– Флитвику не хватает острых ощущений, – звон рассыпающегося стекла почти у всех присутствующих вызывает посттравматическое расстройство. – Учитывая, что две трети наших однокурсников – криворукие недоумки, отсидеться в безопасном месте – неплохой приоритет.

Ивонн продолжает улыбаться, хотя дрожащими руками приходится обхватить колени. Она улыбается прямо и напористо, пытаясь обмануть проницательность Бекки, но чем шире улыбка, тем беспокойней становится взгляд подруги. “Не надо”, – Ивонн готова взмолиться всем известным богам, “- не спрашивай, все ли…”

– Я не прячусь, - чертова улыбка намертво пристает к лицу, кожа под ней чешется и зудит, будто рана, затянутая свежей корочкой, – ты слышала новое задание? Это стратегическое бегство. Уже через пару минут здесь все…

Первая призма лопается где-то справа от них.

– Надо было ставить на секунды. Окна же… – Ивонн на секунду теряется в пространстве, указывая пальцем попеременно в разные стороны, – ага, там. Слева. Мы пока в безопасности. Нет, правда, давай останемся здесь? Только пожалуйста, не говори, что им может понадобиться помощь. Есть же Флитвик!

Флитвик тем временем спрашивает у троицы Фоули-Саммерс-Карузо, все ли в порядке, и Ивонн раздраженно закатывает глаза – теперь уж вряд ли получится удержать Бекки на месте. Она, конечно, уже должна быть к нему равнодушен, да и Ивонн совершенно точно уверена, что Чонси уже и думать забыл об этом дурацком, – Мерлин, все еще верится с трудом, – нелепейшем поцелуе, но Бекки – девчонка, и…

– Ладно, –  Ивонн хватает волшебную палочку, горестно вздыхает, надувает щеки и выдыхает с шумом, – но наколдуем протего, окей? Максима. Тоталум!

Пока они выбираются из-под парты, на противоположном ряду взрывается еще одна призма.

Убедившись, что с нижесидящими всё в порядке, и отмечая, что справа через проход призмы бьются одна за другой, так что им ещё повезло, Гейб возвращает своё внимание к заданию урока и Луке.

- Всякое бывает, не переживай, - он мягко улыбается. – Ты же помнишь, как я умудрился наступить в навоз топеройки в прошлом году? С каждым может случиться неудача.

У него есть пара минут, пока Флитвик не дал им новое задание, а Карузо выстраивает из призм композиции, вновь и вновь преломляющие свет в разных вариациях (Тейт конечно, краем глаза посматривает, чтобы у него больше ничего не упало и не разбилось).
Он окидывает взглядом класс, отмечая классическую рассадку: Хаффлпафф против Рейвенкло, Гриффиндор против Слизерина. Лишь несколько галстуков выбиваются из всей этой истории: Уокера, словно специально расположившегося заранее не на своей стороне, чтобы оказаться около Тэмзин, Селины, перекочевавшей через проход и очаровательно глядящей во все глаза на Джейка, да их с Тони. Он понимает, что в такой ситуации он страшно палится. И надеется в глубине души, что никто из сидящих напротив этого не приметит, но на всякий случай уже готовит убедительные аргументы, чтобы обороняться.

Когда профессор демонстрирует заклинание, Тейт сразу понимает, за счёт чего образуется спектр без фактического преломителя. В воздухе достаточно частиц воды, чтобы взять на себя эту роль. Так что на доску с формулой он даже не смотрит и самоуверенно взмахивает палочкой.

[newDice=1:6:0:что получится?]

В тот же миг одна из призм, стоящих перед Лукой, начинает подрагивать и расходиться изнутри мелкими трещинами. У Габриэля есть всего доля секунды осознать, что она стоит практически в руках у гриффиндорца прямо перед его лицом, а применить Протего он просто не успеет. Тейт рефлекторно наклоняется в его сторону, прикрывая собой и отталкивая вправо. Когда звучит хлопок, Карузо оказывается благополучно опрокинут на скамью, практически в проход, но хаффлпаффец крепко удерживает его от падения и прижимается сверху, защищая от посыпавшихся осколков. Сперва кажется, что и его самого не зацепило, но, когда всплеск адреналина проходит, щеку, висок и бровь с левой стороны прожигает болью. Гейб машинально зажмуривается, но от этого становится только хуже. Он делает несколько медленных вдохов и выдохов, стараясь не паниковать, и нервно отшучивается, так и не открыв глаза:

- Спорим, теперь мою самооценку, да и лицо будет не так просто подправить? – тут же добавляя. – Насколько всё плохо?

