[status]скверная девочка[/status][icon]https://funkyimg.com/i/38SJN.png[/icon][pers]<b><a href="ссылка" target="_blank">Меган Ровсток</a></b>, 11 лет[/pers][info]Слизерин, 1 курс[/info]
Если бы Мэгги была павлином, она бы непременно распушила роскошный хвост и горделиво прошествовала вдоль двух наэлектризованных нервами шеренг для демонстрации своего, бесспорного, как отметила преподавательница полетов (которая отнюдь больше не кажется ей такой уж противной и уродливой), таланта. С другой стороны, от родителей она часто слышит, что в экстренных случаях многие волшебники используют в качестве посыльных патронусов – сгустки защитной магии, приобретающей форму животного, близкого тебе по духу или напоминающего кого-то, кто дорог твоему сердцу. Волшебство, вобравшее в себя само понятие добра, его безукоризненное и бесспорное воплощение. Вот только со всех сторон, с самого первого пребывания юной Ровсток в Хогвартсе, им твердят, что Слизерин выпускает преимущественно темных магов, и что все, кто после церемонии распределения повязал на шею зеленые с серебром галстуки, непременно вырастут злыми и жестокими.
«Ну и что с того?» - думает Мэгги, чувствуя, как у нее немеют пальцы, слишком сильно вцепившиеся в древко метлы. Тот-Кого-Нельзя-Называть прославился на весь мир, потому что использовал черное колдовство и на пути к власти не гнушался погружаться в него с головой, словно в омут. Он также не владел заклинанием патронуса, что не помешало ему держать в зажатом кулаке все магическое сообщество. Одобряет ли она канувшие в лету действия Темного лорда? Безусловно, нет. Восхищается ли широтой его влияния? Ровсток и сама понимает, что еще слишком мала, чтобы, не мешкая, ответить на этот вопрос.
Мэгги обеспокоено наблюдает за троицей «своих» мальчишек, особенно не сводя разномастного взгляда с Митча, взлетевшего слишком высоко, чтобы подобный финт можно было назвать безопасным. Его самоуверенность граничит с безрассудством, в этом есть нечто тревожное и, вместе с тем, притягательное.
- Спасибо, профессор, - криво улыбается девочка, осторожно, будто крадущаяся кошка, спускаясь ниже. – Мне бы очень этого хотелось.
Она говорит так, только чтобы умаслить крикливую, безжалостную женщину, полагающую, что даже очевидное членовредительство не является поводом для визита в больничное крыло. Наверное, им и впрямь следует разбиться в лепешку, чтобы о них хоть сколько-нибудь позаботились.
Ей нужны баллы для своего факультета, а не эфемерное место в сборной по квиддичу, которым она интересуется на уровне сарафанного радио и бесконечных разговоров отца – ярого болельщика «Сканторпских стрел». Меган уже видела капитана команды Слизерина – рослый старшекурсник, с широченными плечами и лицом, достойным пары ходок в Азкабан. Страшно даже представить, что он сделает с ней, не поймай она снитч.
Внимание Тита – как удар под дых. У девчонки тут же леденеют ладошки, и дыхание становится рваным, как если бы она только что пробежала многочасовой марафон. Взяв себя в руки, она улыбается ему и быстро отводит взгляд, отметив про себя, что радужка у него теплого, карего оттенка, светлее, чем у ее левого глаза – папа часто пьет крепкие напитки такого же цвета, а мама любит молочный шоколад.
- А в ветренную погоду у них сопли из носа, как у того дурня с Рейвенкло, - ядовито и глупо, как все маленькие влюбленные девочки, хихикает Мэгги, ощущая приливающую к щекам кровь и все равно не отказывая себе в удовольствии украдкой посмотреть на однокурсника еще разок. Нет уж, теперь она точно ни в какой квиддич ни ногой, вымахает еще, как их профессор, и тогда у нее совсем не останется шансов нравиться мальчикам. Одному конкретному мальчику.
Поднять с травы метлу и воспарить на пару метров над землей отныне кажется не столь сложной задачей, особенно после того, как мадам Хуч зычным голосом оглашает следующую. Первокурсница лихорадочно вертит головой и едва не падает, в последний момент успевая зацепиться коленями за подставки для ног, когда Грэм, хмурый мальчик с ее факультета, который наверняка вырастет достойной заменой Маркусу Флинту, в ярости принимается ломать свой непослушный веник, невзирая на присутствие в опасной близости учителя.
Тем временем, Мэйнард бросает валять дурака и с легкостью облетает все три кольца, установленных в двух метрах друг от друга. Куда меньше везет Холдену, который точно вернется сегодня в гостиную весь в грязи и ссадинах, хорошо хоть жив остался. Впрочем, вполне вероятно, что и это дело времени. В конце концов, справляется и он, тем самым успокаивая разнервничавшуюся за однокурсников Мэгги и возвращая ее к своим собственным попыткам не пропахать носом добрую половину поляны.
Она вновь взволнованно и немного тоскливо косится в сторону Тита и зачем-то набирает в грудь побольше свежего, еще теплого сентябрьского воздуха. Ей почему-то становится очень важно не опозориться именно перед ним. Плевать на неутихающих, неспособных справиться с метлой рейвенкловских соседей, на морщащую нос гриффиндорку-грязнокровку, главное, чтобы он взглянул на нее по-особенному, иначе, чем на всех остальных.
Митч опережает ее, оттеснив спиной от колец, и Мэгги отходит подальше, чтобы полюбоваться им издалека, однако не проходит и минуты, как она почти отбрасывает метлу в сторону, чтобы ринуться навстречу. Наверное, прав был зануда-Эдди, говоря, что некоторый инвентарь неисправен, ненадежен и на нем попросту рискованно летать. Тем более неумелым одиннадцатилеткам. О чем только думает директор школы!
- Ты в порядке? – тоненьким голоском интересуется Ровсток, пока мадам Хуч возвращает кольца на положенное им место. – Сильно ушибся?
Огромная женщина не дает ей вдоволь насладиться обществом сокурсника, и Меган не остается ничего другого, кроме как самой оседлать метлу и побороть собственный страх неудачи и вероятности следующей за ним боли.
[newDice=1:6:0:испачкаем сегодня гольфики?]
