Имя героя, дата рождения и возраст:
Theodore Nott | Теодор Нотт
03.10.1979, 17 лет

Род деятельности:
» Слизерин, 6 курс

Ссылка на страницу из Википедии:
https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Теодор_Нотт

Общее описание:
Камень Девонширского поместья впитывал холод, как губка. В высоких окнах, похожих на бойницы, октябрьский ветер выл колыбельную для новорождённого наследника Ноттов — Теодора. Ребёнок не плакал. Он смотрел сквозь тяжёлый полог кровати своими глазами, слишком взрослыми для младенца. На стене портрет прадеда Годфри Нотта хмурился: «Слишком тихий... Будто прислушивается к чему-то за стенами».

Запах лаванды.

Он впитывался в кожу, как проклятие, сладкое и горькое одновременно. Когда мать наклонялась, чтобы поправить его одеяло, этот запах окутывал его целиком — густой, тёплый, как летнее солнце, которого так мало в Девоншире. Он цеплялся за него, как утопающий за соломинку, потому что это был единственный запах, не пропитанный холодом камня, пылью старых книг или резким дымом отцовской трубки. 

Лаванда пахла безопасностью. 

Когда она читала ему сказки, он закрывал глаза и вдыхал глубже, стараясь запомнить — не слова, не голос, а именно этот миг, когда мир сужался до треска дров в камине, шёпота страниц и лёгкого дрожания её пальцев. Они всегда дрожали, эти пальцы. Будто боялись коснуться чего-то слишком хрупкого. 

«Время всё излечит, Тео», — говорила она, и он верил. Потому что её слова были мягче, чем правда. 

А потом её не стало. 

И лаванда превратилась в призрака. 

Он ловил её в самых неожиданных местах:
- В библиотеке, когда случайно открывал старую книгу заклинаний, и между страниц оказывался засушенный цветок. 
- В коридорах Хогвартса, когда мимо пробегала миссис Норрис, и на её шерсти вдруг витал знакомый шлейф (может быть, она терлась о пучки трав в оранжерее?). 
- В Запретном лесу, где в лунные ночи воздух становился густым и тяжёлым, почти как тогда, у камина. 

Каждый раз, когда он чувствовал этот запах, в груди что-то сжималось. 

Сначала — надежда. Глупая, детская, что если он обернётся достаточно быстро, то увидит её стоящей за спиной, с книгой в руках. 

Потом — ярость. Потому что это было предательство. Запах остался, а её нет. 

А теперь... 

Теперь он просто замирал. На несколько секунд. Пока сердце не начинало биться снова. 

Лаванда больше не пахла безопасностью. 

Она пахла потерей. 

И он ненавидел её за это. 

Но всё равно искал. 

Потому что даже боль была лучше, чем пустота.

Так, по прошествию 12 лет, в день, когда её не стало, Теодор сидел, скрючившись в нише, его колени поджаты к груди, будто он пытался стать меньше. Напротив, на грубой деревянной доске, стояли те самые песочные часы – дымчатый кварц, трещина, будто молния, застывшая в стекле. 

Он шептал заклинание, голос срывался, превращаясь в хрип. Пальцы дрожали, когда он подсыпал в песок порошок лунного камня.

Трещина вспыхнула синим. 

Песок замер. 

Сердце Теодора сжалось. 

И – упал. 

Всегда падал.

За спиной раздался шорох. Легкий, как крыло мотылька. 

— Она зовёт вас во сне. 

Голос был тихим, но в тишине библиотеки он прозвучал, как удар колокола. Теодор вздрогнул. 

— В платье из лунного света, — добавила она. 

Флакон с зельем выскользнул из его пальцев. 

Стекло разбилось с хрустальным звоном. Жидкость – густая, как кровь, – растекалась по плитам, впитываясь в щели между камнями. 

— Уходите. 

Его голос звучал чужим. Хриплым. Ржавым. Как дверь, которую не открывали годы. 

— Она просила передать... — девушка наклонилась, и её дыхание пахло полынью и чем-то ещё – далёким, холодным. — «Песок не виноват».

И исчезла. 

Как будто её и не было. 

Теодор сидел, не дыша. Потом медленно разжал ладонь. 