Гейб знает, что мадам Помфри вылечит что угодно, но всё равно надеется, что глаз не задет – это будет слишком неприятно и может занять несколько невероятно унылых дней в Больничном крыле.
Запоздало он с горечью понимает, что уж теперь наверняка ещё и Анне с Тони прилетело в затылок.

Отредактировано Gabriel Tate (08.09.23 12:59)

- Недооцениваешь девчонок, - качает головой загонщица, стереотипы ей уже давно приелись и сравнимы с старым лысоватым авгуреем, разве что смерти желать приходится только ему, из милосердия. Недооценивать девчонок на самом деле очень вредно - и не в спорте дело или магических успехах, даже касательно банального вредительства и мести, к которой записочки очень подходят. Мальчишкам нравится видеть результаты своих издевательств, девчонкам может быть достаточно воображения. И еще есть определенный вид девчонок... что в будущем наверняка сами станут старостами.

- Найди самую послушную - может она что-то заметила и с удовольствием сдаст, - предлагает соседке.

Издевательствами мелкий О'Флаэрти вряд ли промышляет, но если кто-то из его друзей нацелился на старосту, выдавать его мальчишка не будет. И правильно сделает. Шеллс намного лучше в Хогвартсе, чем было его сестре, изгоем из-за стукачества ему становиться не стоит.

Но Белла достает из сумки срезанный цветок, словно это готовый плюнуть бубонтюбер или палец её друга, или как там в фильмах показывают серьезность намерений угрожать. Максин смотрит на розу непонимающим взглядом, она так сходу не может определить, какие цветы уже были в теплицах, а какие считаются ценным подарком профессору от любящей предмет ученицы, даже записка кажется поначалу нейтральной, удивляя лишь грустным смайликом, пока староста не поясняет.

- Да знаешь, я и с секатором хорошо обращаюсь, если меряться умениями с этим, - кивает на записку, - и с косой, - добавляет, хотя таких маггловских инструментов в теплицах она не встречала. Обращаться к профессору с этим сложно - вряд ли у неё под носом кто-то рискнул заниматься варварством, ничего не сделаешь. Макс кивает, что просто махать битой - не вариант, морщится от пацифистской речи старосты.

- Фарли-и, вот это уже как бы психологическое насилие, как говорится, моральный ущерб, им в ответ бы тоже начать оглядываться по коридорам стоит, - не говоря уж о том, что психологическим насилием можно назвать любую отработку со Снейпом или в теплицах с той же клещевиной, что сама Белла бы спокойно назначила.

От упоминания слизеринца Макс - сначала немного затупив и не сообразив, что у Монтегю вообще есть и полная форма имени даже, и она не Гремлин Вонючий, - оборачивается на конец кабинета. Не сдерживается от смешка, как раз в этот момент Ровсток в лоб прилетает бумажка от подруги.

- Грустный смайлик? Не его стиль, - расстраиваться он вряд ли умеет, а расстраивать предпочитает кулаками и прямо в лицо.

И в этот момент Макс дергается от взрыва, выталкивает призрачного Харви в проход перед доской, острыми локтями добавляя мотивации отодвинуться, зато сама остается ничуть не пострадавшей.

- Фигасе, - протягивает ирландка, стряхивая с плеча стекло.

Да уж, главное теперь и самой не взорвать.
[newDice=1:6:0:]

Отредактировано Maxine O'Flaherty (08.09.23 17:24)

- Ладно, не унывай, - Аня несильно и шутливо чуть бодает Рикетта лбом в плечо, когда тот тянется к ней с поцелуем в щеку. Аня, конечно, тащится от этого внимания, но на уроке предпочитает вести себя сдержаннее и скромнее, все же она сароста, и должна подавать собой пример всем остальным...хотя, глядя на других, Анна понимает, что всем вообще по-барабану, что происходит вокруг, настолько каждый сосредоточен или на самом себе или на своем визави. - Впереди еще целый год, я сегодня же начну наверстывать упущенное.

Хорошо бы и ей наверстать упущенное на уроке, потому что ее призма совершенно никак не реагирует на все с ней манипуляции, не работая от слова совсем - ни тебе даже малюсенького кривенького спектра, ни тем более красных лучей, хоть как-то эффекта, отличного от никакого. Хотя как посмотреть, у некоторых призмы начинают взрываться, в Аню прилетает немного осколков с заднего ряда - она стряхивет их с волос и стола. Неприятно, но не критично, чтобы делать из этого трагедию.

