Гостиная Слизерина постепенно пустела, хотя всего с полчаса назад гудела от не прекращающихся разговоров, шуток, пререканий и томного шёпота собравшихся студентов. Гордон Памелл решил отметить свой восемнадцатый день рождения, разрешив проигнорировать отбой. Но веселье длилось не слишком долго, ведь вскоре со своего дежурства вернулась Хейли Квентин и, под колкие разбирательства двух старост седьмого курса, рекошетящие в случайных жертв подобно шальным заклинаниям, основная публика разбрелась по своим спальням, оставляя в комнате лишь тех немногих, кто либо обладал недюжей смелостью и глупостью пререкаться с "кошмаром коридоров", либо имел полное право здесь находиться, как это было в случае Мур.

На самом деле, от Селины требовалось только изменить пароль и повесить соответствующее объявление на доску для остальных студентов, но она не спешила приступать к своим основным обязанностям, пребывая в приятной неге после выпитого смородинового рома. В то время, как остальные отмечавшие довольствовались кто сливочным пивом, а кто и простой горной водой, блондинка согласилась на подначивание Бенджи попробовать нечто более терпкое, и теперь не переставала проводить языком по окрасившимся в рубиново-красный губам, наслаждаясь приятным послевкусием.

Кожа разгорелась теплом, отчего находиться в вечно прохладной гостиной стало ещё приятнее, а привычно затянутый к самому горлу галстук теперь свободно болтался. Манимая холодом стекол, открывающим вид на подводный мир Чёрного озера, блондинка проследовала к ним, не сразу заметив в одном из высоких кожаных кресел Такура, сидевшего напротив шахматной доски. И, игриво изогнув бровь, направилась уже к нему, чтобы обвить спинку кресла напротив руками и осмотреть фигуры на поле только начатой партии.
— Не знала, что ты играешь, — промурлыкала слизеринка, улыбаясь краем губ.
Она и сама когда-то играла. Точнее, пыталась, поскольку глава семейства в итоге сдался, заявив, что дочь прекрасна, но создана точно не для шахмат. Но что-то Селина да помнила, хоть и использовать те знания в слегка одурманенном состоянии вряд ли могла бы.

И всё же, заинтересованная идеей не оставаться в одиночестве в этой большой сырой комнате, староста шмыгнула в кресло напротив.
— Нужна компания? — поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, выставила свою чёрную пешку на две клетки вперёд, на D5. Этот базовый ход был едва ли не единственным, который она запомнила из партий с отцом.

Отредактировано Selina Moore (14.10.24 00:22)

Выбор продолжить учебу дальше и вернуться в Хогвартс на шестой курс можно было назвать лучшим в жизни блондинки. Некогда не вызывающие ничего, кроме брезгливой ухмылки, однокурсники за это лето прошли невероятный курс преображения из гадких утят в притягательных лебедей. И теперь Мур едва ли могла думать об учебе, сидя в классе и ловя себя на мысли о новом интересанте, явно требующем ее фирменной улыбки и легкого прикосновения к плечу. Страдания по краткому, но мучительному роману с Блетчли, приключившемуся на прошлом курсе, прошли столь же стремительно, как цветение лилейника, растения-однодневки, изучаемого в том же году на Травологии. И в этом сезоне Мур обещала себе не влюбляться, а влюблять. Ведь быть чьей-то мечтой столь же увлекательно, как и мечтать о ком-то. Особенно, учитывая, что быть мечтой не одного человека не столь же бессовестно, как мечтать о нескольких.

Блондинка открыла для себя дивный новый мир, в котором наконец повзрослевшие однокурсники, только почувствовав легкий флирт, не принимались глупо шутить или тушеваться, как дети, а полноценно вступали в игру и попадали на ее крючок. Мур нравилось то чувство азарта, увлеченности, интереса, которые порой вызывала эта партия. То, с какой новой стороны перед ней раскрывались, казалось бы, очевидные экземпляры. Впрочем, были в этом деле и минусы, ведь, почуяв, что парень очарован ею, Селина быстро теряла к нему интерес, будто к конфете, чей вкус оказался слишком непродолжительным. Ее душа истинного сладкоежки требовала испробовать новую. А когда прежний пострадавший от ее чар охладевал, ей вновь хотелось дать этому вкусу шанс. И вперед по новой.

Те немногие парни, которые хорошо знали ее еще до этих метаморфозов, приключившихся с ее собственным сердцем, покрывшимся толстой коркой льда, и те, кто неожиданно отказывался идти на поводу у ее игры, становились и были ее хорошими друзьями. Людьми, которых она искренне уважала за какие-то конкретные черты характера и выбор в целом.

И личность сидящего перед ней Такура еще не была замечена ни в одном из этих списков, так что, подначиваемая плещущимся в ней ромом, Селина уже горела желанием узнать, что же скрывается за этой привлекательной оберткой.

Викрам был хорош собой еще задолго до шестого курса, но летние каникулы коснулись и его чудесного лица, придав тому более выразительные, взрослые черты лица. И Мур с интересом и игривым прищуром сейчас пыталась понять, что же конкретно изменилось за это время, ухмыляясь каждый раз, когда в его карих глазах мелькал отблеск языка пламени из камина.

Парень отзеркалил ее ход, выставляя их пешки лицом к лицу, будто бы и впрямь понимая, какую игру завела Селина. Она расплылась в улыбке от вопроса, вновь проводя языком по нижней губе, чтобы удержать этот привкус смородины во рту. И чуть подалась в сторону, откидывая голову набок так, чтобы светлые волосы водопадом упали на одно плечо.

— Да. Но это происходило реже, чем мне хотелось бы, — совершенно искренне отозвалась Мур, не видя ничего дурного в этом признании. — Возможно, у меня просто был неподходящий учитель...

Ее рука заскользила над фигурами, застывая где-то в центре шахматного поля, после чего девушка расплылась в довольной ухмылке.
— Впрочем, и тех знаний, которые у меня есть, достаточно, чтобы сделать следующий ход, — с этими словами блондинка чуть выпрямилась и аккуратно надавила на край шахматной доски по направлению часовой стрелки своим наманикюренным пальцем, чтобы их стороны поменялись. Первыми всегда ходили белые.

— А ты? — поинтересовалась она, убирая руку в губам, чтобы задуматься лишь на миг, и скомандовать фигурам. — Пешка на E4.

Отредактировано Selina Moore (26.10.24 07:32)