договоривает, прерывая сам себя резким, точным движением волшебной палочки и накидывая на Селину, стоящую спиной, невербальное протего максима, немедленно накрывшее ее полупрозрачным плотным защитным куполом. Языки пламени - не иначе, отголосок заклинания, создавшего голема в библиотеке,  - лижут прозрачные стенки, не причиняя девушке вреда, а затем вырываются вперед, со всей мощью неукротимого пожара обрушиваясь на самого Джейка, оказавшегося прямо на пути огня.

Конечно, на деле все было совсем не так - и взрыв, случившийся в кабинете заклинаний, был куда меньше, чем показалось Фарли, только и успевшему, что прикрыть половину своего лица собственной рукой. Но в тот момент ощущения были такое, будто его окунули в лаву, настолько нестерпимой была боль. В глазах темнеет, руку одновременно и дергает и жжет, как и лицо, но все, о чем думает Джейк - это о том, что дело вовсе не в его защитных чарах. Нормально он их колдует. Все дело в том заклинании, что наслала на него Селина в качестве атаки. Скорее всего, оно изначально было создано с таким усмыслом, что на него не действовали щитовые чары.

Какой интересный, кратковременный эффект, нужно будет спросить у нее формулу, - думает он, баюкая обожженную руку, пока вокруг суетится Флитвик и сочувствующие. Звуки доносятся до Джейка как через плотную вату, набитую в уши, Фарли ищет взглядом Селину, чтобы убедиться, что она цела и невредима, встречается с ней глазами, желая спросить, как она, и вдруг отключается, когда Флитвик накладывает на него заклинание сна.

Отредактировано Jake Farley (23.12.23 10:17)

- Пожалуйста, мадам Помфри, нет никакой необходимости мне здесь оставаться на ночь, - увещевал под завязку напичканный обезболивающими зельями Джейк, прибегнув к максимальному уровню своего обаяния и красноречия. - Мои обязанности...

- Ваши обязанности прекрасно подождут вас до утра, мистер Фарли, - бесцеремонно перебила его школьная медсестра, продолжая густо намазывать на обожженную сторону лица противоожоговую оранжевую мазь. - Достаточно споров. И закройте рот, если не хотите, чтобы у вас остались шрамы.

Так Джейк Фарли потерпел сокрушительное фиаско против мадам Помфри и обессиленно откинулся на подушки больничной кровати. Он совершенно не помнил, как оказался в Больничном крыле, но зато прекрасно помнил все, что происходило до этого - не в последнюю очередь благодаря довольно красочному рассказу Беллы и Эрика, которые пришли к нему после печально закончившегося для Джейка урока заклинаний. Поэтому восстановить последовательность событий Фарли не составило труда: отработка заклинаний, какой-то не то взрыв, не то пожар, щит, который он набросил на Селину, и его собственные обожженные лицо и рука. Припекшуюся к его коже мантию пришлось разрезать заклинанием ножниц, чтобы освободить руку, а рукоятка волшебной палочки слегка обгорела, но не критично. На самом деле боли Джейк уже не чувствовал, и ему поскорее хотелось покинуть Больничное крыло. Но мадам Помфри оказалась неумолима, выразительно сетуя на невнимательных учеников, опасные эксперименты с заклинаниями и профессора Флитвика, который допустил что-то подобное на своем занятии.

К вечеру всю левую сторону лица стянуло толстой багровой коркой, так что Джейка аж перекосило, а кожа под болячкой зудела и чесалась, как будто там сновали тысячи ядовитых муравьев. Не сильно лучше дело обстояло с рукой, которую мадам Помфри тоже щедро намазала мазью, и, чтобы не испачкать рукав больничной пижамы, забинтовала до самого плеча. Джейк пытался делать домашнее задание по заклинаниям, но левая рука, которой он инстинктивно прикрылся от пламени, слушалась плохо, забинтованные пальцы практически не сгибались и отказывались держать перо, так что от этой идеи он довольно быстро отказался.

