Больничные стены вызывали неизменно раздражение. Накрахмаленные наволочки и простыни не вызывали у него ничего, кроме отвращения. И забота мадам Помфри… это он считал особенно излишним, учитывая, какие взгляды на него бросала ведьма. Как будто он был готов откинуть коньки прямо сейчас, прямо в эту самую минуту, иначе как ещё было объяснить тяжкие вздохи и жалостливые взгляды, которые дама бросала в его сторону.
Раньше ему везло, и он почти никогда тут не оказывался, за редким исключением, к примеру, как когда кто-то из сокурсников растопил котел на зельеварении и жижа забрызгала половину класса. Или как когда он заболел, курсе на третьем, причем сильно, и пришлось тусоваться здесь почти неделю, пока бодроперцовое зелье и прочие радости не избавили его от всех симптомов простуды.
Но смысл менялся мало — Кристофер просто ненавидел Больничное Крыло. А сейчас особенно, ибо это напоминало ему Мунго, а с Мунго у него было крайне напряженные отношения. Слишком уж много осталось вопросов, на которых не было ответов.
- Только не снова… - пробормотал молодой человек, с тоской косясь на новую порцию Костероста. - Может быть не надо?
Его не удостоили даже ухмылкой. Он проглотил отвратительную жидкость и откинулся на подушку, уставившись в потолок.
Кристофер не помнил, точнее, не мог точно сказать, что случилось, и как он оказался в больничном крыле. Два дня назад он вышел из библиотеки, намереваясь отправиться на ужин, и подошел к лестнице. Потом ощутил удар в спину и, не имея возможности пошевелиться, рухнул головой вперед. И все. Дальше воспоминания обрывались.
Его паранойя, обострившаяся в последние дни, буквально кричала о том, что это не случано. Но… у него не было никакой возможности проверить, насколько все плохо. Очнувшись вчера в Больничном крыле, молодой человек обнаружил, что несколько переломов и сотрясение мозга — это неприятно. Мадам Помфри вливала в него кучу зелий, и ему пришлось смириться со своим положением. Она не давала ему вставать, не позволяла читать, и всячески требовала сохранять полный покой.
И это было пыткой.
Он приподнял руку, морщась от боли, и посмотрел на часы. Каким-то чудом, они не разбились, остались целыми. Что же, это был несомненный плюс. А ужин уже остался позади, и время неумолимо бежало к отбою.
Кристоферу не хотелось, чтобы его навещали, даже не смотря на то, что узел внутри него начал потихоньку ослабляться. Разговор с Беллой все ещё всплывал в его памяти, но он старался отогнать эти мысли подальше. Просто потому что не до конца представлял себе, что делать дальше. Её родители, похоже, были не против принять нового постояльца. Но сам Кристофер не мог отделаться от ощущения, что он навязывается. Он успел проклясть себя сотни раз, за то что вообще затеял эту авантюру. Но ему важно было знать, права была тётушка Джоан, или нет. Как оказалось, она была права, и теперь ему предстояло решить, что делать дальше.
Молодой человек закрыл глаза, стараясь вернуться в спокойное состояние. Ему отчаянно хотелось уснуть, но боль в зарастающих костях не давала ему этого блаженного состояния, лишь доставляла новые страдания. Их можно было потерпеть, что Кристофер и делал, не проронив ни звука, за все то время, пока он находился здесь. Но на лице его отчетливо читались эмоции, которые он старался подавить.
Он тяжело вздохнул, радуясь, что в Больничном крыле он был сейчас в гордом одиночестве. Учебный год, начавшийся в таком неприятном ключе, если не сказать больше, продолжал "радовать" его. И от этого становилось тошно.

Отредактировано Christopher Hemsley (14.10.19 03:56)

