✧ the magical world of j.k. rowling ✧
Marcus Flint

✧ Milo Ventimiglia ✧

* * *

В Слизерине не дружат, но иногда случается странное — игра в одной команде оставляет взаимное уважение и что-то похожее на привязанность. Вот так желание утереть нос гриффиндорской команде по квиддичу стало причиной для традиционных раз в пару месяцев посиделок за последними новостями без всех этих обычных светских экивоков. Да-да, тот самый главный красавчик факультета приходит жаловаться на злого тренера, не дающего слезть со скамейки запасных, и плохие отношения. А потом напивается до беспамятства. Наверное, наблюдать, как моя жизнь то поднимается ввысь, то рушится, было забавно.
Так забавно, что когда я разошелся с женой, спустя довольно короткое время именно с тобой её и начали видеть. Или у Эвы типаж на игроков в квиддич? В любом случае, нам есть что обсудить.
В целом не особо ограничиваем с полем деятельности, но наверняка Маркус так и остался в квиддиче, в отличие от Касса.

* * *

сыграл бы всяких флешбеков про Хогвартс, пообсуждал квиддич, поговорил по душам, обсудил бывших.
Ещё мы тут с Энид собираемся играть в околополитические сюжеты. Ты только заходи, будем называть друг друга друзьями и стараться не придушить.
Люблю шоб без лапслока (в крааайнем случае рассмотрю такой пост, вдруг всё же вкатит) и по возможности не реже раза в месяц отстреливаться, такие дела!

пример поста

Маленький отголосок ревности так и остался в её голосе — тихой, почти неразличимой ноткой, как терпкость красного вина, которое кажется мягким, пока не коснётся языка. Энид говорила те самые вещи, на которые лет пять назад Касс отреагировал бы резко, колко, с неизбежной усмешкой и уколом в ответ. Тогда он считал, что обаяние — это умение остроумно поставить кого-то на место, не теряя в обворожительности, и ничего глубже. Полгода назад — промолчал бы. Не потому что не знал бы, что сказать, а потому что не хотел тратить слова на мимолётные вещи. А сейчас... Сейчас он просто продолжал разговор и танец. Вёл её, чувствуя, как податливо волшебница двигается в такт, пользуясь последними фигурами и замедленным ритмом, чтобы продлить то, чего, возможно, очень скоро будет недоставать.
Касс всё ещё не ждал, что эта встреча не будет точкой, после которой визиты в министерство для Уоррингтона станут безынтересными, а дни Розье за тем огромным и красивым рабочим столом, безбожно заваленным бумагами — ничего не обещающими. Но сожалеть об этом он решил потом — когда снова останется один. Сейчас у него был танец. Музыка. Тепло её руки. И это предательское биение в груди, которое он всё ещё пытался списать на остаточное эхо юности.

Однако, спонтанность, приведшая их в «здесь и сейчас», постепенно переставала быть таковой. Касс не мог не вспоминать эти славные дни в Хогвартсе, где внимание младшекурсниц привлекало совсем не его умение держаться на метле, и даже не близкое знакомство с капитаном команды. Впрочем, это никогда не менялось, кроме, может быть, того момента, когда весь интерес спортивных журналов и газет привлекла травма Уоррингтона прямо посреди сезона. Занятно, что в конечном итоге именно так, через боль и невозможность продолжать карьеру в профессиональном спорте, он и начал что-то менять в своей жизни.
Сначала — привычки. Потом — людей вокруг. Потом — самого себя.
Последние изменения... скорее нравились ему, чем нет.

— Ох, милая, — его голос стал ниже, и в нём проскользнула усталая улыбка, слишком честная, чтобы её прятать. Он склонился чуть ближе к Энид, будто хотел точно убедиться: она действительно бросила ему вызов — или оставила эту реплику, как след помады на бокале, который никто не должен был заметить, но который замечают всегда.
— Ты говоришь об этом с таким азартом, будто на самом деле хочешь только одного: узнать, что именно я придумаю.
Касс медленно потянулся к бокалу. Пальцы уверенно сомкнулись на ножке — будто держал он вовсе не стекло, а чью-то тонкую, живую руку. Он пил неторопливо. Не столько пробуя вино, сколько позволяя себе время для наблюдения за реакцией
— Это... любопытная тема, — продолжил он тише. — Звучит как отличный заголовок для светской хроники, особенно что касается «неприлично красивых глаз». Но знаешь, в чём разница между нарисованным тобой образом, и тем, кто сидит здесь, напротив тебя?

