[icon]https://i.imgur.com/Pml3yQ6.gif[/icon]

Затхлый запах мокрой древесины, тёмного пива и странной отдушки, которой матери стирают рубашки сыновьям, чтобы те казались белее. Всё это сливается в единый коктейль, от которого мутит. Селина остервенело кусает внутреннюю сторону щеки, упрямо смотря перед собой, на лицо, полное бесчувственной жадности, которое счастливо скалится, глядя прямо на неё. Его рука выписывает в воздухе замысловатые узоры, прибавляя к счётам всё больше и больше нулей, пока наконец не удостоверится, что не забыл добавить наценку за проживание на шумной стороне. Такая вообще бывает?

Голос волшебника доносится до неё словно из-под водяной глади. Мур отчётливо наблюдает за тем, как движутся его губы. Но не слышит ни звука, пока её сознание вдруг не присваивает тому баритон отца и отчеканенное с особым холодом "Да ты одна и дня не протянешь" так неожиданно, что девушка дёргается на месте, будто бы получив ожог от соприкосновения с раскалённым металлом. Задние зубы с лёгкостью прокусывают нежную ткань до крови, оставляя во рту знакомый металлический привкус. И Селина скалится в ответ, смеётся в ответ, всё громче, и громче, и громче, пока лицу напротив не становится неуютно, и оно вновь не утыкается в счёты.

Ей бы послать это лицо к дьяволу, сломать счёты о неровный кафель зубов, просто закричать, в конце концов. Но она лишь растягивает губы в очередном оскале, чтобы повторить уже озвученную несколько раз ранее просьбу. Найти для неё самый. Дешёвый. Вариант.

Вот так просто.

И снова стук счёт напротив, в унисон которым Мур уже показательно стучит идеальным маникюром о неровную гранитную поверхность стола. А потом намеревается ударить и кулаком, но не доносит руки и убирает её прочь. Шумно втягивает воздух. Конечно же, улыбаясь. И оглядывается по сторонам, услужливо кивая всем интересантам, наблюдающим её заселение в "Дырявый котёл".

Выменянных денег не хватает и на одну ночь, когда ей нужны все семь. А уши горят огнём позора и предательства последнего подарка почившей тётки. Будь Мур умнее, захватила бы денег побольше. На крайний случай, вещей, чтобы сбыть у старого перекупа за закрытой в ночи лавкой старьёвщика. Но её черепная коробка соизваливает подать признаки жизни только сейчас, спустя часы с момента, как она, не раздумывая, покинула отчий дом.

"Фенрир. Фенрир Кернс. Как прекрасно, чтобы вы заглянули." В обрывках воспоминаний maman смеётся так приторно, что вместе с запахом этого места тянет дочь в реальности вывернуться наизнанку. Не сумев пересилить отвращение ко всей этой истории, брюнетка снитчем бросается наружу, в темноту, на свежий воздух, попутно сбивая на своём пути зазевавшихся, не разбирая ни лица, ни дороги.

Нос предательски щиплет, в уголках глаз скопилась вода, но Мур не плачет — лишь вдыхает носом всё новую и новую порцию свежести, не разрешая себе слабость даже на миг. Ей нужно найти ночлег и обдумать каждую проклятую мысль, глубоко засевшую в её голове и терзающую ту изнутри, будто пытаясь прогрызть путь наружу.

Больно. Но то боль не физического характера, хотя от неё так же хочется избавиться с помощью колбы дурманящего зелья.

К родне нельзя. К Мег нельзя. К Диане нельзя. Список друзей старосты Слизерина исчисляется в десятках. Но в том и проблема, что все они — друзья. У этих друзей тоже есть родители. И чаще всего у них в друзьях тоже есть Муры. А значит, стоит Селине переступить порог дома знакомых, как об этом узнают. И об этом не преминут вспомнить ее собственные mama и papa, перекручивая факты так, что, будь они шеей, человек был бы уже давно мёртв. Девушка слишком часто оказывалась на это месте, чтобы не уличить подлог. Но раньше ей не хватало сил пойти против. Хватит ли сейчас не вернуться?

Если успокоиться и немного подумать, найдутся варианты знакомых, чьей родне не известны две родительские фигуры в жизни Селины. Но мозг отказывается выдавать фамилии или хоть лица. А гремучий голос внутри уже жаждет стенаний, когда весь ссор выйдет наружу, стоит волшебнице только доверить личное другому.

Рука машинально тянется к уху покрутить серёжку, но осекается о пустоту.
Глупая, глупая Селина. Она отдала драгоценности за бесценок, мечтая просто поскорее расправиться с творящимся кошмаром и погрузиться в сон, чтобы наконец закончить этот день и ни о чём думать. На тыльной стороне ладони всё ещё чувствуется след губ её названного жениха, его шероховатые пальцы. Мур передёргивает. Она отчаянно вытирает место о край пальто, кривясь и будто пытаясь содрать кожу.

Нет, лучше остаться на улице, чем согласиться на это.

Селина закусывает, на этот раз, нижнюю губу, и решает попытать счастье в постоялом дворе Лютного переулка. Этот вечер будто особенно мрачен, ведь разобрать дорогу без попытки лишить кого-то на пути равновесия у Мур совсем не выходит.

Отредактировано Selina Moore (20.09.24 00:54)

[icon]https://i.imgur.com/Pml3yQ6.gif[/icon]

Несмотря на наличие исправных фонарей обычно хорошо освещаемый Косой переулок сейчас будто тонет во мраке, едва ли намеренно провоцируя всякого одиноко блуждающего здесь чувствовать тревогу от каждого нового шороха. Вот и фантазия Селины расходится не на шутку, стоит очередному магазину погасить свои огни, а её каблуку вдруг провалиться в стык брусчатки. Чувства покинутости и уязвимости эхом раздаются по всему телу, пока она, стиснув зубы, заставляет себя же собраться. Сейчас не время и не место поддаваться панике. Но как только она найдёт себе пристанище, далёкое от родительского очага и всего этого проклятого безумия, то обязательно разрешит себе поддаться импульсу.

Нижняя губа уже саднит от непрекращающихся укусов. И, по правде говоря, Мур едва ли не трясёт от мысли, что в такой темени ей предстоит, пускай и быстрой украдкой, но оказаться в Лютном. Но делать нечего. Выбор сделан, и не подлежит замене. Пускай девушка и пытается договориться со своей совестью на эту сделку во имя привычного уклада жизни и надуманного счастья старших, при этом упрямо следуя ровно туда, где, по всей вероятности, её серьги точно стали бы опасной приманкой.

Очередной неустойчивый шаг. Мир Селины едва различимо покачивается, пока она делает два других, в сторону, быстрой поступью, чтобы удержать равновесие, и, по всей видимости, оказывается у кого-то на пути. Силуэт на голову выше придерживает её за плечи, и волшебница заметно сжимается, тут же пытаясь сделать шаг и ещё шаг назад, чтобы увеличить дистанцию. Ограбить её в этой темени с туманом в голове было бы крайне просто, да взять можно не так уж много. Она намеревается что-то пробормотать, лишь бы извиниться да спешно удалиться восвояси. А потом наконец понимает, с кем столкнулась, когда свет уличного фонаря наконец попадает на лицо прохожего, отчего она неопределённо улыбается, кривя губы.

Встретить студента близ Косого переулка во время каникул — не редкость. Этого же, ещё и неподалёку от района, промышляющего не самой законной деятельностью, тем более. Но почему-то Селина оказывается застигнута врасплох, когда знакомый обнаруживает её в этом месте в столь поздний час. В её представлении именно сейчас здесь должно было быть как можно меньше людей, отчего она и решилась на опасный променад. Но, видимо, не в каждой семье заведены традиции воскресного Пасхального ужина. Как многое она бы отдала за то, чтобы и этого приёма у семейства Мур в этом году не было!

— С-совсем забыла, — бормочет брюнетка, с трудом перебирая в голове темы для быстрого разговора, которые позволят избежать ненужных вопросов и последующих сплетен в школе. На лице закрепляется привычная маска, но доброжелательная улыбка, вероятно, даётся Селине не так хорошо, как обычно. Слишком тяжело ей держать знакомый всем образ, пока внутри царит хаос, раздрай, а теперь и паника, как бы не пошли лишние пересуды. — Сегодня же праздники... С Пасхой тебя, Джейми. — добавляет она уже более уверенно и ровно, но и сама чувствует, что никогда бы не поверила такой плохой игре, и это вряд ли сделает и сообразительный Уокер. — Всё отлично.

Джейми Уокер. Каковы были шансы, что он догадается, почему именно Селина гуляет одна в эту ночь? Какова вероятность, что воспользуется этой информацией ради своей выгоды? Уравнение без известных переменных, подобное тем, что им когда-то показывали на Нумерологии. И сознание Мур сейчас не пригодно для того, чтобы просчитывать эту ситуацию наперёд. Она и не так много о нём вообще знает, чтобы хоть примерно понимать, что он за человек. Общие занятия в старшей школе не то, чтобы предполагают близкое общение. А судить по годам ранее сложно, ведь после того, как ещё на первом курсе тот зачем-то изрисовал её пергамент с конспектами, слизеринка старалась отсаживаться как можно дальше. Она так и не поняла, почему парень тогда это сделал.