- Немного задело, но все нормально, не проблема, - отзывается Анна мальчикам позади и мысленно снова возврщается к своей призме. Хотя кому она пытается врать - конечно, не к призме, а к Тони, сидящему рядом с ней. Похоже, несмотря на все попытки и дальше исполнять свои обязанности старосты и при этом не отставать по учебе, как минимум в учебе все шло не так гладко, как ей хотелось бы. А все потому, что голова забита совершенно не тем.

А этим. Самым. Хаффлпаффцем.
[newDice=1:6:0:доделываем за 1 круг, я Тони обещала пост хдд]
- Все пропало, Тони, - не сильно расстроившись, говорит она парню, когда и вторая попытка изобразить что-то дельное проваливается - призма остается глуха ко всем мольбам и заклинаниям. Аня берет ее в руку и крутит, рассматривая на свет - конечно, так-то она работает, если направить ее прямо на лампу под потолком, но во всем остальном призма отчаянно не желает подчиняться. Аня со вздохом ставит ее обратно на стол. - Или что-то случилось, или одно из двух! - деловито продолжает Мирфилд, затем присматривается к Рикеттовой призме. - Или призма бракованная, или это я не очень. Махнемся?

Без особой надежды лукаво предлагает она, кивая на свою пирамидку, может, с чужой ей повезет больше?

Отредактировано Anna Mirfield (09.09.23 20:28)

Взрыв!

Тэм рефлекторно отворачивается, пряча лицо в плече Уокера, руками закрывая голову. Разжимает пальцы только когда доносится голос Лианны, кажется, живой, и когда Джейми проверяет, живы ли девчонки. Тэмз стремновато, но беглый осмотр действительно доказывает, что пострадавших нет, разве что Харвич падает под натиском Макс — но того парня Тэмзин, если что, залечит. По старой памяти.

Не зря же он был её подопытным на четвёртом-пятом курсах, когда Тэмз скорее ломала новые кости, нежели лечила сломанные.

— Уверен? Ладно, — робко соглашается Тэмзин и накидывает мантию Джейми себе на голову, чтобы не дать осколкам запутаться в волосах.

И Джейми взрывает свою призму.

Тэмз успевает только с лёгким "ой!" рухнуть лицом на колени парню, спрятавшись от взрывной волны. Поднимается она через секунду, щеки красные, но взгляд твёрдый и серьёзный. Изучает на повреждения лицо Джейми и с расстройством замечает порез на подбородке.

И в этот момент забывается, лишь на импульсе спонтанно двумя пальцами подтягивая к себе Джейми за подбородок, чтобы оставить поцелуй на небольшой ране.

Только после поцелуя до неё вдруг доходит, что сейчас урок, Флитвик прямо напротив, с ещё рядом почти весь седьмой курс. Щеки пылают у Тэмз ярче, она дерганым движением садится прямо, на почтительно-приличное расстояние от парня, принимается суетливо копаться в сумке. Банка с заживляющей мазью где-то здесь.

Где-то должна быть...

Вдруг над головой у Тэмз вдруг сияет свет, а вместе с ним звучат какие-то жуткие завывания, отчего ей, и без того смертельно смущённой, хочется то ли под землю провалиться, то ли в окно кинуться.

Аж плакать хочется, честно!

Тяжело и рвано дыша, трясущимися пальцами достаёт нужную баночку, пытается как-то её открыть, она не поддаётся, она, падла, падает и закатывается вниз, прямо под ноги Джейми, а Тэмзин не приходит в голову ничего умнее, чем спуститься вслед вниз.

Под парту.

Она хватает эту чёртову банку и садится назад. Лицо нечитаемо каменное, щеки горят точно цвета Гриффиндора, Тэмз смотрит в какую-то невидимую точку и очень пытается не шевелиться.

Вообще хочет слиться полностью со стенкой и больше не отсвечивать.

Но сдаётся и с писком просто прячет лицо в руках. Ужасно, ужасно, ужасно!

Лука помнит тот момент с топеройкой, хотя, скажем так, не должен. Он тогда проводил эксперимент с избеганием Тейта, который вызывал странные чувства (тогда парень их не очень понимал), но тот провалился - он все равно не мог не кидать взгляды на хаффлпаффца и издалека смотреть, как идут у него дела и все ли в порядке.

