— Мясом? — переспрашивает Мур, показательно кривя нижнюю губу, как нередко делает ее maman, выражая крайнюю степень недовольства. Остается только столь же демонстративно поднести средние пальцы к собственным вискам, растопырив ладони и прикрыв глаза, будто бы изображая мучения от мигрени, разыгравшейся, стоило только собеседнику подать голос, и будет вообще ничем не отличить, кроме пресловутого цвета волос.

От мысли этой брюнетка кривит губу еще сильнее. На этот раз в одну сторону. И как-то крепче перехватывает чужие волосы, пока ледяные руки не коснуться ее кожи, подразумевая уже отпустить.

— Какая-то новомодная диета? — смешливо предполагает волшебница, все еще гнусавя, ведь перекрывает доступ царящему амбре вдохами и выдохами через рот.

О том, что у Эпплби какие-то проблемы с употреблением конкретных продуктов, Селина знать не знает, и не то, чтобы хоть когда-то вообще интересовалась этим вопросом, предпочитая фокусировать свое внимание на вещах более важных. Себе любимой, например. А еще друзьях и всевозможных товарищах. Но никак не девчонке, что украла у нее друга.

Околдовала. Опоила. Что-нибудь еще с ним наверняка сделала. А потом еще и наговорила ему всевозможных небылиц, после чего тот сократил их общение до минимума. И не с этой! С Селиной сократил.

Где-то между этими событиями слизеринка пыталась невероятно тонко намекнуть, что его добротой пользуются, в их отношениях нет никаких чувств, и вообще, дама сердца у того невероятно двуличная и, вполне возможно, интересуется только его счетом в Гринготтс. Но это не так важно, как тот факт, что какая-то… какая-то! смогла разрушить те отношения, что были непоколебимы годами.

Сэм, разумеется, не игнорировал существование подруги детства, но дистанцию начал держать заметную. И это ровно в тот момент, когда она нуждалась в поддержке, мужском взгляде со стороны и банальном обсуждении того, что происходило в ее жизни!

Речь, конечно же, о навязываемой помолвке. Вести светскую беседу со своим бывшим о бывшем парне его нынешней… Нет, к подобным извращениям Селина была не готова. И личную жизнь свою собиралась еще долго держать под секретом. А ведь когда-то они могли обсудить все на свете!

Девушка отмахивается от благодарностей Тэмзин, как от назойливой мухи, и уже было теряет к ней интерес, как та произносит то, что задевает слизеринку за живое.

— Если мне потребуется, я сама легко разберусь, где находится мой друг. — произносит она с необычайной сталью в голосе.

Даже руку прочь от носа убирает, из-за чего тут же, правда, кривится еще сильнее. И выделяет одно конкретное слово, чтобы четко обозначить этой рыбе-прилипале, чтобы она не расслаблялась.

У Мур достаточно своих проблем и недостаточно времени, чтобы разобраться в них всех. Но это не означает, что она уже поставила на их дружбе со Стэббинсом крест, и та может ликовать и радоваться.

Более того, у этой истории намечается интереснейшее продолжение. Сейчас, когда маски сорваны, и Тэм, вечно бедная и несчастная,  больше не в силах изображать божий одуванчик. Напоминание, что брюнетка сама меньше, чем с неделю назад показательно рухнула в обморок прямо на занятии, неприятно царапает черепную коробку изнутри, и волшебница неосознанно дергает щекой.

Вот она! Вся, как на ладони. Озлобленная. Раздосадованная.

И Селина будто бы вторит ее чувствам после этих слов. На губах расплывается широкая, неподдельная улыбка ликования, когда она награждает Эпплби пронзительным взглядом.

Маленький барсучонок наконец показывает, что первый слог затесался к нему случайно...

— Что, нравится доводить себя? — уже открыто насмехается брюнетка, глядя на девушку своего друга с этими ее разводами туши под глазами сверху вниз.
— Думаешь, м-м-м, это делает тебя круче? — подначивает обезвоженную хаффку она, а с губ срывается неосознанное:
— Идеальнее? — от которого мышца на щеке дергается вновь, словно слизеринка дает невидимую пощечину уже самой себе.

Она ведь и сама так делает. И делала. Много-много раз, гоняясь за призраком безукоризненности. Хватается за множество дел, чтобы всем доказать. Не высыпается. Изматывает себя всем, чем только можно, пока последних сил не останется. Даже старостат этот...

Брюнетка на миг замолкает, когда девушка перед ней снова сгибается в три погибели, изрыгая из себя невесть что, будто реагируя на чужие слова. А из-за угла становится явно слышно, что в уборную заходит новый посетитель.

— Не советую пользоваться этим туалетом! — не своим, лелейным, голосом щебечет Мур и показательно захлопывает дверь на щеколду изнутри, прежде, чем вообще задуматься, зачем вообще помогает Эпплби.

Окунуть бы ее в этот унитаз с головой за все, что сделала, и счастливо пойти гулять дальше, пускай это и далеко от ее манеры поведения.

— Пресвятой Салазар!.. — тянет она, закатывая глаза и заодно рукава блузки, чтобы снова выудить несчастные волосы, не все из которых на этот раз остаются чистыми.

Приходится брезгливо отматывать бумагу от рулона и вычищать, пока не застыло. Одно радует — заслышав неприглядные звуки, чужие каблуки скрываются обратно за дверью.

— Считай это волонтерской помощью обиженным жизнью, — все еще кривится девушка, когда Тэмзин выныривает обратно из положения мыслителя, будто бы намереваясь ей что-то сказать.
— Потом! — командует Селина, которую и саму порывает вывернуться наизнанку от царящего аромата и мелодии.
— Два пальца в рот! Ты что, не умеешь?!

Отредактировано Selina Moore (05.05.25 04:20)