Он не прислушивался к разговорам, приглушенным и неразборчивым, доносившимся со стороны, так сказать, приемной, где мадам Помфри общалась с приходившими к ней студентами. Просто лежал, уставившись в потолок, и думал о том, что в следующий раз будет чаще оглядываться. Быть может, кого-то другого произошедшее могло напугать, причем серьёзно. Но Кристофер точно знал, что катать заяву в Отдел Обеспечения Магического Правопорядка он не станет.
Хогвартс был вообще крайней опасным местом. Тёмный Лорд в затылке профессора, грёбаный василиск, профессор-оборотень, замаскированный под экс-аврора Пожиратель Смерти. Теперь оставался лишь один вопрос — какой темной тварью окажется мадам Амбридж, или что ещё такого случится в этом учебном году.
У него не было ни малейшего сомнения, что год пройдет тихо. Нет, так просто не могло быть, и виноват в этом, скорее всего, был тот самый Поттер. Кристофер поморщился, вспомнив об очкарике — он раздражал, особенно своим кружком, о котором молодой человек предпочитал помалкивать. Если Грейнджер хватило ума все-таки зачаровать те монеты, значит, и на меры предосторожности против доносчиков она не поскупилась.
Появление в палате посетителя оказалось неожиданностью. Он лишь вздрогнул, когда сумка хлопнулась на пол, рядом с кроватью, и перевел взгляд на её владелицу, которая устроилась прямо на его койке, словно все так и должно было быть.
Они не виделись с того Хэллоуина, и в этом была большая заслуга самого Кристофера, который отчаянно старался избегать встреч, выбирая наиболее короткие маршруты, для передвижения по замку, и просто стараясь как можно меньше времени проводить на виду. Он даже в Большом Зале время своего пребывания сократил до самого минимума — только перехватить что-нибудь, просто чтобы не потерять сознание от голода, да и свалить обратно в библиотеку.
А теперь сбежать у него не было возможности при всем желании. Молодой человек неслышно вздохнул, стараясь не показать своего раздражения. Его раздражала не Квентин, нет, сама ситуация. Он же ненавидел, когда его жалели.
- Просто решил заняться банджи-джампингом, - хмыкнул Кристофер, чуть пододвигаясь назад, чтобы принять более или менее вертикальное положение. - Ну, это когда прыгают вниз с упругой веревкой, которая обратно вытягивает, - счел своим долгом пояснить он. - Но страховка подкачала. Как видишь.
Язвить и ехидничать не было никакого желания, ровно как и настроения, поэтому молодой человек ограничился самой банальщиной, на которую он только был способен.
Чуть наклонив голову на бок, он принялся рассматривать Квентин, на которую так удачно падали солнечные лучи из окна напротив. Она выглядела куда лучше, чем в их последнюю встречу, и молодой человек, невольно, порадовался, что дела обстоят именно так. В последнее время он старался даже не смотреть в её сторону, чтобы лишний раз не расстраиваться — каждый раз, когда с ней заговаривал кто-то из однокурсников или просто парней с её факультета, внутри начинала подниматься злость, которую Кристофер всячески старался подавить.
Впрочем, ему и самому стало легче. С того момента, как миссис Фарли подтвердила все то, что рассказала ему тетушка Джоан. Теперь он хотя бы знал, кем были его родители, и пусть его не радовала их судьба, путь, который они выбрали… Молодой человек считал, что лучше знать правду, чем теряться в догадках.
Он скосил взгляд на тумбочку, где лежали часы и перстень, который он так и не решился надеть, полуприкрытые свежим номером «Ежедневного Пророка», и попытался незаметно скрыть их полностью. Впрочем, вряд ли это было важно.
- Скажем так, я давно не испытывал такого удовольствия, - губы скривились в усмешке, слегка печальной, но полной ехидства. - Даже лучше первого поцелуя. - на языке вертелось совсем другое сравнение, но он тактично промолчал. - Терпимо, на самом деле. - Кристофер вздохнул, пытаясь поправить подушку. - А ты как? Решила навестить бедного больного? Или сама сюда умудрилась загреметь?
Вообще, ему повезло, и он был единственным пациентом, которому пришлось остаться в палате. Пожалуй, такой расклад молодого человека даже радовал — ему не хотелось лишних разговор, которые неизменно последовали бы, стоило тут очутиться кому-то ещё. Впрочем, от компании Хейли он бы не отказался.

- Ты только сейчас заметила, что я стукнулся головой? Мерлин, Хейли, ты сдаешь… ты точно в порядке? - ему определенно везло на блондинок, в зеленых галстуках, с которыми можно было упражняться в остроумии, подкалывая друг друга и непременно выливая на головы тонны сарказма. - Не ожидал, не ожидал. Видимо, время беспощадно вообще ко всем. Это, кажется, называется рассеяность внимания? Тяжелая болезнь, моя дорогая.
Он старательно скопировал том мадам Амбридж — называть её профессором у Кристофера до сих пор не поворачивался язык — с неизменно милой улыбочкой на лице. Фразу о переводчике он оставил без внимания, ведь если Хейли побывала в маггловском ночном клубе, могла бы сама начать составлять такой нужный аристократии предмет, как словарь. Ну, а если не начала, значит сама себе злобный Пиноккио, и пусть не выпендривается.
Пришлось сдержаться, чтобы не вылить ещё больше сарказма на белокурую головку, но… молодой человек был вынужден признать, что в чем-то она права. Он действительно её игнорировал, стараясь лишний раз не обращать внимания, хотя находились не так далеко друг от друга. Почему? Это было ясно каждому нормальному человеку. И он не стремился объяснять свое безобразное, как сказала бы подруга, поведение.
- Ты же знаешь: если у меня в руках книга, то даже самые прекрасные представительницы слабого пола нервно курят в сторонке и сплетничают о мальчиках, - хмыкнул Кристофер, искренне жалея, что не может закурить. - Прости, это конкуренцию не выдержала даже моя первая девушка, так что… в общем, просто расслабься и прости. Я же классный.
Ему стоило больших усилий вести себя так, как ни в чем не бывало, хотя сознание услужливо рисовало перед глазами картинки из прошлого: ночной клуб, диван у Запретного Леса, раздолбанная лаборатория профессора Снейпа. И внутри определенно смешивались чувства, начиная с радости, потому что она появилась, и можно было перекинуться парой слов, и заканчивая страхом, что неизвестно, куда все это приведет.
Он прекрасно помнил, как повел себя на Хэллоуин. Нервное напряжение сказывалось ещё долго, и кровь носом шла не один раз, заляпывая сочинения и эссе, которые молодой человек писал до победного конца, пока мадам Пинс не выгоняла его взашей. Впрочем, это мало относилось к делу — он лучше всего помнил как сорвался и, на самом деле, её напугал. И от этого легче не становилось.
Пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза и не рассмеяться. Голос к нему вернулся, на следующее утро, и хрипотца, которая так нравилась слабому полу, вновь оказалась на своем законном месте. Так что, Кристофер приготовился вернуть ей сполна:
- То есть так, значит, нужен я только ради сигарет? Хорошо, Квентин, я запомнил. В следующий, раз когда попросишь у меня что-нибудь, я тебе это припомню!
Он сделал вид что надулся, но долго молчать не мог, потому что внутри уже начало закипать праведное возмущение. Зевзда. Все эти слухи, которые становились — в коем-то веке — наконец-то более или менее правдивыми, выбивали Кристофера из колеи. Причем, достаточно сильно, и молодой человек начинал натурально злиться. Только вежливость, привитая с детства, и правильное воспитание останавливали его от того, чтобы начать кидаться заклинаниям во всех, кто упоминал о «тайне его происхождения».
- Хочешь, поменяемся? - предложил он, устал махнув более или менее зажившей рукой. Правой. - Пусть все шепчутся у тебя за спиной, тыкают пальцем, строят бредовые теории и… хотя, ты это уже проходила. Теперь завидуешь?
Молодой человек лишь махнул рукой, в ответ на вопросы насчет «Пророка». Не мог же он признаться, что читал эту муть с тайной надеждой увидеть заметку — хоть бы и небольшую — что они смогли обнаружить пациентку, пропавшую из Мунго, или хотя бы её тело. Он надеялся, и собирался надеяться до самого конца, пока ему не предъявят неопровержимые доказательства, что Джоан все-таки жива. Он даже был согласен на то, чтобы она перебралась на другой континент. Только бы с ней все было в порядке. Но кто знал, что случилось на самом деле?
А вот дальше события начали развиваться так, как не должны были. Никогда. Он не успел перехватить «Пророк», и через мгновение в руках Хейли оказался перстень, с которым он так и не смог расстаться. Кристофер закрыл глаза. Эта проклятая побрякушка который день не шла у него из головы, но он не мог… нет, просто не мог.
Момент, который он оттягивал так долго, был безнадежно испорчен. Прошло мгновение, и металл обхватил мизинец правой руки плотным кольцом, уменьшившись, что твое Кольцо Всевластья. Ничего сверхъестественного не произошло. Да, наверное глупо было надеяться, что небо разверзнется и молния поразит его в темечко. Просто теперь у него не было обратного пути назад. По крайней мере, так считал Кристофер.
Он посмотрел на Хейли, пытаясь понять, зачем все это.
- Чего ты добиваешься? - тихо спросил он наконец, потеряв весь запал — у него не осталось сил на сарказм и ехидство. - Я не просил этого. И не хотел. Меня вполне устраивала моя привычная жизнь. Без ненужных знаний. Например о том, что отец, придурок, пошел на поводу у сумасшедшего маньяка, стремившегося захватить мир. - он скрипнул зубами, стараясь сдержаться. Глаза начало щипать. - Решила наладить связь со Священными Двадцатью Восьми? - рано или поздно, это должно было случиться. И не нужно было быть гением, чтобы об этом догадаться. - Так?