Часы лежали на ней. Трещина впилась в кожу, оставляя тонкую красную линию. 

Он сжал кулак. 

Кровь просочилась сквозь пальцы, смешавшись с песком. 

Капля. 

Ещё одна. 

Он ждал, что будет больно. 

Но не было. 

Только холод. 

И тишина. 

Та самая тишина, что остаётся, когда наконец понимаешь – ничего уже не изменить.

Песок тёк.

Время шло. 

А он сидел, сжав в руке осколки прошлого, и смотрел, как кровь капает на камень. 

Капля. 

Ещё одна. 

Как песчинки в часах.

Возвращение Тёмного Лорда навсегда перевернуло жизнь Ноттов.

В воздухе особняка Ноттов висело что-то тяжёлое - не просто запах виски и старинной древесины, а густая, удушающая смесь страха и фанатичного восторга. Карус Нотт шатался, его дыхание было горячим и прерывистым, как у загнанного зверя, нашедшего наконец свою берлогу.

"Ты будешь служить Ему! Кровь обязывает!"

Его голос не дрожал - он вибрировал, как натянутая струна, готовая лопнуть. Палочка впивалась в грудь Теодора, оставляя синяк даже сквозь ткань.

Теодор не отстранился.

Он стоял, ощущая, как что-то холодное и тяжёлое растекается по животу. Не страх. Омерзение. Оно поднималось по пищеводу, горькое, как желчь.

Его взгляд скользнул к портрету матери.

Она смотрела на него с холста, и её глаза - всегда такие тёплые при жизни - теперь казались двумя лужицами холодного пепла. "Кровь... - пронеслось в голове. - Та самая кровь, что медленно убивала тебя. Капля за каплей. День за днём."

Карус что-то ещё кричал, брызгая слюной, но Теодор уже не слышал слов. В ушах стучало. Ладони стали липкими.

"Нет."

Это вырвалось тише, чем он ожидал. Всего одно слово. Плоское. Безжизненное. Но оно повисло в воздухе, как вызов.

Наступила тишина.

Потом - удар.

Кулак отца врезался в скулу, и мир на мгновение погас. Теодор рухнул на паркет, ощущая, как что-то тёплое и солёное растекается по языку. Он прикусил губу.

Кровь на вкус была как море.

Как то море, которое он никогда не видел, но представлял себе, читая книги в библиотеке. Солёное. Жестокое. Безжалостное.

Из кармана выпали песочные часы.

Он уставился на них, пока отец топал над ним, что-то орал про позор и слабость. Стекло треснуло ещё сильнее. Песок тек вниз.

Неумолимо.

Как время.

Как судьба.

Как всё в этой проклятой семье.

В этот момент он понял две вещи:

1. Он никогда не станет своим отцом.
2. Он ненавидит его всей душой.

Но самое страшное - где-то глубоко внутри, под всеми этими эмоциями, шевелилось что-то ещё.

Облегчение.

Потому что теперь он знал.

Знал, что способен сказать "нет".

Через год Карус Нотт лежал в грязи Отдела Тайн, сломанная палочка валялась рядом. Авроры скрутили его.

Ещё через год он умер.

Но Теодор не явился ни на суд, ни на захоронение в Азкабане.

Ему разрешили, но он отказался присутствовать на кремации, он предпочёл "оставить прошлое в пепле". И никогда больше не вспоминать об отце, что порой давалось ему большим трудом.

---

» Предметы, выбранные для изучения на старших курсах:
Заклинания, ЗоТИ, Трансфигурация, Травология, Древние руны, Зельеварение;
» Волшебная палочка: чёрное дерево, жило дракона, 13 дюймов, жёсткая, минималистичная, есть трещина;

Прототип:
Marc Mckenna.

Примечания:
Руки в шрамах от зелий, потому что разбивает склянки и царапется об стекло;
Тени под глазами — фиолетовые, словно синяки;
Мантия Слизерина выцвела до чёрно-болотного. Под ней — рубашка с засохшим пятном чернил (пробил флакон неделю назад, не заметил);
Пахнет лавандой и горечью полыни.

Связь:
Можно писать через лс.

Отредактировано Theodore Nott (27.07.25 15:44)