Ночью замок должен был вымирать. Так было прописано в правилах, но когда речь заходила о подростках, правила можно было спокойно отложить куда подальше — они не спешили их соблюдать. Конечно, это носило не массовых характер, но практически на каждом факультете, на каждом курсе находили люди, которые выбирались из гостиных и проводили время, после отбоя, в свое удовольствие. Влюбленные парочки, злостные хулиганы и просто те, кому хотелось отдохнуть от общества, прогуляться по пустынным коридорам и насладиться той самой романтикой, которая царила в замке, напоминавшем декорации рыцарского романа.
Кристофер не был исключением из правила. Правда, сейчас он не мог точно сказать, к какой категории таких вот «путешественников» он относился: к влюбленным или тем, кто просто хочет прогуляться.
Он выскользнул из гостиной, не привлекая лишнего внимания, за несколько минут до отбоя, и, одернув свитер — потертый и растянутый — направился к подножию Астрономической башни, старательно избегая все возможные известные пути, которыми пользовались учителя, патрулирующие замок.
У него скопилась масса вопросов, конкретно к системе образования, а, главное, к социальным её аспектам. Но задавать их было не кому. Стучать в Министерство тоже.
Весь день он провел в библиотеке, даже прогуляв Историю Магии, в бесплодных попытках найти объяснение тем странностям, которые не давали ему покоя. Да, он вновь вернулся к изначальной точке — налету на их с Джоан дом.
Тётушка была уверена, что это дело рук недобитых Пожирателей Смерти: она видела маски, черные балахоны, присущие именно этой группировке. И это не могло не вызывать вопросов, тем более, что авроры от подобных подозрений открестились, списав все на какую-то шантрапу из Лютного. Каким образом так вышло — Кристофер просто не понимал.
После разговора с Беллой, после переписки с миссис Фарли, его сознание более или менее очистилось, позволяя молодому человеку мыслить строго логично и рационально. Он припомнил все детективы, которые когда-либо читал, и попытался применить на практике приемы Пуаро, Холмса и Ниро Вульфа. Картинка вырисовывалась странная.
Но делиться своими размышлениями молодой человек ни с кем не спешил. Ему нужно было ещё крепко подумать, прежде чем решить, что все-таки стоит делать. И, погруженный в такие мысли, он успешно миновал основную «тропу», по которой обычно ходили преподаватели, практически добравшись до подножия башни.
Хейли пока видно не было.
С ней ему было хорошо. Быть может, все дело заключалось в том, что их отношения ещё не пали жертвой рутины, и были… в новинку для обоих? Кристофер старался об этом не думать, предпочитая наслаждаться тем, что было, и не заморачивать себе голову насчет будущего. Он помнил те планы, которые Квентин строила, когда они оказались в Больничном крыле, и… серьёзно смотрел на них, стараясь все-таки хоть немного, но приблизить их реализацию. В этом году он впервые в жизни вел такую активную переписку: Фарли, французские собеседники — он даже написал Мелин, недавно вышедшей замуж, попросив совета — секретарь в Британском консульстве… Но что-то подсказывало молодому человеку, что-то внутри, что все будет куда более сложно. Он пытался не обращать внимания на эти уколы, и пока успешно с этим справлялся.
Появившуюся из темноты фигурку Хейли он встретил теплой улыбкой. Каждый раз, когда девушка оказывалась рядом, его желудок совершал кульбит, переворачиваясь, и внутри появлялось сладкое, тягучее ощущение, словно он падал с высокой башни.
- Привет, - объятия вновь заставили его вспомнить вчерашний день… и Кристофер выдохнул, ощущая, как запах её духов кружит голову. - Как ты? Надеюсь, не было проблем, когда ты сбежала из гостиной?
Отпускать Хейли из объятий он не спешил, стараясь оттянуть этот момент как можно дальше.

Отредактировано Christopher Hemsley (30.10.19 09:59)

- Ох уж эта Рэйчел, - он с грехом пополам запомнил подруг — самых близких, судя по всему — Хейли, но все равно вряд ли определил бы кто из них кто. - Ну… это вроде как самое популярное место для свиданий и обжиманий в замке. Поэтому мы здесь с единственной целью — доказать, что все это туфта полнейшая.
Если бы они были в Лондоне, если бы они только не застряли в этом дурацком замке, живущем по традициям и устоям какого-то девятнадцатого века, а может даже и более ранним. Кристофер любил Лондон. Город, в котором он вырос, определенно был самым лучшим местом на Земле, который молодой человек только представлял себе.
И именно в Лондоне было много мест, куда бы он мог сводить Хейли на свидание. В маггловском Лондоне, естественно. Бесчленное множество парков, всевозможные кафе, парки развлечений. Черт побери, он даже устроил бы ей экскурсию по историческим местам, припомнив множество романтических историй и легенд, которые прочитал или услышал пока учился в школе или занимался самообразованием. И был более чем уверен, что получилось бы у него это куда лучше, чем у любого гида, который водил по тем местам туристов. Мир «нормальных людей» выгодно выигрывал в соревновании с миром магии. По крайней мере, по мнению Кристофера Хемсли-Селвина шестнадцати лет от роду.
- Я просто очень хотел тебя увидеть, - признался он наконец, сделав шаг вперед. - Но в замке слишком мало мест, где можно побыть лишь вдвоем, без посторонних глаз и дурацких перешептываний, - слухи перестали волновать его на первом курсе, но нельзя было сказать, что это не казалось ему неприятным. - И ещё, говорят, с башни открывается отличный вид.
С этими словами, улыбнувшись, молодой человек подхватил Хейли на руки. Он не был звездой спорта, накачанным мужиком, которые смотрели на него — всегда казалось, что с презрением, когда он открывал очередную пивную бутылку — со стен в комнате Крис. Но сил, чтобы подняться на вершину башни, с хрупкой девушкой на руках, у Кристофера определенно хватало.
Сложно было сказать, почему он решил поступить именно так. Быть может, потому что всегда хотел пронести на руках принцессу, ещё с детства, когда играл в рыцарей и представлял себя благородным воином, победившим дракона и спасшим заточенную в башне прекрасную даму. Вот только, чем дальше шло время, тем более ясно становилось молодому человеку, что рыцарем он никогда не станет. Его привлекали тайны, запутанные ходы и сюжетные повороты, интриги, мастерски разыгранные скандалы. И в средневековой иерархии он, скорее, занял бы место за троном, нашептывая Ричарду Львиное Сердце, что с Сарацинами нужно дружить на взаимовыгодных началах.
Они преодолели расстояние до первого лестничного пролета, прежде чем Кристофер опустил Хейли на ноги, коснувшись губами её губ.
Когда она оказывалась рядом с ним, молодой человек забывал практически обо всем. Уходили на дальний план все невеселые мысли, крутившиеся в его голове едва ли не на постоянной основе, а на душе становилось легко. И радостно.
Бывали моменты, уже потом, когда они расставались до следующего дня, в которые он задумывался — а не было ли все это всего лишь игрой, где ему была отведена человека, через которого пытались добиться определенных целей. И чем больше он об этом думал, тем сильнее злился на себя, обещая, что непременно во всем разберется. А потом вновь появлялась Квентин, и молодой человек, благополучно, забывал о тех обещаниях, которые себе давал.
Он был влюбленным подростком, а против такой чудовищной силы были бессильны даже его логика и рационализм, которыми Кристофер так гордился.
Да и не хотелось верить в то, что сказка может оказаться всего лишь наваждением.
На лестничном пролете, где они остановились нашлось одно маленькое окошко. Он бросил в него взгляд, не особо надеясь увидеть хоть что-нибудь, но с удивлением обнаружил, что оно выходит во внутренний двор. В темноте, разгоняемой лунным светом, он выглядел иначе, чем днем. Припорошенный снегом, искрившимся под светом Луны, он напоминал нечто из области фантастики. Зрелище было красивым, и молодой человек не смог удержаться от удивленного вдоха.
- Иногда мне хочется уметь писать стихи, - заметил Кристофер, кивком указав в сторону окна. Он продолжал приобнимать Хейли за талию, зарывшись носом в её волосы и касаясь губами её макушки. - Вряд ли это можно описать в прозе достаточно ярко.

- Кажется, мне пора бросить пить, - улыбнулся Кристофер, который гитару в руки не брал уже достаточно, чтобы окончательно забыть все то, чем он научился одним летом после второго курса. - Но раз обещал, придется исполнить обещание.
Они действительно, до прошлого лета, вели себя как самые настоящие… тут молодой человек не мог точно подобрать слово, чтобы описать отношения с Квентин. Да, они часто ходили вместе в Хогсмид, пили там, вели себя как идиоты, и совершенно не стеснялись этого. Хейли всегда оставалась на коне, то ли благодаря своим манипуляциям — он никогда об этом не задумывался — то ли просто потому что ей везло.
Ну а сам Кристофер никогда не придавал значения слухам и тому, что о нем подумают другие. Он был подростком, со сложившимся характером, и не собирался пасовать или отступать перед давлением общества. Бунтовать он хотел, стремился и умел, что успешно доказывал каждый раз. Это ещё повезло, что он не сделал себе татуировку — хотя его приятели упорно убежадали молодого человека, что это круто — иначе на предплечье, или где-нибудь ещё, определенно было бы набито нечто вызывающее. Не «грязнокровка», конечно, большими буквами, но что-нибудь броское. Определенно.
А теперь эти отношения изменились. И Кристоферу нравился такой поворот событий — это было что-то другое, не похожее на веселые времена в Хогсмиде. Что-то слегка грустное, тягучее, с отчетливым оттенком северных пряностей.
Подъем продолжился, но мысли молодого человека были заняты уже другими вещами, совсем не теми, которые должны были посещать его голову.
Наверное, он был неправильным романтиком, потому что не имел ни малейшего представления, что нужно было делать, чтобы эту романтическую атмосферу поддерживать. Однокурсники буквально тащились от посещения кафе мадам Паддифут, в Хогсмиде, а он терпеть не мог это розовое дерьмо, предпочитая «Кабанью голову» или «Три метлы», где хотя бы можно было пить сливочное пиво не опасаясь банально запачкать пол.
И лучшим местом, чтобы провести время с девушкой, он неизменно считал какое-нибудь заведение в Лондоне маггловском, желательно с хорошей музыкой — на ум сразу приходили «Врата Рая» — и где можно было проставить бармену дополнительную десятку, чтобы не косился и не спрашивал документы. Прокатывало такое далеко не всегда, но Кристофер пытался каждый раз, и зачастую его попытки оказывались вознаграждены сполна.
Вдохновленный видом из окна, который открылся им парой лестничных пролетов ниже, молодой человек не сразу заметил, как они остановились. Это окошко выходило на Запретный лес, так же запорошенный снегом и имевший вид вполне себе сказочный.
В сознании вспыхнули яркие воспоминания, когда на Рождество, на первом курсе, Кристофер вернулся в Лондон. Он мнил себя, когда тетушка отправилась спать, а он лежал в кровати, в своей комнате, пытаясь уснуть, героем, которые отправился в этот лес, чтобы спасти обитателей замка от чудовищной напасти, от Тьмы, поселившейся там. Это было так наивно и по-детски, что молодой человек невольно улыбнулся. Однако, тогда он серьёзно думал об этом. И даже прикидывал, какие заклинания ему могут понадобиться, чтобы победить силы зла.
Как легко было жить в мире, где все делилось на черное и белое. Когда он ещё был ребенком.
Бросив взгляд в окно, Кристофер опустился на одно колено, чтобы завязать шнурки на ботинках, ослабшие за время их подъема. Конечная цель этого похода — полюбоваться на окрестности с вершины самой башни, не казалась уже такой важной. Ему нравилось просто проводить время с Хейли. Видеть её другой — ему хотелось верить, что настоящей — было неимоверно приятно.
- Дурацкое место, чтобы позажиматься, - поделился молодой человек своими мыслями с девушкой. - Ноги отсохнут, пока поднимешься на самый верх. Не понимаю, почему все только об этом и говорят… - он хотел добавить что-то ещё, но снизу донесся какой-то шум. - А это ещё что?

Он промолчал, чтобы не начинать полемику и не влезать в рассуждения о родителях. Это не было больной темой, но… Кристофер не видел причин, серьёзных причин, чтобы с кем-то ругаться по таким, как ему казалось, ничтожным поводам.
Конечно, ему было достаточно сложно понять, что творилось у Хейли в голове, в жизни, но лишь потому, что сам он был лишен возможности пообщаться со своими родителями. А Джоан… она никогда не ставила ему препятствий и не доставала излишней опекой. И молодой человек имел возможность жить так, как ему хотелось самому.
Понятными становились резоны тетушки — особенно сейчас. Ей куда спокойнее было бы, если Кристофер выкинул какой-нибудь финт ушами, порвав все связи с волшебным миром, или, если бы он отправился куда-нибудь подальше от Британии. Меньше шансов, что он повторит судьбу своих родителей, нашедших бесславный конец в родовом поместье, под перекрестными заклинаниями авроров, прибывших на задержание. А чем меньше связывало молодого человека с Магической Британией, тем меньше было шансов оказаться в той же ситуации.
На лице появилась неприятная улыбка — узнать истинные мотивы Джоан теперь было так же нереально, как и спросить у Арчибальда, гордится ли он своим сыном.
- Да уж, - хмыкнул Кристофер, вытаскивая из пачки сигарету. - Кто-то курит, кто-то пьет, а кто-то вообще мужчина, - вспомнил он старый фильм, над которым хохотал во весь голос. - Тут ты неизменно права, согласен.
Он прикурил от кончика волшебной палочки, зажав сигарету двумя пальцами, и сделал глубокую, жадную затяжку, чтобы скрыть свое настроение.
Вопреки всему, даже не смотря на то, что рядом была Хейли, его не покидало ощущение, что весь водоворот, в который он попал однажды, продолжал закручиваться, стремясь утопить его в нем и окончательно поставить точку в этом вопросе.
Сначала кто-то столкнул его с лестницы, когда Кристофер начал копаться в библиотеке, пытаясь понять, что на самом деле произошло шестнадцать лет назад, и он оказался в больничном крыле. Потом он начал встречаться с Хейли, что породило такое количество слухов, которые игнорировать было нельзя даже такому человеку как Кристофер, просто потому, что в нормальном мире можно было бы даже за половину всего этого как следует набить морду.
А потом… а потом было вчера, окончательно выбившее из колеи молодого человека. Он не представлял себе, что будет, когда они с Хейли наконец-то перейдут черту и решат, что отношения нужно вывести на более высокий и менее платонический уровень. Пестики, тычинки… определенно, Кристофер был в курсе, откуда берутся дети, и, так сказать, имел теоретическое представление о том, что нужно делать, но… Теория это далеко не практика.
Мысли об этом нет-нет да и посещали его раньше. Но вчера вечером он конкретно задумался о том, что будет дальше, и пришел к самому очевидному выводу — он боялся облажаться. И, при всем при этом, мысли, посещавшие голову, оказывались настолько яркими и осязаемыми, что молодому человеку приходилось срочно искать место, где можно было проветриться, выкурить сигарету и постараться взять себя в руки. Надо ли было говорить, что уроки сегодня прошли для него практически в тумане?
Он посмотрел на Хейли, говорившую таким тоном, словно он был неразумным ребенком, и с трудом сдержал нежную улыбку.
Она говорила как девушку, типичная девушка, и в этом тоне, в этих словах сложно было рассмотреть ту принцессу, сотканную из осколков льда, которую он привык видеть в школе. Это было забавно, мило и нравилось Кристоферу. Хотелось верить, что такой она была настоящей, совершенно обычной девушкой, которая верила в такие типичные для девушек вещи.
- Ладно, ты победила, во мне романтики ещё меньше, - засмеялся молодой человек, стараясь не подать вида, что шаги на лестнице, которые ему послышались, заставили его обеспокоиться. - Я, оказавшись на вершине этой башни, захочу только одного - спуститься обратно и поползти в кровать.
Молодой человек сделал ещё одну затяжку, а потом поднялся на ноги, предлагая Хейли продолжить подъем. Его ладонь сомкнулась на ладони девушки, и Кристофер уже поднялся на одну ступень, когда сзади послышались шаги. Отчетливые, которые нельзя было списать на слуховые галлюцинации. А потом раздался голос:
- Мистер Хемсли, мисс Квентин.

Отредактировано Christopher Hemsley (16.11.19 05:43)