- Тяжело больные пациенты не приходят в Больничное крыло, не садятся на кровать к другу, попавшему в затруднительное положение и не приносят ему сигары, кстати, спасибо за них, - наставительно поднял указательный палец вверх Кристофер, стараясь сохранить серьёзное выражение лица. - Ещё они не ведут себя так нагло и не пытаются указывать на чужие недостатки. Вот. Они сидят в своей комнате пишут завещание, ну, обычно.
Это было неожиданно, и даже приятно, но просто так принять ситуацию он не мог. Наверное, потому что не ожидал, что все так сложится. А ещё молодой человек совершенно не был согласен, что Хейли ему что-то должна за ту историю. В конце концов, он не смог избавить её от неприятностей, и всего лишь провел с ней несколько часов, прежде чем отвести в Больничное крыло. Вообще, потом, как следует все обдумав, он пришел к выводу, что стоило сразу отвести Квентин в вотчину мадам Помфри и не выделываться, тогда бы все обошлось малой кровью. Вряд ли кто-нибудь проявил бы любопытство и заглядывал бы сюда чаще. А они бы… они бы смогли просто провести время вдвоем, не рискуя попасться на глаза нежелательной публике, и никто потом не начал бы строить безумных теорий насчет их отношений. Нет, такие теории не могли не радовать Кристофера — он просто в очередной раз убеждался в том, что люди это просто сборище дегенератов. Но разве потому не было бы проще?
Он проследил за тем, как Хейли пьет какое-то зелье из пузырька, и уставился в окно напротив. Там светило солнце и был виден кусочек голубого неба, почти лишенного облаков, чтобы было редкостью для Шотландии в это время года.
Молодой человек резко помрачнел и подобрался, когда разговор перетек в другую плоскость. У него было достаточно времени подумать об этом — как никак, прошла неделя с небольшим, после его первого письма миссис Фарли — и выводы, к которым он пришел не могли его обрадовать. Кристофер ощутил, как по телу разливается холод, так всегда случалось, в последнее время, когда он начинал об этом задумываться. Словно рядом оказывался чертов дементор, готовый высосать из него все положительные эмоции. Мерзкие твари.
- Ты не права. Я думаю, Хейли, и я слишком хорошо понимаю, что все это означает. Ты только так смотришь на вещи, считаешь, что я сам себя накручиваю? Это не так. И перстень тоже не просто побрякушка, это лишь ещё один камень, тянущий на дно, - ему было что сказать, но он старался не сорваться. - Селвины входят в Священные Двадцать Восемь. Они поддерживали идеалы, пропагандируемые Тёмным Лордом, судя по тому, что я успел найти, были очень близки к нему. Ты не понимаешь, что это значит? Сейчас, когда все узнали, кто я на самом деле, это не представляет из себя никакой тайны. - его голос не дрожал, и оставался спокойным, что удивляло и самого Кристофера. - Кто-нибудь из детишек его старой гвардии непременно узнает об этом, и расскажет родителям. А те передадут информацию Тёмному Лорду. Он постарается вернуть таких сторонников в свой лагерь, Хейли. Меня пригласят, передадут приглашение, быть может, даже вежливо, чтобы не вызывать подозрений. Если откажусь — просто похитят летом, и отведут к нему. Что будет, если в этот момент рядом будешь ты? Я не хочу этого, - эта мысль не отпускала молодого человека, и он, достаточно много прочитав о Тёмном Лорде и его политике, за последние дни, был уверен, что прав. - Тут даже Фарли не смогут помочь. Если я откажусь служить ему — он меня убьёт. Если соглашусь — пополню ряды чистокровных идиотов, которые не понимают, что воюют в заранее проигранной войне. Он маньяк, с какой-то формой психопатии, но в его действиях есть логика. И он будет стараться привлечь на свою сторону как можно больше чистокровных. - тяжелый вздох. Нелегко было говорить то, о чем думал так много. - Он проиграет Хейли. Два - три года и проиграет, как всегда. Если он сунется в мир магглов - ему обломают зубы и никто не спасет. А потом начнутся гонения. И я, если останусь жив, окажусь в Азкабане. Вот и вся история.
Кристофер откинулся на подушку, перестав наблюдать за тем, как Квентин выбирает себе соседнюю койку. Она сказала достаточно, чтобы он ощутил прилив радости. Но было и то, с чем он никогда бы не согласился.
Сейчас, после всего того, что случилось, Кристофер просто боялся за свое окружение, за тех, с кем он общался. Пожиратели Смерти не гнушались похищениями людей, и молодой человек был абсолютно уверен, что они пойдут на это, если не смогут склонить его на свою сторону другими способами. Это ведь был идеальный вариант — взять в заложники кого-то близкого ему, чтобы потом заставить плясать под свою дудку самого Кристофера.
Он не был таким важным человеком, чтобы этим занимался лично Тёмный Лорд. Нет, тут молодой человек не питал никаких иллюзий. Просто знал, что есть такая возможность, и заниматься этим будут его подручные. Если только авроры не решат, что он представляет опасность, находится в группе риска, и не начнут разбираться с ним раньше.
- К тому моменту, как ты отправишься в «ещё одно приключение», как выражается наш «уважаемый» директор, я надеюсь, мой портрет будет висеть в Министерстве и всем рассказывать о том, какой страстной любовницей была некая Хейли Квентин, - усмехнулся молодой человек, пытаясь разрядить ситуацию. - Я не хочу, чтобы кого-нибудь ещё коснулось это дерьмо, Хейли. Авроры не смогут меня защитить, да они и даже не почешутся — слишком тупы, чтобы анализировать происходящее. Я не боюсь пересечь черту. Я боюсь, что за чертой окажется бездна, - он предостерегающе поднял здоровую руку, обрывая возможные возражения. - Я просто не хочу утянуть за собой кого-нибудь ещё. Особенно тебя. - Кристофер замолчал. Он плохо выражал свои чувства, но постарался вложить в последние слова все то, что ощущал на самом деле. Она должна была понять. - И если ты настолько глупа или отчаянна, чтобы проигнорировать все то, что я сказал… то поцелуй меня уже наконец. Потому что мне, - он хмыкнул, - встать достаточно проблематично.

Отредактировано Christopher Hemsley (15.10.19 05:47)

- Как это прекрасно… и трогательно. Право слово, Хейли, я польщен! - он склонил голову в ехидном полупоклоне, насколько позволяло его текущее положение в пространстве. - Жду не дождусь, когда мне придется распускать слухи, придумывать сумасшедшие теории и выслушивать рассказы о проблемах девичьих сердец твоих подруг. - она первая начала этот разговор, и молодой человек просто не мог остаться в стороне. - Ненавижу зиму. Особенно в Шотландии. Особенно в Хогвартсе. Мерзость. Ты видела Лондон в канун Рождества? Вот он — действительно волшебный.
Замок, пусть даже украшенный к празднику, наводил на него тоску. Он всегда старался уехать домой, на рождественские каникулы, исключением был лишь прошлые год, и виновата в этом была Мелин, француженка, с которой он ходил на Святочный Бал. Он с ней даже встречался какое-то время, правда все закончилось перед третьим туром, потому что молодой человек умудрился выдать, что ему абсолютно плевать на эту развлечение для дегенератов. Мелин обиделась и больше они не общались. Разве что, перед её отъездом, вроде как договорились писать друг другу. Но у него не нашлось времени, чтобы выполнить это обещание.
Кристофер предпочел помолчать, словно обдумывая сказанное. У него был другой взгляд на вещи, и… он не был бы собой, если бы не пытался включить логику. Все свободное время, не занятое уроками или подготовкой к ним, молодой человек проводил в библиотеке, читая старые подшивки пророка, анализируя события прошлых десятилетий, пытаясь вникнуть в суть происходящего. Но вопросов у него накопилось куда больше, чем ответов. Вспышки Драконьей Оспы, постоянные несоответствия между различными данными, чудесные избавления от обвинений разных известных личностей… Все это заставляло его задуматься, что на самом деле происходило в те годы.
Находились в газетах и знакомые фамилии. Кристофер с удивлением обнаружил в списке Пожирателей Смерти профессора Снейпа. Удивительное дело. Он считал Мастера Зелий куда более адекватным человеком. Впрочем, видимо, то был юношеский максимализм. И слова Дамблдора о том, что Северус Снейп рисковал жизнью, став двойным агентом, совершенно не убежали молодого человека. Точнее, оставляли куда больше вопросов.
Солнце продолжало светить в окно, и он, прищурившись, продолжал смотреть на голубое небо, видимо, решившее сделать исключение сегодня. Туч не было, не было и тяжелых, свинцовых облаков, которыми обычно было затянуто небо в это время года. Наверное, сейчас было чертовски хорошо на улице. Но, по словам мадам Помфри, Кристофер не смог бы отсюда выбраться ещё пару дней, если не больше. Максимальным сроком она называла неделю.
- Я тебе завидую, - вздохнул молодой человек, пытаясь удобнее устроиться на подушке. - Рассуждать так… черт побери, как будто это так легко. Не знаю, Хейли, твои постоянные упоминания о «смертельной болезни» не смогут сбить меня с толку. Мне в принципе не хочется связываться с политикой — ну, с такой, внутренней — потому что… у нас нет приличной альтернативы. Фадж, Тёмный Лорд. Ну, есть ещё Дамблдор, но он… дурак он. Совершенно не знакомый с политтехнологиями. Ему бы взять пару уроков у Мейджора.*
Она казалась слишком оптимистичной, что заставляло усомниться в душевном здоровье Квентин. Впрочем, быть может, Кристофер сам рисовал себе слишком мрачную картину. Но он оперировал теми данными, которые были в его распоряжении после изучения исторической литературы и старых газет. А там… там было слишком много всего, чему верить было просто нельзя. Молодой человек старался фильтровать информацию и отчаянно жалел, что Тёмный Лорд не додумался — он точно идиот, решил для себя Кристофер — подкупить или подчинить себе хоть одно средство массовой информации. Тогда бы ему было легче разбираться в происходящем.
Аврорам пели хвалебные гимны, в том же «Пророке». Пожирателей описывали как свихнувшихся маньяков. Но такое однобокое освещение событий лишь вызывало новые вопросы. Людей сажали без суда и следствия — это рассказывала Джоан — и назвать власть предержащих, в то время, кристально чистыми было невозможно.
- Мне хочется тебе верить, - он перевел взгляд на Хейли, расположившуюся на соседней койке. - Надеюсь, если настанет такое время, ты вспомнишь все то, что сейчас сказала. И тогда я смогу вздохнуть спокойно.
Она очень мило смущалась. И Кристофер с трудом сдержал улыбку, при виде покрасневшей и закашлявшейся Квентин. Он начисто проигнорировал её бормотание насчет мухоморов, и чуть подвинулся, насколько позволяли ноющие конечности, когда она пересела к нему на кровать. Она была рядом, почти такая же, как тогда, летней ночью, сидевшая перед ним и смотревшая в глаза. И… это было приятно.
- Давай для начала скажем, что в моей жизни и так было много черт, которые пришлось пересечь, - заметил Кристофер, стиснув зубы и приподнимаясь на кровати. - Одной больше — одной меньше.
С этими словами он подался вперед, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в ребрах, и прильнул своими губами к губам Хейли, приобнимая девушку здоровой рукой. И пусть Тёмный Лорд катится в задницу.

* - Кристофер имеет в виду Джона Мейджора, занимавшего пост премьер-министра Великобритании в то время

Отредактировано Christopher Hemsley (15.10.19 20:39)

- Я просто боюсь себе представить, что там у тебя ещё рассовано по карманам, - улыбнулся Кристофер, ощущая, как внутри расслабляется узел, казалось бы, затянутый по самое «не могу». - Шах? Это та девчонка восточной наружности? Знаешь, я слышал пару парней, которые по ней пускали слюнки. Им правда было лет по пятнадцать, - он не договорил, предпочитая оставить все остальное недосказанным. Он же не был гриффиндорцем, чтобы защищать честь подруг Хейли. Вот если бы кто-то говорил про неё саму… он хмыкнул, представляя себе, что бы произошло в этом случае. - Мне… мне нужно будет ехать к Фарли. - молодой человек помолчал мгновение, прежде чем продолжить свой ответ. - Миссис Фарли сделала многое, и было бы просто неприлично не принять приглашение. Она и подтвердила, что вся эта история правдива. А Белла, кажется, обрадовалась, что у неё появился кузен. Так что Рождество, похоже, я проведу не в гордом одиночестве. Скажи, у тебя все и правда так погано, как ты рассказываешь? Ну, я про отношения в семье. Может, я могу чем-то тебе помочь?
В другой раз он бы непременно подумал, что Хейли, как говорится, бесится с жиру. Семья, какой бы она не была, это все-таки важно. Но сейчас Кристоферу было достаточно одного взгляда на девушку, чтобы понять — не все так радужно, как можно было бы подумать.
Он задумался о том, как много знал про семью Квентин. Сводный брат, отчим, мать. Судя по её рассказам — молодой человек помнил эти рассказы, когда они шли к озеру в тот злополучный день — отношения не сложились, и Хейли с братом были готовы прибить друг друга. Ему сложно было это понять, все-таки у него не было таких близких родственников, но отчаянно хотелось хоть как-то ей помочь. Поговорить, поддержать, может быть, выслушать то, что скопилось у неё за время, прошедшее с их последнего разговора.
В конце концов, Хейли не была ему безразлична, и видеть её не самое лучшее настроение Кристоферу хотелось меньше всего. Он не претендовал на звание принца, на белом коне, готового отвезти принцессу в родовой замок. Но, определенно, готов был сыграть фею-крестную, если бы представилась такая возможность.
Ладонь оказалась у неё на коленях, и молодой человек, поймав момент, перехватил её руку, переплетая пальцы. Сейчас это было похоже на что-то настоящее, пожалуй, это даже превосходило его ожидания. Наконец-то, спустя столько дней, он смог ощутить прилив безграничного спокойствия, пожалуй, даже наполненного эйфорией. Она сидела рядом, он мог дотронуться до неё, и образ не растаял бы в воздухе, как это бывало со снами. Оставалась лишь одна проблема: высказать вслух все то, что он ощущал, что чувствовал, было просто невозможно. Кристофер никогда раньше этого не делал, и ему было просто неловко.
На самом деле, молодой человек сомневался, что однажды сможет сказать те волшебные три слова, которые хотели услышать все девушки, без исключения. И речь шла не о «я вымыл посуду», нет. Быть может, кто-то мог кидаться словами, и не придавать им особого значения. Но Кристофер принадлежал к другому типу людей. И было бы справедливо назвать его в некоторой степени странным подростком. Он даже к отношениям и любви подходил с основательностью, обычно не свойственной мальчишкам и девчонкам, подверженным юношескому максимализму.
- На самом деле, все не так плохо, - он улыбнулся Хейли, чуть сжимая её ладонь. - Мадам Помфри обещает, что выпустит меня отсюда через пару дней. Максимум неделя… но, поверь, я сбегу отсюда куда раньше. Ты же знаешь, она склонна драматизировать ситуацию. - молодой человек поднял руку и коснулся губами запястья Квентин. - А ты не боишься, что пропустишь занятия, оказавшись здесь? У тебя ЖАБА, все-таки, впереди. И не хотелось бы, чтобы с ними возникли проблемы.
Одного взгляда на Хейли было достаточно, чтобы понять — она была умна. И Кристофер не сомневался в этом, он достаточно времени провел в разговорах с ней, чтобы точно это знать. И, конечно, ему было бы чертовски приятно, если бы девушка осталась с ним. Что могло быть лучше возможности наконец-то наверстать упущенное время? Упущенное, похоже, по большей части из-за его глупости. Но молодой человек старался об этом не думать. Ему не хотелось получить очередной комплекс вины.
Дальнейшие её слова заставили его сильнее сжать её ладонь, такую нежную и теплую. Кристоферу нечего было терять, все что у него осталось — дом в полном беспорядке, два домовика и счет в Гринготтсе. Ему до сих пор казалось, что он будет лишь вносить сумятицу в привычную жизнь Фарли, и надолго задерживаться в их доме, пусть и гостеприимном, как его описывала Белла, молодой человек не собирался. Быть может потом, со временем, он смог бы принять это, стать ближе к новообретенным родственникам. Но не сейчас.
- Только скажи, - Кристофер чуть заметно кивнул, - и я отправлюсь с тобой хоть в Гренландию. Правда, Хейли, я с удовольствием составлю тебе компанию. Вряд ли смогу сравниться с профессиональным телохранителем, но и у меня есть пара козырей в рукаве. - он проштудировал весь учебник, так удачно скопированный в тот раз. И нашел несколько интересных заклинаний, которые, правда, пока не успел опробовать. - А насчет того, чтобы убраться из Англии… мне нужно выяснить пару вещей. Я надеюсь, что успею в этом разобраться до окончания школы, и тогда буду готов отправиться куда угодно. Просто скажи. И я буду готов. - он улыбнулся и вновь поцеловал её, коснувшись своим лбом её, постаравшись вложить в поцелуй как можно больше тепла, разливавшегося в его душе. - Теперь точно.

Рождество в обществе Фарли его не пугало. Скорее заставляло в очередной раз задуматься, насколько вообще уместно было совать нос в это дело. Обращаясь к Белле, начиная переписку с миссис Фарли, молодой человек совершенно не рассчитывал, что его захотят принять в семью. Ему всего лишь нужно было узнать, на самом ли деле он Селвин, или это было что-то вроде заблуждения. Что ж, он узнал, что вся история, рассказанная тётушкой Джоан — правда. Вот только отказываться от приглашения было просто… неприлично. Он максимально обтекаемо ответил на последнее письмо, поблагодарив за приглашение и заверив, что он безумно рад этому предложению. Но конкретного ответа, «да» или «нет», Кристофер так и не дал. Потому что ощущал неловкость. Он так и не смог заставить себя пообщаться с кем-то, кроме Беллы. И не был уверен, что все жители поместья Фарли будут рады новообретенному кузену.
Впрочем, до Рождества ещё было время, и молодой человек вполне мог пересмотреть своё решение. Ему нужно было, всего лишь, определиться, что он чувствует по этому поводу. И Кристофер надеялся, что ему удастся сделать правильный выбор. Знакомство было полезным. Тем более, через мистера Фарли можно было попасть в архив Министерства, что занимало мысли молодого человека уже несколько дней. Ровно то время, пока он лежал в больничном крыле.
Он посмотрел на Хейли, которая вновь упомянула об их хэллоуинской авантюре, и чуть заметно покачал головой, ободряюще сжимая её руку.
- Я собирался попросить профессора Флитвика отправиться со мной в Лондон, - Кристофер смотрел ей прямо в глаза, не отводя взгляд. - Дом Джоан, по идее, это моё наследство… там беспорядок, внутри, но никаких повреждений снаружи. Домовики справятся с уборкой и восстановлением повреждений, которые остались после нападения. Я хотел попросить декана наложить новые охранные чары. Он — мастер, и ему я больше всего доверяю. Может быть, попрошу помочь скрыть дом, может, Фиделиус, чтобы только я мог туда попасть, или привести кого-нибудь из своих… друзей, - он рассуждал вслух, но это было самым разумным выбором. - К чему это я. Если тебе станет плохо, там, на Рождество, просто скажи мне. Мы сможем провести его вдвоем, у меня. Теперь я точно постараюсь все устроить в срок. Думаю, у меня получится, если что, улизнуть от Фарли. Они должны понять.
Кристофер говорил искренне. Он терпеть не мог видеть рядом с собой грустные лица друзей, знакомых, тех, кто ему небезразличен. Хейли не попадала ни в одну из этих категорий — тут нужно было вводить новую, особенную, специально для неё — но это не могло ничего изменить.
Благоразумно проигнорировав упоминание о Хэллоуине, молодой человек погладил девушку по запястью. Ему не хотелось вспоминать о том, что произошло. Он тогда вышел из себя и совершенно не контролировал собственные действия. Как следствие, он банально напугал Квентин, а на следующий день и вовсе чуть ли не лишился магии. Ему пришлось идти к мадам Помфри за успокоительным зельем и отбиваться от её попыток запереть его в Больничном Крыле на несколько дней. Но, конечно, главным оставалась неловкость, которую испытывал молодой человек, смотря на Хейли.
Быть может, его слова в том проходе звучали пафосно… но он был готов воплотить угрозы в жизнь.
- Что ж, значит я примерю на себя роль репетитора, - Кристофер улыбнулся, решив, что если девушка уверена в своих силах, то кто он такой, чтобы её останавливать. - И на твоем месте я бы занялся не простынями, а своим матрасом, - он хмыкнул и тут же наябедничал, - он слишком жесткий! Когда срастались ребра, просто невозможно было нормально лежать. Пришлось вот так всю ночь просидеть.
Его это радовало. Сегодняшний день оказался каким-то… особенно насыщенным. И молодой человек буквально ощущал, как ему становится легче, с каждой минутой, в которую он держал за руку Хейли. Вопросов оставалось ещё слишком много. Но на главный, похоже, он уже получил ответ — это было что-то настоящее. Не вызванное корыстным интересом, не Амортенцией, подлитой в чашку кофе. Нет. Что-то реальное. И от этого в груди что-то сжималось, от радости. Кристофер не думал, что однажды почувствует именно это. Все его прошлые отношения… были не такими яркими.
- Франция… ты же не хотела туда, - улыбнулся молодой человек, вновь посмотрев в серо-зеленые глаза напротив. - Но ты права. Пограничная магическая служба не пускает в страну подозрительных личностей. А Магическая Жандармерия серьёзно занимается охраной правопорядка внутри. Я читал о них… думал, что мог бы попробовать устроить на работу в наше посольство. - он на мгновение задумался, а потом вновь посмотрел на Хейли. - Что ты думаешь насчет кругосветного путешествия?

- Это было бы просто отлично, - совершенно искренне улыбнулся Кристофер. - Спасибо! Мы… я думаю, мы можем попросить декана поработать не только над домом Джоан. Ну, если это нужно, конечно.
Он стушевался, на последней фразе, но все-таки был уверен, что Флитвик не откажет. Крошка-профессор был добрым че… полугоблином, и никогда не отказывал в помощи, если его просили о ней студенты. В крайнем случае, всегда можно предложить стандартную ставку, которую платили за наведение охранных чар.
Мысль о том, что Хейли окажется в его доме, казалась чертовски соблазнительной. Правда, сознание упорно рисовало картинку, где Квентин, в его длинной белой рубашке, с волшебной палочкой наголо, пытается дотянуться до верхней полки кухонного гарнитура. Рубашка задирается, приоткрывая вид на девичьи ягодички, с кружевным бельем… молодой человек немедленно постарался выбросить из головы наваждение, такое яркое, особенно сейчас, когда сама блондинка сидела рядом, на расстоянии вытянутой руки. И приложил все усилия, чтобы не покраснеть как малолетка.
Ему лишь оставалось удивляться, как все так вышло. Нет, жаловаться было глупо, тем более, Кристофер наконец-то ощутил, как с плеч спадает хотя бы часть груза, позволяя ему вздохнуть более свободно. И это нельзя было сравнить просто ни с чем.
На его лице появилась улыбка, когда губы девушки коснулись его щеки. Неужто, чтобы все так сложилось, нужно было всего лишь попасть в Больничное крыло? Конечно, все было далеко не так просто, как казалось. Но молодой человек не хотел задумываться об этом, по крайней мере сейчас, наслаждаясь, пожалуй, лучшим моментом за все прошедшие несколько месяцев. Его ладонь коснулась светлых локонов Хейли.
Впервые, похоже с июля, он мог не переживать о том, что будет дальше. Она строила планы, далеко идущие, и Кристофер был готов им следовать, слепо и без лишних вопросов, поверив, что все обязательно будет хорошо. Что он наконец-то будет не один, и рядом будет человек, который сам захотел быть рядом, не тот, кому он навязался, пусть даже и невольно. Девушка, о которой он думал последние полтора месяца.
- Давай мы оставим Непростительные трагическому герою, - тихо рассмеялся молодой человек, чуть откидываясь назад. - То есть мне. А леди… леди это не пристало. Твой стиль — коварный яд. Екатерина Медичи. Слышала о такой? - он вновь приобнял Хейли, касаясь губами её губ и не давая ещё больше разойтись на тему матрасов и брата. - Большая часть мира — идиоты.
И тут он прикусил язык. Напоминать об истории с Амортенцией не хотелось. Похоже, она и правда не запомнила ничего, их тех разговоров, которые они вели, оказавшись на опушке Запретного леса. И это было, пожалуй, даже к лучшему. Кристофер не испытывал чувства вины, ровно как и стыда, ведь он постарался в тот раз сделать все, чтобы возможные проблемы были нейтрализованы. И, молодому человеку хотелось в это верить, ему это удалось.
Впрочем, он не рискнул уточнить, чем все закончилось, после того как он покинул её в Больничном крыле, безмятежно спавшей под тонким покрывалом. Потому что знал, что если были какие-то проблемы, ему захочется испортить кое-кому жизнь. В отместку.
- Конечно, - он отпустил её руку, наблюдая за тем, как Квентин спорхнула с его кровати и через мгновение уже оказалась на соседней. - Очередная шалость в стиле незабвенной Хейли Квентин.
Разговор с мадам Помфри оказался на удивление простым. Ведьма лишь махнула рукой, услышав объяснение Кристофера, и удалилась бурча себе под нос что-то о том, что молодым волшебницам нужно больше отдыхать и меньше развлекаться со всякой гадостью. Молодой человек поморщился и, убрав сигары в тумбочку, достал книгу, которую пытался читать утром. «Холодный Дом».

* * *

Левая рука перестала болеть около десяти. Рёбра все ещё ныли, но это была лишь остаточная реакция, а вот ноги горели огнем. Молодой человек погасил тусклую лампу, при свете которой читал, и откинулся на подушку, предварительно успев взглянуть на часы. Половина одиннадцатого.
Он молча лежал на своей койке, смотря в потолок. Эйфория от дневных событий сошла на нет, оставив после себя лишь слабый отблеск, где-то внутри, и мысли вновь вернулись к насущным делам. Кристофер поморщился. Ему отчаянно хотелось покурить, но он не мог даже встать с постели, что уж говорить о возможном побеге из Больничного крыла?
- Нет, не сплю, - он повернул голову, всматриваясь в полумрак, окутавший Больничное крыло. В темноте лицо Хейли было невозможно рассмотреть. - Ужин… да, мадам Помфри собиралась тебя разбудить, но потом пожалела. Решила, что ты «слишком устала, и последний месяц выдался у тебя особенно трудным». - молодой человек усмехнулся, скопировав интонации ведьмы. - Ты хочешь кушать? Я не знаю, сработает ли, никогда не пробовал, но может вызвать домовика? Если, конечно, мои меня ещё не покинули.

Отредактировано Christopher Hemsley (17.10.19 20:08)

Он слушал. Он умел слушать, хотя, иногда, случались моменты, когда он не мог сдержаться и припечатывал собеседника какой-нибудь колкой фразой. Это случалось не часто, но и у Кристофера были свои грешки, оставалось лишь смириться.
Бледный свет Луны практически не мог развеять темноту, царившую в палатах, но это лишь предавало окружению своеобразный шарм. Молодой человек любил ночь, за то, что в ней таилась собственная магия, особенная, чертовски притягательная. Он не ассоциировал её со смертью, как-то так повелось, что ночью Кристофер чувствовал себя в куда большей безопасности.
Присутствие Хейли же лишь придавало ночи больше красок. Её рассказы оживали, словно обретали форму, и проносились перед глазами молодого человека вереницей картинок. Он пытался представить, как выглядела в детстве эта блондинка с серо-зелеными глазами, прочно поселившаяся в его сознании. Она была милой? Непоседливой? Веселой?
Его безумно привлекал её образ принцессы льда, и то платье, которое Хейли одела на Хэллоуин, лучше всего подходило её образу. Но за этой маской, Кристофер предпочитал считать так, скрывалась совершенно другая девушка. И он был совершенно не против.
- Значит, моя девушка — Джейн Эйр? Прости, я не мог больше вспомнить ни одной героини, которая училась бы в пансионе, - молодой человек улыбнулся. Впрочем, вряд ли она могла это увидеть, лишь через мгновение, оказавшись вновь на его кровати. - Тебе там нравилось? В пансионе?
У каждого было свое детство. Грустное, веселое, светлое, темное. Но Кристофер бы не смог выдержать такого.
Он помнил свое детство — вечные прогулки, по обоим мирам, друзья, сбитые коленки. Он облазил, кажется, все окрестные деревья, побывал во всех парках и на всех детских площадках в округе. И Джоан поощряла его исследовательскую натуру. Она никогда не ругала его за синяки и ссадины, только за то, что он поздно возвращался домой или, не предупредив её, исчезал на весь день. И это было прекрасно, черт побери! Молодой человек не был уверен, что он стал бы таким, каким стал, если бы все повернулось по-другому.
Никакой гиперопеки, лишь здравые ограничения. А пансион, о котором рассказывала Хейли, слишком сильно напоминал ему темницу. Это был шаг назад, устои, которые отбрасывали мир в прошлое, по крайней мере, так считал сам Кристофер. Он смотрел на Квентин, убиравшую с его лица пряди волос, норовившие закрыть обзор, и пытался понять, сочувствует он ей или нет. Хотя… молодой человек просто принимал блондинку, сидевшую напротив него, такой, какая она есть. Для него не существовало её отрицательных черт. Распространенное заблуждение всех влюбленных идиотов, к которым сейчас и относился он сам.
- В детстве у меня были два увлечения: книги и прогулки, - задумчиво заметил Кристофер, ни к кому конкретно не обращаясь. Ему казалось, что это было правильно — ответить на её откровенность откровенностью. - Разбитые коленки, ободранные локти, рваные штанишки. Черт побери, мне кажется, я был той ещё занозой в заднице. Удивительно, как Джоан меня не убила. Однажды, мы с ребятами решили запустить ракету в парке. Ракету сделали сами, порох где-то достали — точно уже не помню где — ну и подожгли. Эта дура рванула так, что сработали все, абсолютно все сигналки вокруг. В кафе напротив стекла выбило — ракета туда попала. Ну, мы убежали. А потом Джоан мне рассказывала, что ИРА не дремлет, и нужно быть осторожным.
Он подавился хохотом, вспоминая эту историю. Девятилетние пацаны заставили Скотленд-Ярд работать на полную катушку. У него было отличное детство, о котором многие могли только мечтать. Иногда, конечно, Кристоферу было грустно, что оно закончилось, и никогда больше не могло повториться. Особенно часто это случалось в последнее время. Но… это была жизнь.
Молодой человек поймал ладони Квентин и нежно взял их в свои руки, не отводя взгляда от её глаз. Лишний повод полюбоваться ею.
- Конечно считаю, - он уверенно кивнул. - Страшные вещи присущи прошлому, и сейчас, смотря на мир, хочется сказать: «Спасибо, что я живу в двадцатом веке». Ты знаешь, я все равно уверен, что Непростительные не для тебя. Тебе нужна элегантность, тонкие черты, изящество. Именно это подходит тебе, Хейли.
Определенно, нужно было лучше скрывать свои эмоции. Кристофер смутился. Он не хотел вскрывать подарок, по крайней мере до Рождества или Нового Года. Просто чтобы сохранить его. Быть может, это было чересчур сентиментально, но… он покачал головой.
- Я не могу перестать думать… обо всем, - молодой человек свесил левую руку с кровати и потянулся к сумке, наслаждаясь возможностью размять конечность. - Я рад… я рад, что все так сложилось. У нас. Но я не могу перестать думать о Джоан, о родителях, - наконец-то нашарив пачку, в ней оставалось всего две сигареты, Кристофер вернулся в исходное положение. - Смириться я смирился — нельзя изменить судьбу, нельзя изменить прошлое. Но у меня накопилось слишком много вопросов, на которые нет ответов. - волшебная палочка лежала на тумбочке, и он без труда достал её. - Но я найду ответы. До конца учебы. Ты же будешь со мной? Рядом?