Он кивает и благодарит Гейба за поддержку, и продолжает занимать себя дурачеством с призмами, чтобы не отвлекаться на рядом сидящего друга.

И слушает профессора, который показывает новые световые "фокусы". Карузо не успевает вернуть чужую призму ее владельцу, как случается что-то.

- Accidenti!

Гриффиндорец не понимает сначала, что произошло - вспышка, резкий толчок, и он вроде падает чуть ли не с лавки, но его вроде как ловят. А главное - тело Тейта слишком близко к его, и его обеспокоенный и испуганный взгляд.

Лука, очухавшись, не может удержаться от нежного взгляда - Габриэль прикрыл его собой, беспокоясь о нем, хотя ничего серьезного так-то не произошло. Это, конечно, не было очень удивительным - Тейт был отличным старостой, добрым, заботливым и чутким. Был бы другим - Карузо бы никогда к нему не почувствовал что-то сильнее, чем просто дружба. Но тем не менее, и это невероятно приятно.

Лука сглатывает - он ведь, если честно, думал, что когда-то его дурацкие чувства, оставшись без взаимности (конечно, без нее, как тут может быть по другому?), просто пропадут со временем.

Но как они могут исчезнуть - когда вот такое, когда Гейб крепко держит его, когда вот так смотрит и улыбается.

Только сильнее врастает, с каждым днем, заполняет собой все мысли, что щемит сердце.

- Эй, ничего, - барабанщик приподнимается, садится на скамейке, и осторожно касается щеки Тейта, чтобы повернуть его голову и посмотреть на царапину. - Это мелочь, просто попала в такое место, что кровь... - он улыбается. - Жить будешь, секунду, я хорош в лечебных чарах, - Лука осторожно взмахивает палочкой, колдуя. С оказанием легкой медицинской помощи у него не было проблем. И следом произносит очищающее, избавляя и от мелких следов.

- Вот, все в порядке. Не волнуйся, - он с небольшим смущением (и сожалением) убирает руку от щеки Гейба. Где-то рядом взрывается еще призма. - Вон, ты не один такой, это нормальный учебный процесс на заклинаниях, я бы больше переживал, если бы было все по-другому, - шутит парень, пытаясь разрядить обстановку.

- Ребят, вы окей? - повернувшись, спрашивает Карузо у соседей, которых толком не затронуло. - Помочь с восстановлением... репутации? - кивая на призму и имея в виду ее починку, он осторожно уточняет уже у Габриэля, но тот готов сам.

- Так, все осторожно, вполне возможно, что сейчас будет большой бабах, у меня сегодня день крушить-ломать, - улыбаясь, предупреждает гриффиндорец, и выполняет свое задание.

[newDice=1:6:0: фокуспокус]

Взрывов нет, но его призма в воздухе больше напоминает какое-то животное.
- Это выглядит как... шишуга, тебе не кажется? - тянет он. - Эх, как там мой малыш Джанду, - вздыхает Лука, вспоминая своего самого хорошенького мальчика - собаку, оставшуюся дома.

Отредактировано Luca Caruso (09.09.23 08:38)

Считается, что чем ярче огонь, тем скорее разрастается пламя и, соответственно, также быстро гаснет, если не поддерживать его в должной мере, подкидывая сухих поленьев в пожирающие алые языки. Но что делать, если все внутри полыхает, ты разгрызаешь драккловы поленья стальными зубами бешеной лисицы, а голод, этот выкручивающий внутренности аппетит, изводит тебя до изнеможения? Всякий раз, оставаясь в гордом одиночестве, Мэгги отплевывается от щепок и улыбается окровавленным ртом своему отражению в первой попавшейся на пути зеркальной поверхности.

Горло дерет, словно слизеринка уже надышалась гарью. Она вспоминает о всадниках Апокалипсиса и ловит себя на том, что Митч – воплощение каждого из них. Ровсток все равно подошла бы к вороновому коню под ним, потянула бы стиснутые поводья и поднесла к мягким губам скакуна распахнутую ладонь, чтобы угостить сахаром.

Только когда она отстраняется от Тита, выдергивает особенно крупные осколки разлетевшейся вдребезги призмы из предплечья, ее щеки предательски пунцовеют. Зашла ли она слишком далеко? Пожалуй, что нет. Пожалуй, ей всегда будет недостаточно.

