атмосферный хогвартс микроскопические посты
Здесь наливают сливочное пиво а еще выдают лимонные дольки

Drink Butterbeer!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Time-Turner » 01.02.96. Я не должен лгать


01.02.96. Я не должен лгать

Сообщений 1 страница 9 из 9

1

https://i.ibb.co/LdvRrmD/rowenaluke.gif
Rowena Rowle & Luke Cholderton
01.02.96 (четверг)
Гостиная Хаффлпаффа

Откровенный разговор между Ровеной и Люком после отработки у профессора Амбридж.

Отредактировано Luke Cholderton (02.01.25 11:46)

+1

2

Была у Ровены Роули одна не самая приятная привычка: пытаться найти что-то хорошее в любом человеке. Даже к Амбридж она по-началу относилась неплохо. Инспектор любила котов, имела неповторимый стиль и, кажется, правда хотела изменить Хогвартс к лучшему. Вот только весь этот положительный образ Долорес у Роули в голове разбился на маленькие осколки как только она узнала как та наказывает нерадивых, по ее мнению, учеников.

Но одно дело - наблюдать за такой несправедливостью со стороны, а другое - стать ее участником. И ещё из-за чего... Разве хаффлпаффка не имела права беспокоиться о побеге ее дяди из Азкабана? Даже родители, обычно в письмах сохранявшие свою сухость и без эмоциональность, явно нервничали, что передавалось девушке через бумагу.

А ведь Ровена, к своему стыду, никогда не интересовалась новостями. Не читала «Ежедневный Пророк» и со скепцицизмом относилась к слухам о возвращении Темного Лорда (хоть смерть Седрика и сильно потрясла ее). Об этом и говорила четверокурсница Люку, когда их услышала Амбридж, - как бы она не пыталась спрятаться от проблем окружающего мира в далёком поместье либо в стенах школы, они все равно найдут ее, особенно с такой сложной семьёй.

И из-за этого они заслужили наказание пером? Конечно, Люк немного вспылил, но Чёрное Перо больше походило на орудие пыток из Азкабана, а не часть «учебного процесса». Боль в руке была жуткая: Ровена и вправду чувствовала каждую букву, каждое движение.

Наследница богатого рода Роули к такому отношению не привыкла. Хаффлпаффка даже впервые хотела напомнить Инспектору о том, кто она такая, но так на это и не решилась, - конечно, Амбридж знала об этом и так, просто выделяла только тех чистокровных учеников, кто согласился присоединиться к ее Инспекционной Дружине. Ровена же готова была пережить сотню таких наказаний лишь бы не носить противный значок и не пересекаться с Малфоем, Паркинсон и прочей «элитой».

- Кажется, она ещё хуже моего дяди, - жалобно прокомментировала девушка Люку по пути в гостиную факультета. Она продолжала тереть руку, будто это могло помочь мгновенно избавить ее от боли и следов пера. Оставалось лишь надеяться, что шрамов не останется, - Ровене хотелось забыть об этом дне как можно скорее.

И не только из-за Амбридж. Утренний разговор с Генри вновь всплыл в голове и девушка поморщилась уже не от боли. Что если в отношениях она ещё более безнадежна, чем в магии?

Отредактировано Rowena Rowle (29.12.24 11:58)

+1

3

Люк был одним из тех, кто не поддерживал Гарри Поттера на «Турнире трёх волшебников» ― потому что воспринимал только одного чемпиона от Хогвартса; и с недоверием отнёсся к заявлениям гриффиндорца о том, что Тот-Кого-Нельзя-Назвать вернулся, хотя открыто ему не возражал. Но в том, что против школьника ополчился «Ежедневный Пророк», а в Хогвартс в начале нового учебного года прислали Амбридж, было что-то неправильное; а позже, когда из Азкабана сбежали Пожиратели Смерти, стало понятно, что в газетах лгут, и Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно вернулся ― а Поттер с самого начала говорил правду.

Люк обсуждал массовый побег пожирателей с Ровеной, которая была обеспокоена тем, что среди имён, опубликованных в списках «Ежедневного Пророка» и других, менее популярных газет, находится её дядя. Именно в этот момент они попались на глаза Амбридж, которая, услышав то, что, очевидно, слышать не хотела, назначила и ему, и его подруге отработку. Чолдертон знал, что за строки приходится писать имповым пером в кабинете Амбридж, и постарался морально подготовиться к тому, что его ждёт; но когда он столкнулся с реальностью, когда на ладони раз за разом выводились написанные его же почерком буквы, а рука покраснела и жутко саднила, он понял, что к такому подготовиться невозможно. Он покинул розовый кабинет в расстроенных чувствах; Ровена тоже была опечалена.