Что ещё? Дружит с Рикеттом — их хохот или громкий шёпот с задних парт до сих пор периодически срывает уроки. Зачем-то своровал браслет Меган, из-за чего попал под действие проклятья. Пользуется не новыми учебниками и часто сидит в библиотеке. Замечен в поношенной мантии. Несколько раз попадался на дежурстве за странным промыслом. Встречался с Эпплби и когда-то играл в квиддич. При этом учится хорошо...

Довольно странный набор фактов, не совсем раскрывающий то, как парень мыслит и чем руководствуется. Селине бы поскорее ретироваться прочь, но она продолжает держать напускное спокойствие в звенящей тишине, и пытаться думать. Сегодня у неё с этим совсем плохо.
— Ты, кажется, где-то здесь жил, — силится вспомнить Мур, которая довольно часто видела его снующим тут и там в Косом переулке ещё в совсем юные годы, пока закупалась с родителями перед началом очередного курса. — Подскажи, вдруг знаешь, цены в гостинице в Лютном ниже, чем в "Дырявом"? Или, может, там кто из местных сдаёт на сутки? — решается на отчаянный шаг она, едва ли не выламывая себе руки, пока произносит вопрос.

Даже думать о своём безвыходном состоянии непросто, а признаваться кому-то знакомому равносильно тому, чтобы вручить ему нити для управления собой будто марионеткой. Но Мур чувствует себя слишком разбитой, чтобы пытаться не оступиться и продолжать играть. Ей не хочется бродить зазря по опасной улице, если вдруг можно узнать об этом заранее. Селина мечтает поскорее закончить этот день, хорошенько выспаться, а затем уже решить, что же делать. Она обязательно найдёт, а если нет, то придумает способ, как заставить однокурсника молчать об этой встрече, ведь у каждого должны быть слабые места. Просто не сегодня. Не сейчас. В эту минуту её сил хватит только, чтобы наконец найти ночлег.

Отредактировано Selina Moore (29.09.24 06:01)

[icon]https://i.imgur.com/Pml3yQ6.gif[/icon]

Вот так всегда. Стоит девушке только сдаться и сознаться в собственной беспомощности перед сложившимися обстоятельствами, как нечто внутри клокочет от негодования тем, как бездумно она раскидывается ценными данными перед тем, кому и не ясно, можно ли вообще доверять. Информация — это опасное оружие. И Мур зачем-то самолично наводит на себя прицел. Да будь Уокер хоть сыном местных лендлордов! Теперь, если он только захочет, ей придётся долго оправдываться перед однокурсниками. И это может надолго подпортить ей жизнь и репутацию, на которые она работала столько упорных лет. Одно лишь радует — её слово должно быть весомее.

Глупая, глупая Селина. Она проклинает себя за слабину, упрямо перебирает в голове факты, известные ей о собеседнике, за которые, в случае чего, можно будет зацепиться, реши он говорить об этой встрече позже. Тревожится, переживает, корит себя. А ещё устало вздыхает, чувствуя всю тяжесть этого мира едва ли не на своих хрупких плечах. Непростой коктейль из чувств, мешающий соображать, что же делать с уже учинённым разговором.

Она совершенно забывает о правилах приличия и не благодарит за поздравление с праздником. Да и можно ли вообще назвать этот день для неё полным радости и торжества? Упрямо тянет улыбку, будто не умеет иначе. И едва заметно хмурится, стоит парню заговорить о "бомжатнике", клопах и прочих "приятных" особенностях жизни в Лютном. Угол губ даже предательски дёргается, пока обескураженный взгляд бегает по лицу Уокера, силясь разобрать, не шутит ли он. Но с минуту попыток раскусить искусную ложь во имя извращённых издевательств над её очевидно шатким положением, она приходит к выводу, что тот не врёт, отчего привычная улыбка становится гримасой отвращения к описанной картине, которую, Мур, кажется, совсем не контролирует.

Девушка спохватывается только значительно позже, простояв в пол оборота к Дырявому котлу в молчаливом и задумчивом состоянии, силясь решить, что же ей делать с полученной информацией, отчего едва не прослушивает рассказ про съемную квартиру. Лорена жила в подобной всю сознательную жизнь, стоило ей только стать совершеннолетней, потому что, в отличие от Селины с её привязанностью к дому и близким, всегда хотела быть отдельной, самостоятельной, цельной. Слизеринка не любила гостить у тёти, ведь комфорт был для быта той скорее антонимом, чем даже треклятым сарказмом. Но сейчас она бы отдала всё, что у неё осталось, лишь бы иметь возможность улизнуть к ней и чувствовать себя, как дома, вне его физического местонахождения. Как же жаль. Чертовски жаль.

Брюнетка кусает израненные щёки изнутри, проблеском боли возвращая себя в реальность, прочь от терзаний о минувшем и больше не возможном, несбыточных мечт и накатывающих волн отчаяния. Она сама пока ещё здесь, и у неё есть нерешенная проблема.

Вариант жизни в Лютном, по всей видимости, отпадает сам собой. Какая-то часть Селины благодарна ей за то, что решилась узнать всё это не опытным путём, но другая продолжает негодовать из-за опасности, вечно следующей рука об руку с подобной доверчивостью другим. Остаётся лишь два варианта — отдать все средства за ночь в каморке Дырявого и разбираться поутру, куда деваться дальше, или вернуться туда, где ей разрешено жить только по чужим правилам. Неоднозначный смешок срывается с губ раньше, чем она успевает опомниться и обратить внимание на указанные окна наверху. Вот так задачка.

— Большое спасибо, что рассказал. Пожалуй, это не совсем то, что нужно, — тепло, но с заметной растерянностью, наконец отзывается она и вновь улыбается с этим своим привычным доброжелательным видом, за который обычно ей готовы простить многие проявления невоспитанности и даже резкости. "Я обязательно придумаю, как заставить тебя забыть об этой встрече", проносится в её мыслях в этот момент. И Селина тут же отрицательно мотает головой, с самым благодарным видом отказываясь от приглашения на чай.

— О... Спасибо, но не стоит. Не думаю, что твои родители будут рады незваным гостям в этот вечер, — "Как и в любой другой", отзывается Мур, вновь делая инстинктивные шаги назад.
Признаться честно, она понятия не имеет о том, кем являются родные Джейми, работают ли они или имеют пассивный доход, на средства с которого и живут. Они наверняка не знакомы с семейством Мур, иначе девушка наверняка бы видела их на одном из приёмов и точно запомнила бы фамилию. А значит, риск того, что спустя время на пороге квартиры появятся её родители, минимален. Но отлично понимает, что никто не будет рад, если увидит на пороге проходимку, которую вдруг привёл сын. Да и это совсем не похоже на тот образ, который она старательно выстраивает вокруг себя.

Предложение о диване встречается едва различимым, но смехом. Это совсем не тот уровень комфорта, на который слизеринка рассчитывает, но сама идея веселит её своей абсурдностью. Даже если бы она рискнула показаться на глаза родным Уокера, оставаться бы на ночь уже точно не согласилась. Да и кому, как не Селине, знать, что доброта никогда не бывает искренней. Люди совершают любые поступки, исходя из мотива получить что-то. А будь то желание иметь старосту школы в должниках или просто чувствовать свою важность, решая проблемы других, как это часто делает и сама Мур, уже детали. И кто его знает, зачем это предлагает сам Джейми.

Брюнетка уже планирует тактично распрощаться с однокурсником, когда со стороны Лютного переулка слышатся тяжёлые шаги и громкая брань, звук которых только приближается с каждым мгновением. Яркий свет, пронзающий мглу вокруг и исходящий из волшебной палочки одного из явно подпивших товарищей, сопровождается мучительным криком второго. И вот, вместо того, чтобы уносить ноги в сторону Косого переулка, туда, где есть больше света и людей, на каблуках, по проклятой брусчатке, волшебница уже подталкивает Уокера скорее открыть дверь и прошмыгнуть внутрь.

Они захлопывают дверь как раз перед тем, как с ней с гулом ходящих ходуном витражей, сталкивается громадное бесконтрольное тело. И Мур вжимает голову в плечи, выискивая в кармане свою волшебную палочку и инстинктивно призывая студентка Рейвенкло одними своими губами не шуметь. Если даже для него такая потасовка не является чем-то неожиданным, для волшебницы подобное проявление грубой силы ещё и в плохо контролируемом состоянии становится чем-то пугающим и выбивающим из колеи. Так что она просто оторопевши стоит в полумрачном подъезде, между витражной дверью и лестницей, пытаясь выдавать как можно меньше звуков, чтобы дождаться, пока на улице всё умолкнет и эти двое уйдут восвояси.

Делать это становится сложнее, когда она замечает, что, находясь прямо над их головой, на них стремительно спускается паук. С неконтролируемым визгом, одним чудом не распластавшись на одной их ступенек, девушка взмывает вверх по первому лестничному пролёту.
— Я здесь постою. — сообщает она вниз, в темноту.
Maman учила никуда не ходить с малознакомыми людьми. А ещё она собиралась выдать дочь за человека, которого та видела третий раз в жизни. Вероятно, это туше.