- Не вижу преград, – Меган пытается звучать насмешливо и бойко, но голос выдает ее с потрохами: хриплыми нотками, дрожью, уровнем громкости, сведенным на нет. – Обсудим это позже, все-таки вопрос наболевший и как никогда актуальный, - она, наконец, смеется и под столом пихает колено Митчема своим. – Вряд ли Флитвик оценит твою лекцию про расстегнутый гульфик. Зато я могу пообещать твоему деду, что прослежу, чтобы ты не забывал, как правильно пользоваться нижним бельем.

Тит выглядит недовольным. Злым и раздосадованным. Мэг ощущает перемену, поднявшуюся взрывной волной, повернувшую к ней морду шипящей змеи. Обвиняющую. Бьющую по щекам наотмашь, оставляющую красные пятна на месте вмиг схлынувшего румянца. Переступила ли она черту? Пожалуй, что так.

- И много у меня «долгов»? – она стучит ногтями по стеклу парящей над столом призмы, как если бы умирала со скуки, а не рвалась на множество нервных окончаний, не пыталась занять чем-нибудь руки, Салазар, чем угодно. Ее сердце бешено ударяется о ребра. У нее в груди все сожжено дотла ядерным холокостом. – Как назло, именно сегодня я оставила все свои долговые расписки в спальне, но боюсь, такими темпами ты и меня оставишь без… - Ровсток осекается и кусает себя за язык. Больно. Что она несет? Где та грань, которую невозможно стереть мыском туфли? Почему ей доставляет столько удовольствия наблюдать за тем, как бесстрастный, ироничный, не лезущий за словом в карман Митч бесится от безысходности? Разве так выглядит месть? Определенно, это совсем не она.

Забавно, но мгновение назад мальчишка, готовый поспособствовать расправе над ней, теперь прикрывает Мэгги щитом. Чтобы она не поранилась. Ему важно, чтобы с ней не приключилось ничего плохого. Она медленно проводит рукой по внутренней стороне бедра, где под колготками белеет тонкая полоска шрама, оставшегося от ожога. Каждая рана – напоминание. Она ни за что от них не избавится. Все началось с ее глаз, а закончится… Ровсток не знает, чем и когда, но очень надеется, что произойдет это нескоро.

- Успокойся, - шепчет девчонка, и очень хочет прикоснуться, дотронуться до горячей кожи, зажмуриться, даже понимая - так она сделает только хуже. Но и отодвинуться тоже не может, прилипла плечом к плечу, ткань между ними нагревается все сильнее - говорят, магглы разводят огонь подобным нелепым способом. Мэгги же понятия не имеет, как его погасить. Этот пожар.

- Ты неисправим, - бессовестный мамкин предприниматель уже привычно рассуждает, как бы наживиться, да не продешевить, а Ровсток досадливо кусает щеки с внутренней стороны – как же глупо было надеяться, что он бросится защищать ее, просто потому что… что? Ей стоит огромных усилий удержать лицо. Титанических.

Ну ладно, малыш. Допустим, этот раунд остается за тобой.

- Полагаю, я придумаю, чем с тобой расплатиться, - она снова наклоняется к Митчу, на сей раз просто дышит ему куда-то за ухо, пока ее разутая нога, обтянутая в капрон, блуждает по его голени, поднимаясь все выше. Замирает, не осмеливаясь переступить отметки в колено. Она же не монстр. – Правда, сегодня кое-что напрочь вылетело у меня из головы. Все потому что у меня нет дедушки, который напомнил бы, насколько важно об этом не забывать, - разумеется, она беззаветно врет, но раз уж скала, зовущаяся Титом, столько лет демонстрировавшая к ней полное пренебрежение, сама дала слабину, то Мэгги ни перед чем не остановится. И плевать, что издевается она исключительно над собой. Каждое прикосновение дублирует ожог на ее бедре.

Призма все еще вертится перед ней, безвредно балансируя над партой. Ровсток убирает ногу, засовывает ее обратно в туфлю и переводит дыхание. Унимает сбившийся пульс. Ее даже слегка подташнивает от волнения.

- Н-немного умею, - неуверенно тянет слизеринка, ничуть не догадываясь, что за эти доли секунды успело втемяшиться в светлую, гораздую на самые каверзные происки голову Митчема. Если бы он предложил ей спрыгнуть с Астрономической башни, Меган бы уже стояла на крыше.

Когда ее призма облетает добрую половину кабинета, Ровсток только и успевает проводить ее изумленным взглядом, дергает пальцами с зажатой в них палочкой, но тут же опускает – она не подписывалась играть в подобные игры, но замечая довольное выражение, расцветшее на лице Тита, не решается ему противостоять. От происходящего ее обуревает тревога, и, в конце концов, когда представление подходит к концу, слизеринка приманивает свой артефакт обратно, с трудом успевая перехватить его на лету.

- Это было не смешно, - ладно, смешно. Самую малость. Еще какое-то время призма издает звуки заевшего патефона и умолкает, не без помощи своей владелицы мягко опускаясь на деревянную поверхность стола. Меган старается понять, в какой момент начинает злиться. Партию, которую она полагала, что выиграла, фишки, которые должны были рассыпаться перед ней кругленькой кучей, вновь уходят к самодовольно ухмыляющемуся однокурснику.

Мэгги крепко сжимает раскалившееся стекло, поскольку где-то когда-то слышала, что если ты расстроен, нужно сосредоточиться на чем-то несущественном, и все пройдет. В самом деле, почему бы на уроке Заклинаний не обратить все свое внимание на отработку чар? Даже если они представляются тебе бесполезными. Даже если не спасут тебе жизнь, когда ты будешь вынуждена ею поступиться. Даже если у Митча находится множество более приоритетных дел, чем она.

Маленькая девочка, слабая девочка, беззащитная, потерянная, нелюдимая глупышка продирается сквозь джунгли ее разума, но Ровсток не пускает ее обратно, несмотря на то что пальцы, до боли обжигаемые призменным стеклом, невольно подрагивают.

Сосредоточиться на незначительном.

Она воображает, будто все глаза в аудитории обращены к ней, хотя на самом деле никому нет дела до ее личной трагедии. Ни О’Флаэрти, маячившей блондинистой макушкой с самого дальнего ряда – сколько Мэг себя помнит, у них обеих не было повода ладить друг с другом, они жили в несопоставимо разных мирах, параллельных вселенных, взаимоисключающих измерениях. Ни близнецам Фарли, чертовски занятым чем-то, находящимся вне класса: у Беллы – лицо утопленницы, бледное и зеленоватое, ее даже почти жаль, у Джейка – затуманенный взгляд утонувшего в любви. Рядом с ним – ее Селина, и Ровсток, как никогда прежде, мечтает спрятаться под пологом ее кровати и уткнуться лбом в изящные коленки, сказать, что ей страшно, очень страшно. Но она не может. Не станет. Как не посмотрит и на Джека, сидящего прямо напротив, ей хочется думать, что у него все под контролем (пока Меган хаотично наводит порядок из несуществующих вещей), что он ее не осуждает, хотя, конечно же – да. Уокер, кажется, и вовсе готов подойти и размозжить ей голову ее же призмой, но разве она виновата в том, что у нее хорошо получаются музыкальные заклинания?

Ровсток горько усмехается уголками пересохших губ, случайно задевает Митча локтем, невпопад извиняется, смотрит на часы, холодеет, ладони ледяные, как с мороза, а за окном воздушными белыми хлопьями падает снег.

- Дьявол! - ругается себе под нос, в раздражении отбрасывая палочку на парту, когда призма принимает смутные очертания бродячей псины.

[newDice=1:6:0:попытка номер два]

Отредактировано Megan Rowstock (10.09.23 00:35)

Как обычно, класс тут же захватила всеобщая суматоха, где каждый обращал на предмет урока преступно мало внимания, как и на Флитвика, тщетно пытающегося сохранять в аудитории видимость дисциплины. Скрепя сердце, Джейк не мог винить однокурсников - он ничуть не лучше, будучи не в силах отвлечься от близости Мур - весь его рабочий настрой неизменно сползает в сторону ее плеча, которым она едва прижимается к его собственному, или окутывающему его, словно уютным одеялом, аромату ее духов, в который хочется окунуться с головой.

И все же внутри лениво и неохотно ворочается вина, что он не рвется грудью на амбразуру, ратуя за восстановления порядка на уроке, отому что знает - это совершенно бесполезно, к седьмому курсу все попытки призвать студентов к ответственности умирают смертью храбрых, но и зародыш вины пропадает, стоит только Селине наклониться к нему чуть ближе.