― Она хуже всех, кого я знаю, ― тихо ответил Люк. Впрочем, обсуждать Амбридж в коридорах было опасно: их в любой момент могли подслушать и донести содержание разговора до сведения генерального инспектора, а ещё одну такую отработку Чолдертон бы не выдержал, как и Роули. В гостиной Хаффлпаффа они с облегчением опустились на диван горчично-жёлтого цвета ― в родных стенах можно было наконец почувствовать себя в безопасности.

― Сильно болит? ― участливо поинтересовался Люк и взял ладонь Ровены в свои. Он погладил покрасневшее от пера место, как будто это могло избавить подругу от боли. ― Она ужасна! Ты имела полное право на то, чтобы поделиться со мной переживаниями по поводу дяди… ― хаффлпаффец отпустил руку однокурсницы и заглянул ей в глаза. ― Извини. Это случилось из-за меня. Мне стоило быть сдержанней… Она зацепилась именно за мои слова. Но я не могу избавиться от мысли, что Седрик погиб из-за Того-Кого-Нельзя-Называть, а она очерняет память о нём, потому что лжёт, и заставляет лгать других… хотя утверждает обратное, ― Люк повертел своей покрасневшей ладонью и с тяжёлым вздохом откинулся на диванные подушки.

Отредактировано Luke Cholderton (04.01.25 17:37)

+1

4

Может Амбридж и не была худшим человеком в Магическом мире, но после отработки трудно было считать иначе. Ровена устало откинулась на спинку кресла, в очередной раз мысленно благодаря Распределяющую Шляпу за то, что отправила ее в самую уютную гостиную в школе. Рука болела нещадно, но здесь, - в окружении растений, мягких подушек и приглушенного теплого света, - ей будто становилось легче.

- Да, но скоро пройдет, я уверена, - она ласково улыбнулась другу, почувствовав его прикосновение, хотя, по правде, была совсем не уверена в своих словах. Как и в том, что это их первая и последняя отработка. Но лучше уж так, чем менять себя до неузнаваемости из-за бесконечной вереницы правил их нового Инспектора, - Ты не виноват, она бы все равно нашла к чему зацепиться. Ее Инспекционная Дружина постоянно придирается к нам с Генри, а он так боится нарушить правила, что даже за руку меня взять не может в коридорах!

По правде говоря, было у этого более простое обьяснение: Генри мечтал присоединиться к Дружине. Вот только Роули прекрасно знала, что не стоит об этом сообщать Люку, ведь тот непременно снова скажет, что ее бойфренд – эгоистичный сноб. Что было правдой, но лишь частично, - Ровена видела в Генри и хорошие черты.

К тому же, Чолдертон заговорил про Седрика и хаффлпаффка вновь почувствовала себя так, словно ей дали под дых. Нет, она не была близка с Диггори, но тогда, на Турнире, она впервые так близко столкнулась со смертью и до сих пор не могла прийти в себя.

- Наверное, они не хотят допустить повсеместной паники… - попыталась найти оправдание девушка, но тон у нее был настолько грустным, что вскоре она оставила эту затею и уже более возмущенно продолжила: - Но им будто плевать на Седрика и его семью! Его отец… Не знаю как он это переживет.

Даже до трагедии Ровена была одной из тех, кого очень пугал этот Турнир. Казалось, на каждом испытании чемпионы (один из которых был всего на год старше нее!) выживали лишь чудом, а зрители вокруг радовались так, будто требовали еще более опасных зрелищ.

Что же, свое зрелище они получили, но кому от этого стало легче?

+1

5

Люк болезненно поморщился, когда Ровена упомянула Генри. Он надеялся, что подруга этого не заметила ― её молодой человек хаффлпаффцу не нравился, и не только потому, что был эгоистичным снобом. Была и другая причина…

Чолдертон почесал расцарапанное пером место. Боль постепенно утихала, но на смену ей пришёл зуд, похожий на тот, который обычно оставался на коже после соприкосновения с крапивой. Это раздражало; кроме того, из-за отработки Люк пропустил ужин и чувствовал подступающий голод. Он был в непривычном для себя эмоциональном раздрае.