Отредактировано Selina Moore (10.10.24 03:23)

Селина и сама понимает, что устроила шум зазря, но отмотать совершённое назад уже невозможно. Она лишь виновато поджимает губы, но извиняться за собственную ошибку вовсе не стремится. Ведь вероятность, что она бы смогла отреагировать как-то иначе на страшные мохнатые лапы, приближающиеся прямо к её лицу, так или иначе близка к нулю при любых изменениях уравнения о ней и пауках. У всех людей есть свои слабости, и её боггартом являются подобные совершенно не симпатичные и не миловидные создания. А также целый ворох других фантастически уродливых или отпугивающих одним своим видом существ во главе с различного рода насекомыми. Вероятно, будь метафора боязни высоты или одиночества очевидной, она бы тоже выпрыгивала из шкафа на занятиях. Но Мур искренне хватает и этой чудесной компании, заставляющей её коленки предательски дрожать в унисон с нижней губой, а сердце совершать немыслимые кульбиты.

Вот и сейчас, пока Джейми нагоняет её за пару больших шагов, всё, что девушка может слышать — это престо-темп, с которым по её организму циркулирует кровь, отдаваясь гулким эхом в ушах.

Три.
Два.
Раз.

Уокер уже успевает добраться до неё.

Ещё.
Всего.
Миг.

Шум из-за двери на этаж выше явно издаёт чей-то кот.

И снова.
Лишь.
Мгновение.

Волшебник направляется дальше, и брюнетка нехотя повинуется, опасливо оглядываясь вниз и по сторонам.

Сегодня она и без того не блещет умом сильнее обычного, а пока переживает последствия одного испуга за другим и вовсе будто воды в рот набрала. Аккуратно переставляя ноги в полумраке, будто не скакала подобно кельпи о водную гладь по едва различимым ступенькам минутой ранее, она следует выше и то и дело высматривает на стенах и потолке очередное мерзкое создание. Да уж, это место совсем не похоже на те, что она привыкла посещать. И страшно представить, каким мог бы оказаться постой в Лютном переулке, если вот так живут обычные волшебники, предпочитающие снимать квартиры полностью, а не номера.

Единственным плюсом пережитой тревоги является тишина в мыслях. Они будто оказываются застывшими вне времени и пространства, попав под действие одного из парализующий проклятий, пока весь фокус приходится на одно действие — убежать, спрятаться, выжить, спастись... Правда потом всегда врываются в сознание непрошеной лавиной. Так что оказавшись почти у закрытой двери наверху Мур неопределённо переминается с ноги на ногу, морща нос от увиденной сбоку от себя паутины, когда до неё наконец доходит, что она вот только что отказывалась куда-либо идти, а теперь покорно следует за Джейми, куда бы он её ни вел.

— Как думаешь, они уже разошлись? — интересуется она как бы невзначай, пытаясь разглядеть людские силуэты на плохо освещённой улице через ближайшее имеющееся размытое стекло и понять, как скоро она сможет отправиться восвояси.
Она и не знала, что в случае подобных разборок может появиться дежурный аврор. Честно говоря, Селине вообще очень мало было известно о жизни вне укромного поместья, а уж тем более ситуации в тех местах, куда её никогда не заносила нужда.

Вопрос про родителей снова вгоняет в ступор. Впрочем, на этот раз мыслей в голове слизеринки много, просто озвучивать их вслух было бы крайне неуместно.
— Не-ет... — неопределённо отзывается волшебница моментально приглушившимся голосом и вновь неосознанно тянется к мочке уха, чтобы покрутить на пальцах серёжку, пока подбирает нужные слова, но вспоминает, что драгоценности разменяны на нечестную плату. — Прости, пожалуйста. Я правда не знала...

Мысль о том, что её положение значительно лучше, какие бы странные идеи ни приходили в голову её собственным родителям, остро врезается в голову, и Мур неоднозначно хмурится, тут же заводя уже начатую бессмысленную сделку с совестью, манящую её красивой жизнью, если только она перестанет упрямиться. Не иметь родителей и какой-либо опоры в жизни или быть миссис Кернс?..

Найти ответ на вопрос мешает выбежавший кот, отвлекающий от мысленных баталий одним своим забавным видом.
— Привет... — бормочет Селина с улыбкой на лице и присаживается, чтобы протянуть тому раскрытую ладонь.
Она испытывает слабость всего к трём вещам в этом мире, и одной из них являются чёрные коты. Пока тот осторожно принюхивается, девушка вдруг подмечает, что уже видела его раньше. И это осознание кажется ей странным, ведь в Хогвартсе водится несметное количество питомцев, но почему-то его она умудрилась запомнить. Быть может, их пути пересекались совсем недавно?

Очаровательное создание утыкается в её руку, активно требуя, чтобы ему уделили всё доступное внимание и погладили от макушки до подушечек лап. А когда Мур решается взять его на руки, чтобы зайти внутрь и не оставаться на проходе, и вовсе принимается еле различимо урчать.
— И кто ты у нас? — интересуется она у кота, но вопрос явно адресован к его хозяину, если только это чудо и разговаривать не умеет.
— А мой обычно на всех шипит, — добавляет она, уже точно обращаясь к однокурснику, и оглядывается по сторонам. — Но он не любит поездки на Экспрессе, поэтому остался в Хогвартсе...

Небольшая квартира, которая размером уступает спальне Селины где-то раза в полтора, встречает её полумраком и серыми холодными стенами. Но в отличие от сырости, которой пропитан каждый сантиметр подъезда, здесь, пускай и едва различимо, пахнет ветивером в перемешку со сладко-смолистой амброй и чем-то напоминающим запах газетных страниц, только вышедших из печати. Часть нот слышится и от самого Уокера, но девушка не решается утверждать, что же является первоисточником. Всё это сильно контрастирует с квартирой, в которой когда-то жила её тётя, насквозь пропитанной шалфеем и кипарисом. И студентка впервые понимает, что, как бы та ни бунтовала против родни и её устоев, жизнь Лоры была достаточно обеспеченной ими, хоть Мур так раньше никогда и не казалось.

Брюнетка едва заметно улыбается, заметив раскиданные на диване вещи, за которыми и самого дивана-то и не видно. И оставленные в беспорядке на столе кружку и бокал, в последнем из которых ещё наполовину плещется содержимое. Кажется, парень не соврал. Это действительно не выглядит, как уютное пристанище большой семьи. Скорее походит на одинокую берлогу. И теперь становится понятно, почему он так легко пригласил её зайти.

Девушка вскользь пробегается своим взглядом по его лицу. Интересно, каково это жить одному? И давно ли ему приходится? Уточнить вслух она, конечно же, никогда не решится. Зато точно поинтересуется:
— Ты что-то говорил про чай?
Лишь бы заполнить неоднозначную тишину, повисшую с тех пор, как дверь позади оказалась захлопнута. И прогнать мысли о том, как же одиноко ей было бы жить вот так, когда единственным живым существом рядом является пускай и милейший, но кот. Мракобес когда-то появился в её жизни по подобной причине — она очень боялась ехать в школу и оставаться там одной. Но даже если бы он сейчас был с ней, брюнетка не была уверена, что его компания могла бы полностью унести прочь это липкое чувство покинутости, которое маячило каждый раз, стоило ей остаться наедине только с самой собой.

Селина вновь переминается с ноги на ногу, не понимая, как ей освободить руки, не обидев кота, который совершенно не хочет отправляться на пол и начинает вжиматься в неё, выпуская когти, стоит ей только попытаться наклониться, чтобы спустить его. И если с туфлями без рук она ещё, более-менее, справляется, то проходить в верхней одежде внутрь совсем не спешит. А потому жестом предлагает Джейми забрать его хвостатого друга себе.

Селина не претендует на возможность поговорить с Джейми по душам. И дело даже не в том, что они чрезмерно мало знакомы, хоть и прожили в одном замке более шести лет — просто волшебница и сама не любит разглагольствовать о том, что творится у нее в мыслях и за закрытыми дверьми родового поместья. Любая душа похожа на потемки, старый чулан с мерзкой паутиной, скрывающий самые грязные тайны. И не всех его привидений стоит выпускать наружу, а уж тем более, выставлять напоказ человеку, который еще ничего не сделал, чтобы заслужить доверие. Этим базовым истинам Мур обучена с малых лет и, пускай она в начале совсем не понимала причинно-следственной связи таких постулатов, повзрослев, девушка не раз убедилась в их верности.

Люди имеют свойство приходить и уходить, оставляя после себя неизгладимый след, и лучше, чтобы они не уносили с собой опасные тайны. Известная английская поговорка гласит, что какие-то друзья будут с тобой лишь сезон, а другие — вечность. Но единственными, кто всегда были, есть и будут в жизни каждого, и кому на самом деле не все равно на твое благополучие, являются близкие и родные. Пускай сейчас мысль об этой «правде жизни» и отзывается в душе Селины нервным, ядовитым смехом, разъедающим ее тело изнутри контрастом с реальностью.

