Гул разговоров лишь сильнее нарастал после завтрака. Разгром тайной организации, созданной Поттером, ошеломил практически всю школу. Эдвард, которого приглашали в Отряд Дамблдора, был не удивлен ее существованием, но очень сожалел Гермионе и ее друзьям. Быть схваченными Амбридж — участь ужасная.

Но больше всего Эдварда волновала Сьюзен. Вчера он ее не видел, не знал даже, что успело стрястись. Она и не рассказывала ему ничего — обо всем Эд узнал от сплетников и непосредственно Амбридж во время завтрака. Та с таким восторгом объявила о правонарушителях, будто это настоящие террористы из Азкабана, а не стайка учеников, которым хочется уметь защищать себя.

— Сьюзи…

Эдвард поспешил к столу Хаффлпаффа, чтобы успеть выловить среди них свою девушку. Сью могла сбежать, могла желать остаться одна, могла что угодно, но Эд знал, что ей нужна была поддержка. Его поддержка — кто он тогда? Самый ужасный кавалер, если останется равнодушным.

— Сью, как ты? Случившееся просто ужасно.

Эд взял девушку за руки, ненавязчиво проверяя те на наличие шрамов от «строчек», которыми любила наказывать учеников Амбридж.

Бледная настолько, что на ее лице выделялась каждая очаровательная веснушка, даже такая Сьюзен казалась Эду самой красивой на свете. Но она была разбита — он видел.

Он хотел собрать ее осколки до того, как их не превратили в песок.

О существовании декрета, запрещавшего молодым людям приближаться друг к другу, Эд вспомнил лишь тогда, когда Сьюзен захотела положить ладонь ему на лице, но одернула руку. Со вздохом Эд мысленно обругал новую власть в школе.

Сьюзен выглядела бледной и замученной переживаниями. Немудрено — никому не хотелось бы стать объектом всеобщего обсуждения (и осуждения местами). Устроенная Поттером организация выставлялась напоказ в самых уродливых деталях, будто они не обучением занимались, а готовились подорвать всю школу. Эдвард был зол.

— Да, пойдем.

Не решив нарушать злостный закон Амбридж, Эд отпустил руку Сьюзен и пошел к выходу. Он ощущал себя напряженной натянутой струной, чувствовал взгляды одним затылком, боялся обернуться и увидеть разъяренную Амбридж.

Они идут долго, петляя по просторным коридорам Хогвартса, пока не прячутся в одном из кабинетов. Здесь тихо и безлюдно.

Эд сразу же заключает Сьюзен в свои объятия и не отпускает ее из них долгие-долгие минуты. Знает, что ей сейчас нужна поддержка. Не какие-то красивые слова. Действия. Тепло. Доказательства, что Эдвард на ее стороне.

— Моя милая Сьюзи, — выдыхает Эдвард, поглаживая девушку по растрепанным волосам. — Ты пережила серьезное потрясение. Мне очень жаль. Правда.

У Эдварда внутри что-то с треском надламывается, когда он вдруг чувствует под своими руками мелкую-мелкую дрожь девушки. Ему хочется уберечь ее ото всего зла, хочет оградить защитным куполом и никого в него не пускать. Хочется сделать все, чтобы она улыбалась — ее улыбка краше и теплее самого солнца.

Она плачет, и он сжимает ее крепче, внутренне обмерев. Невыносимо.

Ему хочется обрушить проклятья и гнев и на Амбридж, и на Хогвартс, и на компанию Гарри Поттера, создавшую их тайный кружок. Отчасти Эдвард злится и на Сьюзен, но злость эта скорее последствие страха. Она ведь могла не просто попасть в руки дружинников, но и ушибиться!

— Хорошо, что вы бежали все врассыпную. Лучший способ скрыть следы — это наколдовать ещё больше следов, — говорит размеренно Эд.

Значит, Смит был рядом. Хорошо. Эдварду было сильно спокойнее на душе, зная, что друг приглядывал за Сьюзен.

— Что? Нет… я не злюсь, — вдруг говорит он и правда не злится. — Ты испугалась. Захотела найти защиту и поддержку. Это не слишком обдуманно, но совершенно нормально.

Эдвард берет лицо Сью в руки и мягко целует ее в лоб.

— Но ты меня не нашла. Значит, что-то остановило?