Он вновь склонился ближе. Его голос стал ниже, обволакивающе интимным — словно проскальзывал под её кожу, туда, где мурашки рвались наружу. Его дыхание коснулось её уха, но губы так и не пересекли эту границу.
— Я не стану лгать. Ни тебе, ни себе.
Он выпрямился, встретившись с ней взглядом. И в этом взгляде не было угроз. Только почти невыносимая честность. Та, от которой перехватывает дыхание сильнее, чем от любого флирта.
— Я не собираюсь быть, как это зовётся, воспитанным. Не собираюсь быть удобным. И уж точно не собираюсь делать вид, будто не хочу тебя — прямо сейчас. Со всеми твоими сомнениями, вызовами и попытками удержать контроль.
Он сделал паузу — короткую, чтобы можно было успеть уловить ноту нетерпения и тяжесть, с которой следующие слова сорвались с губ, похожие одновременно на обещание и мантру:
— Но я могу подождать.
Кассиус медленно взял вилку, но прежде чем заняться своим оссобуко, позволил себе ещё одно движение: накрыл её ладонь своей, не сильно, просто чтобы почувствовать тепло её пальцев под своими.
— В конце концов, тут действительно хорошо готовят, — добавил он. И только потом, не торопясь, Касс отрезал первый кусочек мяса, погрузил его в густой соус и попробовал. Вкус был насыщенным, плотным, тёплым — именно таким, каким хотелось чувствовать жизнь в такие вечера.
Он взглянул на Энид искоса.
Как много еще ему хотелось сейчас почувствовать.

✧  honkai: star rail ✧
jing yuan

✧ original ✧

* * *

Мы оба знаем, что ты никогда не хотел провести на посту генерала Лофу Сяньчжоу всю жизнь — разве что рассчитывал покинуть его при более спокойных обстоятельствах. Перед тем, как Звёздный экспресс забрал тебя из порта, слухи ходили один другого невероятнее: поражение Марой, снятие с должности за многочисленные проступки, интриги главы Комиссии по предсказаниям... На самом деле, мне не важно, есть ли в них крупица правды; одно только твоё присутствие рядом — гораздо больший подарок, чем я смел когда-либо желать. Если у тебя за спиной остались враги, я сделаю всё, чтобы отныне они тебя не потревожили. Если ты на пороге безумия и смерти, все многочисленные связи Безымянных будут призваны на поиски решения. И даже если ты будешь так жесток, что попросишь никогда не говорить об этом, решив в одиночку нести своё бремя, я покорно отступлюсь. Есть лишь одна вещь, которую я не могу для тебя сделать: снова стать Дань Фэном.
Возможно, — всего лишь возможно, — есть шанс, что тебе понравится и Дань Хэн?

* * *

Приключения, комфортный романс/броманс, немного ситкома и немного драмы. Взболтать, но не смешивать. Инсин в прошлой жизни — не любовник, просто дружок-пирожок. Посты по 2-3к, заглавные буквы, без тройки. Отписываюсь в среднем раз в 7-10 дней, под настроение могу пообщаться в тг и покидаться мемами, но постоянно на связи не буду. Лоялен к рабочим авралам, отсутствию вдохновения и прочим атрибутам взрослой жизни, особенно если не пропадать совсем с радаров. Не требую глубокого знания китайской культуры, потому что моё собственное очень попсовое, а наши китайцы ещё и космические, но очень прошу внимательно писать имена и названия, чтобы гласные и мягкие знаки не скакали как попало. Короче, приходи, а то сижу как Чебурашка в ящике с апельсинами и пытаюсь отдаться в добрые руки :с

пример поста

С уходом Акивили серебряные рельсы, конечно, изрядно прохудились, но чтобы планета вдруг исчезла со звёздных карт — такое было впервые. Дань Хэн не поленился проверить все данные из базы экспресса, где хотя бы вскользь упоминалась эта звёздная система, включая удалённые и отредактированные файлы, но результат не изменился: планеты — скромных размеров планетоида, если точнее — как будто и вовсе никогда не существовало, хотя фактически голубой шарик висел прямо у них перед глазами.

Безымянные навсегда потеряли бы статус прямых наследников Освоения, если бы пролетели мимо такой находки, поэтому сам факт высадки даже не обсуждался — особенно после того, как сканеры показали, что поверхность планетоида пригодна для жизни. И вот на этом моменте Дань Хэну пришлось охлаждать пыл как вцепившейся в фотоаппарат Март, так и нежно обнявшего биту мусорного рыцаря: жизнь на небесном теле не самой впечатляющей категории была скорее исключением, чем закономерностью, а потому требовала особенной осторожности. Учитывая количество воды на поверхности, разумнее всего представлялось отправиться на разведку ему. Если внизу всё в порядке, Дань Хэн подаст остальным сигнал спускаться следом; но если всё-таки дойдёт до драки, одному ему будет проще.