По причине подобного убеждения она и неоднозначно оглядывается на парня, не зная, что и думать, ведь с одной стороны, отсутствие лишнего контроля, вероятно, может окрылять и позволять прочувствовать вкус жизни, как он есть. Но с другой, все так же грозится страшным одиночеством где-то на фоне. Впрочем, наличие неубранных бокалов сигналит о том, что с этой проблемой Уокер успешно справляется. И кто Мур такая, чтобы приставать с лишними вопросами?

Навык замечать изменение голоса, другой взгляд, смену характера действий, является едва ли не единственным, с которым волшебница пришла в этот мир — во всяком случае, она совсем не помнит себя, хоть когда-либо не использующей его в той или иной степени. И умение читать между строк подсказывает закрыть эту тему раз и навсегда и никогда не тянуться к ней, как бы сильно ни манил к себе запертый сундук и ни тянуло любопытство. Жизнь волшебника значительно контрастирует с ее собственной, и это не может не вызывать вопросы. Но банальная бестактность в данном случае может стоить слишком дорого. Да и, поменяйся они местами, Селина бы никогда не оценила любое продолжение заведенного разговора положительным образом. Пускай человек был бы и ведом эгоистичным интересом к тому, как именно в таком случае устроена жизнь, а не попыткой узнать ее саму получше.

Взамен неуместной попытке покопаться в чужой семейное драме, Мур переключает все свое внимание на очаровательный мурчащий клубок шерсти в своих руках. И даже кивает тому, будто бы в качестве знака радости знакомству, когда наконец узнает его кличку. Нокс. Мур готова поспорить, что в списке тех вариантов, которые она заготавливала когда-то для своего питомца, был и такой. Но она всё же остановилась на Мраке и, нарушая законы всякой логики, подбирала уже самого кота под имя, а не действовала иначе. Их знакомство не было драматичным или даже комичным — Селина просто увидела его, пробираясь вдоль рядов «Волшебного зверинца», и тут же сделала свой выбор. Учитывая, что там продавались не только приятные маленькие создания, но и всевозможные другие существа, желания думать, разглагольствовать и ходить да присматриваться у нее не было — только мечта поскорее уйти прочь. Однако она ни разу не пожалела о том, какой выбор сделала. Хотя ее питомец, как ей всегда казалось, был еще вреднее, чем она сама. А составить ей конкуренцию в этом соревновании могли далеко не многие.

От рассказа о том, какой приключилась судьба этого пушистого создания у нее на руках, волшебница даже неосознанно обнимает его чуть крепче. Она отлично слышит, что говорит Джейми, но не сразу понимает, что именно он имеет в виду, вероятно, не имея ни малейшего представления о том, какой бывает жизнь домашних животных на улице. В целом, на то они и домашние, чтобы всегда иметь дом, не правда ли?.. Мир Селины не был критично зашоренным, но, не встречаясь с какими-то ситуациями в своей обычной жизни, она совсем не догадывалась о том, с какими проблемами сталкивались люди с другим ее укладом. Как и они, вероятно, не представляли особенностей того быта, которым жила она. Рассматривая кота ближе, теперь она могла точно назвать, чем же Нокс отличался от других. И даже смогла припомнить, где же его видела. А между тем, мысли в ее голове улетели куда-то слишком далеко, в размышления о том, не должны ли заниматься в Министерстве контролем подобной ситуации и помощью питомцам, оставшимся на улице.

Будто бы Мур своих проблем мало... Она ведь и сама буквально оказалась на их месте.

Осознание этого факта заставляет вновь прикусить израненные от этой привычки щеки изнутри, чуть более нервно поглаживая почти книззла, вальяжно разлегшегося у нее в руках. Рассказывать об истинных причинах своего блуждания по этому району в ночи не хочется, но Уокер наверняка поинтересуется об этом при первой же имеющейся возможности. Ведь Селина бы и сама так сделала. Девушке стоит срочно выдумать какую-то складную историю, чтобы та прозвучала достаточно убедительной и не вызвала подозрений. Правда, голова совершенно отказывается думать в эту сторону — вместо этого, слизеринка никак не может перестать задаваться вопросом, существуют ли и другие волшебники, оставшиеся без дома, и как, где и чем они живут.

Мир вокруг нее вдруг оказывается намного более неизведанным, чем выглядел до этого. Огромным. Необъятным. Даже для ее пытливого ума, ведь в основном всякое любопытство брюнетки исходит из того, чем она сама живет. А выйдя за дверь родного поместья, она вдруг обнаружила целую вселенную с ее проблемами и устоями. И Мур не уверена, что справится в ней. Она вдруг вновь чувствует себя маленькой девочкой, заплутавшей в кондитерской Шугарплама. Испуганно выглядывающей из-за прилавков в поисках родителей, но не имеющей возможности увидеть хоть кого-то из-за своего небольшого роста. Семья, со всеми ее странностями, всегда была для Селины опорой. Особенно Лорена, пока ее жизнь не унес этот проклятый вирус. И своей выходкой студентка лишила себя этой поддержки. А заодно наверняка заставила их волноваться.

Возможно, родители вновь были правы, и она просто сама еще не понимает всех причин их решения. Возможно, ей стоило согласиться на этот брак... Тело, впрочем, отзывается на эти мысли еще большим, чем обычно, замерзанием ладоней. Все же, мысль прожить жизнь с непонятным человеком, пугает ее до возврата гула собственной крови в ушах. И только кот на ее руках урчит все громче, напоминая один из забавных магловских моторчиков и переключая внимание на себя от всех тревог и забот.

Селина молча наблюдает за тем, как парень наводит порядок, намеренно притупив взор, чтобы лишний раз не смущать его своим присутствием. Но все же не может украдкой не подглядывать и не ловить себя на странной усмешке, пока тот суетится с кружками и оставшимся носком. Она с увлечением гладит Нокса и даже расправляется со своей обувью, сделать что оказывается не так уж и сложно, если немного приноровиться.

«Ноксик» же, прозвучавший от взрослого парня на голову выше неё, на момент вгоняет девушку в ступор. Настолько непривычным для нее является любое мужское проявление мягкости и ласки на публике, даже по отношению к животному, не высмеивающее или передергивающее чужие действия. Она силится, но не может вспомнить, когда в последний раз слышала что-то такое от отца или дяди, например, по отношению к ее же Мракобесу. Да и припоминая кузена, обожающего своего ворона, не может воспроизвести и момента из памяти. Вполне возможно, такие приливы нежности происходят, когда мужчины находятся наедине с самими собой и снимают намертво прилипшие маски холодности, но Селина об этом не знает. А потому сейчас неопределенно ведет бровями, будто бы силясь принять факт такого поведения и обращения к коту. А потом понимает, что у питомца Джейми очень говорящее имя, особенно, когда дело доходит до нахождения в помещениях, требующих освещения. И оттого еще более неоднозначно улыбается. Мозг сегодня совершенно отказывается работать. Очень зря.

Руки оказываются пусты, но кот тут же убегает на диван, не желая замены обнимающих, и Мур заметно тянет улыбку, кивая в знак согласия, что обязательно уделит тому внимание чуть позже. Она оперативно управляется с парой пуговиц на мантии и позволяет однокурснику забрать свою верхнюю одежду, кратко благодаря за проявленную галантность. А потом снова переминается с ноги на ногу. Все же, какой бы самоуверенной она ни казалась в школе, на самом деле, она смущена тем, что вот так неожиданно оказалась в гостях.

Вопрос про пиво воспринимается скорее, как шутка, позволяющая разрядить обстановку и немного улыбнуться.
— Чай, — кивает она с легкой ухмылкой на губах, а затем кивает вновь, чтобы поблагодарить за гостеприимство.
Но вместо того, чтобы направиться прямиком на кухню, сворачивает в ванную комнату.

Не требуемая волшебникам уловка, позволяющая оценить, как же ты выглядишь, к которой Мур привыкла с очень ранних лет, как и к многим другим вещам, которыми с ней поделилась maman. Селина намывает руки хозяйственным мылом, чей запах сильно контрастирует с ароматом этого дома и не слишком-то приходится ей по душе, и разглядывает свое понурое лицо в отражении зеркала, мечтая, чтобы у Уокера обнаружились проблемы со зрением, ведь то, что она видит, ее совсем не устраивает, и так нельзя выглядеть в приличном обществе, иначе засмеют.

И без того светлая кожа выглядит мертвенно-белой, еще больше оттеняясь новым цветом волос. Искусанные в кровь губы противоречат ее привычному идеальному образу. А раскрасневшиеся глаза будто бы выдают, что она успела поплакать. Хотя девушка стойко терпела все предательские метания и стенания внутри и так и не проронила ни единой слезинки!

Мур не нравится то, как она сейчас выглядит. Это совершенно не та жизнерадостная Селина, кокетливая староста школы, которой она привыкла быть. Но сил притворяться не осталось. Как и времени, пока она окончательно не превратит мыло в остаток пены, а Джейми не задумается, не решила ли она удавиться в его уборной.

