После матча между Хаффлпаффом и Слизерином Хилари пребывала в несколько возбуждённом состоянии. Как и большинство знакомых, она не осталась равнодушна к сцене, развернувшейся на поле в конце игры. В Большом зале, собравшись с друзьями в одном углу, она бурно делилась впечатлениями и жестикулировала так, что чуть не сбросила на пол свой напиток. Правда, к концу её речи собеседники больше беспокоились о том, не хочет ли она заглянуть в больничное крыло: Хилари то и дело чихала, прикрывая лицо ладонью и отворачиваясь. Она всё-таки умудрилась простыть на тренировке за день до этого.

Проворчав что-то нечленораздельное, ведьма не позволила уговаривать себя слишком долго — в конце концов ей давно на шесть лет. Высыпав в сумку вазочку конфет, она скорчила однокурсникам кислую мину и направилась к лестницам, чтобы подняться на второй этаж. Она не любила бывать в больничном крыле, ей не нравился запах, который там стоял, а зелья, выдаваемые мадам Помфри, были противными.

Войдя в помещение, Хилари покрутилась на месте. Ей показалось, что в нём пусто: не было ни людей, ни звуков, кроме стука её собственных каблучков. Она прошла чуть глубже и хотела сесть на свободную кушетку, чтобы подождать, но заметила Тэмзин — капитана хаффлпаффской сборной, в которую трижды за игру угодил бладжер. И, кстати, последний был послан взбесившимся Грэмом. Бедняжка чуть не упала с высоты в несколько ярдов — хорошо, что команда оказалась рядом.

— Привет! Вы сегодня провели отличную игру, — улыбнулась Хилари, почему-то решив начать не с сочувствия, а с чего-то позитивного. Она приблизилась к кровати, на которой сидела Тэм, и вопросительно кивнула на стул, стоящий рядом. — Как ты себя чувствуешь? Монтегю — просто придурок! Но теперь, кажется, ни для кого не секрет, что слизеринцы не умеют проигрывать. Мы непременно ещё раз утрём им нос в следующем матче! — она довольно комично сжала губы и потрясла кулачком, выражая этим всю серьёзность своих намерений.

Отредактировано Hilary Erskine (27.09.23 17:02)

Хилари сочувственно хмурится, глядя на Тэмзин. В голову невольно закрадываются мысли о том, что однажды после матча со слизеринцами даже она может оказаться на больничной койке с парой переломов. Что для этого нужно сделать? А, ничего, кажется. Выиграть! Забить пару квоффлов и помаячить перед глазами, чего проблематично скорее не делать, когда ты охотник.

— Это не стиль, это неумение контролировать агрессию, — возражает Эрскин, но тут же спохватывается. Она подсела к девушке не для того, чтобы спорить, и даже не для того, чтобы обсуждать слизеринцев. По поводу произошедшего её мнение было однозначным, и она его уже озвучила. Поспешив смягчить тон, Хилари спросила: — Очень больно?

Она ничего не могла поделать с тем, как ей жалко Эппбли! Бедняжка даже лежать старалась только на правом боку — видно, мази ещё не помогли. Голос её, уставший и невесёлый, почему-то заставил рейвенкловку вспомнить, что они с Тэм не знакомы лично. Вероятно, пришла пора это исправить.

— Да, но это ничего, — отмахнулась девушка. — Меня, кстати, зовут Хилари. Запомни меня, скоро мы с тобой встретимся на поле, — она широко улыбнулась, не скрывая шутливого тона. В ответ на непонимающий взгляд хаффлпаффки Эрскин пояснила: — Я запасная охотница в сборной факультета. И, раз уж на то пошло, должна сказать, что меня восхищает твоя игра. Мне действительно очень жаль, что очередной матч закончился для тебя вот так.

Не сдержавшись, Хилари коротко коснулась руки Тэмзин и тут же отняла её. Выражение лица мгновенно стало серьёзным — она вдруг подумала, что, наверное, мешает девушке отдыхать и ставит её в неловкое положение, заставляя как-то реагировать на непрошеные комплименты. Мерлин, где там мадам Помфри со своими зельями?!

Хилари качает головой, ничего не отвечая на саркастичный вопрос. Может быть, она и готова была продолжать хвалить игру Тэмз, но это показалось ей неуместным. Очередной матч завершился для девушки в больничном крыле — вряд ли она сейчас в состоянии активно обсуждать свою игру или удачные манёвры соперников. Всё, что было связано с квиддичем, ощущалось ложкой дёгтя в разговоре, когда обстоятельства и без того здорово омрачали момент знакомства.

— Да, кажется, простыла… — неуверенно тянет Эрскин, опешив от неожиданной заботы. Она вообще не планировала перетягивать внимание на себя, с Тэмзин уже и забыв об истинной цели визита. — Подскажи, если можешь. Я бы выпила его прямо сейчас, пото… потому что… — у Хилари не получается сдержаться, и она громко чихает, закрыв лицо ладонями. Виноватый взгляд, который она после этого поднимает на хаффлпаффку, едва ли может оставить кого-то равнодушным — но Эрскин действительно вполне искренне беспокоится о том, как бы не заразить Тэмзин. Не хватало ей ещё после мучительного дня, обеспеченного Костеростом, подхватить от младшекурсницы простуду.

— Тебя, наверное, лучше не беспокоить сейчас? Мадам Помфри наверняка выгнала команду и велела лежать, — Хилари понимающе улыбнулась.

Отредактировано Hilary Erskine (06.10.23 03:09)

- Спасибо, - с благодарностью кивает Хилари на протянутый платок и сочувственно хмурится, заметив, насколько болезненно Тэмзин дался этот простой жест. Хочется как-то подбодрить её, но одних слов здесь мало. Тогда она открывает свою сумку и достаёт из неё небольшой контейнер с нарезанной тыквой. - Ты любишь? - участливо интересуется рейвенкловка у Эпплби. - Она сладкая. Не знаю, можно ли тебе её, но уверена, что если мадам Помфри не узнает - никто не пострадает.

Эрскин улыбнулась. Она выглядела самой настоящей заговорщицей! Но другого способа поддержать Тэмзин у неё не нашлось - они ведь едва знакомы, даже темы для разговора вот-вот себя исчерпают.

Когда хаффлпаффка указала на шкафчик, в котором предположительно можно было отыскать бодроперцовое зелье, Хилари ненадолго задержалась на месте - она была чуточку растеряна и не знала, стоит ли ей сразу попрощаться. Но, судя по взгляду собеседницы, та пока на это не настраивалась. Оставив сумку возле ножки стула, она перебежала через проход и присела возле тумбочки. В ней действительно обнаружилось несколько склянок с нужными этикетками. Одна из них тут же исчезла в кармане мантии, и Хилари вернулась к Тэмзин уже спокойным шагом - не боясь быть пойманной.

- Спасибо. Я никуда не тороплюсь в целом, но лишним не будет, - достав бутылочку и вынув пробку, рейвенкловка сделала несколько глотков лекарства и поморщилась. Всё-таки оно ужасно противное! - Может, тебе что-нибудь ещё принести? Или просто посидеть с тобой? На сколько тебя вообще здесь оставили?

Хилари заметила, что сладкая тыква мгновенно улучшила настроение капитана хаффлпаффской сборной. Её лицо осветилось искренней улыбкой — она чувствовала себя жутко неловко, понимая, что разговор становится всё более натянутым, и не зная, как его поддержать. Однако теперь, когда Тэмзин почувствовала облегчение от вкусной пищи и стала отвечать менее односложно, рейвенкловке удалось расслабиться.

Упав обратно на стул, она механическим движением забрала опустевший контейнер и спрятала его обратно в сумку. Если бы прямо сейчас вошла медсестра и увидела его в руках одной из девочек, Хилари выгнали бы из больничного крыла вслед за командой Тэм. Конечно, никто не мог обещать, что подобного теперь точно не случится, но рисковать вряд ли стоило.

— Ничего себе! Почему так долго? Насколько я помню, даже костерост действует за день, — при воспоминании о нём Эрскин брезгливо поморщилась — так пару минут назад её собеседница выражала своё отношение к местной еде. — Я ломала ногу в детстве, ещё до школы. Ничего другого, кроме как напоить меня этой дрянью, целителям не осталось. Это не только ужасно противно, но ещё и больно.

Она вздохнула, заправив выбившуюся прядь волос за ухо. О, она разделяла негодование Эпплби по поводу большинства лекарств, которые будто назло сделали просто отвратительными. Казалось, о том, чтобы облегчить участь больных, никто и не заботился — в конце концов у них нет выбора!

— Каждый раз, когда хорошие игроки в квиддич получают травмы, я переживаю: не заставит ли их это задуматься? О том, каким травмоопасным бывает спорт. Не называю желание поберечься неправильным, но, может быть… я всё-таки примеряю эту ситуацию на себя, — Хилари и сама не знала, с чего вдруг решила поделиться этими мыслями. Однако, заговорив, она уже не могла остановиться. — Я люблю эйфорию, которую испытываю от полёта на метле, от командной игры, от победы… Даже в стычках с соперниками что-то есть. Но травмы — это другое. От них можно и не оправиться. Во всех смыслах. Ты никогда об этом не думала?

Эрскин с надеждой взглянула на хаффлпаффку. Ей вдруг захотелось почувствовать, что она в своих размышлениях не одна; что Тэм об этом думала или, по крайней мере, прошла через это. Если же нет… повезло ей, наверное. Хилари не считала себя трусихой. Но свой первый и единственный перелом она получила, свалившись с метлы, которую отыскала в десять лет среди вещей отца. И ребёнок, которым она тогда была, не отступил, но впечатлился "периодом реабилитации" и переживаниями родителей.

Именно в этот момент из её ушей повалил дым — последствия принятого зелья. Ситуация мгновенно стала комичной — и хорошо! Хилари смущённо улыбнулась, надеясь, что драматизм разговора полностью развеялся.