[icon]https://i.imgur.com/Pml3yQ6.gif[/icon]

Затхлый запах мокрой древесины, тёмного пива и странной отдушки, которой матери стирают рубашки сыновьям, чтобы те казались белее. Всё это сливается в единый коктейль, от которого мутит. Селина остервенело кусает внутреннюю сторону щеки, упрямо смотря перед собой, на лицо, полное бесчувственной жадности, которое счастливо скалится, глядя прямо на неё. Его рука выписывает в воздухе замысловатые узоры, прибавляя к счётам всё больше и больше нулей, пока наконец не удостоверится, что не забыл добавить наценку за проживание на шумной стороне. Такая вообще бывает?

Голос волшебника доносится до неё словно из-под водяной глади. Мур отчётливо наблюдает за тем, как движутся его губы. Но не слышит ни звука, пока её сознание вдруг не присваивает тому баритон отца и отчеканенное с особым холодом "Да ты одна и дня не протянешь" так неожиданно, что девушка дёргается на месте, будто бы получив ожог от соприкосновения с раскалённым металлом. Задние зубы с лёгкостью прокусывают нежную ткань до крови, оставляя во рту знакомый металлический привкус. И Селина скалится в ответ, смеётся в ответ, всё громче, и громче, и громче, пока лицу напротив не становится неуютно, и оно вновь не утыкается в счёты.

Ей бы послать это лицо к дьяволу, сломать счёты о неровный кафель зубов, просто закричать, в конце концов. Но она лишь растягивает губы в очередном оскале, чтобы повторить уже озвученную несколько раз ранее просьбу. Найти для неё самый. Дешёвый. Вариант.

Вот так просто.

И снова стук счёт напротив, в унисон которым Мур уже показательно стучит идеальным маникюром о неровную гранитную поверхность стола. А потом намеревается ударить и кулаком, но не доносит руки и убирает её прочь. Шумно втягивает воздух. Конечно же, улыбаясь. И оглядывается по сторонам, услужливо кивая всем интересантам, наблюдающим её заселение в "Дырявый котёл".

Выменянных денег не хватает и на одну ночь, когда ей нужны все семь. А уши горят огнём позора и предательства последнего подарка почившей тётки. Будь Мур умнее, захватила бы денег побольше. На крайний случай, вещей, чтобы сбыть у старого перекупа за закрытой в ночи лавкой старьёвщика. Но её черепная коробка соизваливает подать признаки жизни только сейчас, спустя часы с момента, как она, не раздумывая, покинула отчий дом.

"Фенрир. Фенрир Кернс. Как прекрасно, чтобы вы заглянули." В обрывках воспоминаний maman смеётся так приторно, что вместе с запахом этого места тянет дочь в реальности вывернуться наизнанку. Не сумев пересилить отвращение ко всей этой истории, брюнетка снитчем бросается наружу, в темноту, на свежий воздух, попутно сбивая на своём пути зазевавшихся, не разбирая ни лица, ни дороги.

Нос предательски щиплет, в уголках глаз скопилась вода, но Мур не плачет — лишь вдыхает носом всё новую и новую порцию свежести, не разрешая себе слабость даже на миг. Ей нужно найти ночлег и обдумать каждую проклятую мысль, глубоко засевшую в её голове и терзающую ту изнутри, будто пытаясь прогрызть путь наружу.

Больно. Но то боль не физического характера, хотя от неё так же хочется избавиться с помощью колбы дурманящего зелья.

К родне нельзя. К Мег нельзя. К Диане нельзя. Список друзей старосты Слизерина исчисляется в десятках. Но в том и проблема, что все они — друзья. У этих друзей тоже есть родители. И чаще всего у них в друзьях тоже есть Муры. А значит, стоит Селине переступить порог дома знакомых, как об этом узнают. И об этом не преминут вспомнить ее собственные mama и papa, перекручивая факты так, что, будь они шеей, человек был бы уже давно мёртв. Девушка слишком часто оказывалась на это месте, чтобы не уличить подлог. Но раньше ей не хватало сил пойти против. Хватит ли сейчас не вернуться?

Если успокоиться и немного подумать, найдутся варианты знакомых, чьей родне не известны две родительские фигуры в жизни Селины. Но мозг отказывается выдавать фамилии или хоть лица. А гремучий голос внутри уже жаждет стенаний, когда весь ссор выйдет наружу, стоит волшебнице только доверить личное другому.

Рука машинально тянется к уху покрутить серёжку, но осекается о пустоту.
Глупая, глупая Селина. Она отдала драгоценности за бесценок, мечтая просто поскорее расправиться с творящимся кошмаром и погрузиться в сон, чтобы наконец закончить этот день и ни о чём думать. На тыльной стороне ладони всё ещё чувствуется след губ её названного жениха, его шероховатые пальцы. Мур передёргивает. Она отчаянно вытирает место о край пальто, кривясь и будто пытаясь содрать кожу.

Нет, лучше остаться на улице, чем согласиться на это.

Селина закусывает, на этот раз, нижнюю губу, и решает попытать счастье в постоялом дворе Лютного переулка. Этот вечер будто особенно мрачен, ведь разобрать дорогу без попытки лишить кого-то на пути равновесия у Мур совсем не выходит.

Отредактировано Selina Moore (Сегодня 00:54)