Наскоро поправляя волосы, девушка все же возвращается в коридор, совмещенный с кухней, и следует к дивану, чувствуя себя еще менее уверенно, чем до того, как заприметила Квазимодо вместо своего отражения. Она разглядывает шоколадные яйца, выложенные на столе, и хоть немного улыбается, раздумывая о том, что, пускай и успела отужинать, но так и не преминула открыть сладости, которые на пасхальный ужин приготовила её тетушка. И все же, она не останется без сладкого в этот мрачный вечер.

Девушка присаживается на диван, чтобы моментально вскочить, громко ойкнув на всю небольшую съемную квартиру, когда в ее кожу впивается что-то жесткое и острое. Не будь Селина хорошо воспитана, она бы уже бросилась потирать раненную пятую точку, но вместо этого только недовольно хмурится, пытаясь разобраться, что же это было. Мучителем оказывается на первый взгляд незаметная металлическая пружина, торчащая из мебели. Так что, прежде, чем вновь попытаться сесть, брюнетка ощупывает пространство рукой, и только потом уже приземляется на него, чуть хмыкнув от неприятного ощущения, сигналившего, что болеть будет еще пару дней.

Про этот ли диван ей рассказывал Уокер? Брюнетка неосознанно поджимает губы, понимая, что, даже если ей очень потребуется, она не сможет уснуть на этой чудо-мебели. Ее рука уже тянется за предложенным шоколадным яйцом, когда притаившийся, пока она наконец не усядется, кот прыгает ей на колени и пытается изобразить всевозможные балетные па, не иначе, поскольку только и делает, что крутится вокруг своей оси, явно требуя внимания, а лучше еще и ласки. И Мур вынуждена сдаться, не скрывая улыбки от поведения этого милого создания. Остается лишь верить, что Джейми не является сладкоежкой, как и она сама, а значит, ей останется что-то из предложенных угощений.

Брюнетка оглядывается по сторонам, пока тот заваривает чай, и чуть громче обычного, чтобы было слышно за свистом чайника, произносит:
— Спасибо. Что пригласил, — а потом возвращается к тому, чтобы гладить Нокса.
По всей видимости, это занятие ее хорошо успокаивает, а питомец Уокера только и рад помочь.

— Не подскажешь, снимать такую квартиру дороговато?.. — интересуется она, отлично понимая, что, даже если решит злоупотребить гостеприимством парня, ей стоит узнать все, что он знает, чтобы решить свой главный вопрос на этот вечер. — Вдруг есть подобные предложения?.. Или это все не так просто решается?

Денег у Селины Нокс наплакал. Большинство вещей, которые она догадалась собрать себе «на пару дней жизни», по собственной глупости отправлены к Меган, которая вернется из проклятой Албании только к концу недели. Но она может попробовать разменять что-то еще. А потом что-нибудь придумать. Главное — не сегодня. На сегодня ее умственные способности упали до необходимого минимума.

Отредактировано Selina Moore (13.11.24 11:30)

Не сказать, что Селина голодна. Не сказать, что до потери пульса любит сладкое. Но шоколадные яйца на столе, до которых, как ни пытайся, не дотянуться, то и дело цепляют ее взгляд, пока она озирается по сторонам и разглядывает съемную квартиру во всех деталях. Обшарпанные стены, потолки с частично осыпавшейся штукатуркой, и... это что, паутина в дальнем верхнем углу? Брюнетка даже щурится, силясь разглядеть наверняка и тут же напрягается всем телом, отчего кот на коленях заходится урчанием еще громче. Она убирает руку прочь от Нокса, тянется к угощению, когда в ее кисть впиваются игривым, но требовательным укусом, и Мур остается только вернуться к прежнему занятию, глядя на своеобразный запретный плод этого вечера с заметным сожалением. Хорошо, что хозяин квартиры занят чаем и не видит этих странных баталий.

На оконной раме меж дырявых штор заметна трещина, а на обивке подлокотника дивана виднеется несколько дырок, будто от сигарет или даже сигар. Papa' когда-то начинал увлекаться подобным, но недовольное лицо матери Селины каждый раз, когда тот тянулся к той за поцелуем, быстро отвадило мужчину от подобных удовольствий. Давно свыкнувшаяся с мыслью, что все должно быть идеально, брюнетка сейчас будто намеренно выискивает в таком жилище минусы, но пока ничего, кроме потенциального соседства с пауком, не оказывается чем-то ужасным. И это открытие отзывается внутри каким-то странным чувством, осознать которое сейчас ей просто не дано в силу усталости и груза пережитых разочарований.

Волшебница зевает, не открывая и рта, жмурясь и пряча лицо в плечо, отчего наклоняется к питомцу Уокера ближе и тот принимается играть с локонами ее волос как с диковинной игрушкой. Предпринимает аккуратные действия, чтобы отодвинуться обратно, не вызвав со стороны пушистого создания лишнюю активность, ведь разыгравшийся кот уже во всю демонстрирует ей острые когти наравне с мягкими подушечками лап. И ловит себя на мысли, что это похоже на хитроумную ловушку, в которой Джейми изображает рыцаря-спасителя и заманивает новую жертву для изголодавшегося по вниманию Нокса, чтобы хоть на время занять это ненасытное чудо, пока гостья не потеряет сознание от бессилия. Приглушенно смеется своим мыслям, не прекращая заигрывать с черным котокниззлом, словно тот является красавчиком из параллели. Поднимает взгляд, чтобы посмотреть и на парня, но лишь мельком оглядывается на силуэт, поскольку мгновением позже волшебник оборачивается в их сторону. И Мур зачем-то быстро устремляется взглядом обратно на свои колени будто в ее действии есть что-то постыдное.

Искусно прятавшаяся в диване до момента непосредственного контакта пружина издевательски блестит на свету, стоит Уокеру пройтись от кухонной тумбы до стола, отчего ягодица брюнетки как будто саднит еще сильнее. Она на миг задумывается, зачем вообще чинить это рухлядь, если можно просто избавиться от нее и купить новую, как обычно и поступали в ее семье, если, конечно, предмет мебели не был антиквариатом. И только потом понимает. Наверное, так обычно и делают с чем бы то ни было, потерявшим вид — чинят, а не бросаются заменить, как бы сильно ни потрепало время. Что вещь, что человека.

Одинокий стул напротив выглядит таким шатким, что девушка искренне удивляется тому, с какой уверенностью на него приземляется однокурсник. Чай на столе. Рука Селины снова тянется прочь от пушистого создания и снова оказывается в острых тисках, так что, когда Джейми с упоением наслаждается частью пасхального пирога у нее на глазах, девушка уже обреченно улыбается, понимая, что сегодня ей предстоит разве что выступать очевидцем того, как тот коллекционирует крошки в уголках рта, но не попробовав ни одной подобной самой.

Она внимательно слушает, когда тот рассказывает о своем опыте выбора съемного жилища, ухмыляясь на забавных деталях. Понимающе кивает, и только на этом этапе замечает, как сильно выдает свою личную заинтересованность в вопросе, поэтому тут же пытается вернуть себе прежний напускной отрешенный вид, будто ее ночные происки — это прихоть богатой девчонки, а не вынужденное положение. Пока ее воображения хватило лишь на наивную ложь о том, что ей самой захотелось посмотреть, как живут обычные люди, или же это стало результатом глупого спора. Но эти варианты настолько глупы и банальны, что ни один из них до сих пор не оказывается озвучен вслух. Но Мур знает, что вопрос в итоге все равно всплывет, поэтому отчаянно пытается выдать свой идейный максимум несмотря на слипающиеся глаза.

Комната наполняется знакомым приятных запахом, но волшебница не может сразу разобрать, что же он ей напоминает, так что это становится назойливой мыслью, которую та не в силах отпустить. Она размышляет о вдове и тут же думает о том, где уже слышала это уникальное сочетание нот корицы, гибискуса и шиповника, последний из которых в обычном виде на дух не переносит с раннего детства, но в варианте подобного микса для чая признает очень даже удачным.

— И сколько она просит? — наконец подает голос волшебница, полностью игнорируя вариант Дырявого котла.
Девушка готова попытать счастье хоть сейчас, но краткий взгляд в сторону темени за шторами и едва подавленный повторный зевок намекают ей, что если жилищный вопрос и удастся решить, то уже не раньше завтра. Вопрос, за какие натрансфигурированные галлеоны она снимет квартиру, все еще остается открытым. Но это будет проблемой завтрашней Селины, которая, хочется верить, не будет настолько разбита новостями и развитием событий в собственном семействе. На сегодня же ей стоит заткнуть собственную гордость и неспособность умоститься на пружинах и согласиться на гостеприимство и скрытые мотивы либо откровенную глупость Уокера. Искренне надеясь на второе, она все же держит в голове первое, но уже перебирает пару фраз, вертящихся на языке, чтобы уточнить об озвученой ранее возможности остаться сидеть так на ночь. Раз уж Нокс к ней так прикипел и так просит.

Но почти книззл, кажется, вновь проголодался, поскольку покидает нагретое место и мягкой поступью вышагивает куда-то к холодильному шкафу, чтобы издать громкое «мяу». Забавная общая черта кота и его хозяина почти умиляет, хоть и не оставляет Мур никаких козырей для того, чтобы напросить на ночь. Но Джейми сам предлагает ей кровать, и девушка даже заметно приободряется, хоть и не останавливается от колкого вопроса:
— А она тоже с пружинами?
Но тут же примирительно улыбается, прикрывая глаза и согласно кивая в ответ.
— Спасибо, правда... — тянет волшебница и неоднозначно ведет плечами в ответ на вопрос про усталость. — Есть немного... Хотя обычно я по ночам бодрствую. Ну, знаешь, сбила режим всеми этими дежурствами и прочими обязанностями старост. А ты? Хотя... Чего это я. Учитывая разбитый вид на некоторых первых уроках и ночные происки в замке, очевидно, что ты не являешься достопочтенным жаворонком.

Воспользовавшись тем, что ее руки наконец свободны, Селина ловко протягивается за шоколадным яйцом и принимется разламывать его ногтями, отправляя кусочек за кусочком прямиком в рот.
— Давно, кстати, не попадался. — замечает она, переключаясь на чай. — Неужели, я теряю навык? Или ты наконец образумился? — добавляет староста школы, вновь едва не зевая, и делает небольшой глоток, чтобы наконец вспомнить, что пробовала такой чай на приеме у Чисхолмов, но не соединить в голове две детали одного пазла.

Шоколадные яйца тают на глазах, и виной тому никто иной, как сама девушка, которая, вспомнив, чтобы вообще-то ее просили оставить хоть немного сладостей самому Джейми, откладывает последнее в сторону, явно не претендуя на него, а заодно перекладывает в тарелку Уокера те отломанные куски шоколада, к которым еще не успела притронуться.
— Извини, задумалась, — виновато улыбаясь, признается волшебница и пытается избавить от оставшихся в уголке губ крошек, заодно удивленно осознавая, что то ли от чая, то ли от спокойной обстановки вокруг ее вечно холодные ладони хоть немного согрелись, и в этой потрепанной квартире сейчас ей уютнее, чем вместе с семьей за богато украшенным столом собственного дома.
Каким же чертовски странным бывает этот мир.

Отредактировано Selina Moore (25.11.24 19:48)

Для Селины не странно извиняться. Не странно и благодарить. Ее мир был бы другим, не будь она обучена этим базовым истинам, ведь от них напрямую зависит то, каким в конечном счете окажется и отношение к ней. То самое, что, как известно, наравне с общей репутацией, вершит судьбы любого, поворачиваясь то благосклонной, то совсем иной стороной, открывая нужные двери или захлопывая их прямо перед наглым носом. Волшебнице с детства доступно объяснили, что, на самом деле, в этом мире никто ей ничего не должен, но смышленые люди получают все, чего только захотят. И этот урок она, пожалуй, усвоила лучше остальных, поэтому, в отличие от ее обожаемой Меган, на первом курсе не отнимала чужие резинки для волос, будучи уверенной, что так и нужно делать, а пыталась заполучить что-то своими силами, трудом или хитростью.

Один поворотный момент в жизни может напрочь сбить тебя со светского Олимпа, одна неправильно истрактованная фраза надолго лишить возможности работы с именитыми художниками. Оба ее родителя столкнулись с этим, обожглись о собственную глупость или незнание, оказались в непростом положении в связи с ситуацией в стране прямо перед появлением наследницы, и после сделали все, чтобы в голове дочери появилось четкое понимание того, как устроен их дивный мир и сколь фундаментальную роль в нем играют правильно выстроенные взаимоотношения. Селина с пеленок знает, что неважно, каким мерзавцем на самом деле является человек, если все видят в нем ангела. Ведь именно по внешнему образу его и судят.

А еще многое решают деньги. Благо, у семейства Мур проблем с ними никогда не наблюдалось, поэтому для юной волшебницы этот вопрос всегда стоял на втором плане. Она отлично понимала, что при наличии достаточного количества звонких монет в кармане и приятной, выработанной годами, улыбке, ей открыты все пути на свете.

Maman же часто добавляла к этому списку еще и чужой страх перед личностью, считая, что он является третьим китом этого мира для успешной жизни. Но тут их мнение с отцом семейства во многом расходилось, поэтому наследница до сих пор колебалась в своем отношении к этой идее, фокусируя все свое внимание на работе над собственным имиджем. Который состоял не только в правильном поведении в обществе, базовых манерах и навыке выстраивать полезные связи с нужными людьми, но и, конечно же, том, как она выглядела и преподносила себя другим.

Простая истина, решающая слишком многое, гласила, что оборванец в мешковатой одежде, какой бы чудесной личностью он ни являлся, столкнется с гораздо большими преградами на пути к желаемой цели, чем тот волшебник, что выглядит опрятно и отдает предпочтение уместным нарядам, подчеркивающим его достоинства. А аккуратная прическа и макияж только добавят условные баллы в глазах других, нежели чем растрепанный вид.

Селина с детства знает, что выбирают за внешность. И даже любят за нее же.

Поэтому ее так и беспокоит ее собственная. И поэтому она вот уже с минуту сидит с вопросительно изогнутыми бровями, слушая рассуждения Джейми о ее внешнем виде и его взаимосвязи со стоимостью квартиры и не сразу понимая, много это или мало, когда он упоминает сто галлеонов. Ей искренне кажется странным, что для снижения стоимости квартиры ей нужно выглядеть иначе. Хуже. Хотя куда уж хуже, если честно? А потому фраза про "все сто" ощущается еще нелепее. Мур отлично видела свое отражение в зеркале этим вечером и искренне надеется, что сей образ никогда не явится ей во снах, лишая возможности выспаться.

Ответ Уокера заставляет задуматься, а сколько же у нее всего монет. А главное, наконец точно убедиться, как же дешево она отдала памятные серьги, пустое место на мочке от которых вновь оказывается во власти привыкших тянуться к ним в задумчивости пальцев, стоит парню только отвернуться, чтобы покормить кота. И ответ Селину совсем не устраивает, поскольку всех тех сбережений, что она взяла с собой, оказывается слишком мало, чтобы позволить себе, хотя бы, пару таких ночей. Она припоминает, что немного денег точно припрятаны в шкатулке, что она попросила Гора отправить к Мег, но также припоминает, правда, значительно позже, чем стоило бы, когда она указывала брату адрес, что подруга с отцом уехала за тридевять земель, а ее мама навряд ли разрешит забрать вещи обратно, не сообщив своим давним друзьям, чете Муров, где же находится их единственная дочь.

От мысли же, какой выйдет их встреча, брюнетку и вовсе передергивает на месте, в то время, как кожу покрывает волна мурашек. Кто бы знал, что наступит тот день, когда она будет бояться ее, как огня, а не надеяться увидеться как можно скорее?

Джейми перемещается по кухне, разговаривая с Ноксом и с ней, отвечая на вопросы и шутя, возвращается за стол, а волшебница едва слышит, что тот говорит, уставившись на последнее шоколадное яйцо перед собой не видящим взором, попивая чай, копошась в своих мыслях, дежурно улыбаясь и время от времени кивая парню в ответ на какие-то фразы.
Она даже не сразу понимает, что от нее ждут ответа. А потом, спохватившись, цепляется за спасительную соломинку, тут же отзываясь:
— Да, завтра. Еще раз спасибо! За все.
И, не допив свой чай, встает с дивана, чтобы по привычке на полупальцах проследовать в указанную сторону, предварительно умыкнув из мантии котомку с заклятием незримого расширения, и скрыться за дверью ванной комнаты.

Исцарапанный кафель встречает ее уже знакомым видом, пока Селина медленно сползает по внутренней стороне двери на пол, словно сломанная кукла складываясь в несколько раз. Устраивает голову на коленях и обнимает себя руками. Ее пасхальный вечер должен был закончиться совершенно иначе.

Они должны были вновь долго изображать перед друг другом малознакомых людей, распинаясь в красивых фразах относительно нарядов друг друга и убранства поместья, обсуждать новости высшего магического света и немного рабочих вопросов, несмотря на то, что это и является моветоном. То и дело звонко смеяться от сквозящих шуток, пока очередная фраза отца не заставит тетушку позабыть всякие приличия и сказать ему в ответ что-то столь озорное и колкое, что все маски разом падут и этот вечер станет куда более приятным, забавным и даже уютным. Подобным тому, что всего на мгновение, но был на этой обшарпанной кухне, далеко от ее дома.

Селина хотела этого. Селина отчаянно нуждалась в приятном семейном вечере. В этом проклятом единении, которого ей так не хватало. В особенности после того, как она они потеряли одного из членов семьи. Будто только девушка чувствовала эту невосполнимую утрату! Но этим желаниям было не суждено сбыться. А ей самой было суждено оказаться Мерлин знает где, один на один со своей проблемой и без средств к существованию.

