Вся эта праздничная суета приближалась неумолимо, и все студенты будто бы с ума походили. Особенно девчонки, которые очень хотели стать теми принцессами, которые нарядятся в свои платья и пойдут танцевать с парнями своей мечты. Эйден не был ничьим парнем мечты. Эйдену был противопоказан какой-либо бал. Эйдену в принципе было противопоказано все, что можно было всем остальным, и его раздражало то, как все теряли голову из-за какой-то ерунды типа Турнира Трех Волшебников или бала. Но то и другое было редким событием, и он понимал весь ажиотаж, но сам приверженцем подобного поведения не был.
Однако он бы слукавил, если бы сказал, что это никак не бьет по его самолюбию или что не хочет оказаться тем кому девушка скажет да. Особенно одна конкретная. Но надежда на то, что она ответит ему взаимностью была нулевая, но он не был бы на Гриффиндоре, если бы его это остановило. Черт, тяжело все-таки было быть ОКоннором, особенно сыном Лукаса и Мойры. Все знали имена его глупых, бешеных родителей, и ему приходилось как-то мириться с этим. Возможно, стоит в будущем изменить имя в будущем. Что-то подсказывало, что у него могут быть проблемы при приеме на работу. Да, Эйден задумывался даже об этом. Об этом думать было легче, чем о том, чтобы позвать Гестию Кэрроу на бал.
Гестия Кэрроу была типичной слизеринкой, которая смотрела на тебя без эмоций и вечно таскалась со своей сестрой, а также могла сказать острое слово, которое ты потом никогда не забудешь, и будешь крутить у себя в голове, пока это не сведет тебя с ума. Эйден был не из тех, кого легко отпугнуть словами. Он и сам был горазд придумать что-то обидное. Не то чтобы он хотел как-то оскорбить Кэрроу, но некоторым девчонкам действительно стоило давать отпор, пока они не сели тебе на шею.

— Кэрроу, — позвал он, стоя в тени стен, когда она выходила со своей сестрой из класса. Обе обернулись к нему, потому что это ведь была фамилия их обеих. Эйден закатил глаза на свою собственную ошибку. — Геката.
Он прекрасно знал, что ее звали в честь другой богини, но ему нравилось придавать ей более темный образ этим именем, потому что он ей подходил. Гестия же думала, что он просто не может запомнить, как ее зовут, и его это забавляло.
— Могу я отобрать тебя от твоей второй половины? — Она могла и не подойти, но он надеялся, что ее любопытство было сильнее.