а еще выдают лимонные дольки здесь наливают сливочное пиво
Атмосферный Хогвартс микроскопические посты
Drink Butterbeer!
Happiness can be found, even in the darkest of
times, if one only remembers to turn on the light

Drink Butterbeer!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Time-Turner » 1996. Пустые места


1996. Пустые места

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

https://i.ibb.co/whR35wZp/charles-kellah.gif
Charles Stewart & Kellah Turner

Смотри, какое классное пустое место — давай на нём с тобой построим ссору… ©

[nick]Kellah Turner[/nick][status]Hurricane[/status][icon]https://i.ibb.co/pBkXMgqv/kellah-16.gif[/icon][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Kellah" target="_blank">Келла Тёрнер</a></b>, 16 лет[/pers][info]Гриффиндор, 5 курс[/info]

+1

2

Гостиная Гриффиндора казалась последним оплотом среди хаоса, который медленно, но верно подтачивал стены школы. Гобелены на стенах приглушали шум из-за пределов башни, словно пряча учеников от реальности. Свет свечей блуждал по лакированным столам, скользил по страницам книг, задерживался в бликах на темном паркете. В камине потрескивали поленья, разбрасывая в воздухе искры, словно рассыпая осколки заклинаний, которыми полнился этот замок. Жар от огня создавал иллюзию защищенности, но едва ли мог разогнать тот холод, который царил теперь в Хогвартсе. Ветер снаружи завывал, бросая в окна белесые хлопья снега, и казалось, что мороз, скользя по стеклу, оставляет на нем узоры не случайные, а выведенные какой-то незримой рукой, несущей запреты, страхи, недосказанность.

Несколько студентов еще не ушли в спальни: кто-то склонился над учебниками, кто-то сдержанно переговаривался у дальнего стола, а кто-то, растянувшись в кресле, смотрел в потолок, как будто пытался разглядеть звезды сквозь каменные своды. Все было как обычно, но в этом «обычном» было что-то неправильное. В воздухе висело напряжение, натянутое, как незримая струна: неуловимое, но ощутимое. Будто каждый присутствующий ждал момента, когда очередной декрет Амбридж нарушит эту зыбкую тишину, внесет новое правило, еще одну цепь на свободу, еще одну пломбу на письма.

Чарльз сидел в глубоком кресле у окна, лениво перелистывая страницы книги, но взгляд его снова и снова возвращался не к тексту, а к сложенному конверту, лежавшему рядом. Он еще не вскрывал его, но уже знал, от кого оно. Узнать письмо отца было проще простого – аккуратный, чуть вытянутый почерк, как всегда безупречно ровный, будто высеченный в камне, и несменная печать рода Стюарт, взломанная прежде, чем письмо попало в руки к адресату. Чарльз не спешил его читать.

На мгновение юноша прикрыл глаза, позволяя шуму гостиной стать фоном для воспоминаний. Казалось, что тепло от камина не согревает, а только подчеркивает тот ледяной осадок, который оставил после себя их разговор с отцом на зимних каникулах. Разговор, который, казалось бы, должен был расставить все по местам, но вместо этого только сильнее разверзал пропасть между ними.

«Это не обсуждается, Чарльз. Ты не ребенок, чтобы перечить. Это – традиция».

«Традиция? Чего? Торговли людьми?»

Он помнит, как с каждым его словом выражение лица отца становилось все более холодным, словно тот смотрел не на сына, а на оплошность, которую допустила судьба. Он помнит этот разговор слишком отчетливо. Табак. Дерево. Пряный, древесный аромат, въевшийся в стены. Тяжелый воздух кабинета. Отец сидит в кресле, смотрит оценивающе, холодно. Чарльз помнит, как его собственный голос звучит ровно, но пальцы сжимаются в кулак. Как отец, не меняя тона, продолжает – не убеждая, а просто заявляя: «Ты должен понимать, что у тебя нет выбора».

Но у него есть выбор.

Он сделал его тогда, хлопнув дверью, ушел, вернулся в Хогвартс еще до окончания каникул, просто чтобы не видеть, как отец продолжает обсуждать его судьбу, будто это шахматная партия, где Чарльзу уготована роль ферзя, которого можно выгодно разменять.

Теперь, держа в руках письмо, он знал: отец не принял его отказ. Отец никогда не принимал отказов.