Девушка и сама не замечает, как начинает плакать, ослабив над собой контроль, только оказавшись вдали от чужих взглядов. Но стоит ей всхлипнуть лишь раз, как она затыкает себя же рукой и поднимается обратно на ноги, сообразив, что ее может быть слышно снаружи, равно как и отсутствие включенного душа, что она тут же и пытается исправить, не сразу, но понимая, как же работает хлипкая конструкция.

Вода то слегка теплая, то шпарящая кипятком нежную кожу. Вниз по лейке, вероятно, сквозь какое-то отошедшее крепление, сочится вода. А еще та находится так высоко, что Мур едва ли не приходится подпрыгнуть, лишь бы ухватиться. Но все это лучше, чем ничего. Поэтому, сперва заметно поморщив нос, Селина свыкается и с таким положением дел.

Душ освежает. Душ уносит сотню тревог и мыслей, смывает остатки ужасного дня и рвущиеся наружу слезы. Душ проясняет мысли. Селина вдруг понимает, что ей ужасно страшно. Что она чувствует себя беспомощной, оказавшись вдали от родителей и без средств к существованию. Она понимает, что не представляет из себя ровным счетом ничего. И все, что она имеет, всегда зависит от кого-то другого. Понимает, что совсем не знает, как жить вне поместья или школы. Или даже... Как выживать. Понимает, что было бы проще согласиться на нежеланное замужество. Целовать и обнимать человека, которого совсем не знает и который не вызывает внутри никакого трепета. Ведь тот не вызывает и отвращения, а это уже большая удача, не так ли? Быть может, даже заставить себя полюбить его. И быть все в тех же приятных, комфортных условиях, а не думать, где проведет следующую ночь. Радовать родителей, не быть обузой, проблемой. Что там они еще говорили?.. Быть и чувствовать себя вещью, бездушной красивой побрякушкой, с мнением которой не надо и считаться. Не иметь своих желаний. Быть удобной. Радовать. Не быть личностью, наследницей, равной. Только радовать. Соответствовать ожиданиям. Быть красивой картинкой. Идеальной. Идеальной по чьим-то чужим меркам...

"Так быстро сдаешься?" подстегивает она себя и отчаянно трясет головой, понимая, что подобная уловка, которой она запросто может встряхнуть другого человека, совсем не работает на ней. Вновь затыкает рот руками, понимая, что ее дурацкие всхлипы прорываются сквозь шум воды. До боли прикусывает и без того израненную нижнюю губу, лишь бы прийти в себя и собраться.

Она совсем не знает, чего хочет в этой жизни. Разве что, кем хочет стать. Это ее большая мечта, которую она оберегает и которой почти ни с кем не делится, боясь спугнуть или разрушить. У нее и не так много этих мечт, на самом деле. Ей хочется быть хорошей дочерью. Хочется быть той, которую любят и не забывают. Не хочется быть одинокой. И она знает, как этого достичь. Она всегда знает, чего от нее ожидают взамен. Но проблема в том, что сейчас Селина совсем не хочет этого делать. Она впервые отлично понимает, чего не хочет. И это ее нежелание, несогласие впервые столь сильное, что она готова лишить себя того, о чем сама яростно мечтает, раз за это нужна такая плата.

Кажется, готова. На самом же деле, все происходящее с ней подобно прыжку в бездну, в неизвестность, и у девушки нет ни малейшего понятия, как не разбиться. Но шаг уже сделан, а значит, хотя бы, пытаться стоит. И если не получится... тогда уж и принять судьбу и молить о пощаде и помощи тех, от кого и бежит.

Ей нужен план. Перво-наперво нужен план. Подумать, составить список, как она всегда делает, не зная, с чего и подступиться. Следовать ему. Нужны деньги. Крыша над головой. Нужно разобраться с тем, чего хочет Джейми взамен на свою доброту в этот вечер и молчание. Никто не делает ничего просто так. Нужно... Впервые найти работу?

Она так и стоит, размышляя, пока вода вдруг резко не становится ледяной, отчего волшебница резко отшатывается, не понимая, что и произошло, пытается крутить вентили, выгибаясь от каждой новой ледяной струи, облизывающей руку, бедро, спину, пока вода не прекращает идти вовсе, а Мур раздосадовано не возвращает все в положение, в котором и было до того, как она вообще решила воспользоваться душем. Едва не распластавшись на полу от поехавшей на скользкой поверхности ноге, кутается в найденное полотенце. Разбирается с волосами, трансфигурирует зубную щетку, с трудом выдавливая из имеющегося в доме тюбика хоть немного пасты, ужасается собственному отражению, предпочитая больше не смотреть на себя желательно... никогда в жизни. Отыскивает в котомке с десяток уходовых кремов и даже любовный роман. А потом не может отыскать ни одной пижамы. Только пару нарядов, в которых уже гуляла на улице и один Мерлин только знает, где сидела. Ругается себе под нос. Кутается в полотенце сильнее и выглядывает из-за двери, чтобы, проклиная себя, поинтересоваться:
— М-м, Джейми, а у тебя случайно нет ненужной футболки?

И едва не зажимает дверью рвущегося внутрь Нокса, решив, будто это однокурсник. А потом кружит по маленькой комнатке, пытаясь не распластаться, когда почтикниззл слизывает капли воды с ее ног.
— Нокс, пожалуйста, ты же не собака...

Отредактировано Selina Moore (26.11.24 14:04)

Когда-нибудь Селина привыкнет к такому непривычному, уменьшительно-ласкательному обращению к питомцу со стороны волшебника, но точно не сегодня. Поэтому прежде всего она удивленно оглядывается на парня, вновь услышав что-то, что сильно режет ее слух и выбивается из установленной окружающим ее обществом нормы, а потом уже спохватывается, что вообще-то стоит перед однокурсником в одном полотенце. Перехватывает ткань непослушными пальцами, кожа на которых от длительного контакта с водой заметно скукожилась, и от того едва не раскрывается, одним чудом хватая край в последнюю от фатального исхода секунду. Да так и застывает на одном месте, благодаря чему у почти книззла появляется уникальная возможность поймать своим шершавым языком всю ту воду, что осталась на ее ногах после душа, чем тот и пользуется. А Мур с полным непониманием происходящего смотрит то на кота, то на его владельца, интересуясь:
— Не поможешь? — одновременно требовательным и умоляющим тоном.
И пытается давить улыбку, хотя ситуация не вызывает у нее никакой радости. Всем бы так неловко застыть в не самой удобной позе в чужой квартире Мерлин знает где наедине с малознакомым парнем. М-м, романтика!

Ее Мракобес подобной жаждой не страдает, поэтому для слизеринки ситуация выглядит странно. А потому следующим же заданным вопросом становится:
— Он так всегда?
И в голосе брюнетки явно слышится, что она не очень рада компании, а с удовольствием осталась бы в одиночестве, хотя бы, пока не переоденется. Например, в ту самую футболку, что Джейми сует ей в левую руку, от движения пальцами ради которой проклятая футболка хоть и остается между указательным и средним, цепляясь за первый подобно крючку, а вот полотенце перемещается вниз под собственной тяжестью, так что Мур только и успевает, что зажать его уголок между своей кожей и мизинцем, недовольно глядя на волшебника перед собой.

«А положить у раковины никак было? Неужто нарочно?» моментально проносится в голове девушки, пока черную тень, наслаждающуюся моментом, наконец забирают прочь и, — «Мерлин, ну за что?!» — тот цепляется когтями за ворс полотенца, заставляя брюнетку от неожиданности даже громко хныкнуть собственной неудачливости. Зато становится понятно, что Уокер все это не специально — слишком много суетится и болтает, явно надеясь поскорее убраться восвояси. Хотя предложение у него...

— Чего?! — слишком громко реагирует Селина. И тут же добавляет твердое, — Нет! — будто ее бурная реакция мгновением ранее не ответила на заданный вопрос в полной мере. — И никого я не приворо-, — Мур упрямо тянет полотенце на себя, отчего кот недовольно шипит и дергает лапой, поднимая край полотенца до опасного уровня, так что волшебнице приходится еще и ногу в колене согнуть да чуть приподнять, лишь бы не продемонстрировать ничего лишнего. — -жила, — подытоживает она, сменяя гнев на милость, когда понимает, что, вероятно, сделала этому по-своему шкодливому, но от того не менее милому созданию больно.

— Прости, Нокс, прости... Но ты это так некстати, — бормочет она, делая несколько шагов навстречу, чтобы нитки не так сильно натягивались, кот не испытывал лишний стресс, а она сама могла перестать изображать фламинго. Но быстро понимает, что таким образом открывает чудесный обзор сверху и тут же требует. — Уокер! Смотри в глаза. А лучше вообще куда-нибудь другую сторону...
И, не желая сдаваться, пытается лавировать, чтобы освободить ворс от кошачьих когтей. Да только кельпи там плавал, потому что ловким движением лапы почти книззл запутывает в полотенце и вторую, выдавая громкий мявк и не оставляя Мур никаких шансов быстро разобраться со сложившейся ситуацией.