Лишенный всякого осмысленного занятия, Фарли пытался поспать, пользуясь кратковременной передышкой в учебе, патрулированиях и прочих префектских делах, но и это оказалось невозможным: зуд невыносимо бесил, так что всего за один вечер Джейк возненавидел не только Больничное Крыло, но и весь мир с ним заодно. Еще с далекого детства привыкнув обходить подобные места по широкой дуге, сейчас Джейк только укрепился в своем решении - ничего приятного в нахождении в магических клиниках нет. Он был из тех, кто до последнего тянет, не обращая внимания на торчащее в груди копье, пока оно не начинает мешать ему спать.

И, как это не прискорбно было осознавать, но конкретно сейчас "копье" ему откровенно мешало. Джейк не знал, как ему лечь, чтобы не задевать обожженную руку, прикосновение к которой, даже случайное, даже просто больничного одеяла поверх плотной повязки и слоя мази вызывало желание в голос не то выть, не то вспоминать самые грязные маггловские ругательства, подслушанные им в более юном и нежном возрасте у сквибба-садовника, прежде чем тот отошел от дел и навсегда покинул обитель семейства Фарли.

Воистину, как нет существа опаснее, чем обиженная женщина, так и нет существа отвратительнее, чем болеющий мужчина, потому что ему сразу все становится не так, не эдак, не по тому и не по этому. К концу дня Джейк устал от самого себя и просто лежал, ни о чем особо не думая и дожидаясь, пока зуд не утихнет и не позволит ему просто хотя бы поспать. К утру все должно было окончательно пройти, но, Мерлин, какими же бесконечными казались эти часы бессмысленного лежания и ожидания!

Когда уже почти перед самым отбоем дверь в Больничное Крыло тихо отворилась, впуская кого-то внутрь, Джейк испытал одновременно и радость и тихий ужас. Ждал ли он ее в течение дня? И да и нет. Не смел и надеяться, но в то же время в каждом очередном посетителе искал знакомые до боли черты, а теперь, когда Селина была здесь, Джейк вдруг растерялся, тут же подпуская мысль, что ее посещение может быть абсолютно не связано с его здесь пребыванием. Помимо него может быть еще тысяча причин, по которым Мур может прийти в Больничное крыло. Например, что ее все-таки задело огнем.

- Мисс Мур? - пока Джейк мучительно думал, нужно ли ему первым заводить с девушкой разговор, или лучше прикинуться мертвым и не привлекать к себе никакого внимания, его опередила мадам Помфри, с готовностью выглянувшая из своего закутка. - Что-то случилось?

Скосив глаза в сторону слизеринской старосты, Джейк попытался увидеть какие-то последствия взрыва в кабинете заклинаний, но со своего места ему не так хорошо было ее видно, хотя на первый взгляд она казалась совершенно невредимой. Джейк попытался улыбнуться, но улыбка получилась какой-то кривой и довольно жалкой из-за сковавшей кожу толстой корки.

Прекрасно, Фарли, - вздохнул Джейк, оставляя всяческие попытки изобразить дружелюбие, - таким жалким ты еще, конечно, никогда не выглядел.

Отредактировано Jake Farley (29.07.23 20:42)

Конечно, всего лишь обезболивающее зелье. Джейк прикрыл глаза, поглубже заталкивая робкую, пугливую надежду на то, что она, возможно, пришла сюда, чтобы справиться о его состоянии. Нужно уже перестать тешить себя упованием, будто хоть какая-то часть ее мира вращается где-то около него. С чего бы, у него же ведь не какое-то особенное положение. Каким, наверное, смешным он выглядит каждый раз, пытаясь поймать ее случайный взгляд - как потерянная собака, в каждом встречном выискивающая своего хозяина, но находящая лишь равнодушные лица.

И все же. И все же он удивленно приподнял голову, когда Селина изъявила желание ненадолго остаться - и тут же испытал укол вины. Уж в чем ее никогда нельзя было упрекнуть, так это в отсутствии вежливости. Даже если она при этом старательно отводила взгляд - тогда как он смотрел прямо на нее.

- Здравствуй, Селина, - имя перекатывается на языке, как кислая ягода, и вот почему он не был готов отказываться от возможности называть ее по имени, чтобы снова и снова ощутить эту освежающую кислинку с терпким, вяжущим привкусом какой-то мимолетной горечи.