Чарльз развернул письмо, проглядел ровные, холодные строки. Все то же самое. Весенние каникулы. Встреча с семьей счастливой невесты. Утверждение будущего. Она — чистокровная, разумеется. Отец, похоже, решил, что если его сын женится на подходящей девушке, это как-то "исправит" пятно его полукровности, будто родословная очищается по чьему-то приказу. Он писал так, будто их прошлый разговор даже не состоялся. Как будто мнение Чарльза вообще ничего не значит.

Он дочитал письмо до конца, но последние строки уже скользили мимо сознания, теряя всякий смысл. Его раздражало не только их содержание — раздражало само письмо. Сам факт его существования. Сам факт, что кто-то из подручных Амбридж, проверяя почту, наверняка смаковал эти строки, возможно, даже пересказал кому-то, как глупую сплетню.

Губы его дрогнули в сухой усмешке.

Какой позор. Женитьба – и та под цензурой.

Чарльз сложил письмо, сунул его в карман и снова открыл книгу. Он действительно пытался сосредоточиться, но теперь слова прыгали перед глазами, а страницы казались пустыми. Его мысли не отпускали его.

На фоне потрескивал огонь. Кто-то вполголоса смеялся. Кто-то перевернул страницу учебника. В комнате было мирно, но Чарльзу казалось, что этот мир лишь внешняя оболочка, которая трескается при малейшем нажатии.

Он закрыл книгу с чуть большим усилием, чем требовалось, и поднял взгляд.

— Удивительно, но в этой школе еще не запретили дышать. Хотя, думаю, декрет номер 33 уже в разработке.

Слова прозвучали негромко, но в тишине вечерней гостиной их, без сомнения, могли услышать. Он не обращался ни к кому конкретному, но если у Амбридж и здесь были уши, то Чарльз предпочел бы, чтобы они его услышали.

Его пальцы скользнули к конверту. Он встал медленно, неторопливо, но без колебаний – точно знал, куда идет. Шаг за шагом, словно взвешивая время, он двигался к камину. Письмо ощущалось в ладони шероховатой бумагой, края слегка замялись – он теребил его машинально. Внутри тлело напряжение, которое не отпускало его с самой зимней ссоры. Глухой, тянущий гнев – холоднее огня, опаснее, чем вспышка ярости. Он не сгорал мгновенно, а копился, выжигал изнутри, оставляя только сухую, окаменевшую боль.

На секунду он замер перед огнем, глядя, как пляшут языки пламени, как они изгибаются, рисуют силуэты на потрескавшихся кирпичах. Ему казалось, что письмо в его руках живет своей последней минутой, но он не торопился бросать его в огонь, как не торопился когда-то с ответом отцу. Огонь не сомневался, он сжигал все одинаково легко — бумагу или будущее, это не имело значения. Но Чарльз знал: это письмо не заслуживает, чтобы его сохраняли.

Он сжал письмо. Бумага зашелестела, словно возмущаясь. Ему хватило секунды, чтобы швырнуть его в камин. Еще секунды — чтобы чернила вспыхнули, исчезли, рассыпались в пепел. Все, что когда-то казалось отцу важным, теперь просто превращалось в горстку серых хлопьев. Он не улыбался. Он не чувствовал ни удовлетворения, ни освобождения. Только пустоту.

Он сделал шаг назад и тогда заметил ее. Не сразу, неосознанно. Как будто его взгляд сам собой зацепился за чужое присутствие, не требуя от сознания ни анализа, ни размышлений.

Она сидела у камина, и пламя отбрасывало на ее лицо неровные блики, делая черты чуть более резкими, чуть более живыми. Ее волосы выглядели слегка растрепанными, а в позе сквозила привычная ей свобода — не вычурная, не показная, а та естественная раскованность, которая бывает у людей, привыкших к улицам, ко дворам, к активным играм в дождливую погоду и шумным разговорам в больших компаниях.

Она смотрела на него. Кажется, он побеспокоил ее покой своим внезапным вмешательством в личное пространство. В этот момент, когда между ними мелькнул едва заметный взгляд, Чарльз вдруг ощутил какой-то странный толчок внутри. Как будто он пересек какую-то невидимую черту. Как будто в этот момент он вышел за рамки своих собственных мыслей, своих убеждений, своей ярости.

Слова сорвались сами, негромко, почти рассеянно.

— Ты тоже пытаешься понять, почему вообще кто-то верит в эти сказки про чистоту крови?

Это не был вопрос к ней. Он сказал это больше для себя. Но теперь, когда слова прозвучали вслух, Чарльз осознал, что в присутствии Келлы они могли прозвучать острее, чем он того хотел. Он не знал, задел ли ее, но надеялся, что нет.

[pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.ru/viewtopic.php?id=4490#p743578"_blank">Чарльз Стюарт</a></b>, 17[/pers][info]Гриффиндор, 6 курс[/info][icon]https://i.ibb.co/hF8mk3N8/907-1741365915.gif[/icon]

Отредактировано Charles Stewart (10.03.25 17:16)

+1

3

Гостиную Гриффиндора каждый из гриффиндорцев воспринимал по-своему. Для кого-то она была оплотом покоя и умиротворения, для кого-то ― местом, где можно провести свободное от учёбы и других дел время, а кто-то воспринимал её просто как временное жилище. Келла Тёрнер была из последних ― она не считала факультетскую гостиную домом; более того ― девушка и Хогвартс не особенно любила, хотя провела в нём уже четыре с половиной года. Дом был в Лондоне, в плохоньком районе, где за окном постоянно визжала полицейская сирена, в небольшой квартире с двумя спальнями, среди соседей-маргиналов, один из которых постоянно блевал на ступеньки в пролёте между первым и вторым этажом. Домом был небольшой парк, по которому она каталась на велосипеде каждое лето и весну; домом были тёплые объятия отца, который так и не смог осуществить свою мечту ― побывать в Хогвартсе; домом было мурлыканье Полли.

Гостиная Гриффиндора не была домом; она была просто просторной комнатой с огромным количеством мягкой мебели с красной и бордовой обивкой, которую царапали коты студентов-гриффиндорцев, и большим камином, за место у которого постоянно шла ожесточённая борьба.

Келла вошла в гостиную и плюхнулась в ближайшее кресло. Она была жутко раздражена, потому что последние полтора часа провела в кабинете Филча за весьма увлекательным (нет) занятием: сортировкой карточек с правонарушениями за предыдущую неделю в хронологическом порядке. Келла хорошо относилась к Филчу и жалела его ― знала, что сквибам приходится тяжело; но завхоз не отвечал взаимностью, и половину того времени, что девушка провела за сортировкой треклятых карточек, рассказывал, как наказывали правонарушителей раньше, и ругал современную молодёжь.

Правонарушение, как же. С тех пор, как в Хогвартсе появилась профессор Амбридж, правонарушением стала обычная правда. Даже странно, что на сегодняшнюю отработку Келлу отправила не она, а импов Гарланд; а девушка всего-то сказала старосте, что тот похож на слизняка. И почему он обиделся? Она ведь сказала правду…

Келла потёрла лицо и почувствовала, что на пальцах осталась пыль. Гриффиндорка чертыхнулась и поднялась с кресла, чтобы пойти в примыкающую к спальне душевую, вымыть руки и привести себя в порядок. На выходе из душевой Келла налетела на Фэй, но вместо того, чтобы извиниться перед однокурсницей за свою невнимательность, обвинила её в том, что та путается под ногами, и они поссорились. Опять. Третий раз за эту неделю. Софи, кажется, закатила глаза, когда Келла рассказывала Фэй, куда той стоит пойти.

― Ой, всё!

Келла схватила с прикроватной тумбы рюкзак и вместе с ним спустилась в гостиную ― она не сделала домашнее задание по нумерологии, а атмосфера в спальне после ссоры с Фэй не располагала к учёбе. Впрочем, и в гостиной девушка не смогла сосредоточиться ― она честно пыталась написать эссе, но думала о чём угодно, кроме учёбы.

― К дракклу всё это, ― пробормотала Келла себе под нос. Она свернула пергамент, на котором ещё не высохли чернила, скомкала его и бросила в камин, а все остальные учебные принадлежности сложила в рюкзак, который прислонила к ножке дивана, на котором сидела.

Невидящим взглядом гриффиндорка уставилась в потолок. Она хотела домой, где была совсем недавно, во время рождественских каникул; хотела к отцу, к Полли, к горе домашних обязанностей, которые накапливались за время её отсутствия. И, что важно, снова хотела чувствовать себя на своём месте ― в Хогвартсе такой роскошью она, к сожалению, не располагала. Даже в окружении ближайших друзей Келле время от времени казалось, что она ― лишняя. Чужеродная.

Чёртова школа. Чёртова Амбридж. Чёртовы СОВ.

Чёртово всё.