— Ноксик!.. — уже сама отчаянно тянет брюнетка и заходится нервным смехом, сдержать который просто не в силах.
Смеется. Смеется. Смеется... Вибрируя всем телом, отчего полотенце начинает сползать и под второй рукой. А остановиться попросту не может. Как и не дать показаться непрошеным слезам. Дракклов стресс!
Улыбается сквозь них, продолжая сотрясаться всем телом. Открывает зажмуренные в попытке перестать глаза и осознает, что уже какое-то время упирается лбом в плечо склонившемуся в не самой удобной позе Джейми, а его кот довольно мурчит.
«Издевается, да?»

Селина отклоняется обратно, продолжая по-дурацки похихикивать, но, хотя бы, прекращая плакать, и с видом, будто ничего не произошло, требует:
— Ладно. Закрой глаза. — глядит на довольного черного кота и добавляет. — И тебе бы закрыла, если бы могла, Нокс.
А когда хозяин горе-питомца выполняет задачу, вдруг наконец понимает:
— Нокс! Нокс же!
Зачем-то повторяет несколько раз, оглядываясь в сторону, чтобы отыскать глазами свою волшебную палочку у раковины.
— Да нет же, закрой. На всякий случай закрой. — требует Мур, не до конца веря в успех затеи, чувствуя, что, еще минута, и край полотенца точно улетит вниз стараниями уставшего находиться в подвешенном состоянии животного. — Закрыл? — переспрашивает, но не проверяет, потому что уголок полотенца выскользает из-под руки, а сама Селина, не будь дурой, бросает к дракклу эту несчастную футболку, с которой все и началось и, спешно поворачиваясь спиной, выхватывает свою волшебную палочку, чтобы со всем скопившимся напряжением использовать:
— Нокс! — погружая квартиру в темноту.

А затем на ощупь выталкивает прочь из ванной комнаты и кота, и его владельца, кажется, пару раз тыкнув второму рукой в лицо, чтобы наконец захлопнуть несчастную дверь и осесть, выискивая в темноте футболку, но не решаясь вернуть свет обратно.

Ну за что это ей?
За что?
За что?
За что?

Мур вновь одолевает нервный смех, пока она использует волшебную палочку как фонарик, чтобы одеться, и снова садится у двери, сотрясаясь всем телом. Но на этот раз не от собственных рыданий, а от дурацкого хихиканья, распирающего ее на части.

Успокоиться удается далеко не сразу. И все это время девушка сидит и глядит в одну точку не видящим взглядом, уверяя себя, что она из этой ванной комнаты никогда не выйдет. Так и останется сидеть, пока ее хладный труп не найдут какие-нибудь... А кто ее здесь вообще найдет?
Пока ее хладный труп не найдут.

И все же, спустя десять минут к ряду, дверь в ванную комнату распахивается, а из хорошо освещенного пространства как ни в чем ни бывало появляется и брюнетка, которой эта несчастная футболка сходит за платье и которая тянет свой нос вверх настолько высоко, будто пытается сломать себе шею. Она на полупальцах возвращается к собственной мантии, пряча котомку обратно в карман, и делает пару шагов в сторону Джейми, горделиво сообщая:
— Забудем.
И да, это даже не вопрос. А если тот не сможет, она запросто поможет ему любым проклятьем, лишающем не только этого воспоминания, но и многих других важных.

Девушка даже не глядит на волшебника, а потом все же бросает быстрый взгляд украдкой, чтобы уже с меньшей спесью и напускной важностью поинтересоваться:
— А в спальню что, двери нет? — впервые обратив внимание на это чудо дизайнерского решения.

Вечер выдался, мягко сказать, странным. И Селине трудно сохранять привычное напускное спокойствие, похвастаться лишь малым подобием которого она и без того могла уже с час-другой в темном переулке. Поэтому в ответ на неприкрытую издевку со стороны однокурсника ее брови совершают взмах куда-то под лоб, а взгляд принимается буравить его в явном недовольстве отсутствием манер и банального такта.

— Можешь не переживать, я отвернусь — на сегодня с меня достаточно непредвиденных зрелищ. И уверена, с тебя тоже. — не сразу найдя, что и сказать в ответ на такое хамство, отзывается Мур и стреляет глазами, в то время, как ее память подкидывает самые странные картины из ванной комнаты, приключившиеся буквально минутами ранее.

Румянец проступает раньше, чем волшебница успевает отмахнуться от первой же из них, в то время, как парень совершает прогулку до шкафа в спальне и обратно, а затем смотрит на нее сверху вниз, так что она чувствует себя не то, чтобы без этой несчастной футболки, но и без дурацкого полотенца, и рефлекторно обхватывает себя руками, кидая многозначительный взгляд обратно. Да только того и след простывает, а дверь в ванную комнату снова закрывается, и Селина многозначительно закатывает глаза, зарываясь рукой в темные волосы.

Чертовски странный вечер.

Девушка бросает взгляд на недовольно отвернувшегося прочь кота, демонстративно вылизывающего каждый сантиметр шерсти, но не желающего обращать на нее никакого внимания и молча качает головой, демонстративно разведя руки. Будто это она виновата в случившемся с полотенцем, а не он сам! А затем все же направляется в спальню, чтобы разобраться с постельными принадлежностями, в то время, как из душа начинает слышаться легкий плеск воды — слышимость в этом месте и впрямь фантастическая.

Кровать заправлена, но в том и дело, что в ней явно кто-то спал, и в лучшем случае это был сам Уокер, а в худшем — кто-то еще. Так что Селина брезгливо осматривается по сторонам и, не найдя быстрого ответа, где ей отыскать новый комплект, кроме, как рыться в чужом шкафу, разворачивается на носочках, намереваясь подождать ответа на диване. Точнее у дивана, поскольку пострадавшая ягодица все еще ноет от пережитого контакта с острой пружиной. А тот оказывается уже и даже разложен. И как она не заметила? А вот постельное белье на нем все еще нет, хотя явно новое свалено в кучу у самого края, так что, не долго думая, Мур отправляется обратно к своей мантии за волшебной палочкой, и все теми же брезгливыми движениями меняет один комплект на другой. И уже было направляется в спальню, чтобы наконец-то лечь спать, но задерживается и, недовольно сквивив губу, раскладывает постельные пренадлежности и на диване. Цепляется за дурацкую заплатку ногтем и едва не пускает слезу от боли, в тот же момент жалея, что вообще решилась на красивый жест в ответ за то, что ей предоставили возможность спать на скромненькой кроватке, которую Селина бы точно назвала «на одного».

Для нее все еще очевидно, что за столь невероятную щедрость потребуется и столь же щедрая цена. Она есть у всего в этом мире. И один Мерлин знает, какую услугу потребует от нее Джейми Уокер. Но узнает и Мур, только уже с утра. А пока ей невыносимо хочется спать. Как и столь же безумно хочется проснуться с утра и начать прошедший день заново, чтобы тот не принес ей весь этот коктейль из боли и разочарования, одна мысль о которых сдавливает грудь и мешает дышать, пока брюнетка осторожно укладывается на кровать, будто бы ожидая очередных приключений с пружинами, и выкладывает рядом свою волшебную палочку, и впрямь отворачиваясь спиной от дверного проема.

Скажи ей кто, что она окажется в подобном месте, покрутила бы пальцем у виска и никогда бы не поверила. Но сейчас волшебница кутается в одеяло, едва ли, не с головой, и задумчиво разглядывает пятна света от фонарей, что виднеются в многочисленных дырках шторы, силясь гнать дурные мысли прочь, но не слишком-то справляясь с этой задачей.

Спать на новом месте странно. А спать в квартире у малознакомого однокурсника еще страннее. Селина привыкла к родному поместью, как привыкла уже и к девочкам, с которыми делит спальню в Хогвартсе без малого семь лет. Поэтому на съемной квартире Уокера волшебница чувствует максимальный дискомфорт, не контролируя, что же происходит у нее за спиной, в соседней комнате. И покрутившись с минуту, она все же переворачивается в обратную сторону и глядит прямо на дверной проем, вновь кутаясь в одеяло, будто оно избавит ее от нагрянувшего подобно лавине чувства одиночества и безнадеги, которые преследуют ее с того самого момента, как она категорически заявила «Нет» в ответ на озвученное предложение.

От очередной бури чувств и мыслей отвлекает черная тень, что появляется в дверном проеме и тут же спешно забирается на кровать, чтобы боднуть девушку усатой мордой, из-за чего тут же хочется чихнуть (что волшебница и делает), а затем устроиться прямо у нее под боком, вновь заходясь моторчиком и будто бы признавая перемирие. Рука так и тянется погладить почтикниззла, но, будучи и самой владелицей своенравного кота, Селина отлично понимает, что, измени она положение любой части тела хоть на сантиметр, решение Нокса улечься рядом может быть тут же пересмотрено. Поэтому она просто замирает, прислушиваясь к мурчанию и отчаянно стараясь лишний раз не шелохнуться. Утыкается носом в край одеяла, которое все равно пахнет Уокером, как и все вокруг в этой квартире. И совсем скоро засыпает. А потому даже не слышит последующий вопрос парня, ведь уже смотрит сны, как и задремавший рядом кот.