Как бы было правильно сейчас просто принять ее визит и извинения, а потом распрощаться, как бы было верно, учитывая ее предстоящую помолвку с кем-нибудь неизвестным, но баснословно богатым и чистокровным. Соблюсти все грани вежливости и взаимного уважения, но на том и закончить, ведь разве не этого от него ждали? Что он до конца будет тем правильным Джейком Фарли, который всегда поступает по чести и совести? Видимо, и мадам Помфри придерживалась ровно того же мнения, поэтому вскоре послышались ее шаги.

Но Селина вдруг присела, скрываясь за больничной кроватью, и брови Джейка не взлетели на лоб только по той простой причине, что ему было неудобно это сделать из-за сковывающей лицо толстой корки из сукровицы, запекшейся крови и противоожоговой мази. Фарли вдруг моментально вспомнил о наказе мадам Пофри не раскрывать лишний раз рта, поэтому только послушно кивнул - нынче он бы и под страхом смерти не выдал, что Селина все еще здесь, а все его хваленые честь и совесть сгинули без следа. Это было настолько на нее не похоже, настолько вопиюще по-бунтарски, что Джейк даже не сразу нашелся, что ему сказать в ответ на этот короткий, но неожиданный перфоманс. Да и стоило ли вообще что-то говорить, потому что у него прочно сложилось ощущение, что каждый разговор с Селиной - это буквально прогулка по минному полю: когда она снова сочтет, что его вопросы выходят за рамки тех, что она сама себе установила, и оставит его без ответа, а потом опять сделает вид, что ничего не было? Не лучше ли было просто молчать?

- Твое заклинание не при чем, - наконец медленно и осторожно, как будто ступал по топкому болоту и боялся оступиться и утонуть, проговорил Джейк, чувствуя, как неприятно натягивается кожа на лице. Ему пришлось значительно понизить голос, чтобы мадам Помфри его не услышала. - Я ставил щитовые чары на тебя, и они сработали так, как нужно. Я не подумал о себе в тот момент. Но уверен, что любой бы на моем месте поступил бы также.

Он хотел усмехнуться, и ожоговый струп на щеке с готовностью лопнул. Джейк тихо зашипел и негнущимися пальцами на левой руке потянулся за носовым платком на тумбочке, чтобы стереть стекающую по щеке густую сукровицу. Стоило начать к этому привыкать уже сейчас, если он планировал идти в аврорат. Скорее всего подобных травм в его жизни будет еще очень и очень много, пока какая-нибудь положит всему этому бесславный конец.

- Не очень приятное зрелище, - признал Джейк, пока оставляя платок в здоровой руке. - Извини, что я сейчас несколько не в том виде, в каком джентльмену полагается встречать леди.

Джейк всегда старался выглядеть опрятно и аккуратно. Его рубашка была идеально отглажена, на рукавах мантии не было ни единого пятнышка от чего бы то ни было, а галстук всегда был ровно повязан - к этому его приучил отец, и этому старший из близнецов Фарли собирался следовать всю свою жизнь. Потому что каким бы богатым ни был внутренний мир, его нужно было сначала рассмотреть за миром внешним, а если внешний вид вызывает скорее отторжение, то вряд ли внутренний мир окажется намного привлекательнее. И больничная пижама, корка на лице и встрепанные, словно воронье гнездо, волосы, ничуть не добавляли ему презентабельности.

- У тебя...все в порядке? - с трудом преодолев самого себя, спросил Джейк, взглядом указав на пузырек зелья в ее ладони.

We're just wasting time,
Trying to prove who's right.

Джейку совершенно не хочется с Селиной спорить, стоя на своем и доказывая ей, что он не сдвинется со своей точки мнения, потому что это бессмысленно, они оба будут из чистого упрямства пытаться переубедить друг друга.

- Разве так уж важно сейчас, виноват кто-то или нет? - риторически мягко уточняет Фарли. Это уже ничего не изменит, он уже в больничном крыле и уже со слоем мази на лице и забинтованной рукой, которая с трудом сгибается из-за повязок, то, что Селина жертвенно перетягивает вину на себя, не делает ему не хуже и не лучше. - Я ни в чем тебя не виню.

Делая упор на местоимение "Я" добавляет Джейк, но после этого молчит, чтобы не раздувать тот самый спор ни о чем и давая Селине возможность виноватить саму себя, если ей так хочется из чувства противоречия. В какой-то момент он просто устает с ней бодаться, поэтому проще уступить, тем более, что ему это ничего не стоит.

- Уверен, мадам Помфри этого не допустит, - невнятно бормочет Фарли - скорее она залечит его до смерти, чем у него разовьётся что-то ещё. Помимо комплекса неполноценности, что и так уже пускал корни внутри, как нахальный сорняк, который ничем уже не вытравить, как ни старайся. Он следит за Мур внимательно, чуть настороженно, пока она вооружается баночкой с мазью. Невыносимо больно чувствовать ее так близко и не иметь возможности к ней прикоснуться, потому что это - табу, запретная зона, то, что предназначено для кого-то другого, а тебе остается только смотреть издалека, любоваться, как художественным шедевром, обернутым красной загородительной лентой. Смотреть можно - трогать нельзя.

- Конечно, - и снова не стал спорить Джейк, послушно закрывая глаза и чуть поворачивая обожженную сторону лица к Селине, чтобы ей было удобнее. Ему было легко сделать вид, что он поверил, в конце концов, он обманывал себя весь прошлый год, ему ничего не стоит сделать это еще разок сегодня. Исключительно в благодарность за спасение, и ничего более, разве может быть иначе?

Пальцы Селины были прохладными, как всегда, и в сочетании с охлаждающей мазью это ощущение только усилилось в разы, а прикосновения девушки были легкими, практически невесомыми, и даже сильный запах ментола не может перебить аромат духов Селины, так что Джейк дышит чуть глубже, чуть жаднее, чем обычно, неосознанно стараясь оказаться чуть ближе.

Зуд под кожей постепенно стихал, по мере того, как лекарство из круглой баночки перекочевывало на его лицо. Джейк сильно слукавил бы, если бы сказал сейчас, что ему неприятно и хочется, чтобы это все поскорее закончилось - наоборот, пусть никогда не кончается. Что ж, оказаться в Больничном Крыле с обожженным лицом стоит только ради вот этих коротких моментов.

- Спасибо, - благодарит Джейк. Ощущение прохладных пальцев исчезает, взамен приходит онемение - кожа теряет всякую чувствительность, подчиняя эффекту зелья. Селина вовсе не обязана была, даже если и вбила в себе в голову обратное. Джейк был рад уже просто тому, что она пришла, и ей не нужно было ничего ему доказывать. Он не сразу открывает глаза, а когда делает это, Мур уже вновь на той самой вежливой дистанции, которая одновременно и бесит и кажется спасительной. Как бы было проще, скажи она прямо, чего от его ждёт - догадываться по случайным взглядам и вежливым улыбкам Джейк не мастак. Или его слишком избаловала прямая, откровенная Хелен, которая всегда честно говорила, что ему нужно было сделать, но не все девушки готовы поступать так же, как и она, и нужно разгадывать их, как сложную загадку? Да и возможно ли это вообще?

Всеми Богами заклинаю, Мур, уходи. Хватит, - думает Джейк, но вслух говорит совершенно иное. То, что ему хочется сказать, а не что будет сказать правильно, потому что сердце бьется размеренно, но - оглушительно громко, так что его наверняка слышит не только Селина, но и весь замок вместе с ней: - Останешься еще ненадолго?

Отредактировано Jake Farley (31.07.23 19:34)

Сбежит. Вот сейчас, испуганной ланью или робкой горлицей, оставив после себя только тонкий, ненавязчивый аромат ее духов, оставив его без ответа, снова, как обычно.