Обида от такого решения плескалась через край, но старшие члены экипажа поддержали Дань Хэна. И не зря: едва спусковой шаттл успел войти в атмосферу, как на экране появилось сообщение от Химеко про совсем свежий углеродный след и предложение скорректировать курс. Введя новые координаты, Дань Хэн вскоре обнаружил, что на этот раз Первопроходцев действительно опередили: чей-то корабль притаился в густой зелени, которая с высоты казалась непроходимой. Корабль выглядел потрёпанным, но сравнительно целым; во всяком случае, ничего не не дымилось и не зияло развороченными внутренностями. Хороший знак, но пилоту и пассажирам всё ещё могла требоваться помощь.

Или же помощь могла потребоваться самому Дань Хэну в ближайшем будущем. При виде знакомых роз в полном цвету на обшивке корабля, гордо сияющих сквозь трещины и копоть, он почти пожалел, что не взял с собой кого-то из более общительных членов экипажа; тратить время и силы на приветственную дуэль по запутанному кодексу чести рыцарей Красоты ему совершенно не улыбалось. Но не улетать же теперь обратно; а впрочем… можно было отделаться малой кровью. Найдя в смартфоне контакт единственного рыцаря, с которым знаком лично, Дань Хэн отправил ему координаты и фото корабля.

“Это Дань Хэн со Звёздного экспресса. Я рядом с местом посадки. Всё в порядке?”.

Не факт, что корабль принадлежал Аргенти, но тот мог дать что-то полезное; имя, краткую характеристику, да хотя бы совет, как разговаривать со своими братьями по вере. Стоило только гадать кнопку “отправить”, как неподалёку раздался звук очевидно электронной природы; честно говоря, намного ближе, чем мог ожидать День Хэн, до сих пор не жаловавшийся на невнимательность. Были в этой ситуации плюсы: один из вопросов отпал сразу. Были и минусы — всё остальное.

✧ Hades ✧

* * *

Токсичная семейная драма в антураже греческой мифологии, ну, приятно же. В общем-то, согласная на все. Если играть романс, взяла бы Танатоса или Мег - милоту Загрея, боюсь, не передам. В идеале найти бы соигроков в треугольник с картинки выше, но если нет, то и пара вполне устроит. Если играть не-романс, а семейные отношения, то все обсуждаемо. Скорее возьму женского персонажа, но к мужским тоже открыта.

* * *

Лапслок не люблю, посты предпочитаю от третьего лица в настоящем или прошедшем времени.

пример поста

Помочь с шаритами значит убить их. Шэдоухарт задумчиво вскидывает глаза на Астариона, встречается с ним взглядом. В ночи его глаза кажутся почти черными, несмотря на красноватый отблеск, отражающий свет факелов. Он кажется уверенным в себе, когда говорит об этом с такой легкостью, поглаживая кубок пальцами, которые столько раз отправляли противников к богам до того, как те успевали опомниться.

Ей нравится видеть его таким. Ей нравится, что у него на все есть легкий ответ — давай просто убьем их, милая. А потом он закинет голову назад и рассмеется. И это так соблазнительно, расхохотаться вместе с ним. Как раньше, когда ее стало тянуть к его злому веселью, к радости клинка в его руке.

— Я рада, что ты нашел свое призвание, — отвечает она с ухмылкой. Это искренне. Даже с ноткой зависти. — Я не хочу их убивать, — говорит она. Странно звучит, если так подумать. Спустя полгода после того, как ее усилиями была уничтожена значительная часть анклава в городе, поздновато проявлять милосердие. — Они ослеплены.

Она пожимает плечами. Меньше всего ей хочется, чтобы ее слова звучали как проявление вшивого благородства. Не селунитское милосердие она пытается проявить. И не досадить Шар. Единственный, кто ее волнует — сжавшаяся под сводами тайной пещеры девочка, рассматривающая ночные орхидеи. Если шариты заслуживают смерти, то чего заслуживает она сама? Ей не хочется задаваться этими вопросами в эту праздничную ночь, поэтому она спешит ухватиться за его слова, чтобы переменить тему.

— Но место ты все равно можешь мне показать. Если найдешь для меня время между своими делами с Его Светлостью. Ты, наверно, очень занят теперь. У города врагов больше, чем у одной скромной жрицы, — она чуть улыбается, не удержавшись от того, чтобы подколоть его.