- Что ж, если подобное и правда случится, - в чем лично он сильно сомневался, потому что Селина никогда не допустит чего-то подобного, чтобы ее идеальный табель стал не таким идеальным из-за какого-то Джейка Фарли. Он прекрасно понимал, как ей это важно - построянно держать задранную до заоблачных высот планку, и в этой планке не было места ничего лишнему. Ему в том числе, ведь он отвлекал ее от учебы, и то, что сейчас Селина благосклонно тратила на него свое время, было скорее редкостным исключением из правил, - то готов смиренно понести свое наказание. Скажем, в воскресенье вечером, по-моему, идеальное время для отработки. Даже знаю один прекрасно подходящий для этих целей альков.

Ага, как же, будут они отрабатывать заклинания. Скорее, практиковаться в поцелуях и крепкости объятий, а не в том, чтобы из стеклянных ппирамидок получать цветные иллюзии. У него уже и так есть одна прекрасная иллюзия, которая когда-нибудь закончится и развеется, ни к чему тратить время на все остальные.

Отметки волновали Джейка куда меньше, чем Мур. Оценки - всего лишь система, не имеющая ничего общего с реальным уровнем твоих знаний, а Джейк самодовольно полагал, что многочисленные часы, проведенные в библиотеках, дали ему куда больше, чем то, что вкладывается в понятие "П" за экзамены в конце года. Поэтому собственная неудача его беспокоила не так сильно, как могла бы.

[newDice=1:6:0:парад дайсов для постов, второй этап]

Над его призмой появляется пусть не самая яркая, но все же хорошо видимая иллюзия пирамидки - Джейк не стал мудрствовать лукаво, придумывая какую-то сложную оптическую иллюзия, для задания было достаточно использовать что-то подручное, простое. Вторая попытка справиться с заданием получилась ничуть не лучше первой, надо бы было кое-что подправить, чтобы достичь идеального результата.

- Кажется, мне и правда потребуется твоя помощь, - Джейк возвращает тонкую усмешку Селине, признавая важность дополнительных с ней вместе занятий, очень быстро смекнув, что это прекрасная возможность остаться с ней наедине в веренице бесконечных уроков, дел, забот и прочих обязанностей.  Старший из близнецов Фарли мимолетом ловит пристальный взгляд Беллы, сидящей в ряду напротив, вопросительно и даже несколько виновато вскидывает брови, словно адресуя ей немой вопрос, но Белла уже возвращается к своей призме. И Джейку хорошо бы сделать то же самое, пока вокруг раздаются хлопки и студентов то и дело приходится спасать от стеклянных осколков.

Отредактировано Jake Farley (11.09.23 09:40)

Разбираться в происходящем было откровенно влом.
Выдавливать из себя видимость заинтересованного - тоже.
Кармайкл уронил голову на руки, уткнувшись лбом в парту. Тяжело. Но явно не из-за прибавившихся мозгов.
А вот мыслей было действительно слишком много. Хорошо, что думать их в этом кабинете было очень проблематично. Со всех сторон доносился гомон, грохот, звон осколков, восклицания и даже крики. Словом - типичный урок Заклинаний. И как Флитвик ещё в окно не вышел за все десятилетия преподавания. Хотя погодите - и это уже было.

- Если опять вызовут какого-нибудь древнего демона с секирой - пускай на этот раз целится наверняка, - пробурчал Эдди.
А что, умрёт молодым и - сделаем вид - красивым. Не успеет никого разочаровать. В том числе - самого себя. А если совсем повезёт - останется в этих стенах новым школьным призраком. Ещё и кличку какую-нибудь прикольную получит, типа Ворчливый Дед.
Потому что вне Хогвартса Кармайклу совсем не хотелось себя представлять. И, наверняка, он не был в этом одинок.

И только парень произнёс пожелания для следующей адской твари, которую студенты могут ненароком вызвать, как класс заполнил жуткий хор, исполняющий какие-то религиозные песнопения на древней латыни.
- Да ладно, я ж пошутил, - на такое даже хандрящему Кармайклу пришлось поднять голову.

Свето-святошоу происходило прямо перед ним. Оценив процент поцарапанных и чем-то озабоченных (в прямом смысле) однокурсников, Эдмунд пробормотал что-то на матерном. В этой компании и на минуту нельзя отвернуться - пропустишь как минимум новое пришествие.
Напротив него была особенно заметна концентрация чертовщины. Святящая прожектором призма с адским песнопением, прибалдевшее лицо Уокера с порезом, бледная и как будто чем-то напуганная Белла, Харви, выкатившийся перекати-полем на середину класса. Спрашивать "какого чёрта происходит?" не имело смысла. Обычный будний день.
В этот момент из-под парты впереди вылезли Бекки и Ивонн.

- Схоронились в окопах, девочки? Умно, - Эдмунд бросил взгляд на сидевших рядом с ним на верхнем ряду - А вы как, высокопоставленные? Живы-здоровы?
Заметив, куда смотрит Бекки, Кармайкл резко склонился вперед, перегнувшись шпалой через весь ряд. Его голова зависла как раз между однокурсницами.
- Я на секунду, дамы. Бекс, закатай рукав - у тебя там что-то кровит, - быстро осмотрев запястье девушки на наличие осколков, Эдмунд провёл над порезом палочкой, и пробормотал "Тергео", ткнув на кровавое пятно на блузке - Всё, готово. Можете дальше в прятки играть.
Эд коротко улыбнулся и приприободряюще сжал плечо Бекки. На самом деле ещё и оттолкнувшись от него, чтобы вернуться на место. Парень снова почувствовал знакомый укол совести от того, что вынужден скрывать от подруги детства. Но хоть у кого-то из них должен остаться сувенир розовых очков.

Эдмунд снова взглянул вперед. Ситуация более-менее стабилизировалась. Только лицо Тэмзин выглядело паршиво. Видимо, это жутковатое шоу было адресовано лично ей. Разбираться с чужими тараканами и проблемами очень не хотелось - к тому же, Кармайклу было по большей части плевать. Особенно, сейчас.
Пожалуй, только с Беллой нужно перекинуться парой слов после урока. За семнадцать лет Кармайкл никогда не видел её в таком состоянии. Это было реально странно. Но даже на это беспокойство у Эдмунда сегодня не было сил. Да и к тому же, кому из всех этих людей надо, чтобы он лез в их проблемы? Нужна будет помощь - спросят. Не нужна - ну и славно.
Вернувшись в режим "беззвучный и паршивый", Кармайкл вспомнил, о чём подумал в начале урока.
И, видимо, не он один - записки так и метались по классу. И чего всем сегодня так неймется?
Ну раз все "прыгают с крыши" - то чем он хуже?

[newDice=1:6:0:2 этап]

Быстро и почти не глядя выполнив задание под лозунгом "и так сойдет", Эд полез в сумку за клочком пергамента. Написав пару строк, он уже хотел отлевитировать записку до цели - как нормальный человек. Но тут ему на глаза попался присланный вместе со злосчастным письмом "откуп". Стандартный мешочек с галлеонами, который он получал на каждый день рождения, сколько себя помнил. Даже сумма не менялась - хоть какое-то было бы разнообразие.
Кармайкл провёл пальцами по бархату.
"Нашёл , чёрт патлатый, на что жаловаться. Даже самому себе стыдно о таком ныть, зажравшийся дурень".
Вынув тяжелую золотую монету, Эдмунд, нахмурившись, покрутил её между пальцами. Не зря в бреду после библиотечного замеса ему снилось, как демон заталкивает в глотку эти круглые куски драгоценного металла. Как они разрывают трахею, набивают желудок, заполняют грязным металлическим привкусом рот и лёгкие.

Поморщившись, Кармайкл прилепил заклятием записку к монете и швырнул через весь класс. А что - это быстрее и даже незаметнее, чем медленная левитация. Правда, спортсмен из Эдмунда был такой же, как из Хагрида - артист балета. Поэтому галлеон занесло левее.
Зато сразу было видно, что бывших игроков в квиддич не бывает - Джеймс слёту поймал золотую монету. Уважительно опустив уголки губ вниз, Кармайкл кивнул ему, показав жестами оторвать записку и отдать Эпплби.

У тебя вроде днюха была. Не собираешься праздновать сегодня-завтра? Мне нужен адекватный повод, чтобы напиться. За прямоту (здесь чернила смазаны, будто первоначально было другое слово) проси, что хочешь - в разумных пределах. Не кисни.
- Кармайкл

Эд подумал, что вовремя опомнился и не написал "забирай мою Молнию". Во-первых, это он уже совсем двинулся. Во-вторых, он бы сам себе устроил тёмную, как "проспался" до вменяемого состояния. А что бы сделала - и сделала справедливо - с ним сборная Рейвенкло...

Отредактировано Edmund Carmichael (11.09.23 08:14)