― Я, конечно, не Гарри Поттер и не один из его друзей, ― произнёс юноша, ― но даже мне порой сложно смолчать. Помнишь, когда начали досматривать почту? Я прекрасно понимаю, что в моих письмах родителям и кузену нет ничего противозаконного даже с точки зрения профессора Амбридж, но мне неуютно, что приходится подбирать нейтральные формулировки; из-за этого кажется, что я пишу неискренне. И потом… сперва почта, а потом что ― досмотр личных вещей?

Из разговоров с хаффлпаффцами со старших курсов Люк узнал, что одному из них по почте прислали журнал с пикантным содержимым. Мало того, что журнал изъяли, так ещё и отработку у генерального инспектора назначили! А ведь там не было никаких революционных идей, против которых так рьяно выступала Амбридж ― одна лишь красота!

― Не хотят допустить паники… ― глухо повторил Люк и, приподняв одну бровь, уставился на Ровену. ― Не вышло, верно? Пожиратели Смерти совершили массовый побег из Азкабана. Если бы они и правда не хотели допустить паники, лучше бы следили за заключёнными. А раз побег случился, значит…

Вывод остался невысказанным и повис в воздухе. Чолдертон устало потёр лицо.

― Я всё это к тому, что не знаю, как выдержать баланс между тем, во что верю, и тем, чтобы не попадать на отработки. Вступать в открытую конфронтацию с Амбридж и Инспекционной Дружиной мне не хочется, но и поддакивать всему тому, что они говорят, я не хочу. Получится ли отмалчиваться, Ровена? ― взволнованно обратился он к подруге, на мнение которой полагался вот уже больше десяти лет.

Она его ни разу не подводила. Может быть, только один раз: когда начала встречаться с Генри.

Отредактировано Luke Cholderton (05.01.25 23:40)

+1

6

- Я тоже насчет этого переживаю. Обычно мои родители пишут сухо и сдержанно, но в последних письмах… - Ровена грустно вздохнула, вспомнив сколько времени у нее ушло на ответ. Девушка всегда нервничала, когда писала родителям, но теперь, «благодаря» их Инспектору, перечитывала каждое написанное предложение еще с десяток раз. – Они всегда боялись, что дядя Торфинн может сбежать. Мне казалось, что родители преувеличивают его злодеяния, но теперь я вообще ни в чем не уверена.

Даже уютная атмосфера гостиной Хаффлпаффа уже с трудом справлялась с напряжением, повисшим между друзьями. Ровена чувствовала себя так, словно ее зажало тисками. Нужно было переменить тему. Срочно. Или разойтись по комнатам, чего Роули совершенно не хотелось. Она любила своих соседок, но те навряд ли смогут ее поддержать так, как Чолдертон. Но о чем еще им можно поговорить? 

- До того, как Амбридж влезла и в личную жизнь студентов, я хотя бы могла написать маме о Генри. Думаю, он ей интересен больше, чем я, - попыталась пошутить волшебница, криво улыбнувшись, - Знаешь, мне кажется из него бы вышел куда лучший Роули. Я даже имена всех своих многочисленных родственников запомнить не могу!

Возможно, Генри был не лучшим поводом для шуток, но все остальное время Ровена проводила с Люком, а значит он и так знал про нее практически все. Девушке никогда не было так сложно говорить с другом. Неужели теперь ей будет морально становится хуже с каждым днем и она растеряет всех друзей?

Ровена невольно вжалась в кресло, сжав подлокотники. Рука отозвалась резкой болью и она ойкнула, - проклятое перо! С таким тщательным досмотром почты волшебница даже не могла пожаловаться родителям. Долорес Амбридж явно знала, что делает. Но и на нее найдется управа, главное не терять веры.

- Все хорошо, просто на секунду забыла про руку, - заверила девушка Люка, заметив его беспокойство, - Теперь, конечно, будет паника, но они довольно долго держали все под контролем. И нам не надо отмалчиваться, мы имеем полное право беспокоиться о собственной безопасности! Даже если это будет означать больше отработок.

Голос Ровены звучал резко и смело, что было вовсе ей не свойственно. Но родители, дядя, Генри, Амбридж… С таким набором раздражителей даже столь спокойная девушка, как Роули, не могла побороть злость. И разочарования. Да, пожалуй, разачарования в ней было куда больше.

Отредактировано Rowena Rowle (08.01.25 16:48)

+1

7

Похоже, даже Ровена не знала, получится ли у них отмалчиваться и оставаться в стороне. Люк никогда открыто не поддержал бы режим, над разработкой которого так усиленно работала Амбридж, но противостоять открыто генеральному инспектору он тоже не хотел. Борцов с режимом было достаточно и без него, и не сказать, что они как-то преуспели ― факультетские галстуки на шее затягивались всё туже, уроки защиты от тёмных искусств были такими же бесполезными, как и в начале года, и вдобавок ко всему треть школы хоть раз, но царапала себе руку имповым пером. Казалось, что все они зашли в тупик, и было непонятно, как из него выбираться.

― Хорошо, что мы не сдаём СОВ и ЖАБА, ― пожав плечами, сказал хаффлпаффец. ― Не представляю, как семикурсники и пятикурсники сдадут практическую часть экзамена в этом году. Мы, даже если и завалим защиту от тёмных искусств, можем это компенсировать хорошими оценками по другим предметам. Хотя я слышал, что какие-то ребята практикуются, но, если бы это было действительно так, их, наверное, поймали бы?

Чолдертон почесал разражённую руку и не смог удержаться от того, чтобы не фыркнуть, когда подруга упомянула Генри. Она обожала своего парня, хотя Люк не видел в нём ни одной хорошей черты, разве что, кроме привлекательной внешности, которой сам он похвастаться не мог.

― Прекрасно! ― выпалил он, когда Ровена сказала, что из Генри вышел бы отличный Роули. ― Совет да любовь! Желаю счастья, ― он встал с дивана и отвесил шутовской реверанс. ― На вашу свадьбу я не приду, извини, ― произнёс он и вернулся на своё место, чтобы добавить более спокойным голосом: ― Он и мизинца твоего не стоит. Ещё и мне постоянно рассказываешь, как тебе сложно и тяжело, как будто не замечаешь очевидного… Может, и не замечаешь, но от этого легче не становится.

Люк хотел прекратить этот разговор и уйти, но он перешёл черту, и нужно было идти до конца. Даже в порыве раздражения, вызванного усталостью и голодом, он не хотел выглядеть человеком, который срывает свою злость на подруге, поэтому постарался объясниться:

― Ты мне нравишься, и уже давно. Я думал, что ты это понимаешь, но по каким-то причинам не можешь мне ответить взаимностью ― что ж, так бывает, мои чувства ― это мои проблемы. Но ты могла бы пощадить меня в благодарность за годы нашей дружбы и не рассказывать мне об этом… ― хотелось ввернуть неприличное слово, но Люк сдержался. ― Но если из него выйдет прекрасный Роули, что ж, желаю счастья. Тем более Генри обожаешь не только ты, но и твоя мама. Куда там какому-то Чолдертону до чистокровных слизеринцев, верно?

Отредактировано Luke Cholderton (11.01.25 23:02)

+1

8

Ровена хотела сказать, что никаких подпольных тренировок в Хогвартсе, конечно, и быть не могло – не когда паранойя их инспектора дошла до того, что у студентов пропало понимание собственных вещей и личного пространства. Вот только обсуждать с Люком нелепые «теории заговора» было всегда интересно и служило неплохим отвлечением. Роули планировала ухватиться за эту тему и отшутиться от всех неприятностей этого дня, но…

Кажется, из ее жизни никогда не исчезнет это самое «но».

Повышенный голос Люка заставил ее вновь вжаться в кресло, уже игнорируя боль. Ведь что такое физическая боль по сравнению с душевной? Для Ровены, никогда не ссорившейся с другом до этого, ситуация складывалась настолько сюрреалистичной, что она даже не могла заставить себя заплакать. Лишь моргнула несколько раз, чувствуя жжения в глазах, и попыталась уговорить себя сдвинуться с места. Сказать хоть что-нибудь.

Но что тут можно было сказать?

Уж больно Чолдертон напоминал Ровене сейчас ее отца. Так же крича, тот хаотично двигался по гостиной, даже не глядя ей в глаза. Но если девушка понимала насколько плохая она дочь для богатого чистокровного рода, то здесь все еще испытывала полнейшую растерянность.

И это так Люк… ее любит?

Ощутив прилив силы (а скорее злости), Ровена резко вскочила на ноги, сжав руки в кулаки. Нет, нет и еще раз нет! Она без излишней горечи позволяла так с собой обращаться родителям, другим родственникам и даже Генри, - все эти люди были в ее жизни по умолчанию или попросту навязаны, как в случае с чистокровным и «выгодным» бойфрендом, но с Чолдертоном хаффлпаффка выбрала дружить сама. Да, их матери общались с юных лет, но разве значило бы это многое без стараний самой Ровены узнать Люка лучше? 

Она не могла позволить себе терпеть унижение и от по-настоящему близких друзей.

- Не смей меня обвинять! - зло выкрикнула Роули, уже через несколько мгновений зажала рот руками, ведь такого тона хаффлпаффка от себя не ожидала.

Ей следовало успокоиться. Конечно, она могла сейчас рассориться с Люком окончательно. Это было так просто, ведь их до сегодня крепкая связь теперь трещала по швам и только Ровена могла ее кое-как склеить обратно, - это она прекрасно понимала. Но как избавиться от этой кипящей злости и горестного разочарования?

Выдохнув, девушка попыталась объясниться:

- Прости, но как я должна была это понять? Мы знакомы лет с пяти и практически все время проводили вместе. С тех пор, как я и Генри… Ничего не изменилось! Мы так же часто общались, а то, что он тебе не понравится, было и так очевидно. Тебе стоило сказать о своей симпатии прямо!

Ровена не могла вспомнить испытывал ли Люк подобные чувства к кому-нибудь раньше, они редко говорили о таком, но разве это его оправдывало? Она не была прорицателем и надеялась, что Чолдертон поймет ее. Со временем.

+2

9

― Я тебя не обвиняю, Ровена, ― дрожащим голосом ответил Люк: он сильно волновался. ― Я делюсь своими чувствами. Какой реакции ты ожидала, когда сказала, что из Генри получится отличный Роули? Это же прямой намёк на то, что ты собираешься за него замуж. Тебя не смущает, что тебе всего четырнадцать? Рановато для помолвки. Хотя в ваших кругах, наверное, помолвки случаются и раньше…

Мерлин, как же ему было больно! И речь совсем не о расцарапанной пером руке. Люку казалось, что он ― рыба, выброшенная на берег, которая изо всех сил трепыхается в надежде сохранить себе жизнь, зная заранее, что ничего не получится.

― Я дал тебе достаточно намёков, ― глухо ответил он, отводя взгляд в сторону. ― Я говорил, что Генри не самая подходящая для тебя пара, что рядом с тобой есть другие парни, к которым стоит присмотреться. Я просил тебя говорить о нём поменьше. Я… я ведь обнимал тебя, когда мы праздновали Рождество у тебя дома. Неужели ты ничего не почувствовала?..

Он был разбит, растоптан, уничтожен. Знаете, почему предательство близких людей ранит так сильно? Потому что они не промахиваются ― из-за того, что находятся рядом. И если на отношения Ровены и Генри, как и на разговоры о них, можно было закрыть глаза, то намёки на помолвку Люк проглотить не смог.

― Я сказал тебе о своей симпатии сейчас. Разве что-нибудь изменится?.. Прости, что повысил на тебя голос, но ты тоже не всегда ведёшь себя честно по отношению ко мне. Мне иногда кажется, что отводишь мне роль своего эльфа-домовика, а не друга. И это отчасти моя вина, но я больше так не могу.

Он закрыл лицо ладонями. Усталость, накопившаяся за день, саднившая после пера Амбридж рука, голод и неуверенность в себе, которую он всеми силами старался подавить, ― всё это навалилось на него разом. Он вспылил, хотя никогда раньше не позволял себе подобного, ни разу за все те годы, что они с Ровеной общались. Даже у самых терпеливых в мире людей иногда заканчивается терпение; закончилось оно и у Люка.

― Я буду благодарен, если ты перестанешь рассказывать мне о Генри и о ваших отношениях… в которых тебя совсем не ценят, но ты этого как будто бы не замечаешь. Должно быть, то, что я один раз за почти десять лет нашей дружбы повысил на тебя голос, более страшное преступление, чем то, что твой парень ни в кнат тебя не ставит. Пусть будет так. Но мне нужно подумать… о многом. Пересмотреть приоритеты, наверное.

И нет, он не шантажировал Ровену тем, что перестанет с ней общаться или, по крайней мере, будет общаться с ней реже. Люк в самом деле устал настолько, что был готов перестать бороться и за неё, и за их дружбу. В конце концов, есть другие вещи, которым можно уделить своё внимание: учёба, подготовка к отборочным, гитара, общение с друзьями, которых он задвигал на второй план из-за Ровены… хотя мысли его обязательно будут возвращаться к ней, всегда, как было всю его жизнь.

Но он может попробовать, не так ли?

+1


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Time-Turner » 01.02.96. Я не должен лгать


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно