Он стоял перед зеркалом, рассматривая свое отражение. Высокий, худой, быть может, даже чуть более худой чем нормальные подростки. Ему нравилось его лицо, с заострившимися чертами, правильной формы, но, пожалуй, бледноватое. Кристофер знал, что имеет успех у противоположного пола, однако в последнее время об этом не было даже мысли. Слишком много всего навалилось, чтобы думать о чем-то ещё.
Вздохнув, молодой человек направился к своей кровати, чтобы наконец-то одеться. У него было слишком много мыслей, и это не добавляло оптимизма. Иногда, в особенно напряженные дни, Кристоферу казалось, что его голова просто лопнет, что он буквально физически ощущал, как под коркой черепа копошатся мысли, пытаясь обогнать одна другую. В такие моменты он начинал подозревать, что Лавгуд на самом деле права, и таинственные мозгошмыги на самом деле существуют.
Все это обеспечивало ему головные боли, плавно переходящие в мигрени, которые не могли снять даже зелья мадам Помфри. И это было похоже на настоящую пытку. Казалось, что даже самоавада была бы сейчас лучшим выходом.
Мантия лежала на кровати, идеально выглаженная, спасибо домовикам. Кристофер неспешно облачился в неё, и вновь посмотрел в зеркало. Это были одеяния иссиня-черного цвета, напоминавшие сюртук и мантию Барти Крауча-старшего, ныне покойного, одновременно. Полы, из-под которых выглядывала рубашка болотного цвета, скатывались вниз, до колен, обнажая строгие брюки того же черного цвета. Завершали образ черные лакированные туфли, начищенные до самого настоящего блеска.
Ещё раз бросив взгляд на свое отражение, молодой человек убрал палочку под полу мантии, оставшись доволен внешним видом.
Кто-то сказал, а он услышал, оказавшись в нужное время, в нужном месте, что лучше всего очищал сознание праздник. Что же, у Кристофера был шанс выкинуть из головы всю ту кучу мыслей, которая там скопилась, отправившись на бал-маскарад по случаю Хэллоуина. Он начал подготовку, пожалуй, самым последним из всех, и столкнулся с некоторыми трудностями. Практически все классные костюмы были уже заняты.
Но Кристофер не был бы собой, если бы не нашел вариант, который его устроил. Он бросил взгляд на маску и шляпу, лежавшие тут же. Гай Фокс, Пороховой заговор. Быть может, тот бедняга был волшебником, и всю историю раздули, чтобы скрыть истинное положение вещей. Молодой человек не был уверен в этом, но почему бы не выстроить новую теорию? По крайней мере, она имела право на жизнь, пока не было доказано обратное.
Подхватив оставшиеся части костюма, он выскользнул из башни, где оставался практически в полном одиночестве, и, не спеша, двинулся в сторону Большого зала, где и должно было разворачиваться все представление, на ходу поправляя тонкие кожаные перчатки того же черного цвета.
К несчастью, в его сознании продолжалась настоящая канитель. Мысли вертелись, носились по кругу, одна сменяя другую. Он думал о родителях, думал о тётушке Джоан, думал о том, что теперь ему придется жить самостоятельно. И, пусть, тревога несколько улеглась, после того как он принял решение все-таки поговорить с Беллой, легче от этого не становилось. А ещё, мысли молодого человека периодически возвращались к светлым волосам и серо-зеленым глазам. Это давило на него, но он не принимал никаких действий, старательно избегая владелицу тех самых глаз. А ещё задавался вопросом: не могли ли Амортенция подействовать и на сам объект увлечения?
Ответ, конечно, не было.
Кристофер остановился на лестнице, вдали от посторонних глаз, наблюдая, как последние участники проходят внутрь, и понял, что пришло время закончить свой образ. Молодой человек достал волшебную палочку, приложил маску к лицу и трижды стукнул по ней кончиком «рабочего инструмента каждого волшебника», как выразился однажды Дамблдор. Теперь она продержится до конца вечера, если только владелец не пожелает снять её раньше.
Ему оставалось лишь надеть шляпу, зачарованную так, чтобы длина его волос несколько уменьшилась, и они не выбивались из-под шляпы.
Теперь он был готов полностью. Преодолев последние ступени, Кристофер прошел в зал, и вовремя, потому что двери закрылись, лишь только он проскользнул в дверной проем.
Здесь все было по-другому, и чем-то напоминало Святочный бал. По крайней мере, расположением столов. В центре нашлось свободное место, где можно было потанцевать. Вокруг были разбросаны столики на три — четыре человека.
На губах Кристофера застыла улыбка. Она в точности повторяла улыбку, изображенную на маске, слегка надменную, слегка брезгливую, слегка саркастическую. Лишь его карие глаза загадочно сверкали сквозь прорези в маске. Что ж. Он пришел.

Отредактировано Christopher Hemsley (07.10.19 18:23)

Нужно было отдать должное тем, кто пришел в Большой Зал сегодня вечером. От разных костюмов рябило в глазах, и большая часть их них была действительно интересными. Гремучая Ива, Сэр Кадоген, и множество других, среди которых попадались и маггловские герои, наполняли Зал шумом, гамом и сумятицей.
Кристофер с трудом сдержал смешок, увидев Пеннивайза — он любил Кинга, но «Оно» явно было не его любимым произведением. Пришла запоздалая мысль, что он мог бы одеться вампиром из любимого «Салемового Удела». Молодой человек был уверен — из него вышел бы отличный Курт Барлоу. Причем, ему бы тогда позавидовал сам профессор Снейп, которого робкие, напуганные первокурсники часто принимали за вампира.
Настроение несколько исправилось. Тот, кто говорил о том, что это поможет взбодриться, определенно был прав, и сейчас Кристофер не ощущал ничего, кроме легкого приступа веселья. Она обогнул девочку из семейки Адамс и, прислонившись к стене, наблюдал за происходящим, стараясь побороть желание снять маску и приложиться к фляжке, скрывающейся под полами его мантии. Последние запасы Огденского ушли на то, чтобы эту самую фляжку наполнить.
Кто-то уже начал танцевать. В центре зала кружились несколько пар, а остальные то ли раздумывали, стоит ли игра свеч, то ли просто выбирали себе партнеров. Кристофер умел танцевать, быть может, не так хорошо, как кто-нибудь из его сверстников, кто происходил из чистокровных или просто аристократических семей, но совершенно точно не ударил бы в грязь лицом.
И ему предоставился шанс доказать это — из ниоткуда появилась девушка, чье лицо было скрыто шутовской маской. Темные, как смоль, волосы спадали по её плечам, а платье, с серебристым отливом, шуршало по полу. Он чуть склонила голову, протягивая молодому человеку свою руку, ладонью вверх. Кристофер не нашел поводов отказать.
И он показал все, на что был способен, умело лавирую между танцующими парами и ни разу не наступив девушке на ноги. К концу этих пяти минут, он ощущал, что в принципе, все не так уж и плохо. Молодой человек склонился в полупоклоне, коснувшись нарисованными губами ладони девушке в серебристой перчатке, и сделал шаг назад, чтобы оказаться на расстоянии от танцующих. Ему нужно было сделать передышку, и все-таки решить, хочет он остаться на этом празднике, или все-таки исчезнет с него, удалившись на астрономическую башню или в какой-нибудь из тихих уголков замка, где никто не помешает ему вновь взвесить все «за» и «против».
Но в книге судеб явно были прописаны другие планы, и кто-то наступил ему на ногу, словно слон в посудной лавке. Кристофер скривился, но маска хранила привычное брезгливо-саркастическое выражение, не давая незнакомцу — точнее незнакомке — увидеть истинных чувств, написанных на его лице.
- О, это всего лишь малоизвестный в магическом мире герой, - он усмехнулся, совершенно не узнав свой голос. - Герой… с фитильком, понимаешь, - пара капель микстуры от кашля в чай, который он выпил в гостиной, сразу после ужина, избавили его от природной хрипотцы, которая так нравилась девушкам да и, в принципе, самому молодому человеку. - Вряд ли скудоумные аристократы смогут его узнать ведь, как известно, их уровень образования оставляет желать лучше, - он намеренно растягивал слова, сознательно копируя манеру разговора Малфоя, чтобы никто не смог узнать его. Оставаться инкогнито на этом празднике — вот чего хотелось Кристоферу. - А ты, должно быть, Утро Понедельника? Льдинки, потому что внутри все холодеет, как подумаешь об этом в воскресенье, - ему было сложно сохранять серьёзный, ленивый тон, потому что наружу неистово рвался смех. - Да, не менее жуткий костюм. Если пойдешь по домам — тебе вообще мало кто откажет в конфетах.
Он перехватил руку, взметнувшуюся вверх, то ли чтобы его ударить, то ли чтобы прикрыть рот, и потянул за собой, в сторону танцующих. Не нужно было прикладывать много сил, ведь девушка оказалась легкой, и через мгновение его ладонь уже легла на её талию.
Миновав графа Дракулу, они переместились в сторону Пеннивайза, лишь здесь начиная кружиться на месте, в такт мрачноватой, но приятной музыке, лившейся по залу. А Кристофер, продолжая лавировать между другими танцующими, чтобы ни с кем не столкнуться, уже принял решение — последний танец, и он удалится отсюда. Эта затея не казалась глупой, но он, возможно, переоценил свои силы, все-таки ощущая некоторый дискомфорт.
- Мне кажется, тебе чего-то не хватает, - заметил молодой человек, делая шаг назад. Волшебная палочка прочертила в воздухе извивающуюся линию. - Да, точно.
Линия превратилась в бикфордов шнур, по которому, с двух сторон, побежали искрящиеся огоньки. Они встретились посередине, взорвавшись и рассыпавшись на сотни небольших искорок, и Кристофер, сделав изящное движение запястьем, отправил белую розу с тонким стеблем прямиком в руки его партнерши по танцу. Ловкость рук и никакого мошенничества. Этот фокус он выучил в конце прошлого года, и теперь, когда получилось абстрагироваться от неприятных мыслей, легко повторил его.
- Так лучше.

Отредактировано Christopher Hemsley (09.10.19 02:26)

Он не знал, кто скрывается за маской, в этом платье, сотканном, казалось, из самого льда. Но если эта девушка могла отвлечь его от мыслей, погружавших Кристофера в пучину безумия, он не имел ничего против, чтобы задержаться. Лившаяся по залу музыка добавляла моменту своего очарования, но, честно говоря, молодой человек до сих пор вспоминал куда более монотонные и печальные гитарные рифы, услышанные одной летней ночью.
О нем ходили слухи, не самые приятные, и это не добавляло ему оптимизма. Быть может, если бы не случилось того, что случилось, он бы наплевал на все и, поймав Квентин после уроков, прижал бы её к стенке, с требованием объясниться. Не получил бы ответ и поцеловал. По крайней мере, сознание активно рисовало ему эту картинку, от чего внутри все буквально переворачивалось.
Но… Кристофер боялся. Он никому не рассказывал правду, о том что случилось, о своих родителей, и просто не знал, как отреагирует Хейли, если узнает. Обычное безразличие к чужому мнению здесь давало трещину, и молодой человек панически боялся увидеть не то чтобы страх, но презрение в серо-зеленых глазах, которые ему снились уже несколько раз.
- Утро Понедельника слишком жестоко ко мне, - усмехнулся Кристофер, впрочем, ни разу не соврав и не приукрасив. - Быть может, сегодня мне повезет, и в следующий раз я не буду мучиться. Кто не рискует — тот не пьет эльфийское вино.
Это того стоило. Услышать искреннее, пусть и приправленное вечной грубостью, признание. Ему нравилась трансфигурация, это было настоящее искусство. И молодой человек ни разу не сомневался, что девушка, которой он подарил цветок, была достойна этого искусства. Она импонировала ему. Своей грубостью, нахальством, взглядом, который, казалось бы, должен был прожигать насквозь, голосом, с такими милыми французскими нотками.
Ему было приятно, когда она прижалась к его плечу, медленно вальсируя под продолжавшуюся мелодию, такую же долгую и тягучую, как и этот вечер. Он выдохнул, едва не назвав девушку чужим именем, впрочем, он и имени-то её не знал. И не хотел, чтобы это вскрылось. Кристофер был верен себе: он знал, что так просто ничего не пройдет. И он не мог забыться в чужих объятиях, когда мыслями возвращался к другой.
Молодой человек мог приятно провести время, в компании незнакомки, поговорить, потанцевать, перекинуться парой шуток. Но не позволил бы себе снять маску или сделать то же самое девушке. Ему и так казалось, что он доставил достаточно неприятностей… и страданий другим. Неважно, что это делали его родители, Кристофер ощущал вину. Пусть даже не свою, но, возможно, фамильную.
Её слова вырвали его из неприятных мыслей, и молодой человек судорожно выдохнул — по счастью, сделал он это слишком тихо, чтобы кто-либо мог услышать — понимая, что это может быть отличным продолжением вечера.
Бутылочка в магическом виде. Научный интерес, как впрочем и всегда, подстегивал его. И Кристофер, затаив дыхание, наблюдал за галеоном, подброшенным в воздух и теперь опускающимся прямо на ладонь ледяной красавицы, словно в замедленной съемке.
- Что ж, похоже, мне придется покориться и стать покорным слугой… на некоторое время, - молодой человек не смог сдержать улыбки, но, к счастью, её не было заметно под этой замечательной маской. - Ну так, что же ты для меня приготовишь? - хороший вопрос, на самом деле. - Дернуть за косички ту милую девчушку из семейки Адамс? Поцеловать дементора? Подпалить вон ту штору и, пока все убегают в панике, заставить тыквы петь похоронный марш?

Отредактировано Christopher Hemsley (09.10.19 23:52)

- Это моё проклятье. И мой дар, - он усмехнулся, растянув губы в презрительной усмешкой, самой презрительной, на которую только был способен. И вновь никто не увидел истинных чувств. - Эта маска не покинет моего лица, и никто, никто, не узнает, кто же скрывается за ней. Чьих рук дело - Пороховой Заговор.
Он был собой, одеваясь в драные джинсы и кричащие футболки с любимыми группами. Он был собой, бессовестно толкая бармену в клубе «Двери» ещё одну десятку, чтобы получить бутылку пива и избежать вопросов об его возрасте. Он был собой, надевая наушники и погружаясь в волшебный мир музыки, дарующий успокоение. Он был собой, усиленно кропя сочинения и эссе, которые задавали преподаватели.
Но сейчас, посреди этого парада костюмов, молодой человек не чувствовал себя собой. Он был кем-то другим, быть может, даже более чванливым и заносчивым, выше многих других не на одну голову, если уж говорить о происхождении. Нет, Кристофер не чувствовал себя потомком славного рода Селвинов. Он просто надел маску и превратился в оборотня, который рыскал по замку в ночь Хэллоуина, в поисках своей жертвы. По крайней мере, именно это чувствовал молодой человек, наблюдая за незнакомкой, которая, казалось, совершенно не беспокоилась о происходящем. Впрочем, её нельзя было в этом винить — все сошли с ума с этим балом-маскарадом. Сборище, где маггловские чудовища смешивались с магическими монстрами в одно целое.
- Слишком просто, слишком банально, слишком скучно, - в его голосе звучал смех, далекий и совершенно искренний. - Ямайский ром, звук скрипящей палубы и… голос шкипера. Вот тогда магия точно покажется совершенно скучным занятием.
Его жизнь напоминала плохой приключенческий роман, которые Кристофер читал в детстве и юношестве. Ему оставалось лишь бросить школу, податься в порт и стать юнгой — или уже матросом — на какой-нибудь корабль. Желательно, на парусном ходу, желательно на тот, что отправлялся на поиски сокровищ, и чтобы коком был одноногий старик, относившийся к нему как к сыну.
И вот тогда бы он сполна ощутил все то, о чем говорил. Скрип снасти, шум волн, глухие удары воды о борта. И удивительную пустоту, наполнявшую разум, освобождавшую от ненужных мыслей и заставляющую верить в то, что где-то там, за горизонтом, его ждет остров. Остров Сокровищ, на котором прольется кровь, но непременно будет счастливый финал.
- Я бросил спасать девиц от драконов тогда, когда драконы стали вымирающим видом, - он не отстранился, лишь подался ближе, сполна возвращая незнакомке её же тон. - Принцесс не отличить от шлюх, драконов не отличить от рыцарей, а терновник давно уже завял. И… вы мне так же импонируете, милейшая.
Она была либо сумасшедшей, либо действительно смелой и азартной. Но это предложение… Кристофер просто не оставалось ничего, что он бы боялся потерять. Даже исключение его не пугало — он всегда мог скрыться в маггловских кварталах и начать жизнь с чистого листа. Жизнь, где не будет убийц, фанатиков, убитых родителей, пропавших тетушек и… принцесс, словно сотканных из самого льда, о которых он иногда грезил ночами. И эта альтернатива была чертовски заманчивой.
Его ладонь поймала ладонь незнакомки, и молодой человек направился в сторону выхода, лавируя между все ещё танцующими парочками Никто не обратил на них внимания, когда пара покинула Большой Зал, проскользнув между приоткрытыми створками дверей.
Их путь лежал вниз, в подземелья, царство мрака и ужаса, как говорил всем первокурсникам. Вот только это было… одно большое заблуждение. И Кристофер видел перед собой совершенно другую картину, которой, впрочем, не спешил ни с кем делиться.
- Я не боюсь драконов. Не боюсь и огромных летучих мышей, - он усмехнулся, на ходу вытаскивая из-под полы своей мантии волшебную палочку. - И если прекрасная… леди просит о помощи, мне сложно отказать.
Он замер, остановившись у дверей кабинета мастера зельеварения. Здесь было много чар, на дверной ручке, чья структура вибрировала, стоило ему провести над ней волшебной палочкой. Но Кристофер не сдавался так легко. У него получилось взломать защиту собственного дома, значит, и с защитой профессора Снейпа он должен был справиться. Тем более, у него была такая группа поддержки, в виде красавицы, сотканной из самого льда.

Удивительно, но у них получилось. И дверь, опутанная целой сетью защитный заклинаний, все-таки поддалась, распахнувшись, не удержалась против сосредоточенного желания воли двух заинтересованных в этом человек. Кристофер до сих пор не мог понятию магию. Он пытался приложить к ней физику и химию, но терпел фиаско. А вот желания… они работали, помогая творить волшебство, и это выбивало молодого человека из колеи. Он хотел научного подхода, хотел объяснений, кристаллические решетки и атомарные массы должны были существовать и здесь. Флитвик лишь улыбался и советовал отбросить эти теории. Но Кристофер не был бы собой, если бы так легко сдавался. При всех его отрицательных качествах, у него всегда был чисто научный интерес. Безумный ученый. Док Браун из Британии.
- Забавно, что это действительно для тебя важно, - протянул молодой человек, наблюдая за тем, как незнакомка проскользнула внутрь кабинета. - Впрочем, кто я такой, чтобы тебя останавливать.
Он последовал за ней, держа волшебную палочку наготове. Это была паранойя, чистой воды паранойя, но после того, как он увидел свой дом в полном беспорядке, с пятнами крови на стенах и выжженными местами на полу, Кристофер на расставался со своим рабочим инструментом. Он не питал себя иллюзиями, что сможет достойно противостоять взрослым магам, для которых убийство — всего лишь очередной шаг на пути к цели. Но просто так, опустив руки, отдавать кому-то свою жизнь он точно не собирался.
Кабинет Снейпа казался ему лабораторией безумного гения. И, пусть зелья он сдал всего лишь на «Выше ожидаемого», молодой человек искренне считал, что профессор — чертов гений. Кристофер жалел, что не сможет изучать их на этом курсе. Но профессор Снейп брал только лучших, и готовил из них тех, кто потом отправлялся в Европу, учиться дальше. Он бы не отказался оказаться в числе этих счастливчиков, тем более, со Снейпом у них были не такие уж и натянутые отношения. Декан Слизерина никогда не кидался на Рейвенкло и Хаффлпафф, наверное, потому что те никогда не вели себя дерзко. И не портили ему жизнь в прошлом.
Потеряв интерес к своей партнерше, молодой человек обошел кабинет по периметру. Здесь, на полках вдоль стен, стояли флаконы с готовыми зельями, образцы для уроков, знаменитая коллекция уродцев, заспиртованных в банках, напоминавших экспозицию кунсткамеры, и много чего интересного. И если уж у Кристофера появилась возможность, он собирался забрать себе трофей. Этим трофеем, как бы ни удивительно, должна была стать книга. Ему отчаянно хотелось получить что-то, что напоминало бы ему об этом безрассудстве. Что-то, что не привлекало внимания, но, в то же время, было достаточно ценным приобретением.
Он опустился на корточки перед старым шкафом, рассматривая старые, потрепанные учебники. Вот, один из них, был полностью исписан внутри. Комментарии и советы перечеркивали стандартный, отпечатанный текст, да так, что иной раз просто невозможно было разобрать. Это был учебник, черт побери, принадлежавший настоящему гению. Художнику, который видел зелья по-другому, который понимал их.
Дыхание сперло. Молодой человек сжал губы в тонкую полоску, представляя в сознании, как один учебник превращается в два. Волшебная палочка нагрелась, он ощутил это даже сквозь кожаную ткань печаток, и, когда открыл глаза, перед ним лежало два одинаковых «Расширенных Курса Зельеварения». Почему именно эта книга? Потому что он собирался продолжить эксперименты с зельями, не смотря на то, что учиться им больше не мог.
Взмах волшебной палочки. Один учебник сжался, уменьшившись размерами до привычной пачки жвачки, и Кристофер немедленно сунул его в карман. Оригинал отправился обратно в шкаф. Молодой человек позволил себе выдохнуть. Наконец-то, после нескольких фиаско на уроках, у него все отлично получилось. Быть может, потому что в голове не царил кавардак?
Молодой человек резко обернулся, вскочив на ноги, когда до его слуха донесся сдавленный возглас незнакомки, громкий «бульк», как будто в котел что-то уронили, и всплеск, после которого на стене осталось зеленое пятно. В глазах Кристофера мелькнул ужас.
- Ты что творишь?!
Он успел подскочить к девушек и, грубо дернув её за руку, оттащить назад, от начинавшего бурлеть котла. Это был нехороший звук, возвещавший о том, что сейчас что-то произойдет. В сознании молодого человека всплыла магическая формула — «Протего!» — он выбросил вперед волшебную палочку, прикрывая их щитом. И … котел взорвался, окатив все вокруг бледно-зеленоватыми брызгами. Там, куда попадала жидкость, немедленно начиналась новая реакция. И это означало, что они бездарно спалились.
Кристофер лихорадочно соображал. Он не сомневался, что через несколько минут на месте окажется сам хозяин кабинета.
- Идиотка! - он нашарил взглядом нужную банку и, направив на неё палочку, выкрикнул, забыв о невербальной магии. - Акцио!
В руки прилетела склянка с полупрозрачным зеленым желе. Эктоплазма. Ею часто кидался в незадачливых студентов Пивз. А ещё оставлял её повсюду, сопровождая это неизменными неприличными звуками. Это был единственный выход. Кристофер со всего размаху бросил баночку на пол, и, как только желе оказалось на полу, ткнул в него волшебной палочкой. Субстанция разлетелась во все стороны, изрядно заляпав стены, полки, пол и потолок.
Здесь больше нечего было делать. Он схватил незнакомку за руку и потащил к выходу, моля всех богов, которые только существовали, чтобы у них была хотя бы пара минут, чтобы убраться подальше отсюда. Секретный коридор, выродивший к подножью башни Рейвенкло, скрывался за одним из гобеленов, недалеко от гостиной Слизерина. Именно туда Кристофер и тащил свою подельницу.
Внутри всё кипело. Он получил свое, став пиратом, который нашел свой остров сокровищ. Но с капитаном Смоллеттом ему встречаться совершенно не хотелось. Потому что в итоге тот все равно побеждал.
- О чем ты думала?! - прошипел молодой человек, толкнув девушку вперед. Быть может, он немного не рассчитал силы, потом что он вскрикнула, ударившись спиной о стену, уже в этом скрытом коридоре. - Ты понимаешь, что ты натворила?! Это, б...ь, того стоило?!
Он был взбешен, и его ярость ощущалась практически физически. У Кристофера сорвало башню, в сознание хлынули все те воспоминания, все те мысли, которые он пытался задвинуть подальше. Стоило ему потерять контроль над своими эмоциями, как разум наполнился чувством собственной ничтожности. Это был гремучий коктейль, особенно, смешанный с осознанием того, что он один, и, если что-то случится, ему уже некуда будет вернуться.
Мгновение ему казалось, что он хочет ударить незнакомку. Его рука метнулась вперед... и замерла в сантиметре от её маски. Он хотел сорвать её, чтобы увидеть лицо той, кто только что заставил его пережить всю ту боль, которую он скрывал.

Отредактировано Christopher Hemsley (11.10.19 07:27)

Ярость. Холодная, беспощадная, сжигающая изнутри. Он чувствовал её по-настоящему, впервые с того времени, как узнал о том, что Джоан оказалась в Мунго. Его мир рухнул в одно мгновение, оставив горевать на пепелище, но никто не мог подать руку, помочь, поддержать и не дать утонуть в пучине безумия, в которое погружался Кристофер.
Все его мысли и чувства были подернуты кровавой дымкой, которая сейчас застилала его глаза. Ему казалось, что он оказался в дурном сне, кошмаре, и сознание твердило, что отправиться на бал-маскарад было плохой идеей. Очень плохой.
Он не боялся Снейпа, ведь все было выполнено филигранно, не смотря на недостаток времени, а проверять палочки абсолютно всех студентов у декана Слизерина просто не хватило бы времени. Да что там говорить, терпения тоже. Он скорее подумал бы на Поттера, Золотое Трио, да и вообще на всех гриффиндорцев. Близнецы Уизли тоже были бы идеальной кандидатурой на подозрения. Но… сначала он должен был проверить Пивза. Не зря ведь молодой человек так старался, разметав эктоплазму по всему кабинету.
Но ярость, двигающая сила многих поступков, лишь нарастала, с каждым мгновением, окончательно обрывая тонкую нить, связывающую Кристофера с реальностью. Это было безумие, откровенное помешательство, с которым нельзя было ничего поделать. И брошенное незнакомкой «Прости» не могло этого изменить. Оно лишь подстегивало молодого человека, лишая его остатков рассудка.
Он знал, что завтра ему полегчает, что нужно всего лишь оказаться в спальне и, закрыв глаза, рухнуть на кровать. Но такой возможности у него сейчас не было. И положение усугублялось.
Подросткам трудно контролировать свои эмоции. Кристоферу было ещё сложнее — на его долю выпало слишком много неприятностей.
Из носа потекло что-то теплое, но на скрытом маской лице этого не было заметно. А сам он не обратил внимания, отшатнувшись от девушки, словно его ударили хлыстом.
- Ты не посмеешь, - в сознании что-то щелкнуло, и рука, в черной кожаной перчатке, сомкнулась на горле незнакомке. - Ты. Не. Посмеешь. Свалить. Все. На. Квентин. - волшебная палочка смотрела ей точно в лицо, и Кристофер ощущал, как нагрелась рукоять. - Богом клянусь, я тебя уничтожу, если ты ей навредишь. Я превращу твою жизнь в ад. Ты пожалеешь, что не можешь умереть.
Его глаза яростно блестели.
Один раз он уже потерял все, что было ему дорого. И теперь никто больше просто не мог лишить его ещё и Квентин. Молодому человеку было плевать, что они не общались, избегали друг друга. Плевать ему было, что Хейли вряд ли любила его, как только сошел на нет эффект Амортенции. Но никто, никогда больше не лишит его тех, к кому возвращались его мысли.
- Ты меня поняла?! - хватка ослабла, и Кристофер убрала руку, стараясь не показать, как дрожат пальцы. - Ты играешь с огнем. Ты не представляешь, с кем связалась.
Его родители были Пожирателями Смерти, отец носил на руке метку Тёмного Лорда. Что ж, молодой человек не сомневался, что теперь ему придется пойти по его стопам. И, пожалуй, сейчас Тёмный Лорд мог бы гордиться своим, пока ещё несостоявшимся, последователем.
Ему было легче принять происходящее как данное. Он не считал себя светлым человеком, ему не нравился Дамблдор, производящий впечатление, своими действиями, наивного и недальновидного старца, который совершенно не разбирался в политике. Именно поэтому Кристофер не присоединился к кружку Грейнджер, хотя она почти пригласила его. В мире не было ни одного человека, которого молодой человек мог бы уважать.
- Фините! - легкое движение волшебной палочкой, указывающей в лицо незнакомке. - У тебя есть выбор, - его голос оставался угрожающим, - либо ты сама снимаешь маску, либо это делаю я. Десять секунд на раздумья, - были маски, которые не могли покинуть лица без желания владельца, но Кристофер был готов попробовать. - Время пошло.
Ему было неважно, до какого уровня он опускается. Но никто не смел вредить людям, которые ему были небезразличны. Скорее молодой человек сам бы отправился сдаваться к Снейпу. Все равно, не оставалось ничего, что он боялся потерять. И иногда ему казалось, что в жизнь в принципе осталось мало смысла. Так пусть её течение несет его вперед. Без сожалений.

Отредактировано Christopher Hemsley (12.10.19 05:18)

Кап. Кровь стекала вниз по подбородку, скапливаясь на едва-едва появившейся щетине и капля за каплей падала на каменный пол. Маска не могла остановить этого — оно всего лишь скрывала лицо, искаженное гримасой, вызванной потрясением и болью.
Нервное потрясение было гарантировано. И он не понимал, почему. Почему она решила свалить все на себя. Зачем было убегать, в таком случае. Но… нет, ему не хотелось этого, совершенно не хотелось, чтобы она брала вину на себя, признавалась и получала наказание. Он сомневался, что Снейп решится исключить из школы ученицу собственного факультета. Это было настолько не в стиле профессора, что просто казалось дикостью.
Волшебная палочка дрожала. Руки сводил тремор, и Кристофер, стараясь взять себя в руки, убрал её обратно в полы мантии. Он оставался подростком, неуравновешенным, которому досталось слишком много испытаний за такой короткий срок. Вот только в одном молодой человек был уверен — он, определенно, воплотил бы в жизнь все свои угрозы. В конце концов, ему нечего было терять. И не о чем беспокоиться.
- Мне все ясно, - он смотрел на Квентин, стоявшую напротив, пытаясь отделаться от горького чувства сожаления. - Прости.
Он действительно её напугал. Но ведь кто мог знать, что за маской скрывается сама принцесса льда, ради которой он был готов превратиться в полную противоположность привычному себе. Ему определенно нужно было сделать шаг назад. Выдохнуть. Попытаться взять себя в руки и больше никогда не вставать на эту тропу, не предвещавшую ничего кроме темноты. Безлунной ночи, в которой душа окончательно превратилась бы в жалкое подобие.
Его бешенство угасало, оставляя после себя лишь сожаление, боль и… стыд. Ведь раньше он делал все, последние месяцы, чтобы ничто не могло выдать в нем его отца. Но сейчас лицо Кристофера скрывала маска, его черная мантия почти сливалась с полумраком, царившем в этом потайном проходе, и только на предплечье левой руки не было ничего, что довершало бы его образ. Быть может, гены все-таки оказались слишком сильными?
Взгляд ещё раз скользнул по лице Хейли. Он с трудом поборол желание сорвать маску и коснуться её губ своими.
Нет.
Она не должна была узнать, кто сегодня устроил Пороховой Заговор и взорвал лабораторию. Нет. Они никогда не узнает, что он на самом деле думает, и насколько она ему небезразлична. Потому что так будет проще. Не будет лишних вопросов, не будет разговоров по душам, и он точно не услышит того, чего боялся услышать.
Желание.
Кристофер с ужасом осознал, что он сейчас желал. Рука метнулась к лицу, в последний момент удерживая маску от падения на землю. Нет, сегодня никто не увидит его лица. Никто не поймет, кто скрывается за этой саркастической улыбкой, слегка снисходительной по отношению ко всем окружающим. Даже Квентин.
Заклинание удержания работало ровно до того момента, пока сам хозяин маски не пожелал бы от неё избавиться. А он пожелал, подсознательно, чтобы ширма, за которой он скрывался, исчезла, и Хейли поняла, кто он. Понял, что он чувствует. Простое желание, рвущееся изнутри, игнорировавшее разум. Он опустился на одной колено, поднимая маску Квентин, лежавшую у него под ногами.
- Надевай обратно, - его голос звучал глухо и безжизненно, словно принадлежал инфери. - Вернемся в Зал. И я провожу тебя до гостиной.
Он вернул статус-кво, вновь закрепив улыбку на лице. Пришлось достать палочку и снова трижды постучать по маске. Ему хотелось использовать Обливиэйт, но это была всего лишь глупая мечта. Попытка схватиться за несуществующую надежду.

Отредактировано Christopher Hemsley (13.10.19 08:26)

Он точно не знал, что поразило его больше: тот тон, которым говорила Квентин или то, как она прижалась к нему, обнимая. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не обнять её в ответ, хотя сам молодой человек не до конца понимал, почему он противится логике. Хотя нет, он прекрасно понимал — ею двигало если не отчаяние, то разочарование, боль, плохое настроение. То письмо, которое она прочитала, или что там было, что благополучно почило в котле с зельем, явно выбило Хейли из колеи, заставляя действовать, руководствуясь не рассудком.
Это не было настоящее ещё отношение. Кристофер не верил, что это было нечто больше, чем просто желание оказаться защищенной. Каждый человек желал этого, в минуты слабости, и, по всей видимости, она не нашла ничего лучше, кроме как вцепиться в его мантию покрепче.
Что ж, он не был против оказаться островком спокойствия — хотя это было просто смешно, учитывая, что произошло несколькими минутами ранее — и утешения. Прошедшее лето достаточно показало ему, что все планы будут рушиться, чтобы он ни пытался сделать. И рассчитывать на большее ему не приходилось.
- Не надо, - он мягко отстранил её от себя, качая головой. - Даже если ты знаешь, кто я, откуда тебе знать, кто я на самом деле? Не делай того, о чем потом пожалеешь.
Он сделал шаг назад, поправляя мантию. Удивительно, но Кристофер никогда не предполагал, что от нервов у него будет идти кровь из носа. Молодой человек ощущал себя настоящим слабаком, который только и мог, что угрожать девушке, тем более, беззащитной.
Быть может, это было его истинное лицо, то самое, которым он обладал на самом деле? Во всем виноваты были гены, и хотя голова его не была забита сумасшедшими идеями о чистоте крови и превосходстве магов над неволшебниками… Ему все равно было противно взглянуть на себя со стороны. И он по-настоящему жалел о своей вспышке, которую не получилось сдержать. Казалось, руки до сих пор помнили нежную кожу, на которой сомкнулись его пальцы.
Тётушка была бы им недовольна. Возможно, недоволен был бы и отец, но Кристофер старался не думать о своих родителях — он слишком боялся, что на самом деле все ограничивалось далеко не одним участием в этом чертовом кружке по интересам, где интересами были убийства и пытки. Страшно было становиться моральным уродом. Ой как страшно.
- Тебе лучше вернуться в гостиную, - повторил молодой человек, утирая подбородок рукавом мантии. - И не попадись Снейпу. Лучше пусть он думает, что это Пивз постарался.
И, закончив таким образом их диалог, Кристофер развернулся на каблуках. Он не мог так же эффектно взмахнуть мантией, как это делал их Мастер Зелий, но и за артистизмом молодой человек никогда не гнался.
Он сам не заметил, как ускорил шаг. В самом конце этого тоннеля, поднимавшегося вверх, он уже практически бежал, стараясь выбросить из головы все произошедшее. И молил всех богов, которые только были ему известны, чтобы Квентин на самом деле не узнала, кто скрывался за маской. Ему становилось дурно от одной мысли, что она может знать.
Добравшись до своей гостиной, Кристофер смог наконец-то перевести дух. Маска растворилась в воздухе, стоило ему провести перед ней волшебной палочкой. Он рефлекторно вытер лицо рукавом, направляясь к умывальнику. В нем нельзя было утопиться, но… попробовать определенно стоило. Он поднял глаза, уставившись в зеркало, и столкнулся с совершенно пустым взглядом. Что же, сейчас он был более чем похож на инфери, недавно полакомившегося своей жертвой. Забавно.
В его комнате было пусто. И Кристофер, с отвращением стянув с себя мантию, рухнул на кровать, пытаясь очистить сознание от посторонних мыслей. И опять потерпел фиаско.

Отредактировано Christopher Hemsley (13.10.19 19:38)