Но она остается. Снова нарушая все законы привычного поведения, привычной логики, ломая сложившиеся устои, так что Джейк оказывается сбит с толку второй раз за вечер и лишь задумывается, а так ли он хорошо ее знает, насколько пытается самому себе доказать, или лишь столько, сколько она готова ему сама показывать? И если она пришла сюда только чтобы вернуть долг, как она выразилась, то зачем тогда осталась и дальше, ведь ее больше ничего здесь не держало.

Или все же что-то было, что она так отчаянно пыталась отрицать, убеждая не только всех вокруг, но и саму себя, что на самом деле ничего нет.

Джейк молчит. Если честно, он совсе не представлял себе, что будет делать, если она останется, как он и просил. Потому что это казалось настолько фантастичным, как снег в середине июля или нечто подобное, что Джейк попросту растерялся. Ему было бы привычнее, если она он, наоборот, поступила наперекор его просьбе, тогда тут не было как раз ничего необычного. Но теперь...

- Ты могла попросить что угодно, - глухо ответил Джейк, ловя прохладный встревоженный взгляд голубых глаз, которые особенно сильно ему нравились. Селина Мур по праву считалась одной из самых красивых девушек в Школе, и Джейк бы, несомненно, в числе тех, кто это мнение разделял целиком и полностью, но вовсе не ее внешность стала для него краеугольным камнем, - но ты попросила единственное, что я не могу тебе дать.

Он мог бы попросить в ответ отказаться от идеи выходить замуж за того, кого ей подберут родители, но это были разговоры в пользу бедных, поэтому он этого не делал. Джейк был куда более эмпатичен, чем думал о себе сам или привык это демонстрировать.

- Значит, будет так, что мы больше никогда не увидимся, - договорил он вслед Селине. Он был уверен, что если он передумает, многие из его окружения вздохнут спокойнее - Беллс, отец, Джемма, Эрик, тетушка Евлалия...Селина. Но будет ли он чувствовать то же самое, зная, что поддался на уговоры, повернул назад, испугался, уже готовясь к решительному прыжку, после которого ничего нельзя будет изменить, или будет проклинать самого себя всю оставшуюся жизнь, жалея, что не настоял на своем?

Он думал даже о том, чтобы написать письмо ее родителям с официальным сватовством, как это было принято в высшем свете, но эту мысль он быстро отмел. Это было бы нечестно по отношению к Селине, а Джейк был категорически против того, чтобы поддерживать ее ценность только в качестве "товара" -  средства по приумножению веса в обществе и содержимого банковской ячейки в Гринготтсе. Ему хотелось, чтобы она свой выбор сделала сама, забывая при этом, что не во всех чистокровных семьях, как в их, придерживаются подобной линии поведения среди подрастающего поколения. Старший из близнецов Фарли, может быть, и был воспитан в духе старой аристократии, где ранние браки были в порядке вещей, но не считал себя последователем этой абсурдной идеи. После выпуска им будет по восемнадцать, о каком браке или тем более наследниках может идти речь? Да, он чистокровен и вполне себе богат, чтобы считаться завидным женихом, но он ничего в жизни не добился. Ему принадлежит часть акций фабрики, но при этом у Джейка нет ни кната, который он заработал бы сам, не считая тех, что получал за работу в аврорате летом - а их, увы, ничуть не хватит, чтобы содержать выросшую семью. При этом Джейк должен был взять ответственность и за сестер тоже, проследив, чтобы их будущее было достаточно обеспеченным, в том числе на тот случай, если они обе решат никогда не выходить замуж. Тут не до собственной женитьбы.

- После выпуска ты выйдешь замуж, - продолжил Джейк, демонстрируя свою осведомленность насчет ее будущего. Здоровой рукой он осторожно отвел с лица Селины упавший на щеку светлый локон, заправил за ушко, задержался ненадолго, смакуя это краткое мгновение. Мерлин Великий, какая же она красивая... - с тоской подумал Джейк, любуясь нежными чертами. - А я пойду в аврорат. Есть вещи, от которых мы не можем отказаться. Но я не отступлюсь. Никогда.

Он не стал уточнять, от чего именно: от своего решения стать аврором или о том, что будет до победного пытаться завоевать ее внимание. Не так уж, по сути, это и важно.

Отредактировано Jake Farley (01.08.23 15:51)