Келла закрыла глаза и тяжело вздохнула. На неё накатила та усталость, которая снималась только марихуаной, но в стенах школы она ничего подобного себе не позволяла. Пришлось прибегнуть к дыхательным упражнениям, которые советовала Парвати (или Падма?), и через время девушка действительно перестала крутить одни и те же мысли по кругу, вот только не из-за упражнений, а из-за шутки Чарли Стюарта, студента шестого курса, который сидел неподалёку.

Келла улыбнулась и немного расслабилась. Она подумала о том, что пора свергнуть и Амбридж, и её режим; о том, что Амбридж в прошлом году не было, но Седрик, тем не менее, погиб; о том, что впереди СОВ, которые она наверняка завалит… она думала о многом, но не о том, что она в Хогвартсе лишняя и что хочет домой ― и оттого ей было не так тоскливо, как четверть часа назад.

Возвращаться в спальню по-прежнему не хотелось, и Келла продолжила сидеть на диване ― она молча наблюдала за однокурсниками и пыталась набраться сил перед завтрашним днём… а когда почувствовала себя достаточно отдохнувшей для того, чтобы вернуться в спальню, к ней неожиданно обратился Чарли, тот самый шестикурсник, который пошутил про декреты образования, из-за которых в школе всё пошло кувырком. Хотя, справедливости ради, в этой школе и до Амбридж всё шло кувырком.

― Я пытаюсь понять, почему твой сосед по спальне ― человек, а не слизняк, Чарли, ― спокойно ответила Келла и скрестила руки на груди. Интересно, почему он вообще заговорил о чистоте крови? Насколько девушке было известно, Стюарт был из уважаемой полукровной семьи, не то, что она… Келла позиционировала себя как магглорождённая, хотя всё было куда сложнее ― у неё были родственники-волшебники, но выросла она среди магглов. ― Гарланд отправил меня на отработку к Филчу за то, что я сказала ему правду. Я сказала, что он ― слизняк. Ты согласен с тем, что он слизняк? Садись, ― она кивнула на диван ― рядом с ней было свободное место. Если Келла садилась на диван, как сейчас, а не в кресло, к ней никто, как правило, не подсаживался; на это отваживались разве что Мертон и Бем, да и то не всегда. ― Как вы его терпите? Если бы я жила с ним одной спальне, я бы его придушила. Он хуже, чем Перси Уизли! По какому принципу профессор Макгонагалл выбирает старост?.. Она ещё и Рону выдала значок, а я была уверена, что старостой будет Гарри!

Келла покачала головой. Всем своим видом она выражала негодование по поводу выбора школьных старост и, кажется, давно хотела с кем-нибудь поговорить об этом ― Чарли просто попался ей под руку.

Сам виноват. Он заговорил с ней первым.

― Я тоже сегодня топила камин, ― сообщила она шестикурснику. ― Недоделанной домашней работой по нумерологии. А ты? Тоже кинул в огонь никому ненужное эссе? Я слышала, что ты блестяще сдал СОВ ― поделишься своими секретами? Боюсь, я завалю добрую половину экзаменов, и это в лучшем случае. В худшем я завалю вообще всё… какая она ― жизнь после СОВ? Жду не дождусь момента, когда пошлю мантикоре под жало все эти бесполезные предметы вроде трансфигурации… ой, не смотри на меня так. Не все любят трансфигурацию. Я вот астрономию люблю…

Келла поймала себя на мысли, что никогда раньше не общалась с Чарли тет-а-тет, как сейчас. Впрочем, им и не о чем было говорить: у них был совершенно разный круг общения, отчасти из-за того, что они учились на разных курсах, но не только поэтому; дружили они с людьми разного склада характера и сами по себе были очень разными.

― Скажи, что не только я это замечаю, ― снова обратилась она к шестикурснику. ― Периодически из гостиной пропадает добрая часть завсегдатаев, причём, что забавно, в основном с моего курса. Как думаешь, почему? Может, слухи про то, что кто-то организовал кружок по защите от тёмных искусств ― не слухи? Нола, моя подруга с Рэйвенкло, говорит, что их гостиная тоже опустела. И тоже исчезают студенты пятого курса. А потом одновременно появляются. Это всё как-то странно, согласись…

[nick]Kellah Turner[/nick][status]Hurricane[/status][icon]https://i.ibb.co/pBkXMgqv/kellah-16.gif[/icon][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Kellah" target="_blank">Келла Тёрнер</a></b>, 16 лет[/pers][info]Гриффиндор, 5 курс[/info]

+1


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Time-Turner » 1996. Пустые места


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно