атмосферный хогвартс микроскопические посты
Здесь наливают сливочное пиво а еще выдают лимонные дольки

Drink Butterbeer!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Pensieve » 26.10.95. Ночной дозор


26.10.95. Ночной дозор

Сообщений 1 страница 15 из 15

1

http://sd.uploads.ru/X9eqd.jpg

Pansy Parkinson, Hermione Granger
26 октября 1995 года
Коридоры Хогвартса

Дамы и господа! Перед вами список правил для вечерних дежурств, которые старосты Хогвартса усваивают почти сразу после получения значка и передают из уст в уста от поколения к поколению. Правило первое: подберите себе подходящего напарника. Нет ничего хуже, чем бродить по темным коридорам школы, вздрагивая при мысли, что твой компаньон сейчас пальнет тебе проклятьем в спину, а потом ты все равно никому ничего не докажешь. Правило второе: не слишком усердствуйте. В Хогвартсе все равно была, есть и будет своя ночная жизнь, и если реагировать на все ее проявления, есть шанс не лечь спать до рассвета, а потом проспать завтрак, а то и утреннее занятие по Трансфигурации. Правило третье: если происходит что-то странное (действительно странное), не пытайтесь вмешиваться. Просто вызовите профессоров и умывайте руки. Целее будете.

А сейчас мисс Паркинсон и мисс Грейнджер покажут вам, что бывает с теми, кто решает проигнорировать все вышеобозначенные пункты.

+4

2

Значок старосты - это, определенно, не та вещица, которую Пэнси Паркинсон хотела бы себе на мантию. Да и кто в здравом уме хотел бы. Это нужно быть отбитым на голову, чтобы радоваться возможности выстраивать малолеток в рядочки, ловить по ночным коридорам непутёвых бездельников и получать за это в благодарность целое здоровенное ничего. Даже баллы снимать разрешалось только со студентов своего же факультета - какой в этом вообще смысл? Это какая-то эксплуатация детского труда, основанная на желании детишек самоутвердится, знаете ли. Паркинсон даже догадывалась, кто именно этим желанием горел.

Но вещица эта на ее мантии, к сожалению (всеобщему), все равно красуется. Нет, с головой у Пэнси точно все в порядке, и она вообще с превеликим удовольствием отказалась бы от этого назначения. Но во-первых, профессора Снейпа подводить было нельзя: мисс Паркинсон, понимаете ли, была надеждой всея змеиного факультета, и положиться можно было только, конечно, на нее. А во-вторых, Драко.
Нет, во-первых, Драко.

Проходя мимо сладких парочек, которые обжимались по углам, гуляли за ручку или просто смотрели друг на друга как два отсталых кретина, Паркинсон всегда делала такое лицо, будто разжевала самую противную из конфет коробочки от «Берти Боттс». Она даже не прикидывалась, как это делали некоторые: ей в самом деле  до одурения были противны эти все розовые сопли и слюни, и она точно могла бы стать лауреатом премии «мисс анти-романтика», если бы такая существовала.
Но, кажется, не в этом году. На смену консервативным настроениям к ее пятнадцатилетней голове подкрадывалось что-то глупое подростково-девчачье. И тогда воображение Пэнси упорно рисовало романтичные представления о совместном дежурстве с Малфоем. Бедная Миллисента трагически умерла бы со смеху, узнай она о подробностях розовых мечтаний подруги.

Розовые мечты, впрочем, так и оставались пока что только розовыми мечтами. На дежурствах пока было не до этих глупостей. Да и Драко в последнее время был каким-то странным: более задумчивым, более скрытным, более... отстраненным? Такая перемена могла бы укрыться от чьего угодно глаза, но только не от глаза Пэнси. Но Малфой либо отмахивался, либо отмаливался, либо ссылался на тяжесть бремени предстоящих экзаменов, когда Паркинсон пыталась поинтересоваться, в чем же дело.

Но мисс Пэнси Паркинсон, к счастью (или к несчастью?) - из той породы людей, которые в случае серьезного вдохновения какой-либо идеей, будет похлеще какого-нибудь чизпурфла. Уцепится - не оттянешь. А тут еще и дело чрезвычайной важности. Поэтому Пэнси, с видом воина, готовящегося к бою не на жизнь, а на смерть, щелкает застежкой своих лучших сережек, наспех собирает волосы и спешит на дежурство пораньше.

Занимая позицию загадочной дамы, ожидающей своего прекрасного принца, Пэнси еще не знала, что в этой жизни она так еще никогда не ошибалась.

+2

3

Филч, потрясая пергаментом набившего оскомину розоватого оттенка, сиял от счастья. Кроме завхоза, больше никто из собравшихся в холле счастлив не был. Даже Малфой, который обычно встречал все начинания Амбридж с энтузиазмом, достойным лучшего применения.

…Во многом дело было в том, что значок старосты наделял тебя своего рода свободой и самостоятельностью, к которой быстро привыкаешь. Пятикурсники довольно скоро поняли, что могут сами, без оглядки на учителей, распределять графики дежурств и разбиваться для них на пары так, как удобнее, чаще всего – по факультетам, конечно. Но, если верить распоряжению Генерального инспектора (чтобы ее гиппогрифы заклевали, прости Мерлин!), «в связи с тем, что возникают опасения о возможности сокрытия старостами существования в Хогвартсе запрещенных клубов и организаций и потворствования нелегальным собраниям в вечернее время», напарников по дежурству с сегодняшнего дня определяла все та же Амбридж. В порядке эксперимента, конечно, но в плане репрессий в этой школе, похоже, уже нет ничего более постоянного, чем временное.

Собрания ОД сегодня не было, да и покрывали эти встречи старосты почти всех факультетов, так что серьезную беду новое распоряжение накликать не могло, но Гермиона все равно слушала, как Филч зачитывает список жертв, с плохо скрываемой тревогой. И вот наконец…

- Грейнджер – Паркинсон…

Гермиона, не сдержавшись, застонала. Только не она, господи, ну за что?

Если бы кто-то спросил Гарри или Рона, кто их главный враг на курсе, они бы без промедления указали на Малфоя и были бы уверены, что Гермиона поступит так же. И да, конечно, слизеринец был ужасен, он постоянно поддевал их, а многие его шуточки были отнюдь не безобидными. Но, если честно, ну чем Драко мог насолить лично ей? Ну обзывал он ее грязнокровкой, велика беда. Честное слово, за пять лет-то можно было догадаться, что вопросы крови Гермиону волнуют даже меньше, чем средства для укладки волос или журналы по Прорицанию. Ну проклясть мог – так это любой может, школа магии все-таки, не юридический колледж. Худшее, на что был способен Малфой – это цепляться к ее друзьям, но тут Гермиона не обижалась – Гермиона злилась, а злая Гермиона – это зрелище не для слабонервных.

Другое дело Паркинсон. Паркинсон по какой-то ошибке природы тоже была девушкой, а значит, действовала на нервы куда грамотнее и изощреннее. Быстро поняв, что «грязнокровкой» Грейнджер не пронять, эта змеюка легко нашла ее самые уязвимые места и била в них с точностью охотницы этого, как же его… В общем, охотницы какого-нибудь очень хорошего клуба в очень высокой квиддичной лиге (Спортивные сравнения Грейнджер не слишком удавались). Внешность Гермионы, привычки Гермионы, поведение Гермионы – все то, в чем Грейнджер была не уверена, подвергалось резкому и ядовитому высмеиванию, и поэтому в обществе Паркинсон Гермиона не могла даже разозлиться – больше всего ей хотелось заползти в какой-нибудь темный угол и страдать там от собственных несовершенств. Но, конечно, Грейнджер бы лучше обрекла себя на вечное «Силенцио» на каждом уроке, чем показала бы это хоть кому-нибудь.

И теперь пожалуйста – ей нужно патрулировать коридоры Хогвартса один на один с Паркинсон. Лучше бы, право слово, с соплохвостом.

Впрочем, Гермиона училась на Гриффиндоре и привыкла встречать опасности лицом к лицу. И сохранять это самое лицо, что бы ни случилось.

Получив от Малфоя процеженные сквозь зубы указания, где можно найти его плосколицую подружку, Грейнджер поднялась по лестнице и, издалека увидев старосту Слизерина, решительно зашагала к ней.

- Можешь сделать лицо попроще, твой драгоценный Малфой не придет, - буркнула она вместо приветствия. – Сегодня мы дежурим с тобой, приказ Амбридж, я, кстати, тоже не в восторге, так что давай пропустим ту часть, где ты орешь и возмущаешься, и покончим со всем этим побыстрее.

Гермиона Грейнджер большую часть времени была очень воспитанной девочкой, но еще она была девочкой умной и давно поняла, что на ее вежливость Паркинсон плевать хотела.

+3

4

У Пэнси аж руки похолодели и мысли совершили акробатический кувырок, когда издалека послышались шаги. С секунду посуетившись, Паркинсон быстренько облокотилась к стене плечом и отфыркнулась от упавшей на лицо пряди волос. Силясь изобразить на своем лице глубокомысленные размышления о прекрасном, она напустила на себя вид совершенно потрясающей загадочности и небывалой таинственности. Ну такой, по крайне мере, она сама себе казалась. В этом коротком миге, который длился целую бесконечность, Пэнси ощущала, как сердце у нее заходится в том же ритме, что и шаг милого, которого она собиралась узнать по походке.

Вот только оказалось, что сердце у Пэнси билось в унисон не шагу любви всей ее жизни, а в унисон шагу Гермионы-КРУЦИО-ЕЙ-В-ПЕЧЕНЬ-Грейнджер.
Скрип перьев по пергаменту, чавканье Крэбба, истошный визг корня мандрагоры - любой из этих звуков в этот неловкий момент мог показаться Пэнси приятнее, чем раздражающий голос этой выскочки Грейнджер, которой удалось не только попортить Пэнси все планы и настроение, но и застать ее врасплох.

Весь романтический флёр, разумеется, немедленно испарился, не оставив и намека на то, что он когда-то здесь был. А пока Грейнджер объясняла суть дела, Паркинсон одновременно успела и попытаться проделать в старосте Гриффиндора дырку взглядом, и мыслями посокрушаться о несправедливости этого мира, и придумать целый миллион проклятий, который она мечтала обрушить на нечёсанную голову этой противной грязнокровки. По чудовищной ошибке природы она родилась с магическим даром, а также феноменальным талантом соваться туда, куда ее соваться совсем не просили. Но едва ли она сама вызвалась дежурить с Паркинсон, чтобы только насолить ей: они в равной степени не переваривали друг друга настолько, что вряд ли одна из них согласилась на совместное времяпровождение добровольно. Поэтому Грейнджер, скорее всего, говорила правду, но простить сорванный романтический вечер Пэнси ей все равно не могла. А если бы и могла, то делать этого не стала.

— Я это и без тебя знаю, - скорчив презрительную гримасу, соврала моментально Паркинсон. - И жду тебя, между прочим, уже битый час. Но, похоже, у тебя нашлись поважнее. Уверена, профессор Амбридж, будет рада об этом узнать, как и о том, что лучшая ученица школы считает выше своего достоинства приходить на дежурства вовремя, - тоненьким противненьким голосочком пропела Пэнси, ехидно сузив глаза; и с видом человека, несущего в этот мир правосудие, удовлетворенно скрестила руки на груди.
В том, что профессор Амбридж действительно об этом узнает, Грейнджер не сомневаться даже не должна. Пусть в следующий раз подумает (раз уж такая умная), прежде чем указывать Паркинсон, когда ей орать и возмущаться. Впрочем, это еще пока только цветочки.

+2

5

- Да я… - задохнулась от возмущения Гермиона. – Да как ты… Пфф! - она гордо вздернула нос, пытаясь всем своим видом показать, что ее вообще нисколько не волнует, что Пэнси там собирается рассказывать Амбридж. А ведь эта старая жаба, конечно, поверит Паркинсон, а не ей, и уж точно не упустит возможности снять с Гриффиндора еще с десяток баллов.

Или вообще оставит на отработки.

Гермиона нервно сглотнула. Она не была уверена, что у нее хватит духу так же, как Гарри, упорно высиживать бесконечные вечера в кабинете министерской мучительницы, вырезая ханжеские наставления фактически на собственных руках.

- Пойдем уже, - раздраженно повторила она, злясь на себя за то, что позволила дурацкой Паркинсон выбить ее из колеи. – Ты за час, наверное, и так настоялась, бедненькая, - добавила она тоном, которым вполне могла бы обещать сбросить слизеринскую старосту с Астрономической башни, если бы когда-нибудь опускалась до таких примитивных угроз.

Впрочем, обязанности префектов решили не ждать, пока две гордые обладательницы значков до них доберутся. Они напомнили о себе сами.

По коридору вдруг разнесся страшный грохот, а потом – чей-то инфернальный смех, заставляющий кровь стынуть в жилах. Ноги Гермионы обдало порывом холодного ветра. Нахмурившись, Грейнджер шагнула к ближайшей закрытой двери и потянула ее на себя.

Посреди классной комнаты, визжа и похохатывая, кружился Пивз. Вокруг него закручивались вихрями белые комочки пуха из валяющихся на полу распотрошенных подушек для занятий Чарами. Все бы ничего, но, помимо этих импровизированных снежинок, в воздухе крутилось еще пару десятков предметов потяжелее – от нескольких учебников до чучела совы и бюста Мерлина, сурово поджимающего губы всякий раз, как его гипсовое лицо оказывалось в опасной близости от стены. Парты, сваленные в кучу в углу, явно намекали, что за грохот только что едва не перебудил всю школу.

- Пивз! Пивз! Не делай вид, будто ты меня не слышишь, - Гермиона требовательно уперла руки в бока, но полтергейст продолжал кружиться в вихре из перьев, как какая-то жуткая пародия на принцессу из маггловских мультфильмов. «Снега тебе захотелось, - мрачно подумала Гермиона. – Будет тебе снег!» Она взмахнула палочкой, и пух начал прямо в воздухе скатываться в шар, на глазах обретая плотность и увесистость. А потом этот только что созданный снежок, набирая скорость, полетел в Пивза и с размаху впечатался полтергейсту в затылок.

- Заучка Грейнджер! – заверещал тот, обернувшись, и почти сразу в Гермиону нацелилось своими когтями чучело совы. – Грейнджер-Воронье-Гнездо! Приюти-ка птичку!

Гермиона быстро шагнула назад в коридор и спряталась с обратной стороны двери. Чучело совы пронеслось мимо и ударилось о противоположную стену.

- Кровавый Барон узнает об этом! – крикнула Грейнджер и, схватив Паркинсон за локоть, толкнула в дверной проем. – Смотри-ка, кто здесь, она быстро ему обо всем доложит.

Отредактировано Hermione Granger (12.12.19 00:17)

+2

6

Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как негодующе пыхтит гриффиндорская выскочка.
Не сказать, конечно, что Грейнджерово негодование полностью компенсировало испорченное настроение Пэнси, но, в целом, некоторое моральное удовлетворение она получила. Она еще пару секунд торжествующе смотрела стартанувшей со стремительностью нимбуса последней модели, гриффиндорке в спину, а затем нехотя зашагала следом.

- Что это? - Грохот прогремел по коридору такой, что глаза у Пэнси сделались круглыми, как у совы. - Ты слышала?
Грейнджер, похоже, слышала. И негласный девиз родного факультета, который был связан со словами «слабоумие» и «отвага», решила подкрепить делом. А то вдруг кто-то сомневался, мало ли.
- Что ты творишь! – яростно зашипела ей вслед Паркинсон, но либо не была услышана, либо мисс Гермиона Джин Грейнджер была не так умна, как все думали. Впрочем, будем честны, дело здесь было вовсе не в умственных способностях, как бы Паркинсон не хотелось бы этого признавать. Просто кое-кому неймется в очередной раз явить миру свое я-все-знаю-и-умею. Кто же это, кто же это? Не может быть, это же Гермионе Грейнджер неймется.
Соваться вслед за ней Пэнси не собиралась. Ввязываться в неприятности? Нет уж, спасибо. Эта ситуация - явно из разряда чрезвычайных и выходящих за рамки обычного дежурства. И она, как староста, не обязана разрешать проблемы подобного масштаба. Так что лучше пойти и доложить о ситуации кому нужно. А уж Грейнджер пусть там как-нибудь сама справляется, раз уж ей так приспичило погеройствовать. Это - пожалуйста.

И вот, когда Паркинсон собралась уже было честно выполнить свой долг блюстителя школьного порядка, произошел инцидент совершенно неслыханный и возмутительный. Сначала Грейнджер бесцеремонно схватила ее за локоть. Что, как бы, уже само-собой было потрясением. Но не самым большим, как оказалось, ожидавшим Пэнси в этот вечер.
- К-какого х!..
Честное слово, «хвосторога венгерского» хотела возмутиться слизеринская староста, но гадская Грейнджер взяла и от всего благородства своей души толкнула ее прямо в дверной проем, где бесчинствовал Пивз.

- О-о-о, - взвопил полтергейст в ответ на предупреждение гриффиндорки. И картинно схватившись за место, где у живых людей обычно находится сердце, как сдувшийся воздушный шарик, спикировал вниз, сверкнув пятками у Пэнси аккурат перед самым носом.
- Думаешь, я не скажу? - отфыркиваясь от перьев, сощурилась угрожающе Пэнси. Вынужденно подыгрывая Грейнджер, она между тем потянулась к карману мантии, нащупав свою палочку.  - О, я все скажу, если ты сейчас же не уберешься!

[newDice=1:8:0:1-2 - Полтергейст ретировался; 3-4 - Пивз притаился где-то под партами, явно что-то задумав; 5-6 - Пивз не простил Грейнджер снежкового унижения и готовит новое покушение на нее; 7-8 - Пивз не оценил тон Паркинсон и готовит покушение на нее.]

Отредактировано Pansy Parkinson (27.12.19 05:13)

+2

7

Бросать на передний край кого-то другого было совсем не по-гриффиндорски, но Гермиона утешала себя тем, что у Паркинсон есть зеленый галстук в качестве лучшего оберега от полтергейстов, а ничего действеннее, чем угроза Кровавым Бароном, против Пивза в этой школе еще не придумали. Да и, в конце-то концов, что он может сделать Пэнси? Испортить прическу? Измазать в какой-нибудь гадости? Нахамить? Ну только не говорите, что Паркинсон хоть чего-то из этого не заслужила!

Впрочем, со слизеринкой не случилось ничего из вышеперечисленного – только взметнулся в лицо ворох перьев и воздух разрезал очередной пронзительный вопль. Ну, хоть чучела сов летать перестали, и на том спасибо. Гермиона сама шагнула в дверной проем, держа наготове палочку, и успела заметить, как Пивз юркнул между сваленными в кучу партами и затаился там – ни звука. Лишь продолжали медленно кружиться в центре класса комочки пуха и совсем погрустневший гипсовый Мерлин.

- Ну вот и славно, - кивнула Гермиона, сложив руки на груди. – Осталось навести здесь порядок – и можем идти.

Грейнджер имела все основания полагать, что ее предложение не понравится мисс аристократке Паркинсон, которая наверняка считает, что можно оставить класс в таком виде до прихода утром кого-нибудь из преподавателей, но идти на поводу у Пэнси совершенно не желала. Старосты должны поддерживать порядок, и они будут. В том числе – в самом прямом смысле.

Гермиона взмахнула палочкой и приманила к себе медленно кружащиеся под потолком учебники. Она ожидала, что Пивз попытается помешать ей, но книжки будто утомились участвовать в этом безобразии и, безвольно помахивая страницами, устремились к ней. Это вдохновляло, и Грейнджер принялась за уборку с удвоенной энергией.

Через пару минут единственным, что напоминало о демарше полтергейста, были сваленные в кучу парты, но трогать их Гермиона не спешила: хоть Пивз и не показывался, он определенно был еще где-то там, и выманивать его обратно у Грейнджер не было ни малейшего желания.

- Пивз! – неуверенно позвала она, направив палочку на гору столов. – Мне нужно расставить эти парты по местам.

[newDice=1:6:0:1-2 – Полтергейст молчит, но дверь в класс захлопывается и запирает Грейнджер и Паркинсон внутри (и не факт, что Алохомора тут поможет). 3-4 – Парты сходят с ума и в резвом галопе стремятся сбить Грейнджер и Паркинсон с ног. 5-6 – Пивза за партами нет, можно спокойно уходить.]

Отредактировано Hermione Granger (05.02.20 23:07)

+2

8

Вечер, безусловно, уже давно перестал быть томным, но Пэнси, готовящейся, вообще-то, к романтическому свиданию, а не к приключениям на свою голову, еще каким-то чудесным чудом удавалось не взорваться. До того потрясающего момента, пока источник всех сегодняшних неприятностей не решил подвести этакий промежуточный итог, охарактеризовав произошедшее простеньким и скромненьким словом «славно».
- Очень славно, Грейнджер! Славно!.. Просто замечательно! Великолепно!
И если бы ее возмущение было наделено той тягой, которая заставляет подниматься в воздух метлы, она бы, наверное, тотчас же взлетела под тот же самый потолок, где минутой раньше болтался гадский полтергейст.
- Ты!.. Ты вообще понимаешь, что это... этот полтергейст мог меня покалечить? По-ка-ле-чить! - голосом провинциального трагика причитала чудом уцелевшая Пэнси Паркинсон.
Но у благородной гриффиндорки нашлось дело куда более срочной важности.

- А, конечно-конечно, - Пэнси наивно вскинула брови и участливо закивала. - Почему бы и нет? Вот сейчас быстренько наведем тут порядок, приберем заодно остальные классы, ну а потом пойдем на кухню готовить завтрак, пока домовики спят, да, Грейнджер?
Навести порядок! Она что, какая-то прислуга, домовой эльф? И с какой стати они вообще должны этим заниматься? Или ее  напарница слишком буквально понимает выражение «школьный порядок»?
- Лично я, - Паркинсон особой интонацией подчеркнула это свое исключительно-замечательно-аристократское «я», в то время как гриффиндорка принялась исполнять задуманное, - этого делать не собираюсь. 
И чтобы доказать всю серьезность своего протеста, слизеринская староста демонстративно сложила руки на груди и с силой откинулась к стене. Причем сделала она это от души и с таким усердием, что больно ударилась плечом, но вида, конечно, подавать не стала. А все потому что ее вдруг осенила мысль, с какой целью наша мисс всезнайка все это общественно-полезное мероприятие вообще затеяла.

- Зря стараешься, Грейнджер, - торжествующе заявила Пэнси, наблюдая за тем, как хитрая напарница ловко и усердно управляется с книженциями. - Думаешь, тебе все сойдет с рук, только потому что ты тут книжечки аккуратненько расставила? Как бы не так! Я молчать не стану, и профессор Амбридж узнает обо всем: и о том, что ты опоздала, и том, что ты решила, что ты тут самая умная, и о том, что пыталась меня покалечить.
И на лице Паркинсон, наконец, просияла улыбка. Она прекрасно знала, что такие вещи профессор без внимания не оставит точно. Особенно, если дело касается любимчиков Дамблдора. Как, профессор Амбридж до сих пор не в курсе любимчиков директора? Ну, это пустяки! Пэнси ей обязательно подскажет. У нас ведь в школе все факультеты и ученики равны, не так ли?

Тем временем Грейнджер добралась уже до завала из парт и зачем-то (наверняка захотела отомстить Пэнси!) опять стала звать треклятого полтергейста! Пэнси просто не могла поверить своим глазам и ушам! Гриффиндорское слабоумие просто не знает границ! Ей что, мало было на сегодня проблем? Или она решила исчерпать годовой запас за вечер? На что она вообще рассчитывает?
- Ну что, довольна? - ехидно шептала Паркинсон, крепче сжимая палочку, с опаской глядя на подрагивающие парты.
Вопреки ожиданиям девочек злобный полтергейст из этого завала так и не появился. И это хорошо. Плохо то, что этот завал восстал против них и двинулся галопом прямо на них!
- Бежим отсюда, Грейнджер, БЕЖИМ!!! - не придумав ничего лучше, заорала Паркинсон и кинулась к двери.

[newDice=1:6:0:1-2 - упси-дупси, дверь захлопнулась прямо перед носами обеих; 3-4 - девочкам удалось выскочить за дверь; 5-6 - Паркинсон споткнулась и упала]

Отредактировано Pansy Parkinson (15.02.20 18:49)

+2

9

Вообще-то Гермиона всегда старалась искать в людях (и нелюдях) что-то хорошее. Вот Паркинсон, например, если не помогает, то хотя бы не мешает, а ведь могла бы. Ну а Пивза, несмотря на всю его зловредность, наверняка никто не стал бы терпеть в школе, если бы он был способен причинить ученикам реальный вред… Сколько бы там Пэнси ни причитала, что едва избежала трагической гибели от прицельного попадания в нос комка пуха.

Засомневаться в кое-каких своих взглядах на полтергейстов Гермионе пришлось уже тогда, когда по горе сваленных у стены парт пошла мелкая рябь. А потом бесформенный завал распался на отдельных представителей гордого мебельного племени, и те, встав на деревянные ножки, галопом кинулись к старостам, имевшим несчастье нарушить их покой.

На какую-то секунду Грейнджер заколебалась. Вообще-то ничего не мешало раскидать их заклинанием – и пусть потом никто не говорит, что Гриффиндор пасует даже перед мебелью. Но ведь грохоту же будет - на весь замок, да и вообще ломать школьное имущество как-то нехорошо. Не говоря уже о том, что в кабинете только-только воцарилось подобие порядка.

Вопрос решил характерный звук за спиной – как будто одна не в меру резвая староста Слизерина полетела носом вниз и растянулась на полу. Гермиона вскинула палочку, отшвырнула заклинанием ближайшую парту и, в два прыжка оказавшись рядом с Паркинсон, со всей силы дернула ее за ворот мантии, рывком ставя на ноги.

- Давай-давай, живее! – прикрикнула она на Пэнси, подталкивая ту к выходу, и выскочила в коридор следом.
Грейнджер ожидала, что парты начнут брать дверь на таран, но, на удивление, едва они с Паркинсон оказались в коридоре, за стеной установилась благостная тишина. Будто и не было ничего. Может быть, Пивзу просто надоело играть, и он уже улетел пакостить куда-то в другое место? Проверять Гермиона, впрочем, не рискнула.

Устало привалившись к двери спиной, Грейнджер ворчливо заметила:

- Потрясающая грациозность, Паркинсон. И все аристократки такие изящные? – она раздраженно забросила растрепавшиеся волосы за плечи и хмуро спросила: - Цела?

Вообще-то Гермионе было довольно неловко. Она, конечно, не слишком была рада необходимости дежурить с Паркинсон, но и натравливать на нее бешеную мебель тоже не собиралась. Если бы слизеринка действительно пострадала, то ладно уж Амбридж – со взысканием от нее Грейнджер уже смирилась, - но недовольной могла остаться и профессор МакГонагалл, а Гермионе совсем не хотелось разочаровывать своего декана. Да и отправлять кого бы то ни было в Больничное крыло – даже Пэнси! – тоже.

Впрочем, гриффиндорка еще не успела прочувствовать всю глубину своей вины, когда из темноты коридора ей под ноги юркнула какая-то тень, по зигзагообразной траектории оббежала туфли Паркинсон и снова скрылась в темноте.

- Лови его, лови! – послышалось из-за угла, и на освещенный факелами пятачок вывалились штуки четыре младшекурсников в желтых и синих галстуках. Завидев старост, они застыли на мгновение, а потом попытались быстро сдать назад и раствориться во мраке.

- А ну стоп! – решительно скомандовала Грейнджер. – Почему вы не в своих гостиных, хотела бы я знать?

Вообще, конечно, первым делом стоило бы поинтересоваться, кого они здесь хотели поймать. Но зверек, юркнувший в темноту, был никак не больше крысы, так что вряд ли мог доставить много проблем.

[newDice=1:6:0:1-2 – Дети решают покаяться и рассказывают, что потеряли тайком принесенного в Хогвартс нюхля. 3-4 – Дети решают избавиться от старост с помощью вредилок Уизли. 5-6 – Дети ничего не решают, потому что в дело вступает собственно нюхлер.]

+4

10

- Нет, только те, которым в напарницы по дежурству ставят выскочек с уродскими прическами, - нисколечки не постеснялась съязвить Паркинсон в ответ.
Пэнси была бесконечно зла. Злиться она решила на все и сразу, но больше всего на то, что Грейнджер, эта заучка, эта противная грязнокровка, вытащила ее из этой передряги. Злилась Пэнси даже понимая, что бесславно пасть жертвой табуна взбесившейся учебной мебели вряд ли было бы приятнее. Потому что еще неизвестно, что из этого было бы унизительней.
И если Грейнджер ждала, что Пэнси кинется к ней со слезами благодарности за чудесное спасение или хотя бы откажется от доноса на нее профессору Амбридж, то вот уж дудки! Нет. Неа. Какие мы благородные выискались, вы только посмотрите: сначала втолкнуть в комнату к неуправляемому полтергейсту, а затем спасти. Ну просто сказка!
Но если на секундочку представить, что все, что случилось – случайное стечение обстоятельств, а Грейнджер помогла ей вовсе не из корыстных побуждений... Такого не могло быть никогда, но сделала бы то же самое Паркинсон?..
«И без тебя бы обошлась», «нашлась тут помощница», «никто тебя не просил лезть», «не твое дело»... Эти и другие слова искренней благодарности повисли в воздухе острыми кольями, прямо сейчас готовые сорваться на непрошенную спасительницу. Но вместо этого Пэнси бросила короткий взгляд исподлобья и неохотно буркнула:
- Цела.

Наклонившись, она усиленно стала делать вид, что ничего важнее и интереснее ее ушибленной коленки на этом свете нет. Потому что по-хорошему было бы правильно проявить взаимность и поинтересоваться на предмет повреждений Грейнджер. Но делать этого Паркинсон не собиралась (раз умничает, значит, еще как в порядке). А если даже и собиралась, то все равно бы не успела: прямо у нее под носом, ловко обогнув ее туфли, юркнуло мохнатое НЕЧТО.
- А-А-А, гадость! - взвизгнула слизеринка и чуть не проявила чудеса акробатики, резко отпрыгнув в сторону, почему-то сразу забыв о смертельном ранении, полученном в неравном бою с воинственно настроенными партами. Всяких разных тварей и гадов Пэнси на дух не переносила, просто терпеть не могла: даже кота Миллисенты с трудом перевиваривала, а тут такой потрясающий сюрприз!

Ну а дальше – просто песня. Следом, забыв обо всякой осторожности, нарисовалась кучка малолеток.
- Нечего выяснять!
Староста Паркинсон с ужасающей стремительностью приближалась к перепуганным детишкам и ни в чем не видела препятствий. Кончик ее волшебной палочки вспыхнул светом и она беспощадно стала слепить им наглые глаза малолетних нарушителей.
- Что у нас тут? Ночные прогулочки? По десять баллов с каждого!
Приключений на сегодня уже было достаточно, хватит самодеятельности. На этот раз они сделают все, как положено.
- Этих, - Пэнси за капюшоны мантий отделяла барсучат от воронят, - веди к профессору Спраут ты, Грейнджер. Этих поведу к Флитвику я. Пусть их деканы выясняют, что может быть важнее, чем школьные правила!

Обостренное чувство любви к местным порядкам и уставам – это не про Паркинсон. Про Паркинсон – это кошмарить всех, кто попадет под ее горячую руку. Особенно, когда ей необходимо выпустить пар.
– А может, сразу поведем их к Филчу, а, Гермиона? Слышали, что бывает с теми, кто в качестве наказания попадает к нашему завхозу? – загробным голосом завела Пэнси, ставшая похожей на живую иллюстрацию из книжек про злых ведьм. Но вместо ожидаемого ужаса в глазах детей, которые внезапно даже чем-то оживились, заиграли какие-то подозрительные огоньки задора.

Пэнси слишком поздно догадалась проследить за единым направлением взглядов малолеток. А когда догадалась, мохнатая дрянь, минутами ранее чуть не отполировавшая модные туфли Паркинсон, и неизвестно когда успевшая забраться на Грейнджер, перепрыгнула прямо на плечо слизеринке.

Не вопить и вести себя смирно, находясь на грани истерики от омерзения было трудно, хотя Пэнси мужественно попыталась. От прикосновения холодных когтистых лапок, ее перекосило, а стремление избавиться от этого чудовища было похоже на попытку умственно отсталого зажигательно станцевать. И как бы потрясающе это не выглядело, Паркинсон своего добилась: животное плюхнулось на каменный пол, совершило ловкий кувырок и рвануло было прочь. Но Паркинсон, решительно настроенная совершить  акт возмездия за свои страдания, выпалила вдогонку удирающему животному наспех наколдованный Петрификус тоталус.
Она еще знать не знала, ничегошеньки не думала, что в случае промаха она лишится одной маленькой, но очень важной и ценной для нее вещицы. Впрочем, не она одна.

[newDice=1:5:0:1-2 - Паркинсон промахнулась; 3 - Заклинание попало точно в цель; 4-5 - Заклинание срикошетило и попало в кого-то из детей.]

+3

11

Как бы ни ныла факультетская гордость, Гермионе пришлось признать, что действует Паркинсон очень профессионально. Ее саму, например, даром что она всегда начинала довольно грозно и вообще считала себя ревнивым блюстителем школьных правил, было очень легко разжалобить, и особенно часто попадающие в поле зрения старост младшекурсники умело этим пользовались. Гермиона никогда не отправляла проштрафившихся к Амбридж, прикрывала их перед Филчем, крайне редко отдавала на суд деканов и даже баллы отнимала только тогда, когда точно знала, что это не повлияет на общее положение факультетов в годовом соревновании (Все-таки еще слишком сильны были воспоминания о том, как они с Гарри стали изгоями в своей гостиной, случайно потеряв по 50 баллов на первом курсе – бррр, врагу не пожелаешь). И вообще, Грейнджер считала, что воздействовать на нарушителей лучше прежде всего внушением. Впрочем, если учесть, сколько малолетних хулиганов попадались ей много чаще, чем один раз, стоило задуматься: или это она внушает не слишком качественно, или пора попробовать другой метод.

Паркинсон же вела себя совершенно иначе. С Паркинсон было сразу понятно, что с ней не забалуешь. Да что там, от строгости в голосе Пэнси даже Грейнджер вытянулась в струнку, слишком поглощенная этим примером образцово-показательной игры в «злую старосту», чтобы отреагировать на то, что что-то (или, точнее, кто-то) легонько теребит ее за волосы, пока взбирается по мантии на плечо.

Впрочем, когда дело дошло до откровенного запугивания Филчем (а у бедного старика и так ужасная репутация!), Гермиона решила было вмешаться и объявить, что план с привлечением Флитвика и Спраут нравился ей больше - все равно деканы Рейвенкло и Хаффлпаффа были людьми мягкими, и ничего серьезного детишкам не грозило, – но вместо этого только нервно ойкнула. А все потому, что наконец заметила, что пропавший было нюхлер сидит у нее на плече и уже дотянулся своими вороватыми лапками до единственной блестящей вещи на ее форме – значка старосты, а теперь планирует спешно ретироваться вместе с ним.

- Эй! – возмутилась Гермиона, пытаясь поймать зверька за шкирку, но тот уже спикировал прямиком на Паркинсон и вызвал у той шквал конвульсивных подергиваний, а те – в свою очередь – хихиканье в стане проштрафившихся студентов. Гермиона устало прикрыла глаза. Возможно, для спасения репутации префектов было бы лучше, если бы их все-таки растоптали те парты.

Пэнси, впрочем, не собиралась терпеть моральное превосходство нюхлера и, заставив зверька шмякнуться на каменный пол под судорожный вздох маленькой хаффлпаффки, швырнула ему вслед отменным таким Петрификусом. Блеснула вспышка, и грызун безжизненной тушкой распластался посреди коридора.

- Она убила его! – всхлипнула впечатлительная хаффлпаффка, и все четыре носа зашмыгали почти что в унисон.

- Великий Мерлин, - подняла глаза к потолку Гермиона, подходя наконец и раздраженно одергивая на малышах перекошенные мантии. – Это самый обычный Петрификус Тоталус. Вы вообще чем на уроках занимаетесь?

- То есть он не умер? – спросил мальчик в синем галстуке, строго глядя на Грейнджер из-под непростительно отросшей челки.

- Нет. Но как вам могло прийти в голову притащить в школу нюхлера?! – Гермиона раздраженно провела рукой по тому месту, где обычно висел ее значок. Не то чтобы она тряслась над ним так же, как Перси в свое время, но потерять так глупо… Ужасно стыдно. Тем более на глазах у Паркинсон, уж эта сумеет выдавить из ситуации столько поводов для насмешек – до конца школы хватит.

Подойдя к зверьку, Гермиона подняла его одной рукой и осмотрела в свете Люмоса. Под нервно прижатыми к бокам лапками что-то блеснуло. Опустив палочку, Грейнджер попыталась было вытащить добычу нюхлера двумя пальцами, но не тут-то было – хоть и обездвиженный, тот расставаться с награбленным точно не спешил.

- Сейчас я его расколдую, - сообщила Гермиона детям, но на самом деле – скорее Пэнси, чтобы та взяла себя в руки и не стала, например, визжать, когда грызун снова задергается. Кто их знает, этих аристократских детишек и их нежную нервную систему.

- Фините Инкантатем!
[newDice=1:6:0:1-2 – зверек расколдовывается и вырывается у Грейнджер из рук; 3-4 – зверек расколдовывается и пытается спрятать свою добычу за щеки; 5-6 – зверек расколдовывается, и все ворованное добро падает на пол.]

+2

12

Паркинсон, если честно, не знала точно, сработает ли Петрификус на не-человеке, но это все равно не помешало ей действовать с размахом: наглого грызунишку она жахнула пусть и в спешке, но зато прямо от всей души. И не промахнулась.

Чувство восторга от расправы над крысоподобной тварью испытали не все. Точнее, его никто не испытал, кроме, собственно, самой Паркинсон. Но расстроенной она по этому поводу не выглядела от слова «совсем» – скорее наоборот, была чрезвычайно собой довольна и даже горда. Да и проштрафившимся детишкам дала понять, что шутки с ней шутить - себе дороже и вообще хихикали они над ней зря.

Но стоило только хитрым малолеткам распустить сопли, как ледяная строгость Грейнджер тут же подтаяла - староста с Гриффиндора стала с ними сюсюкаться, вызывая у Пэнси мгновенный приступ: она и скептически закатывала глаза, и фыркала нетерпеливо, и недовольно кривила губы. Во-первых, как бы детишки ни старались и Грейнджер зубы ни заговаривали, давя на жалость, сухими из воды им все равно выбраться уже не удастся. Паркинсон, которую допекли уже просто в край, допечет теперь всех сама. Она решительно была настроена довести задуманное до конца, хоть ты тут весь Хогвартс слезами затопи и всех крыс замка разом пережалей. Во-вторых, жалостливость Грейнджер ее откровенно раздражала и ей думалось, что нарушителям своего факультета она и вовсе делает поблажки. Наверняка и Поттера в его темных делишках покрывает тоже. Ох, когда-нибудь Пэнси это выяснит, уж она постарается!

Впрочем, Грейнджер у нее приступ вызвала, Грейнджер от него и спасла. Та, проведя рукою по своей мантии, обнаружила, что нюхлер (а это, как можно было, наконец, разглядеть, был он) стянул с нее значок старосты. Паркинсон, чудом сдержав радостный ржач, издала только противный ехидный смешочек. Мыслями она уже была в слизеринской гостиной и в красках (возможно, даже лишних) рассказывала Драко и Миллисенте о том, что даже нюхлеры считают грязнокровку Грейнджер недостойной положения старосты. Удержаться от того, чтобы не прокомментировать это вслух, Пэнси помогало только чувство собственного достоинства. Рушить репутацию старосты – в данном случае – это как пилить ветку на которой сидишь. Кто с ними, старостами, потом вообще считаться будет, если они между собой устраивают грызню?

- Не вздумайте дать дёру, - зловеще предупредила Паркинсон и, прежде чем сделалать пару настороженных шагов к Грейнджер,  пригрозила детишкам кончиком волшебной палочки в знак того, что их постигнет та же участь, что и этой крысы-воришки, если они попытаются удрать.
Еще одна вспышка блеснула и звереныш встрепенулся, но своих лап не разжал. Более того – стал пихать в свой грызуний рот награбленное добро в числе которых блестнули:
- Мои серьги!
Паркинсон, начисто забыв о своем стойком чувстве отвращения, без страха и упрека кинулась спасать свои драгоценности, готовая  открутить грызуну голову, если потребуется.
- Отдай его мне, Грейнджер, отдай!

[newDice=1:5:0:]
1-2 – Паркинсон удалось отобрать нюхлера, но детям под шумок удалось сбежать; 3-4 – нюхлер остался у Грейнджер, награбленное посыпалось на пол, но детям все равно удалось сбежать; 5 – нюхлер от страха все проглотил, дети сбежали :D

Отредактировано Pansy Parkinson (26.02.20 01:25)

+2

13

Если Гермиона надеялась, что Паркинсон возьмет себя в руки, то это она, конечно, зря. Нет, поначалу слизеринская староста вела себя так, как подобало по статусу – то есть пыталась запугать детишек до синдрома появления нервной икоты при одном только виде изумрудного галстука. Но едва зверек зашевелился, как с Пэнси случился натуральный истерический припадок, и она с диким криком кинулась к Грейнджер и ожившему нюхлеру.

Те повели себя адекватно ситуации: несчастное запуганное животное издало какой-то невнятный глотательный звук, опрометью взбежало Гермионе на плечо и юркнуло куда-то в самую гущу каштановой шевелюры, а гриффиндорка выставила освободившиеся руки в защитном жесте, твердо намереваясь отбиваться от обезумевшей Паркинсон до последнего.

- Да какая докси тебя укусила?! – наконец выдохнула она. - Он что, и у тебя что-то стащил?

Постфактум в сознание Гермионы проникла мысль, что истошный визг Пэнси можно было при должной фантазии разложить на словосочетание «мои серьги», и вроде бы да, блестело в ушах слизеринской старосты что-то этакое, а сейчас нет, но нервничать-то так из-за этого зачем? У Паркинсон наверняка этих драгоценностей просто завались. Вот значок у Гермионы один, а она при этом не визжит на весь замок.

- Лучше бы за детьми смотрела, как мы их найдем-то теперь? - проворчала Грейнджер, оглядев коридор и обнаружив, что младшекурсников уже и след простыл. С другой стороны, вот и славно, не хватало еще, чтобы байки о бравом сражении одинокого нюхлера со злобными старостами разошлись сразу по двум гостиным, да к тому же в явно приукрашенном виде. Некоторые подвиги лучше совершать без свидетелей, Гермиона-то кое-что в этом понимала. – Стой на месте и ничего не трогай.

Запустив руку в волосы, Грейнджер поймала непрошенного квартиранта и вытянула его на всеобщее обозрение, морщась от боли, когда зверек всеми четырьмя лапками хватался за жесткие вьющиеся пряди, не желая снова оказываться рядом с неадекватной Паркинсон. Гриффиндорка поднесла его поближе к глазам, чтобы рассмотреть, куда он засунул добычу: нюхлер извивался и отчаянно пытался цапнуть ее за палец мелкими зубками, то и дело скалясь и шипя. У Гермионы зашевелилось нехорошее предчувствие – в пасти грызуна, похоже, уже ничего не было. Она на всякий случай провела по волосам в надежде, что мелкий воришка успел организовать там схрон, но чаянья были тщетными. Предположим, серьги он мог бы спрятать за щеку без особого труда, но от значка у него точно бы полморды раздуло, как у хомяка-переростка. А если вспомнить тот странный глотательный звук…

- Поздравляю, Паркинсон, - сообщила Гермиона после паузы тем самым холодным тоном, который лучше было бы приберечь для малолетних хулиганов, таскающих в замок всякую нечистую на лапы живность. – Кажется, твое феерическое выступление имело успех, - она сунула нюхлера под нос Пэнси. – Он все проглотил.

Зверек в доказательство клацнул зубами у самого носа Паркинсон. Эти две девчонки определенно начали ему надоедать.

Гермиона на всякий случай убрала животное подальше от неадекватных проявлений широкой слизеринской души и глубоко задумалась. Как нюхлер вообще мог проглотить значок? Ладно сережки, это еще можно понять, но отличительный знак старосты был большой привилегией во всех смыслах, в том числе и по площади. А что, если он травмирует бедное животное? И если нюхлер получит заворот кишок, это что же получается – его смерть будет на совести Гермионы? Ну, очень косвенно, конечно, но чей значок – того и ответственность!

Грейнджер снова подозрительно оглядела извивающегося в ее руке нюхлера. Тот умирающим не выглядел – даже наоборот, уже с интересом поглядывал на мантию Пэнси. Надо сосредоточиться, а то два съеденных значка за ночь – слишком большое достижение для этой мелкой мохнатой занозы.

- Значит так, - после некоторых раздумий сказала Гермиона. – У нас три варианта. Первый – смиряемся с потерей вещей и относим нюхлера Филчу, чтобы он завтра выпустил его в лесу. Второй – ждем до утра и несем его Хагриду, он в животных разбирается и сможет что-то подсказать. Правда, боюсь, его предложения тебе не понравятся, они все будут крайне неаристократичные. Третий – пробуем заставить нюхля вывернуться наизнанку. Если твой Петрификус на нем сработал как надо, то, может, и рвотное проклятье подействует.

Отредактировано Hermione Granger (05.03.20 23:26)

+2

14

Паркинсон оглянулась. Действительно, пока они вели тут расследование о пропаже вещей, хаффлаффско-рейвенкловского хулиганья уже и след простыл. Слизеринская староста цыкнула и раздраженно вздохнула.
- Мы их, Грейнджер, теперь уже никак не найдем. Мозгов у этих сопляков не больше, чем у пикси, раз они додумались эту тварь в школу притащить, но чтобы быстро бежать, мозгов много и не надо. Но, знаешь, я не удивлюсь, если ты видела, как они удирали и специально «не обратила внимания» на это, - стала причитать Пэнси, наблюдая, как нюхлер хозяйничает в кошмарной шевелюре Грейнджер. И как это он так в этих дебрях ещё насмерть не застрял, бедолага. Хотя, будем честны, Паркинсон такому повороту бы обрадовалась и даже с удовольствием оказала тогда Грейнджер первую парикмахерскую помощь. А что, старосты ведь должны друг другу помогать, они же напарники.

Нюхлер Пэнси не понравился сразу, и она ему не сильно понравилась очень даже взаимно. Поэтому оказавшись нос к носу (спасибо Грейнджер, она такая добрая), они без шуму, без пыли очень вежливо смухордились друг другу. В принципе, этого было достаточно, чтобы продемонстрировать уровень взаимной симпатии. Но мохнатый вредитель, видимо, побоялся, что его намёков Пэнси может не понять. В знак особенного расположения животное решило добить Паркинсон окончательно и бесповоротно и поклацало своими зубищами. Все было очень даже мило и отлично, но Паркинсон таких жестов не оценила.
- Убери это от меня или я не знаю, что сделаю, - предупредила на всякий случай слизеринка и шарахнулась назад, вскинув палочку.

Констатировав потерю, Грейнджер стала излагать свои гениальные идеи, и Паркинсон чуть саму не вывернуло наизнанку. От одной только мысли  о том, что предлагала гриффиндорка, ей становилось дурно до тошноты.
Что станет с нюхлером, Пэнси было абсолютно наплевать. Было, конечно, скромное желание размазать его по стенке, да мараться не хотелось - мантия у нее дорогая и эксклюзивная уж больно. Да и все равно это никак бы не помогло. Брать что-то в свои холеные аристократические ручки, осознавая, что это что-то побывало во внутренностях животного - нет уж, спасибочки. А сережек папа любимой дочурочке-цветочку еще потом надарит столько, что об этих она уже и не вспомнит никогда.
- Пф-ф-ф! Ты серьезно думаешь, что я стану ПОСЛЕ ЭТОГО что-то носить? - скривилась Пэнси в омерзении.
- Уж не знаю, что собираешься делать ты со своим значком, - тут она не удержалась от издевательской ухмылочки, - и какими способами будешь его добывать теперь, но я в этом участвовать точно не собираюсь. Так что делай, что хочешь и неси это, - Пэнси ткнула в животное палочкой, - куда хочешь.

Ничего хорошего Паркинсон от совместного дежурства с Грейнджер не ждала с самого начала, но кто бы мог подумать, что не пройдет и часа, а она будет готова взвыть? Коленка ныла, сама она была злая и уставшая, и мечтала сейчас только о том, чтобы оставшаяся часть дежурства прошла тихо и спокойно.
- Слушай, Грейнджер. Предлагаю просто разойтись в разные стороны. Это противоречит правилам, но я, так и быть, не включу этот нюанс в отчет профессору Амбридж. Я вижу, что тебе, как и твоему лгуну-дружку Поттеру нравится навлекать на себя неприятности, но у меня же с головой всё в порядке. Хочешь приключений - давай как-нибудь без меня.

+2

15

- Ну не знаю, - подняла бровь Грейнджер, очень стараясь не ответить такой же ухмылкой в лицо дорогой напарнице. – Ты так переживала за эти сережки - чуть меня не затоптала от энтузиазма, когда пыталась открутить зверюшке голову. Я уж решила, что они тебе дороги как память.

Впрочем, смотреть на скривившуюся от омерзения Паркинсон было забавно. Возможно, это даже стоило потери значка.

Последняя проблема, кстати, не волновала Гермиону слишком сильно. Утром она просто придет к профессору МакГонагалл с нюхлером и расскажет все, как есть. Вряд ли значки старост – это какой-то эксклюзив, который нельзя дублировать. Единственное, придется рассказать про младшекурсников, а ведь декан Гриффиндора точно сумеет их найти и наказать. Но тут уж извините, нечего было нарушать правила. Не подготовившись.

Была, правда, проблема. Эта проблема сейчас отчаянно вырывалась у нее из рук. Как продержать нюхлера взаперти до утра? Может, наложить на него легкие сонные чары? Или запустить в чемодан и магически усилить прочность стенок, чтобы грызун точно не проделал себе ход наружу? Страшно представить, что скажут Парвати и Лаванда, если вороватый нюхль за ночь похозяйничает среди их украшений! Но двери замка уже закрыты, прямо сейчас его к Хагриду на постой не отнесешь в любом случае.

- А? – рассеянно отозвалась Гермиона, погруженная в свои мысли. – Разойтись?

Какая восхитительная идея, и почему она не пришла Пэнси в голову раньше? Может, на те сережки наложено заклятье глупости? Или хотя бы неоправданного авантюризма? «Что в сущности одно и то же», - мысленно вздохнула Грейнджер, некстати припомнив репутацию своего факультета и друзей мистера Поттера в частности.

Конечно, Гермиона не верила, что Пэнси действительно не станет включать в отчет что-то, что может насолить гриффиндорской старосте. Но Паркинсон ведь должна помнить, что нюхлер пока остается у Грейнджер. И если у Грейнджер будут проблемы, он совершенно случайно может оказаться в слизеринских девичьих спальнях. Ради такого можно даже временно с близнецами объединиться.

Улыбнувшись, Гермиона ласково пощекотала зверька по животу, а потом кивнула:

- Звучит неплохо. Давай тебе нижний этаж, так до подземелий быстрее. А я прогоню романтиков с Астрономической башни – и покончим с этим.

Отредактировано Hermione Granger (22.03.20 00:33)

+2


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Pensieve » 26.10.95. Ночной дозор